В миссии спасения шкуры они как раз подобрались к нужному месту, когда услышали доносящийся издалека хлопок: наверняка вынесена дверь покинутой комнаты.
Действовать нужно быстро. Время пошло на секунды. Тэхён воспользовался хранимой связкой отмычек, простенький балконный замок поддался спустя пару чётких поворотов. К счастью, постояльцы занимались водными процедурами, и парочка проскочила на выход незамеченной. В коридорной глуши никого, но к лестнице двинулись, пригнувшись, с соблюдением немыслимой осторожности. Все три пролёта пустовали, и это навело Тэхёна на мысль, что от них ожидали простых и незатейливых действий, не собирались окружать или даже вышибать мозги. Но и на трёп у Тэхёна нет времени.
Приоткрыв дверь, Тэхён слегка вытянул сумку, ничьего внимания этот жест не привлёк. Он выглянул, удостоверился, что преследователей нет. По обе стороны - тишина. Обходя освещённые фонарями зоны, они пробрались к южной части заднего двора. Их удачно прикрывали высокие цветущие кустарники.
Швырнув багаж на тротуар, Тэхён наскоро стянул пиджак и за рукава повязал на шею, мысленно возблагодарив разумный порыв заранее отправить в аэропорт некую посылку. Будь она здесь - разлетелась бы на осколки.
Перелезть через решётчатую изгородь для него оказалось делом несложным. Юнги вовремя пригнулся, собираясь спуститься следом, как над их головами просвистела пуля, пущенная втихую.
— Сука! — Тэхён метнулся к дороге, выставив руку и подзывая замаячившее такси. — Давай быстрее, падре!
Они впрыгнули в машину, и Тэхён велел ехать как можно скорее. Юнги выдохнул с облегчением. До выезда из страны босс созвонился с Эльмазом и спросил, кого может не устраивать их сделка, а также о том, кто посвящён. Шейх выразил недоумение и пообещал выяснить личности нападавших, а после сообщить об их поимке, если таковая состоится. Он спросил, нет ли у нового союзника каких-либо дополнительных пожеланий, вроде эскорта.
— Спасибо, не нужно. Мы уже почти добрались, в аэропорту нам бояться нечего. Юнги тут просил передать, что ему очень уж понравилась одна из твоих девчонок с тату на нашем языке.
Юнги вцепился в его руку и пронзил ненавистным взглядом. По губам Тэхён прочёл: «Прекрати».
— Вот оно что. Любопытно… — он пристально слушал, что говорят, заткнув второе ухо пальцем, так как дорожный шум проглатывал звуки. — Как будем на месте, непременно позвоню. Благодарю за всё, друг. Приятно иметь с тобой дело, — он завершил вызов и посерьёзнел.
— Зачем ты меня приплёл?
— Снимаю стресс.
— Дурацкий способ.
— Извини, но читать молитвы не в моём репертуаре, — съязвил он и похлопал Юнги по плечу. — Мы выжили. Фортуна до сих пор пьёт за нас. Расслабься.
— Боже… — Юнги, пошарив по карманам, вдруг обнаружил пропажу чего-то ценного. — Я оставил там розарий…
— Чётки?
— Да.
— Если хочешь, можем вернуться, — заволновался Тэхён. — Нет. Забудь о них.
Юнги начинал испытывать то же, что и ребёнок при взрослении, всё то, что он пытался отстроить, ту устойчивую башенку, на какую возлагал надежды, в которую верил, начинала пошатываться, и прошлое дробило рёбра. Уже в самолёте, когда он отчуждённо разглядывал тёмное полотно города, усеянное бисером света, Тэхён как бы невзначай проронил:
— Её зовут Эсперанса.
— Что? — очнулся Юнги. — Кого?
— Ту девушку. Эльмаз поделился. Не настоящее имя, творческий псевдоним. Раньше была танцовщицей в Риме, он там однажды проездом был и подобрал её.
— Замолчи, — не выдержал Юнги, начиная злиться. — С этой минуты мы больше не касаемся этой темы, ясно?!
Тэхён смиренно кивнул. Возможно, он действительно справлялся с неврозом лучше, когда переключался на мучения других.
— Ты занимаешься поставкой оружия, — шепчет он, наклонившись поближе, — ты никогда себя не отбелишь, Юнги. Это бессмысленно.
Взглянув на него исподлобья, на роковые линии, словно нарисованные углём, на тяжёлую полуулыбку, святой отец подумал, что если бы Сатане понадобилось земное тело, он не нашёл бы кандидата лучше.
А Тэхён уже сильно скучал по дому, за два часа перелёта он представлял себе, в какой агонии, должно быть, бьётся Чимин, защищая их славное царство.
***
Любить его за всё. Страдать от этого больше, чем от возможного физического влечения и отсутствия соприкосновений. Любить его просто, а взамен получать защиту. И боль, жаждать которую может лишь сумасшедший. Тэхён душит его шлюх, рушит его замки, отнимает воздух. Чимину страшно тесно по ночам в постели, он зябнет. Его мысли должны быть заняты решением проблем.
Суммы распределены, страховка всё равно, что капля в море, пострадавшим и родственникам погибших правительство оказало серьёзную материальную поддержку. Мэр потребовал задействовать счета мафии во избежание «неурядиц». Чимин едва ли сумел собраться с духом, чтобы не сорваться во всей этой суматохе. Федеральные службы взялись за расследование, и пришлось в кратчайшие сроки искать своих среди чужих, заранее готовясь к проверкам. За какие-то сутки будто полжизни пролетело.
Перед некоторыми особенно важными СМИ Чимин уже выступил, прикрывая временное отсутствие Тэхёна не чем иным, как его плохим самочувствием в связи со случившимся.
— Умно… — голос Тэхёна раздался вдали, из кабинета. — В новостях сказали, будто от пережитого кошмара меня чуть ли не инсульт хватил. Гаспар, это не твоя идея? Чимина? Потрясающе.
Чимин зашёл и увидел босса, как раз закончившего саркастически аплодировать устным отчётам собравшихся подчинённых. Чимин вчера переборщил со спиртным, поэтому опоздал. Тэхён поприветствовал его кивком и предложил присесть. На следующих выходных должна будет прийти первая партия оружия из Турции, Юнги молчаливо принял к сведению и удалился восвояси, всем остальным были даны указания. Когда все разошлись, Чимин развалился в кресле и выдохнул:
— Блять, я чуть не сдох. Ты бы видел это дерьмо. Как же бабахнуло… Как же было страшно.
— Я уже видел, — Тэхён присел рядом и закурил. Внушали отвращение и страх руинная инсталляция бывшего клуба, тот частокол арматуры и котлован осколков, соседние подкопчённые здания. — Как прилетел, сразу же туда, потом в мэрию, к прокурору, в банк, к тем хуесосам, которые ведут раскопки слишком долго….
— А ты что хотел? Да и работы периодически приостанавливают, — пояснил Чимин, приобняв его. — Вчера труповозки менялись одна за другой, пока завалы чистили. Ну и полиция ещё долго возилась, криминалисты шарили по периметру. И продолжат шарить.
Замолкли, вникая в происшедшее. Котелок варить отказывался. Без сна и отдыха, на таблетках и никотине, хоть и протянешь, но хуёво и недолго. Тэхён поведал о нападении в Стамбуле, Чимин встревожился и выругался. Когда кто-то натягивает поводья, чтобы остановить несущегося мустанга, он делает это неосознанно сильно.
— Насчёт Савиано и его связи с остальными папами, — вспомнил Чимин, перехватывая сигарету у босса. — Я узнал, что за месяц до гибели Манрике, он посылал ребят в Палермо, к Мотизи. Вроде бы они делили один навар от кокаиновой партии и недурно заработали.
Тэхён впился пальцами в виски, помассировал.
— Бляди. Сосунок Мотизи постоянно мне яйца выкручивает, больше всех верещит, что я должен радоваться положению ублюдка. А я ещё думал, что задирает потому, что напрашивается на член… Вот теперь всё более-менее ясно, — Тэхён поднялся и прошёлся вокруг стола. — Они тут втайне пытаются реорганизоваться и всё перевернуть, смотри-ка. Молодое поколение против старого. В Палермо светились и люди из «Стидды». Мне нужен хоть один из их шайки-лейки, чтобы окончательно понять, чьи кишки развесить на Рождество. Найди мне его, пока я буду заниматься клубом, ладно?
Потушив окурок, Чимин ответил согласием и подошёл к нему сзади, размял плечи, поясницу. От боли Тэхён издал протяжный стон.
— Соскучился? — Тэхён прикрыл глаза и зажмурился, продолжая терпеть лёгкую степень отрезвляющего массажа.
— Честно говоря, да. Очень. Что-то никто не кусает, — он подтянулся на цыпочках и провёл губами по шее Тэхёна, руки сцепил на животе. — Хочешь, окажу дружескую услугу?
Тэхён уловил его намерения, его тепло - целое море, повернулся и, поцеловав его в лоб, помотал головой.
— Нет. Сначала дела семьи.
Чимин не стал обижаться, просто высунул язык и скорчил гримасу. Всё тот же ребёнок. Он заметил ссадину на его губе ещё при появлении, но только сейчас спросил о ней.
— Ты не поверишь, но этим Юнги привёл меня в чувство.
— Божий коронный, святый похоронный… — Чим едва коснулся подушечкой пальца шершавой корочки, Тэхён поморщился. — Ну он и мудила.
— Да нет. Он правильно сделал. В том состоянии я мог запросто нашим тамошним недоброжелателям попасться.
— Тебе бы поспать, — жалостливо заметил Чимин.
— В пизду, потом как-нибудь, — отмахнулся Тэхён. — Ты сейчас куда?
— В «Полумесяц» заеду, проверю, как там. Потом займусь «Стиддой». А ты?
— Прежде всего, в душ, — Тэхён указал на пятна, красовавшиеся на воротнике и брюках.
Он чертовски устал, и Чимин чувствовал душное разочарование и залежи гнева, которые разъедали Тэхёна изнутри, с таким говном он ни за что не уснёт. Всё, что Чим может сделать: быть рядом и пахать с ним в одной упряжке. Откланявшись, он почти скрылся за порогом…
— А, Чимин! — И, резко развернувшись на пятках, подошёл, получая пакет с увесистой чёрной коробкой внутри. — Забыл отдать тебе кое-что.
— Бомба с часовым механизмом? — изогнул бровь Чимин.
— Смотря, что в неё положишь, — подмигнул Тэхён. — Откроешь попозже, ладно?
— Как скажешь. Бывай.
Когда Чимин приехал в кабинет борделя и, выслушав жалобы и предложения портье, смог уединиться, он открыл коробку и извлёк подарок, развернул наслоение бумаги. Голубое стекло засияло на солнце. На изумлённого Чимина смотрел новёхонький кальян. Вместо того, разбитого вдребезги.
Среди той разрухи, что творилась вокруг, сапфировое сияние осмелилось согревать, расплываясь миражом и превращаясь в осмысленную движущуюся картинку…
øøø
-flashback-
Рвали глотку петухи, но звук доходил отголоском. Чуть позже осеннее солнце озолотило сеновал сквозь приоткрытое окошко. С хрустом повернувшись на бок, Чимин почувствовал запах Тэхёна, прижался к нему плотнее и почему-то подумал, что сердце страдает какой-то болезнью: колотится, как бешеное. Он волновался. И чтобы определить причину, стоило открыть глаза.
Тэхён, оказывается, не спал, а тело его напрягалось, как у охотящейся дикой кошки. Приподнявшись на локтях, он играл в гляделки с незнакомым мальчишкой примерно их возраста, что держал нож в боевой готовности. Когда и откуда он появился они не знали, но Чимин догадался, что не очнись Тэхён первым, и они могли бы серьёзно пострадать. На мальчишке повисла льняная серая рубаха и такие же мешковатые штаны, копна угольно-чёрных волос, как ни странно, вымыта и причёсана. Что всего важнее: угадывалась его принадлежность к расе, большие глаза хоть и имели двойное веко, но отличались характерной складкой; лицо не писаной красоты, но вполне приятное - очерченные скулы, выдающийся нос и сильный подбородок. Утренний неприятель продолжал молчать и медлил, по-видимому, немало растерявшись.
— Кто вы такие? — сухо спросил он. И голос его не показался Чимину неприятным или слишком злым.
— Мы дети. Такие же, как и ты, — Тэхён осторожно поднялся, выставив руки перед собой, Чимин присел.
— Это я и так вижу.
— Ты же наш, да? — Тэхён воспользовался корейским.
— И что с того? — ответили ему на том же языке. — Я вас не знаю.
Он напал. Напал так молниеносно, что Чимин вскрикнул лишь спустя секунды после того, как двое впереди сцепились, взметнув земляную пыль. Рука Тэхёна перехватила чужое запястье.
— Чимин, не вмешивайся! — крикнул он, и тот плюхнулся обратно на пятую точку. Тэхён взглянул в шальные глаза напротив. — Мы один на один, по-честному. Если я выиграю, оставишь нас в покое.
— Коснусь лезвием горла - моя взяла.
Они стали похожими на двух гепардов, норовивших ухватиться за глотку, на зверьков, не поддающихся дрессировке. И приходили к пониманию, что ни один из них не является лучше другого. Тэхён умело держал оборону, незнакомец силился нанести удар, рассчитывая удачный момент. Несколько порезов нечаянным образом всё же скользнуло по бронзовой коже, и капли крови брызнули в стороны. Пятачок, где развернулась борьба, изрыт скользящими подошвами. Чимин в испуге прижал руки к груди и наблюдал. Он мог бы повлиять на ход поединка, но знал, что Тэхёна это разгневает, да и в местных краях принято соблюдать некоторые правила. Вернее, их принято соблюдать повсюду, если ты мужчина и умеешь постоять за себя. Но мальчик изначально имел преимущество в виде ножа и сдаваться был не намерен.
В конце концов, это становилось похожим на изматывающий танец. Тэхён несколько раз пробовал выбить оружие из руки противника, но та вцепилась в рукоять намертво. Несколько минут они кружили, поддерживая зрительный контакт, а потом Тэхён использовал всю скорость, на какую был способен, и подкатом пал под ноги врага. Юнец рухнул и неуклюже полоснул ножом по воздуху, Тэхён чудом отшатнулся и, рискнув замахнуться для перехвата, не заметил подлости. По его щиколотке круто врезало носком кроссовка. Зарычав, он рухнул, и тут же на него навалился только что сбитый несносный мальчишка, надавил весом на живот. Сдерживая его могучие руки, пододвигающие остриё лезвия к горлу, Тэхён сжал челюсти. Они оба изрядно устали, запыхались, но не сдавались.
Чимин уже приготовился ринуться на помощь, схватился за черенок лопаты, валявшийся в углу. Ему думалось, что они заигрались, и в агонии могут дойти до греха.
Зеркало. Та роскошь, которой им нечасто приходилось пользоваться. Тэхён видел себя. Тот же хладнокровный взгляд, та же плохо скрываемая доблесть под маской сорванца. У них с ним намного больше общего. И это тоже бесило. Тэхён привык считать себя уникальным. Он отчего-то заулыбался, что мальчика смутило.
— Чего лыбишься?
— Ты такой же. Мы можем быть сильнее, если объединимся.
— Заткнись, — зашипел он, и лезвие почти коснулось кадыка.
У Тэхёна оставался один шанс, одна заминка, благодаря которой он, собрав последние силы, высвободил одну руку и, вывернувшись удобно для захвата, отпихнул хулигана прочь. Тот повалился на спину, завалился на бок, чтобы подняться и не успел, вскрикнув: Тэхён наступил на его запястье, и дёрнувшаяся ладонь, наконец, разжалась. Нож Тэхён отфутболил подальше, где его поднял Чимин и спрятал за пояс.
Схватка завершилась. Стерев слюной кровь, уже засыхающую на предплечье, Тэхён присел на корточки.
— Ну вот и всё. Тебя как звать?
Мальчик сел с недовольной миной, оттопырив губу. Проигрывать ему явно в новинку, но иногда и это бывает полезно.
— Чонгук, — ответил он. — Здорово ты… дерёшься.
— И ты крут, Чонгук, — искренне похвалил Тэхён.
— Какой же ты дурень! — взвыл тут Чимин, обрушивая праведный гнев на друга и давая ему подзатыльник, он тревожился о нём.
— Я-то чего?! — Тэхён поднялся и насупился. Но вместо того, чтобы ругаться, Чимин обнял его.
Чонгук смотрел снизу вверх, приоткрыв рот. Для него подобное внове. И эти двое протянули ему руки, чтобы помочь подняться. Однако, Чонгук не растерял гордость и встал на ноги самостоятельно, отряхнулся и миролюбиво спросил:
— Вы братья?
— Друзья, — хором заявили они, но тут же подозрительно переглянулись.
— Друзья… — посмаковал Чонгук интересное слово. — Нож не вернёте?
— Пока нет, извини. Мы тебе ещё не доверяем, — ответил Чимин.
— А я вам. Вы поймите, я уже не раз напарывался здесь на бездомных. Вроде бы тоже дети, даже младше нас, а нападали с чем попало, — Чонгук вышел за пределы, потянулся и зевнул.
Видок на засеянные поля, небо без единого облачка. Жужжат мушки. Умиротворённая сладостная погодка. О вчерашних кошмарах напоминал только запах тел и следы спёкшейся крови.
— Здесь рядом участок, где я живу и работаю, — он обернулся на заспанных товарищей. — Этот сеновал у нас запасной, он на дальней стороне, где уже не сеем, я шёл его проверить, а заодно траву скосить у изгороди, так на вас и наткнулся.