Нет, он всё неправильно понял и покинул поместье. Это странным образом напоминало Улькиорре «Ромео и Джульетту», и на минуту он задумался, где бы спрятать трупы библиотекарш, а затем продолжил чтение.
Теперь женщина вышла замуж и ни капельки не счастлива. Оу! Хитклифф вернулся. Возможно, всё-таки этот сюжет небезнадёжен. Нет, подождите, забудьте. Он женился на сестре мужа его возлюбленной. Нет, он-то думал, что взрослые подходят к таким решениям более обдуманно, но этот мужчина вёл себя, как обиженный ребёнок.
О, а затем женщина умерла.
Улькиорра встал из-за стола. Он взял книгу, заложив указательным пальцем страницу, и направился к информационному отделу. Рина, Кумико и Юри выглянули из места, где они деловито рассортировывали пачку возвращённых книг.
— Уже всё? — Улькиорра глубоко вздохнул, отсчитав с десяти до нуля. Если бы Ямми был тут, то он приказал бы прожорливому бегемоту поглотить их души.
— Нет, — ответил Шиффер, доставая закладку из небольшой кучки, — мне нужен держатель места, — положив её между страницами, он положил роман на стол. — Я скоро вернусь.
Магазин Урахары находился недалеко от библиотеки. Придя туда, он обнаружил, что его всегда-в-шляпе-и-сандалях-босс разговаривал с Йоруити Сихоин, женщиной-кошкой, которая приходила когда хотела.
— Ну привет, — поприветствовала его Йоруити, не зная, как обратиться к нему. Киске живенько помахал Улькиорре рукой.
— Что привело вас сюда этим вечером, господин Эспада? Вы не работаете в течение ближайших двух дней.
— Работает? — вскрикнула Йоруити. Улькиорра прошёл мимо неё, не ответив ни одному из присутствующих, взял пластиковый стакан и направился к машине для слаша.
— Он теперь тут работает, — радостно проинформировал Киске женщину. — Ты бы знала это, если бы не убежала искать приключения без меня. Хотя это секрет. Я думаю, он копит деньги, чтобы купить Орихимечке косплей горничной-кошки или что-то в таком же духе этти.
— Не выдумывай обо мне историй, мусор, — прошипел Улькиорра, когда стакан наполнился льдом со вкусом клубники. Киске наклонился ближе к смущённой Йоруити.
— Он всё ещё стесняется этого. Они, знаешь ли, — он сделал непристойный жест рукой, — в таких отношениях.
— Орихиме слишком молода! — прокричала Йоруити, желая защитить девушку, которой помогала тренироваться.
— Он лжёт, — ответил Улькиорра прежде, чем Киске успел выдать ещё какую-либо фальшивую информацию. Он взял ярко-красную трубочку и воткнул её в слаш. Пока двое бывших синигами наблюдали, он осушил стакан за один присест… Затем тут же выбросил стакан и ухватился за заболевшую голову.
— А-а-а, мозг мёрзнет. Дотронься языком до нёба! — сказал ему Урахара. Как бы то ни было, он не послушался и с трудом подошёл к кассе, покопавшись в карманах и достав оттуда достаточное количество денег за слаш. — Интересно, к чему всё это? — Урахара достал свой веер из рукава, открыл и вяло себя обмахивать.
Тем временем Улькиорра вернулся в библиотеку, болезненная хватка у его висков ослабла, пока он шёл. Теперь, когда он отвлёкся от ярости, он может закончить чтение книги. Ещё есть вагон времени. Женщина вернётся домой только через два часа.
Войдя в здание, он сразу направился к информационному отделу, схватил роман с его места, ещё поздоровавшись с Юри, которая была за столом в то время, как две другие расставляли книги по полкам. Он сел на своё обычное место, приземлившись довольно сварливо. Уж лучше бы у этой истории были хоть какие-нибудь достоинства.
Кэтрин умерла, родив дочку. Хитклифф был в ярости. Прошло семнадцать лет, и у этого мужчины появился собственный сын, за которого он заставляет выйти замуж дочь Кэтрин, таким образом получив контроль над обоими владениями. На протяжении всего этого его преследует призрак его возлюбленной, и он желает воссоединиться с ней, что и случается… В конце концов.
Значит, чтобы достичь счастливого конца, они должны были умереть после того, как проживут всю жизнь, как два полнейших идиота.
Улькиорра моментально позабыл о гневе, увидев термин «родственная душа». Он мог бы спросить о его значении библиотекарш, но они, скорее всего, развернут убогую тираду, которая только ухудшит этот знаменитый и, по-видимому, красивый человеческий термин. Вернув «Грозовой перевал», он честно поделился своим мнением:
— Хитклифф был почти располагающим.
— Я же говорила, что эта ему понравится, — Рина с триумфом улыбнулась другим двоим.
— Мне ни капельки не понравилось, — поправил её Улькиорра. Он хотел было развернуться, но неожиданно остановился, гневно смотря на них. — Есть ли хоть одна история, которая не заканчивается смертью одного или обоих влюблённых?
Все трое моргнули от удивления. Кумико первой попыталась ответить:
— Ну, если посмотреть на это с чисто реалистической точки зрения, все отношения заканчиваются трагедией, ведь мы все рано или поздно умрём, — сказала она.
Глаза Улькиорры ещё больше сузились. Технически это было правдой, но он ждал не этого ответа. Он вышел из библиотеки, раздумывая над тем, что надо бы зайти в магазин за ещё одним смуси.
***
— И потом она такая: «Орихиме, я просто не понимаю, как ты можешь выносить эту странную еду, которую ешь». А я сказала ей, чтобы она сначала попробовала, а потом уже говорила. Но, конечно же, она не попробует, потому что она Татсуки, а Татсуки очень упрямая. Хотя Рукия попробовала! Я была счастлива. Может, это фишка синигами, потому что госпоже Рангику тоже понравилась моя готовка, — Орихиме остановила свой театрализованный пересказ сегодняшнего дня. — Правда, у Рукии потом заболел живот. Она провела в лазарете полтора часа.
— Это потому, что я не помогал тебе в приготовлении твоего обеда, — сказал Улькиорра, и она скорчила рожу. Они наслаждались довольно нормальным ужином, который он, конечно же, подправил, вместе с Джеймсом Мэдиганом, сидящим рядом с ней (она настояла, что пиксельное создание нуждается в женской компании). Телевизор был включён как фоновое сопровождение; из его динамиков доносился смех. — Женщина, — наконец спросил Улькиорра, — что такое «родственная душа»?
Орихиме чуть не уронила свою чашу и палочки. Она удивлённо уставилась на него, на губах повисли длинные макаронины, а палочки, которыми она хотела отправить их все в рот, неподвижно застыли. Улькиорра ничего больше не сказал, и тогда она втянула в себя макаронины, тщательно их пережевав.
— Эм, ротстфенная туша, — промычала она и сглотнула, — Родственная душа — это, эм… — к её щекам подступил румянец. — Это сложно объяснить.
— Попытайся, — почти-что приказал Улькиорра. В конце концов, она смогла объяснить, что такое сердце, так что это имело смысл. Орихиме отложила в сторону свою чашу и палочки, оживлённо встряхнув руками.
— Эм-м-м!.. Родственная душа! Это, э-э-э… Это человек, да. Это человек, с которым ты, эм, ну… — она покраснела сильнее. Улькиорра терпеливо ждал, пока она собиралась с мыслями.
— Это человек, — повторил он, и она отчаянно закивала головой.
— Родственная душа — это человек, по существу, ну, встречи с которым ты ждёшь всю свою жизнь, даже не зная, что ждёшь, — она слегка улыбнулась, — это человек, с которым ты будешь всегда, — Орихиме выдала мечтательный вздох. — Говорят, что с этим человек ты был и в прошлых жизнях. После смерти и до перерождения ваши души будут вместе. Кем бы вы ни были, где бы вы ни были… Вы всегда найдёте друг друга, потому что вам суждено быть вместе.
Сравнив этот ответ с возможным ответом библиотекарш, Улькиорра подумал, что этот будет получше. Наивный, но всё же лучше. Видимо, об этом говорило выражение его лица, потому что Орихиме опустила голову, руками поправляя юбку.
— Это, наверное, глупо звучит, а?
— Ты не солгала мне о существовании сердца, — он встретился с ней взглядом, — поэтому у меня нет причин не верить тебе.
Глаза Орихиме расширились, единственным звуком, доносившимся из квартиры был статичный шум телевизора и редкие смешки из зала. Они смотрели друг на друга две долгих минуты, а потом виртуальный питомец потребовал общения. Она нащупала устройство и начала играть с существом, а Улькиорра вернулся к еде.
Но никто из них так и не заговорил, потерявшись в своих собственных размышлениях.
========== Возвращение Таро ==========
Женщина была записана на приём к стоматологу.
Об этом она объявила с заметной толикой недовольства, что не укрылось от ушей Улькиорры, работающих, как антенны. Он знал, кто такой стоматолог, но так как никогда не сталкивался с ним, то понятия не имел, что происходит во время этих приёмов. Кроме того, что может быть такого неприятного в посещении зубного врача? Это же хорошо — предотвращать кариес, не так ли? Тем не менее, стоило женщине пару минут походить с надутыми губами, как он предложил сопроводить её.
— Ты уверен? — Орихиме прикусила зубами нижнюю губу. — Ты просто будешь сидеть в приёмной и ничего не делать. Очень скучно.
— Я не против, — ответил он. Всё же лучше, чем просто сидеть дома одному. Улькиорра наконец начал понимать, почему все называют телевидение «отупляющим»: оно заставляло смотреть одну программу, а потом приходилось часами восстанавливать контроль над своими чувствами. Зато теперь термин «человечество» стал для него яснее.
И он был в два раза хуже первоначального представления.
Женщина порадовалась его обещанию сопроводить её и до конца вечера пребывала в беззаботном настроении. Как бы то ни было, в день приёма она снова начала дуться. Орихиме целый час провела в ванной, решительно орудуя зубной нитью и щёткой прежде, чем выплюнуть в раковину ту мятную жидкость. Улькиорра вспомнил первый день, проведённый с ней, когда она объясняла, что делают люди; этот ритуал чистки зубов относился к тем обязанностям. Она смеялась над тем, как он неловко держал зубную щётку в руке и как растягивал лицо, чтобы она могла показать, где надо чистить, тем не менее, Улькиорра научился этому искусству. Но увидев, как много времени она уделяет своим зубам, он начал сомневаться, что всё это время делал неправильно.
Он подумал, что это утро было почти таким же, как и все остальные, когда они вышли из квартиры. С приходом летней погоды начинало теплеть. Женщина недавно перешла в выпускной класс и радовалась грядущим перспективам. Но сегодня в её глазах не читалось былого веселья, а это не нравилось Улькиорре. Это казалось странным, что она не счастлива в такой превосходно подходящий для этого день.
Офис стоматолога находился не очень далеко от дома; два или три квартала, за время прохождения которых женщина каким-то чудесным образом уберегла себя от увечий. Должно быть, она и вправду сильно волнуется, раз даже её вечная неуклюжесть куда-то улетучилась. А её лёгкая нахмуренность и столь редкое молчание положили начало напряжению Улькиорры. Когда он открыл для неё дверь, произошло кое-что, что заставило его кровяное давление повыситься до опасного уровня.
— Сестричка Орихиме!
— О, Таро-кун!
Улькиорра злобно застыл в дверном проходе, наблюдая, как этот соседский недоносок подскочил со стула прямо в объятия женщины. Прижавшись к её груди, Таро хмуро зыркнул на Улькиорру, словно говоря: «Опять ты». Шиффер ответил ему тем же взглядом, будучи уверенным в том, что ещё бы и высказал это вслух, если бы они сейчас не находились в переполненной приёмной. Пальцы неосознанно сжались на дверной ручке, оставляя отпечатки на стали. Конечно же, женщина ничего не заметила и ласково взъерошила мальчишке волосы.
— Ты тоже пришёл на приём к стоматологу? — спросила она, заметив его бабушку, задремавшую в соседнем кресле.
— Ага! Мне будут зубы чистить, — Таро нахмурился, — хотя я не хочу этого.
— Извини, Таро-кун, — Орихиме с сочувствием улыбнулась, — это надо сделать! Ты же не хочешь, чтобы твои зубки сгнили, так? — услышав это, мальчик закрыл ладонями рот, завертев головой в разные стороны. Разыграл шоу перед доверчивой женщиной… Этот ребёнок — демон.
Улькиорра нашёл пустой стул и сел на него, не сводя взгляда с парочки. Он лучше бы просто игнорировал их, но так как этот мальчишка,Таро, не был обделён жилкой коварства, то за ним надо было наблюдать. Как он понял, они записаны на одно время, и ребёнка могли вызвать в любую минуту.
— Я боюсь, — хныкал он, умоляюще посмотрев на Орихиме. — Бабушка спит. Я не хочу идти туда один.
— Мои зубы тоже буду осматривать, — Иноуэ разочарованно посмотрела на него. — Хочешь, я спрошу доктора, могу ли я сначала побыть с тобой? — Таро обдумал это предложение, а затем качнул головой.
— Нет, всё в порядке, — затем его взгляд опустился на Улькиорру, и какая-то дьявольская затея засела в глубине его глаз цвета грязи, вполне сравнимая с планами Айзена на Сообщество Душ. — Но как ты думаешь, ничего, если дядя Улькиорра пойдёт со мной?
Орихиме поёжилась, услышав такое звание, и захотела, было, объяснить Таро-куну, что они с Улькиоррой примерно одного возраста, поэтому он не должен называть удивлённого бывшего Эспаду «дядей». Но в этот момент открылась дверь, ассистентка в медицинском халате назвала имя Таро, и теперь мальчик выглядел как никогда отчаянно. Иноуэ смущённо повернулась к Улькиорре.
— Т-ты можешь? — застенчиво спросила она. Улькиорра не знал, чего добивается ребёнок, но это была идеальная возможность, чтобы держать его в поле зрения, а также узнать, что происходит во время этих так называемых «посещениях стоматолога».
— Да, — с лёгкостью заявил он и предоставил женщине своё место. Она благодарно улыбнулась, когда он присоединился к Таро, и они оба пошли навстречу бодрой медсестре, придерживающей для них дверь. Угх, он притворялся милашкой даже для этой леди. Как отвратительно.
Засунув руки в карманы, Улькиорра шёл позади, запоминая всё, что видел на своём пути. Этаж был разделён на несколько маленьких идентичных комнатушек, в середине каждой из которых стояло странное кресло, наверняка предназначавшееся для пациентов. Он встал в сторонке, когда медсестра дала Таро чашку с цветной жидкостью, чтобы прополоскать рот. Затем мальчик должен был почистить зубы, как он обычно это делал, у раковины вниз по коридору. Улькиорра тоже последовал за ним. Они увидели мимо проходившую Орихиме, которая оживлённо болтала с врачом, ведущим её в кабинет, располагавшийся дальше.
— Да ты смельчак, — наконец произнёс Таро острым, как лезвие бритвы, голосом, когда они подошли к раковине. — Пришёл тут вместе с Орихимечкой, словно её безумно влюблённый парень, — Улькиорра, как охранник, встал рядом с ребёнком, когда тот открыл упаковку с новой зубной пастой.
— Женщина нервничала, — сказал он, словно этого объяснения было достаточно. Таро всё ещё хмурился, когда накручивал зубную нить вокруг пальцев, и наклонился поближе, вставляя её между зубами.