По аудитории прокатились смешки, но взгляд Доминика так и не стал тем самым, наглым буром, каким он был в те разы. Это слегка насторожило, можно даже сказать, напугало мистера Беллами. Доминик был на себя не похож.
– Хорошо, идите.
Он, как самый настоящий мастер убегать от проблем, которые не хотел решать, скрылся с максимальной скоростью в лаборантской. Закрывшись там, наедине с собой, мистер Беллами понял – ему нужно будет ставить Доминику зачёт. Или не зачёт. Ему нужно будет проявить максимум своего объективизма, максимум своего хладнокровия. И тут же пришло на ум осознание – он не может больше быть холоден, когда дело касается Доминика Ховарда.
Это ли не катастрофа?
Вряд ли худшие вещи ждали их впереди. Ему просто нужно было прийти в себя.
Но уже через семь часов мистер Беллами снова играл в Assassin’s Creed и кормил кота из шприца, пока на фоне играла какая-то песня Ланы Дель Рей, и отказывался думать о чём-либо в принципе.
========== О том, кто за рулём ==========
Мистер МакСтивен заметил, что с мистером Беллами творится что-то не то, только спустя две недели с лишним. Он был занят разъездами по школам, а Капраносу хватало подшучиваний – он ещё не настолько хорошо знал мистера Беллами, чтобы проникнуть во всю серьёзность подобного положения. В чём его, конечно же, ни в коем случае нельзя было винить.
Мистер Беллами был только благодарен ему за это. В течение целого месяца мистеру Беллами так и не стало лучше.
А дело было в том, что мистер Беллами нуждался в помощи. Каждый вечер, выполнив свой рабочий минимум, он садился у дивана перед телевизором, который тоже стоял на полу, брал в руки джойстик и погружался в красоты Флоренции и графики игры на долгие часы. Том показал ему способ не думать. Мэттью думал, что, узнай тот о нездоровой привычке, он бы точно не одобрил. Никакие игры не могли заменить ему Тома. Да и Доминика тоже. Не хотелось признавать, но приходилось. С горячим от трения ладонью лицом и красными от усталости глазами.
Зато стало лучше коту. Он был такой рыжий, такой желтоглазый, и, несмотря на все эти признаки, он безумно напоминал характером Доминика. Уже в полтора месяца он бывало отвергал ласку, мог сторониться Мэттью, пока не проголодается, а в другие дни просто приходил и ложился на его руки, держащие джойстик или книгу (всё-таки и у деградации были свои пределы). Мэттью ненавидел его за это. За то, как кот мог заполучить нужное внимание, просто построив глазки и мяукнув пару раз. Он не умел орать громко и никогда, с тех пор, как ему исполнился месяц, не драл горло, даже если очень сильно проголодался.
И в один прекрасный день, точнее, в одно прекрасное утро, мистер Беллами проснулся с хвостом во рту и понял – он должен отдать кота. Иначе всё зайдёт слишком далеко. Ко всему этому можно было легко привыкнуть, да и кот пожалуй был единственным, ради чего он жил весь этот месяц. Помимо работы, которая поглотила его с головой, он чувствовал на себе ответственность ещё и за кота, который не должен был голодать слишком долго, скучать слишком долго, да и вообще, какой из него тогда опекун, какой покровитель, если он даже о коте не может позаботиться.
Уже вечером Мэттью сидел у макбука, подперев голову рукой, и раздумывал о том, как и где лучше разместить объявление. Знакомый всем способ накрутки ретвитами он отсекал сразу же, хотя многие из студентов наверняка были бы не против забрать себе маленькое недоразумение. Кот умел выглядеть мило, если хотел. Но мистер Беллами скорее отсёк бы себе пальцы, чем распространился об этом – кот был для него слишком личным делом.
В итоге поисковик подсказал ему пару полезных сайтов, где можно было указать регион. Глядя на профили пользователей из любопытства, мистер Беллами удостоверился – они повёрнуты на домашних животных. Привыкнув к подобной ответственности, даже самые чёрствые люди с трепетом выбирали себе новых питомцев. Такой друг, как маленькая крыса или даже хомячок, мог перевернуть жизнь вверх ногами, как и представление о себе, пусть и не целиком.
Уже во вторник, через пару дней, мистер Беллами получил звонок с самого утра. Радостный и доброжелательный голос девушки тут же уверил его, что она готова приехать сама в такую глушь, чтобы не напрягать маленькое чудо перевозкой и посмотреть на него в «привычной ему среде».
Длинноволосая хрупкая девушка едва нашла его дом, но, только глянув на спящего на спинке дивана кота, заявила:
– Боже, я давно искала такого европейца!
Мистер Беллами сделал чаю и, немного привыкнув к незнакомой даме, осторожно расспросил её. Она, как оказалось, хотела найти европейского кота для разведения впоследствии, и он не упустил случай узнать побольше и о мотивах, и тонкостях такого занятия. Кот вскоре проснулся, потянулся и совершил ленивый прыжок к мистеру Беллами на колени.
Девушка, конечно, знала, как обращаться с котами, дала себя обнюхать, попробовать, поцарапать, но уже через пару минут кот отплатил на попытки посягнуть на его худощавое тельце злой ответной атакой, а потом прижался к животу мистера Беллами и зашипел. Он драл лапами джемпер, пытаясь забраться внутрь. Мистер Беллами извинился.
– Было бы за что, – улыбнулась девушка, приглаживая тёмные длинные локоны на правом плече.
Последующие попытки показать кота хотя бы издали также не привели к успеху – он начал уже отбиваться и от Мэттью, и последний отпустил его на свободу. Кот тут же умчался в ванную, смешно проезжаясь лапами по гладкому паркету, и Беллами вздохнул – выгнать его из-под ванны было проблематично.
– Вам стоит подумать, прежде чем отдавать его, – сказала девушка, отвлекая Мэттью от его раздумий.
– Почему? – он задал дурацкий вопрос, но тянущие в себя раздумья не давали ощутить всю неловкость ситуации.
– Потому что он уже решил, кто его раб, – она слишком много и слишком мягко улыбалась, решил Мэттью. – Так что лучше оставьте себе.
К нему после этого приезжало ещё два человека – больше, чем за весь прошлый год. Оба повторили те же слова, с небольшими вариациями – кот шипел и отпирался, прятался под руку, агрился на чём свет стоит.
И Мэттью смирился, не без недовольства, с мокрой от слюны кота спиной, его строптивым характером, красивыми глазами и полным бесстыдством. Именно кот ждал его в очередную пятницу из магазина, путаясь в ногах у дверей, и Мэттью даже не споткнулся о него, как иногда делал, когда кот начал выползать ему навстречу в самом начале. Один раз он серьёзно испугался, когда коту вот-вот должен был стукнуть месяц – он слетел с лестницы кувырком и после этого целый день лежал бездвижно в углу дивана. Мэттью укутал его в старые рубашки и переложил на стол, а рядом поставил блюдце с молоком, и долго гуглил, что делать. Гугл успокоил его, заявив, что у котов регенеративный фактор едва ли не выше, чем у Дедпула, и Мэттью постарался успокоиться. Кот выжил, оправился и совсем не изменился в характере.
После трёх попыток отдать кота, Мэттью снова накладывал мягкое рыбное желе в миску, когда получил на пригласительный взмах рукой пару серьёзных царапин. Кот смотрел на него так, будто винил во всех грехах на свете, и Мэттью вмиг разозлился, что с ним случалось не так уж и часто.
Он подхватил барахтающееся существо под передние лапы и грозно глянул ему прямо в наглые золотые глаза.
– На отца? На отца лапу поднимаешь? Вот, кусай, – Мэттью потыкал большим пальцем в мордашку коту, он укусил слабо, а после будто передумал. – Руки, которые тебя кормят, бесстыжее создание.
Кот и правда был очаровательным. Его глаза тут же приняли будто какое-то даже недоумевающее выражение, хотя у кота не было много опций в плане выражения морды, если вообще хоть какие-то были.
Я начинаю разговаривать с котом. Тревожный звоночек.
Мистер Беллами прижал кота к себе и погладил его по загривку. Тот, благо, не сопротивлялся, усвоив тон хозяина, и даже упёрся мордашкой в плечо мистеру Беллами.
– Ну, и что мне с тобой делать, очаровательный? – спросил в воздух мистер Беллами. Кот снова ткнулся мордой в подмышку. – Настоящий принц. Гордый.
Кот замурлыкал.
– Ну что, – Мэтт отстранил его от себя немного, к недовольству оного, и сказал: – отныне и навсегда, ты – принц очаровательный. А теперь ешь.
На этом он пошёл в спальню, чтобы сесть за макбук и доделать ещё парочку характеристик. Вскоре кот залез к нему на стол, а после улёгся поперёк клавиатуры, и его маленькое, худенькое тельце обездвижило левую кисть Беллами.
– Пора спать? – Мэттью погладил Принца и глянул на часы в нижнем углу. И правда, было уже два часа ночи.
Той ночью он ложился спать с ощущением, что он кому-то нужен, когда кот-недотрога улёгся к нему на спину, аккурат между лопаток, и начал пускать слюни.
С утра он уже был более обречённым, чем спокойным и счастливым. Принц снова отказывался от ласки и царапал при каждой попытке до него дотронуться. Мистер Беллами вздохнул. Что-то в этом коте так сильно напоминало ему нелогичные выбросы Доминика, которые терпеть было точно так же легко и просто, как и царапины, но всё же надоедало.
Но у Принца было на всё своё мнение, которое Мэттью как бы ни старался постичь не смог бы всё равно, поэтому он просто собрался на работу по привычке спокойно, и только выдвинувшись на основную дорогу в город, понял – сегодня последний день практики у магистратуры первого года. Он потёр лицо обеими руками и едва успел надеть очки обратно на нос, когда зажёгся зелёный свет. Он вёл авто находясь в половинном трансе, что было потенциально опасно, но добрался до парковки у учительского колледжа без особых приключений.
Целый месяц протянулся вечностью. Месяц порознь.
Он просто не знал, что преподнесёт ему этот день, но в груди что-то щемило, когда он думал об этом последнем дне. У него было не слишком много пар в среду, поэтому он с лёгкой душой устроился в аудитории, рядом с миссис Краулиц, которая скоро должна была уйти. Он не заметил, как кто-то скользнул в соседнюю дверь, а вскоре из лаборантской раздался смех. Мистер Беллами сморгнул и встал, извиняясь, чтобы проверить, кто является причиной шума прямо посреди лекции уважаемого психолога. Алекс, конечно, любил разводить хиханьки-хаханьки, но обычно они не покидали допустимых пределов громкости.
Мистер Беллами оправил свой чёрный пиджак (он делал вид, что не замечает направленные на него взгляды), прихватил с собой папку и направился в лаборантскую.
Когда он зашёл, его прямо с порога ждала удивительная картина – Алекс и Доминик смеялись и продолжали о чём-то безобидно шутить, Доминик слегка склонился и прикрыл ладонью рот на пару секунд, а после оба замолкли, увидев Беллами. Он скосил глаза в стекло стеллажа, понимая, что выглядит встрёпано, и что ему совсем плевать на этот факт.
– Босс! Точно! Мне ведь нужно в административный, за той папочкой, что вы просили давеча, – Алекс исчез так же быстро, как и появился.
Упала тишина. А Доминик был в двух шагах. Между нами целая вечность.
Мэттью понял, что не может нормально вдохнуть. На него смотрели совершенно безобидные глаза. Так близко. Доминик был совсем на себя не похож. Если раньше он был вредным принцем голубых кровей, себе на уме, то теперь выглядел как одомашненный, безобидный кот, и глаза его были тому достаточным подтверждением.
– Я принёс документацию.
– Уже? – удивился мистер Беллами и попытался вести себя как обычно. И он спросил: – Чаю?
Доминик кивнул. Белая рубашка, чёрные джинсы, тонкий галстук. Было видно, что он только из академии, и щёки его ещё раскрашены румянцем от долгой езды – велосипед он присвоил окончательно, и не то чтобы мистер Беллами был против. Он просто кликнул кнопкой чайника, а после повернулся и не понял, как это произошло.
Их руки потянулись навстречу своей паре одновременно, и прежде, чем они могли возразить себе, друг другу, обстоятельствам, Доминик уже открывал рот для него, позволяя взять его губы и целовать его, целовать, пока щемило в груди, пока руки сползали на ягодицы, а после пугались собственных намерений и сжимали вместо этого поясницу.
Они задыхались, они шипели, они вздыхали, они двигались так гармонично, что мистера Беллами заклинило, он зациклился на этом поцелуе – он целовал и целовал, и не мог остановиться, потому что решать, что будет дальше, не хотел. Даже не было желания открыть глаза и посмотреть в следующий миг, заглянуть в будущее и встретиться лицом к лицу с вопросами, которые оказались вдруг не будущим и не далёким, а вполне критической реальностью.
– Мистер Беллами, – протянул Доминик, насильно отрываясь от его жадных губ.
Мистер Беллами лишь щёлкнул замком двери и снова обвил руками заметно похудевшего Доминика.
– Ты постригся, – заметил он, прежде чем снова впиться в губы, как в персик или яблоко, – Доминик всё равно был весь такой прелестный и свежий, без синяков под глазами от долгих ночей с джойстиком в руках, без убивающей болью поясницы, настоящий Принц Очаровательный.
– Скучали?
– Скучал.
Мистер Беллами не смог остановиться, когда они оба оказались на грани такой знакомой тяги друг к другу, когда Доминик уже прижался так плотно бедром, но на удивление Мэттью остановился сам и схватил со стола папку.
– Посмотрите.
– Прямо сейчас?
– Да.
Мистер Беллами вздохнул и уселся за своё место. Губы приятно болели – Доминик случайно укусил его при слишком резком повороте головы, да и вообще они горели, расплавленные своей же любимой парой.
Доминик пока делал чай. Мистер Беллами смотрел на документы и понимал – всё идеально. Всё так, как сделал бы и он сам.
– Просмотрите отчёт, пожалуйста.
Доминик сказал это и поставил две кружки чая между ними. Когда мистер Беллами вытаскивал из файла две бумажки отчёта, что-то ещё выпало на стол. Он бы и сам выпал на стол, и казалось, его сердце тоже хотело последовать примеру билетов, металось и хотело вырваться, выпрыгнуть и угодить ненароком в чай. Потому что в руках мистер Беллами держал два билета на концерт в мае.
– Мистер Беллами, – замялся на секунду Доминик, а после выдал: – Вы будете со мной встречаться?