– J’éspère que vous avez une bonne raison de partir. Très bien, vous pouvez y aller [***], – после пары секунд раздумий ответил преподаватель.
– Je vous revaudrai ça. Merci [****], – выдал Доминик, дёргая подругу за рукав.
Они быстро выбрались из-за стола, сопровождаемые завистливыми взглядами в спину, и покинули кабинет.
– У меня от него мурашки по коже, – заявила Келли, стоило им только завернуть на боковую лестницу.
– Крису это не понравится, – пошутил Доминик.
– Не смешно, – она пихнула его локтем. – Он иногда так смотрит, будто хочет испепелить твою душу. Чёрный властелин какой-то.
Ховард лишь усмехнулся и плечами пожал.
– Ты просто не в меру впечатлительная. Зато моими усилиями мы свободны. Я ведь не стесняюсь отпроситься, в отличие от некоторых мадам, – он протянул последнее слово на французский манер, а Келли показала ему язык в ответ. – Пойдём в D&M?
– Куда ещё нам идти, друг мой, – она похлопала Доминика по плечу. – А теперь настреляй нам сигарет.
– С тебя американо, – усмехнулся он, подбегая на пару шагов вперёд, когда заприметил первую жертву.
*
Пока они прогуливались между отделами в Сайнсберри, Келли безуспешно пыталась вызвонить Криса, который предпочёл скрываться от Беллами, потому как до сих пор не удосужился дописать свой отчёт. Он, вроде как, должен был продолжить работать над ним, оставаясь дома, но его телефон был недоступен, а домашнего у них не было. Келли тихо бушевала, после ходила насупившись минут пять, пока Доминик не затащил её в отдел хлебобулочных изделий, предлагая найти её любимый кокосовый берлинер.
На кассе уже Ховард попробовал позвонить Крису, и со второго раза тот ответил.
– Где тебя носит? – фыркнул Дом.
Уолстенхолм страшно захрипел в трубку:
– Я спал.
– Ладно, молоко у нас есть?
– Это Крис? – возмутилась Келли, тут же пытаясь отобрать у Доминика трубку, но тот стоически сопротивлялся, ожидая, пока мозг Криса выдаст нужную долю информации.
– Есть.
– Спи, пока можешь, – хмыкнул Ховард, едва выдерживая повисшую на нём Келли.
– Это мой парень, я могу с ним разговаривать когда мне только захочется, Ховард, – продолжала она обиженно, пытаясь отобрать у него трубку.
– Готовься к тёплой встрече с благоверной, – еле проговорил он, скидывая звонок.
Келли ослабила захват, вздыхая.
– Что он там делает?
– Спит, – фыркнул Доминик, оглядывая прилавок с сотней зажигалок разных форм и расцветок, пока выуживал из заднего кармана своего рюкзака карточку.
– Подлец. Я бы его замотивировала по самые яйца, – хохотнула она, кидая на ленту упаковку какой-то жвачки.
– Даже не сомневаюсь, – цокнул языком Ховард, тут же уклоняясь от слабого подзатыльника.
Расплатившись, студенты не спеша направились на наземный этаж, перекидываясь шутками. Келли тут же начала поедать свой берлинер, а Доминик даже не думал о еде, отвлечённо глядя себе под ноги, когда недолгий разговор затих сам по себе. Он напрягся, думая о том, что будет ждать его вечером на почте, и как бы ему выбрать правильный день для персональных встреч с Беллами.
Ховард не делал и половины из того, что полагалось, довольствуясь лишь подготовкой к дифференцированным зачётам, которые обеспечивали допуск к сессии. С лёгкой тоской вспоминались его товарищи по кураторству Майоминг, которая набрала себе достаточно большую группу - восемнадцать человек, - и сопровождала их все четыре года бакалавриата. Все они либо отсеялись к другим преподавателям (у каждого из них были запасные варианты), либо покинули университет, не попав в программу или же довольствуясь ролью воспитателей-нянек в младших классах. Доминик бы с радостью отказался от консультаций, психологическая помощь ему была необходима лишь в первые два года, а после приобретённой весьма быстро самостоятельности более чем за подписью на документацию он и не заходил, хотя никто не отменял болтовни с преподавательницей на отвлечённые темы.
Келли дёрнула его за рукав, прося сигарету без слов, потому как запихала остатки берлинера в рот в ускоренном темпе, и теперь боролась с собственным нетерпением. Прожевав как следует и раздавив капсулу в фильтре короткими ногтями, она заявила:
– Не смей грустить. Я думала, посидим у Бомонта, почитаем, – девушка приостановилась посреди выезда с парковки, чтобы подкурить, а затем поспешила за Ховардом, не сбавляющим шаг, – да холодно, аж поджилки трясутся.
– А как же «замотивировать по самые яйца»? – спросил Доминик, невинно оглядываясь на подругу через плечо.
– Вот и я об этом, – она улыбнулась, ровняясь с ним и цепляясь за его отставленный локоть. – Крис, конечно, не беспомощный, но тебе ли не знать, каким он бывает ленивым.
– Я могу пойти к Бомонту один, чтобы не мешать вам самомотивироваться, – отшутился Доминик, на деле же вовсе не желая оставаться наедине с собой. Небо было затянуто плотными серыми облаками, ветер вновь поднимался нешуточный, да и к тому же холодный, и погода располагала к тягостным мыслям, которым в его голове, как он считал, было не место.
– Надо было остаться на консультации, – заметила Келлс. – С мистером Беллами не соскучишься, поверь мне.
– Ты-то что забыла там? – он по привычке натянул воротник куртки почти что на нос.
– Не помнишь? Я же говорила тебе, – возразила она, заставляя Доминика напрячься. – Вечно ты пропускаешь мимо ушей, Ховард, вот я как знала.
– Не верю, Келлс, – ответил он. – Перестань блефовать.
– Я говорила, что он курирует…
– Твою практику, которая уже прошла? Ты пыталась, я обязательно вырежу тебе медаль из картона, как только приду, – Келли начала спихивать его на едва живой газон, смеясь.
– Противный ты человечишка, мог бы хоть раз поверить!
Доминик рассмеялся в ответ, заворачивая на Юнион стрит.
– Я слишком рационален для этого, Келлс. Слишком.
Она наигранно насупилась, нагоняя его - Доминик шёл быстро, со всем упрямством отказываясь замерзать. Остановившись у светофора на кольцевой, они прижались друг к другу боками, а затем Келли вдруг начала разматывать шарф.
– Брось, мне нормально.
– Вижу я, – усмехнулась девушка, – сейчас посинеешь.
На циферблате отражалось вовсе не радостное число семьдесят один, и за эту минуту с лишним Келли успела укутать друга шарфом едва ли не по переносицу, натягивая себе на голову капюшон. Двинувшись по переходу на зелёный, Доминик по привычке глянул вправо и споткнулся от неожиданности, когда знакомый темноволосый мужчина в очках усмехнулся, глядя прямо на него.
Дёрнув Келли за руку, он слабо кивнул вправо, но она не успела заметить знакомое лицо: серое Рено скрылось за поворотом.
– Кто там, всадник апокалипсиса на коне? – рассмеялась она.
– Мистер Беллами, – кинул он, стремительно шагая влево и буквально таща её за собой.
– Можно подумать, преподаватели тебя не ловили за прогулами, – она едва поспевала за Ховардом, одним только взглядом прося притормозить немного.
– Где же он живёт тогда, – отвлечённо подумал Доминик вслух, не желая развивать тему прогулов.
– У побережья, представляешь? Холодно ему там, должно быть, – отвечала Келли, наконец преуспев в своих попытках затормозить друга.
Ховард немного помедлил, прежде чем закурить, и снова пошёл быстрее.
– Посидим тогда немного внутри, и домой.
– Хорошо, – кивнула девушка. – Ой, смотри, Кингсли, – она махнула рукой куда-то в сторону, но так и не дождалась должной реакции от Доминика. – Я подзову.
Доминик лишь дёрнул плечами, то ли от становящегося порывистым ветра, то ли от безразличия. Когда к ним присоединился ещё один студент, которого Дом видел всего пару раз в курилке и вчера в аудитории мистера Беллами, Келли тут же разболталась с ним об учёбе. Доминика они не трогали, понимая, что он не настроен вести очередные банальные беседы, и потому старательно не обращал внимания на их болтовню.
*
Из-за двери то и дело доносились возгласы Келли и бормотание Криса, но Доминик предпочёл тут же укутаться в два пледа сразу и не вставать ещё пару часов как минимум. За окном свистел ветер, стемнело за каких-то полчаса так, будто уже зашло солнце, но светило было всего лишь сокрыто плотным серым полотном грозовых туч.
– Ну и погодка, – пробормотал себе под нос Доминик, пряча руки под плед вместо того, чтобы взять с подоконника кружку с чаем.
Он наблюдал за клубами пара, поднимающимися и вьющимися благодаря сквозившему окну; плохая теплоизоляция едва ли впускала ураганные ветра в помещение, но уже спустя пять минут нахождения здесь можно было вполне серьёзно опасаться за свои похолодевшие конечности.
Заглянувшая по обыкновению своему непринуждённо, а потому и неожиданно, Келли даже не стала заходить в комнату. Просто объявила с порога:
– Я сегодня остаюсь. – Она поёжилась. – Ну и холодина у тебя.
– Будешь мотивировать его ещё и ночью? Я буду в наушниках, честно, – Доминик потряс белыми проводками перед собой.
– Зайди на фейсбук, Ховард, – девушка пропустила мимо ушей старую шутку, которая менялась лишь формой выражения, но не смыслом. Келлс тут же исчезла, не забывая плотно закрыть за собой дверь, но Доминик даже не собирался отвечать ей.
Студент примерно представлял, что это значило. Коллективизация птенчиков мистера Беллами, и весьма быстрая.
К тому моменту, как невероятно медленный интернет загрузил главную страницу сайта, Доминик был почти уверен в своих предположениях. Стоило только открыть сообщения, чтобы они подтвердились.
И да, групповой чат блистал активностью. Доминик глянул участников, задерживаясь глазами на каждой фамилии по несколько секунд, чтобы ненароком не ошибиться в нужный момент.
Кейт:
«Ребята, вам что-нибудь приходило на почту?»
Ховард закатил глаза. Значит это и была Честинг, и даже её имя не вызывало у него человеческих симпатий – девушка была стереотипом на ножках (дополнением коих являлись четырёхдюймовые каблуки, если не большие). Одного взгляда на фотографии её профиля было достаточно, чтобы предположить показное стремление заполучить внимание путём «помощи» другим ботанам и попытками влиться в неоформленный коллектив самых умных.
Возможно, подобная логика больше годилась для средней школы и никак не для студентов магистратуры, но подобное утверждение можно было оспорить. Доминик ощущал своей пятой точкой, что с этой девушкой ему ещё придётся побороться за место под солнцем.
Тем временем, в чате обсуждение уже шло в полную силу.
Нестер:
«Могу переслать лекции, он дал мне свободный доступ к его личному архиву»
Эдвард:
«Как у тебя это вышло?»
Все вдруг замолкли вполне многозначительно, и любопытство просачивалось прямо между ненаписанных в белом поле строк.
Нестер:
«Просто ему не нравится навязчивый пик-ап»
Доминик:
«Давай, расскажи нам поподробнее»
Ховард фыркнул, реакция была сильнее его желания промолчать, и оставалось лишь надеяться, что все уловили нужную долю сарказма в отправленном им сообщении. Сам студент тем временем потянулся за кружкой, которая, наконец, перестала быть такой горячей – Доминик никогда не был в восторге от кипятка.
Нестер:
«Обязательно, в приватной обстановке, Ховард»
Эдвард:
«Минус один»
Кейт:
«Так что с почтой? Где остальные?»
Доминик заранее понял, что ничего полезного из этого чата не вынесет лично для себя, но решил подождать ещё пару минут для верности. С половиной его товарищей по сложившимся именно так обстоятельствам он был почти не знаком, но их с Эдом переходящие все границы в своём издевательском гиперболизме дружеские отношения могли с непривычки оттолкнуть или испугать кого угодно. Тем более, остальные либо усердно занимались своими делами, либо игнорировали, для своего же спокойствия.
Конечно, всё могло измениться с течением времени и укреплением связей в созданном самим мистером Беллами малом коллективе, и чат пригодился бы в некоторых ситуациях, но Доминик, кинув туда стандартное «afk», уже решил для себя, что он хочет добиться более личных консультаций. Именно поэтому никто, кроме, разве что, Эда, не смог бы (да и вряд ли бы согласился) помочь ему в этом. Хотя Доминик привык всё делать сам, абсолютно безрассудные идеи Эда давали ему основу для собственных планов, тем-то он и был хорош: никогда не давал увязнуть в собственных мыслях больше, чем необходимо, и засорял эфир собственными мыслями, из которых Доминик иногда выбирал кое-какие особенно ценные кадры.
Над аспектами этой дружбы Ховард никогда особенно не задумывался; это был тот редкий случай, когда всё произошло само по себе. Они были похожи, но не слишком – чтобы не надоедать друг другу хватало. Эдвард симпатизировал мистеру Беллами даже чересчур сильно, это было очевидно. И если в первый год он ненавязчиво проявлял своё внимание, говорил о мистере Беллами, как о любой персоне мужского пола, которая казалась бы ему хоть чуточку более привлекательной, чем остальные, то теперь Ховард прямо-таки чувствовал, как это внимание перерастает в постоянный эмоциональный фон. Грея руки о чашку, Доминик решил мягко отстранить друга от этой жароустойчивой персоны, тем более, что как учителя в школе, так и преподаватели и профессора в университетах всегда являлись предметом в некотором роде неприличных фантазий учащихся, будь то пятый год обучения или же переквалификация в Университете Плимута.
Допив свой чай и оставив кружку на полу, рядом с ножкой кровати, Доминик окончательно расслабился, позволяя себе не думать совершенно ни о чём, пока в наушниках играло что-то ненавязчивое, и сам не заметил, как задремал.
Доминик проснулся от звонка коммуникатора, причём уже на следующее утро. С трудом разлепив глаза, он уставился сначала на время, а после на экран обеспокоившего его устройства в начало шестого утра, когда ненавязчивые розоватые лучи только начали робко выглядывать на горизонте. Что было странным обстоятельством, потому что Келли редко когда упускала случай проверить, чем он занимался, и по возможности немного поприставать к нему со всякой инфантильной ерундой. Она была ребёнком иногда, часто… всегда. Доминик даже не помнил, как именно познакомился с ней, только её бывшее место работы - паб Кёльц через дорогу от парка Бомонта.
Крис в то время становился совсем унылым, а к краткосрочным связям он никогда не тяготел, и Доминику вдруг подумалось, что было бы неплохо завести его в паб. От пабов Крис тоже был не в восторге, но потом затащил Доминика самостоятельно туда ещё раз, и ещё, пока не получил сообщение на телефон «буду должна ;)», присланное Келли с номера Криса.