Девушка уже, в любом случае, ничего не оставалась ему должна спустя три года уборки в их съёмном жилье и готовки ужинов, бесплатных сеансов психотерапии и пинков под зад, когда необходимо. Только поэтому Келли должна была, как минимум пару раз, зайти и проверить притихшего Ховарда на наличие признаков жизни. Он проморгался и потёр глаза пальцами, прежде чем заметить ноутбук на зарядке, а вымытую кружку рядом с ним на подоконнике, наполненную ко всему прочему водой. Доминик принимал таблетки натощак лет с пятнадцати, и она никогда не забывала об этом (в отличие от него самого).
Он нехотя спустил ноги на холодный пол, чтобы достать из заднего кармашка сумки бело-синюю упаковку, а из неё, в свою очередь, извлечь два небольших шарика. Облегчая неприятную утреннюю жажду, он мысленно поблагодарил Келли за то, что та не стала его будить, и направился в ванную.
В пять часов, конечно, рановато было принимать душ, но он с облегчением понял, что вода в бойлере ещё осталась, и недолго простоял под упругими струями, размышляя о том, что ему нужно было сделать за этот день.
Он понял, что ничего особенного эта среда так и не преподнесёт, если только кто-нибудь не вмешается в его планы. Этот кто-нибудь выждал лишь до половины седьмого, прежде чем набрать Доминику в следующий раз, в тот самый момент, когда он искал по всему дому хоть одну зажигалку.
– Да, Эдди, – с издёвкой произнёс Доминик, досадливо оглядываясь в очередной раз, прежде чем направиться на кухню.
– Ховард, привет, – парень пропустил мимо ушей такое приветствие - к этому агрегатному состоянию Доминика Ховарда он уже давно привык и не принимал ничего на свой счёт. – Хочешь на вторую пару пойти?
– А что там?
– У меня психология, у тебя социология.
Доминик, наконец, остановился, чтобы прикурить от плиты, а затем помчался, схватив с вешалки куртку, на улицу, чтобы не дымить слишком сильно. Крис и Келли даже не шевельнулись, продолжая сопеть как ёжики.
– Ты знаешь, я не хочу к Грейс, – Доминик уселся на крыльцо. – А ты, как я понимаю, не хочешь к Краулиц.
– Именно, Доминик. – Эд вздохнул. – Именно.
– Твои предложения? – Доминик расслабленно затянулся, откидываясь на перилла.
– У мистера Беллами форточка со второго на третий, – просто оповестил Ховарда Эд, и он чуть не подавился дымом, понимая, что его спокойствие бесповоротно нарушено. – И Честинг будет там.
– Какое тебе дело до неё?
– Она… – Эд замялся. – Да она на него глаз положила!
– И что теперь, Эдди?
– Ну как что… – растерялся тот такому простому ответу.
– Эд, – Доминик вздохнул, не забывая про тлеющую между пальцев сигарету, затянулся и продолжил: – Ты пойми, ничего хорошего из её попыток вылизать ему яйца…
– Доминик!
– …не выйдет, вот и всё. Ты не сможешь ни помешать ей пытаться, ни сказать ему «эй, смотрите, ваша студентка готова к любым методам обучения».
– Ты пошляк, Доминик.
– Скажи мне, что ты расстроился, ибо я опорочил светлый образ твоего Принца Очаровательного, и я пойду обратно спать, – без обиняков сказал он.
– Не расстроился, – грустно хмыкнул Эд.
– К тому же он гей, – Ховард прикрыл глаза, слушая свободным ухом, как проезжает мимо редкая для этой улицы машина. Вряд ли у живущих здесь было достаточно денег на собственные средства передвижения, так что, вероятно, к кому-то просто приехали нежеланные в столь ранний час гости.
– Никто не знает наверняка. Вдруг он ходил в Тен точно так же, как ты со мной в тот клуб, в Эссексе… как же его…
– Даже не напоминай, – воспоминания развеселили их обоих. – И ладно, если ты хочешь полюбоваться на своего любимого, то я пойду с тобой.
– Дом…
– Только обещай мне, что не будешь пытаться помешать ей, – продолжил, как ни в чём не бывало, Доминик, – судя по обычному поведению мистера Беллами, её попытки лишь выставят её дурой.
– А тебе только этого и не хватало увидеть? – фыркнул Эд.
– На воспалённый взор приятнейший пейзаж. Она меня выводит из себя. Она с тобой флиртовала, не заметил?
– Ревнуешь, милый? – игриво хихикнул Эд.
– Ты и не заметил. – Доминик сам же ответил на свой вопрос. – И чтоб ты знал, я прямо сейчас закатываю глаза, – Доминик рассредоточил взгляд, лениво отыскивая рукой позади себя баночку из-под кофе, которая являлась местом накопления бычков.
– В десять около Сайнсберри. Тебе кофе купить?
– Да. Увидимся.
Доминик поспешил скинуть звонок, чтобы спокойно позавтракать, пока Эд не перевёл тему, ведь тогда их было бы точно не заткнуть. Вернувшись на кухню, он заварил себе чаю, захватил наушники и вышел на крыльцо, чтобы ещё немного посидеть в утреннем трансе и, выдыхая никотиновые облачка дыма, наблюдать одну и ту же картину, меняющуюся, разве что, с наступлением сезонных изменений. Серые стены, отбелённые пятнами и квадратами там, где раньше были надписи, которые делал кто-то неуловимый (будто сам дух этих улиц с одинаковыми рядами домов оставлял начертания), потрёпанные погодными условиями кусты, ещё сохранившие свою пожухлую листву в середине октября, неопрятные мусорные баки через дорогу. Картина, мягко говоря, не вдохновляющая и не радостная, что немало способствовало почти каждодневному погружению в умственный транс по пути к университету.
Университет надоедал больше, чем эти вымеренные шагами места, со всеми его людьми и аудиториями, курсовыми работами и обязанностями перед обществом. Несмотря на то, что для учителей был выделен цельный, и не самый маленький, колледж, их значение в общей картине не было самым высоким, хотя работали они едва ли не больше всех остальных.
Некоторые вообще не подходили на подобную должность, другие – как Крис – были рождены быть преподавателями в университетах, а не няньками в школах, а вот Келли, наоборот, идеально управлялась с маленькими детьми. Доминик не был безгрешен, можно даже сказать, во многих ситуациях он не имел совести, зато имел достаточно такта, чтобы предупредить появление некоторых нежелательных ситуаций. Он сам видел себя учителем старших классов - нудные лекции не были ему по душе, как и прерогатива делиться опытом, а вот быть примером для других всегда являлось его приоритетом. Он не был бездушным, но Честинг он бы не хотел пускать к детям ни под каким предлогом, хоть и не сомневался – благодаря своей коротенькой юбке она сможет получить достаточно оплачиваемый пост в университете, а там уже упиваться всем, чего она достигла, так и не дойдя своим умом, что всё это не добавит престижа в её жалкий облик.
Песня закончилась, и Доминик стянул наушники и небрежно скрутил их, туша окурок и доставая ещё одну сигарету.
Он и сам не понимал, почему так мрачно торжествовал по этому поводу – ему было абсолютно на неё плевать. Однако его раздражала сама её манера решать проблемы одним единственным путём, и он с нетерпением ждал, пока мистер Беллами поставит её на то место, которого она достойна. Преподаватель вообще находился на непонятной позиции во всей этой ситуации, и даже если бы сам Ховард собрался заслужить его особой похвалы, ему бы это не удалось просто потому, что мистер Беллами был одинаково учтив и безразличен ко всем, в своей собственной манере. И если Кейт думала, что может подняться над другими с помощью его похвалы, или заполучив необходимое внимание… что ж, можно было лишь пожелать ей удачи.
– Ты чего тут торчишь полчаса, – ему на плечи накинули его же тяжёлое зимнее пальто поверх лёгкой кожаной куртки.
Доминик лишь протянул усевшейся рядом Келли открытую пачку.
– Почему ты меня не разбудила?
– Ты был в плохом настроении, когда пришёл. Я глянула в чат, там не было ничего полезного, какая-то чепуха. – Келли закурила и теперь размахивала кистями, жестикулируя. – Эдвард спорил с Кейт по поводу чего-то, я не помню, просто они там действительно… ополчились.
Студент лишь вздохнул, снова нащупав за спиной баночку и поставив её между ними.
– Пойдёшь? Ну посиди со мной, – заныла Келлс.
– Ладно, – он снова оперся на перила. – Как там у Криса дела с отчётом?
– Всё у меня написал, – Келли вздёрнула нос, погружаясь в подробности того, что Ховард проспал, и он позволил ей это, пока их обоих не согнал Крис, аргументируя это тем, что простуду подхватить в середине октября было проще простого.
[*] Вернитесь на место, Доминик
[**] Да… но нам нужно идти
[***] Надеюсь, у вас имеется на это уважительная причина. Да, вы можете идти.
[****] Я ваш должник. Спасибо
========== Об интересе ==========
Усевшись на первом ряду (в кои-то веки), чего не случалось практически никогда, Эд и Доминик не сводили глаз с медленно спешащего мистера Беллами; он совершал передвижения в пространстве расчётливо и ненавязчиво, но при этом создавал впечатление занятого человека.
– Я схожу к мистеру МакСтивену, подождите здесь, если вам будет угодно, – мистер Беллами махнул кистью руки, прежде чем удалиться, прихватив что-то из своего портфеля.
– Курить пошёл, – расплылся в улыбке Эдвард. – А мы пойдём?
Послышался перестук каблуков, и в аудиторию заглянула Честинг.
– Привет, мальчики, – она казалась удивлённой.
– Привет, – виновато потупил взгляд Эд, и Доминик поспешно отвернулся, сделав вид, что ищет что-то в кармане своей куртки. Едкие комментарии по поводу полного невежества Эда чудом оставались не озвученными – ему было досадно, что его друг вёлся на провокацию этой дуры. – Прости за вчерашнее.
– Ничего страшного, – проворковала Кейт, и глаза Доминика закатились сами собой: она буквально излучала притворство. – А мистер Беллами где?
– Он отошёл, – вклинился Доминик. – Побудешь здесь? Мы хотим сбегать в столовую.
– Хорошо, – она пожала плечами, закидывая свою сумку на кафедру.
Такая самоуверенность возмущала до глубины души. Ховард поспешно выскочил из аудитории, подждидая Эда, и шепнул ему, когда они отошли:
– Вот это наглость.
– Как она меня вчера взбесила, ты себе не представляешь, – Эд казался действительно несчастным.
– Я читал.
– Кажется, я наговорил лишнего.
– Вовсе нет. Зря извинился, она просто ловко изобразила из себя оскорблённое достоинство, – фыркнул Доминик. – А ты такой наивный, что я за четыре года никак привыкнуть не могу.
Эдвард лишь плечами пожал.
– Ты сигареты взял?
– Конечно, – ответил Доминик.
– А когда фонетику пересдавать будешь? – тут же перевёл тему Эд.
– Ещё не написано, наверное, на сессии с третьим курсом. Нужно будет разузнать об этом у мистера Беллами.
Ситуация с долгом вовсе не была такой простой, как могло бы показаться. Ныряя в дверь, ведущую к боковому лестничному проходу, Доминик резко остановился, заставляя Эдварда врезаться в себя и недовольно забормотать ругательства.
– Тихо, – шикнул Доминик.
Мистер Беллами постучал пару раз в аудиторию МакСтивена, и вскоре после этого студенты со счастливыми лицами стали покидать её на максимально возможной скорости, тоже направляясь либо в столовую, либо к расписанию.
Выпроводив всех, МакСтивен крепко, едва ли не радостно пожал руку мистеру Беллами, впустил его в свой кабинет и… закрыл дверь на замок. Судя по клику, на два оборота.
Эд остался стоять, выглядывая из-за плеча Доминика, с приподнятыми бровями, а Доминик тут же продолжил шагать в сторону лестницы. Что, в конце концов, было такого удивительного в том, что два методиста закрылись в пустой аудитории?
– Курить они, значит, ещё не скоро выйдут, – протянул Ховард.
– Пошлый идиот, – Эд шлёпнул его по бедру и тут же помчался вперёд, вызывая приступы гомерического хохота у Доминика, который пустился следом за ним. Настиг он своего друга уже у входа в столовую, когда тот специально затормозил. Жизнь научила Эдварда бегать быстро.
Никого из знакомых преподавателей вокруг не было, и Ховард поспешил занять одно из мест в середине просторного «зала» – помещением его назвать не поворачивался язык (впрочем, столовой он тоже не являлся, название просто вошло в обиход), и разлёгся на своих любимых стульях, разглядывая огромные окна напротив.
– Вставай и пойдём курить, – через некоторое время Эд, вернувшийся с двумя стаканчиками кофе, пнул его коленкой в ногу.
Горячий кофе без сахара согрел его замерзшие ладони моментально, а настроение улучшалось все больше и больше с каждым небольшим глотком, и хотелось бы еще полежать на свободных сиденьях, но Доминик поднялся, пошутив:
– Думаешь, они уже закончили? Оба?
– Дурак, – Эдвард пытался злиться, но комичность игры слов брала верх над его настроением, так что он лишь беззаботно улыбался, направляясь на выход.
В курилке им встретился вездесущий Диметрий; тот пытался выглядеть нормально, но красные глаза и щедро рассыпанные по шее засосы говорили сами за себя.
– Ого, ну ты мужик, – рассмеялся Эд, отпивая кофе.
Диметрий протянул руку за стаканчиком, благодарно прикрывая глаза, когда отпивал такой необходимый в этот момент напиток.
– Да, Харрисон, да, – пробасил студент. – А мне сегодня методику сдавать. Дайте сигарету.
Все трое закурили, и Эд, стараясь быть как можно более ненавязчивым, спросил:
– Беллами?
– Да. Он-то меня не пощадит. У меня мозг совсем не работает.
В этот же момент из-за угла вынырнули МакСтивен и мистер Беллами, один шутил, другой едва заметно улыбался, но, судя по всему, слушал внимательно; оба курили, неспешно прогуливаясь.
– Как он это делает, чёрт побери, – покачал головой Диметрий.
– У меня вот никогда не получалось, – Эд имел в виду, «вызывать» мистера Беллами, как по волшебству; кажется, сколько бы тот о нём не говорил, преподаватель был вне зоны досягаемости.
– А Келлс с подругой как-то стояли под аудиторией, – выдохнул с дымом Доминик, – так та, Лейсли, орала во всю, обсуждала, сверху он любит или снизу. И каков был её стыд, когда он вышел из этой самой аудитории парой минут позже.
– Да ладно, – Диметрий басовито рассмелся. – Мистер Беллами даже меня нагнёт.
Подобная мысль развеселила всех троих, а Доминик и Эдвард переглянулись, затем окидывая шестифутовую фигуру Димтерия взглядом.
– Он тебе по плечо будет.
– Дело не в длине, слышал такое?
Ненавязчивый комментарий Эдварда не способствовал успокоению Диметрия – он смеялся ещё долго, а успокоившись театральным жестом смахнул воображаемые слёзы с глаз.
– Легче? – спросил Ховард. От сигареты оставалось всего ничего, но он готов был выкурить больше, тем более, что кофе, даже наполовину не допитый, всё ещё грел пальцы правой руки, и расставаться с ним не хотелось.