- Отпусти меня, безмозглый идиот! Хватит! Прекратииии! Помогите! Скотина! Сволочь! – я начала вырываться сильнее, пытаясь ногтями достать до его лица. Перекатилась на бок, схватилась за бортик, но была отправлена обратно. На этот раз Скуало держал меня за шею, а локтем упирался мне в живот, лицо его оказалось в опасной близости от моих рук. Я не замедлила дать ему звонкую пощечину и, пока он пребывал в шоке, направила душ прямо на него.
- ВРООООЙ, ЖЕНЩИНА, ТЫ ЧТО ВЫТВОРЯЕШЬ? – он отбросил душ в сторону, отчего вода начала поливать нас с ног до головы во всех направлениях, залез с ногами в ванну, схватил меня за запястья и со всей силы прижал меня к бортику. Я застонала от боли и зажмурилась.
- Скотина, отпусти меня! Ненавижу тебя, слышишь? Ненавижу! Ненавижу! НЕНАВИЖУ! – я открыла глаза. – Ненав… вижу, – выдохнула я тихо.
Лицо Скуало было в каком-то сантиметре от меня, мы оба тяжело дышали, его глаза были широко распахнуты. Он ослабил хватку, но продолжал держать меня, прижимая телом к бортику джакузи. Небывалое чувство охватило меня с головы до ног и отдалось глухой болью внизу живота. Я тяжело выдохнула, и губы мои раскрылись. Мне жутко захотелось, чтобы он поцеловал меня. Будто прочитав эту мою мысль, Скуало перевел взгляд на мои губы, затем снова посмотрел в мои глаза. Он отпустил мои руки, и они безвольно соскользнули в холодную воду, которая уже успела наполовину наполнить ванну. Некоторое время он продолжал смотреть на меня, а потом встал и, переступив через бортик, ушел в другую комнату.
====== Часть восьмая. ======
Я сидела в ледяной воде и не могла пошевелиться. Грудь бурно вздымалась и опускалась, я все никак не могла отдышаться. Внутри словно что-то рухнуло вниз с большой высоты. “Что это за странное… желание?” Я впервые ощущала нечто подобное и почувствовала некую незавершенность. Это меня сильно расстраивало. Я также поняла, что показала ему что-то, что не должна была показывать. Свою слабость перед ним? Но самое худшее, что ему, как и всегда, нет дела до меня и моих эмоций. Взгляд мой остекленел, я почувствовала, как немеет тело, но мне было все равно.
- Ты хочешь простудиться? – голос Скуало охрип, но говорил он тише обычного. Я ничего не ответила. Мысли путались в голове, а от одного его голоса снова стало тяжело дышать. “Да что же он делает со мной?!” Как ни странно, парень не стал орать на меня: – Вылезай оттуда. – Снова молчу. Губы будто присохли друг к другу. “И с чего это он тут заботу проявляет? Я же прекрасно знаю, что дела ему – заболею я или нет”. – Женщина,…
- Я не м-могу… – я с трудом разлепила губы. – Не могу… п-пошевелиться.
Скуало подскочил ко мне, бросил в сторону какую-то вещь, что он держал в руках, и вытащил меня из воды. Он поставил меня на ноги, поднял с пола полотенце и принялся меня им растирать. Через пару минут я снова почувствовала свои конечности, но теперь меня начало колотить – зуб на зуб не попадал, шерстяное платье мерзко облепило тело, а с чулок ручьями лилась вода.
- Снимай платье!
- Ш-ш-ш-ш-т-т-тооооо? – мои челюсти отбивали чечетку.
- Руки подними. – Я подняла. Вздохнув, Скуало снял с меня платье и тут же обернул полотенцем.
- Оно м-м-м-мок-к-к-рой-йе, – я начала переступать с ноги на ногу. Суперби снял с крючка свое, обернул сверху, а потом из-под низа выдернул мое.
- Ногу подними.
- В-в-в-вот ещ-щ-щё!
Парень огрызнулся, присел на одно колено и сам поднял мою ногу, стянул чулок, затем проделал то же со второй ногой. Увидев мои синие ступни, принялся растирать руками лодыжки, и вскоре я почувствовала, как кровь снова циркулирует по моему телу. Я отстранилась.
- Дальше я сама. Если не сложно, не мог бы ты принести мне сорочку, она под подушкой. – Скуало поднялся с колен и молча ушел в комнату. В это время я пыталась под полотенцем стянуть с себя мокрое нижнее белье. Я как раз справилась с нижней частью моего ажурного комплекта, когда в ванной снова появился Скуало. Он пытался сохранить невозмутимый вид и протянул мне мою одежду. Я взяла ночнушку, а он все так же продолжал стоять передо мной. Я приподняла одну бровь, тонко намекая, что его дальнейшее присутствие здесь – излишне. Когда Суперби вышел, я непослушными руками сняла сырой насквозь лиф и нацепила сорочку. Теплее мне от этого не стало, так что я снова укуталась в полотенце, и на негнущихся ногах, пошатываясь, вышла из ванной. Скуало стоял прямо за дверью и ждал, непонятно – чего. Однако его присутствие оказалось весьма кстати, потому что все силы, казалось, покинули меня. Я оперлась об его руку, а он обеспокоенно – “правда, что ли?” – посмотрел на меня. Я вымученно улыбнулась:
- Что-то я устала. Можно я подержусь пока за тебя? – кажется, алкоголь еще не до конца выветрился из моей головы. Он ничего не ответил, и я отдернула руку. Он снова тяжело вздохнул, закинул меня на плечо и понес к кровати. Похоже, это становится нашим ритуалом. Прямо в полотенце он укрыл меня сверху одеялом. Потом подошел к шкафу, достал свои пижамные брюки и направился в ванную комнату.
- Стой… полотенце, – я попыталась развернуть его под одеялом, чтобы отдать Скуало.
- Оставь.
- Но как же…
- Обойдусь, – буркнул он и закрыл дверь.
А в моем сознании возникла недавняя картина – мокрая рубашка облегает накаченную грудь, серебристые ручейки струятся по плечам и спине, его дыхание так близко… Внизу снова потянуло, от неожиданности я ойкнула. Да, расти со старшим братом – значит, многого не знать. В школу я не ходила – к нам приходила гувернантка. Подруг у меня не было, любовными романами не зачитывалась. Может, я могла бы прочитать что-то в интернете, если бы знала, что именно искать. Благодаря чрезмерной опеке брата, я росла, практически, в изоляции от всего пагубного, с его точки зрения. И я не виню его. Особенно – теперь, когда узнала правду о своей семье. Хотя, конечно же, лучше б я узнала ее от него. Я вздохнула и закрыла глаза. Веки, словно, налились свинцом, и я быстро заснула.
Посередине ночи меня начало знобить. Меня бросало то в жар, то в холод, чаще – последнее. Хоть я и спала все так же – завернувшись в полотенце и под одеялом – меня трясло, и я никак не могла согреться во сне. Вдруг я почувствовала, как одеяло позади меня приподнялось, а затем чья-то рука обняла меня в районе талии, и стало очень тепло. От неожиданности я проснулась. Скуало пододвинулся еще ближе, казалось, я сквозь полотенце чувствую жар его тела. По коже побежали мурашки, дыхание снова сбилось, когда я поняла, что его лицо совсем близко к моему затылку. Я лежала так минут двадцать, пока полностью не согрелась, а затем, притворяясь, что сплю, повернулась к парню лицом. Я услышала, как его ресницы распахнулись, и мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не покраснеть и сохранить иллюзию сна, хотя от одной мысли, что он так близко и смотрит на меня, сердце в груди начинало бешено колотиться. Прошло минут пять, послышался тяжелый вздох, и Скуало повернулся на спину. Следующие полчаса я занималась тем, что, буквально, по миллиметру придвигалась все ближе и ближе к нему, одновременно разворачивая и снимая с себя полотенце. Наконец я уткнулась носом ему в бок, и, изобразив сонное движение, легла головой на его плечо. Раздался шорох. Все внутри меня замерло. Вот сейчас он, как обычно, разозлится, спихнет меня и отвернется. Дабы сохранить видимость того, что я сплю, я что-то сладко промычала. Вдруг он протянул левую руку за мою спину, нащупал полотенце и сверху прикрыл меня им. Я слушала громкий стук его сердца и под этот размеренный ритм постепенно засыпала.
Я сладко зевнула, потянулась и разлепила веки. Я спала по диагонали – головой на подушке Скуало, а ноги лежали на моей половине. Кажется, мне снился хороший сон – я лежала на груди Суперби, а он укрывал меня своим… “Стоп, что это?” Я откинула одеяло. “Полотенце? Голубое, с акулой – ошибки быть не может”.
- Так это не сон?! – сорвалось с моих губ. Я глупо улыбнулась и умчалась в ванную, а увидев в углу свои мокрые чулки, платье и комплект нижнего белья, развеяла всякие сомнения. Я собрала раскиданную одежду и закинула в корзинку – попозже постираю. Почистив зубы и умывшись, не переставая при этом напевать какие-то нелепые мелодии, я зашла в комнату и переоделась в синие джинсы и фиолетовую кофту с объемным воротом. Снова вернулась в ванную, расчесалась и навела марафет. Поняв, что сегодня я весьма хороша, подмигнула себе в зеркале и пошла открывать дверь, в которую кто-то стучался.
Это оказались Бел и Луссурия. Принц выглядел неважно после вчерашней попойки, а Лусс был бодр, как огурчик. Он подошел ко мне, внимательно осмотрел лицо и шею на наличие побоев и, успокоившись, сел на подлокотник кресла.
- Боже, никогда не видел Скуало таким злым! – протянул он. Мы с Бельфегором присели на софу.
- Да, вчера я, кажется, вывела его из себя, – ответила я на его замечания, не переставая, однако едва заметно улыбаться. – Бел, ты как? Может, водички тебе принести? – Принц лишь помотал головой.
- Бедняге досталось. Что там вчера! Я про сегодня говорю, – Луссурия поправил прическу, – пришел и наорал на Бельфегора, как с цепи сорвался, – парень покачал головой. Я спала с лица. “Сегодня он в плохом настроении… значит…”
- А что он сказал тебе? – Я заглянула в лицо принцу.
- Ши-ши-ши, как обычно – ничего толкового. Наш капитан не блещет умом.
- Он орал и орал, как заведенный. Сказал, что мы развели тут «винный погреб», и, что, если это еще раз повторится, он введет комендантский час. Потом надавал тумаков Бельфегору, потому что тот вчера ему дерзил, и снова орал, орал и орал. Мы даже не поняли – что.
- У принца и так голова раскалывается, а еще он пришел. И ножи свои я куда-то вчера дел…
- Бедняга, – сочувственно похлопала я его по плечу.
- Ши-ши, зато я отстоял честь принцессы, – улыбнулся парень.
- Что?
- Я высказал ему все, что думаю насчет его обращения с принцессой. И что он держит ее против ее воли у себя под замком. И что разговаривает как со служанкой.
- А он что? – в шоке спросила я. Я-то думала, что все эти разговоры про «принцесс» были только по пьяне, а тут, кажется, все куда серьезнее.
- Он сказал, что это не его дело, и заорал еще громче, – ответил за Бела Луссурия. Я вздохнула. Мое прекрасное настроение как рукой сняло.
- Принцесса, – Бельфегор тронул меня за плечо, – ты в порядке? Капитан тебя не обижал вчера?
Я обернулась. В памяти всплыли образы нашего бурного вечера. Как мне ему ответить? Наверное, обижал, и не раз. Но все так хорошо закончилось, что я уже и не помню своих обид. Вот только… я-то думала, что после этого все станет по-другому. Но, кажется, я опять все неправильно поняла. Я уставилась в пол.
- Я его во сне прирежу! – Кажется, Бел неправильно расценил мое молчание.
- Что? Неееет. Нет-нет, он меня не обижал. Я просто… думаю – почему я так его раздражаю?
- Если принцесса хочет, она может жить в моей комнате. Там она никого не будет раздражать. Даже… наоборот, – принц улыбнулся своей коронной улыбкой.
- Ах, Бельфегор, если б все было так просто! – вздохнула я и поправила ему диадему. Его улыбка исчезла.
- Принцессе нравится капитан? – “Черт, это что, так очевидно? Очевидно… всем?” Я раскраснелась.
- Я… я не знаю, – я отвернулась, чувствуя внимательно наблюдающие за мной из-под челки глаза.
- Но ведь он совсем не ценит принцессу, – печально заметил Бельфегор. На это мне нечего было ему ответить. – Надеюсь, принцесса поймет, что капитан ее не достоин.
Луссурия, все это время, как ни странно, хранивший молчание, решил разрядить обстановку:
- А Бел-то наш времени даром не теряет! Не надо так давить на Реночку, у нее и так стресс. Ты же должен знать, что ухаживать лучше ненавязчиво.
- Я обидел принцессу? – принц поцеловал мою руку.
- Вовсе нет, – я немного засмущалась от такого обращения, – ты прав, он на меня даже не смотрит. Но я… я не знаю, что со мной происходит. Мне нужно разобраться в самой себе. Понимаешь, мой брат запрещал мне общаться с молодыми людьми, поэтому… я не привыкла ко всему этому. И в моей голове полная каша.
- В любом случае, я всегда буду принцессе другом, – мои глаза широко раскрылись от удивления. Я положила голову Белу на плечо.
- Спасибо, Ваше Высочество, – прошептала я.
====== Часть девятая. ======
Парни еще немного со мной посидели и ушли. Вскоре после этого мне принесли завтрак – вкуснейший омлет со свежими овощами и мой любимый апельсиновый сок. Однако я быстро проглотила еду, даже не почувствовав вкуса. Внутри оставалась слабая надежда, что он зол не из-за меня, но что-то подсказывало мне, что это не так. Я сидела на софе, обхватив руками голову и уставившись на носки своих кед.
Дверь открылась, и в комнату вошел Скуало. Он встал прямо передо мной, дожидаясь, когда я обращу на него внимание. Я подняла лицо. Суперби смотрел на меня весьма сурово, и я поняла, что не ошиблась – причина его плохого настроения это я.
- Женщина, еще раз ты так напьешься, – хотя бы не орет, и на том – спасибо, – и я выкину тебя на улицу.
- А чем мне еще заняться? Ты меня даже в город не пускаешь! – пожаловалась я, хотя причина того, что я «напиваюсь», всегда одна, и стоит она прямо передо мной.
- В городе сейчас полно людей Джованни, – возразил Скуало, – и знаешь, кого они ищут? – я отвела взгляд.
- Мне скучно, – сказала я, хотя правильнее было бы – я скучала. «Скучала по тебе». – Я только и могу, что книжки чи… – внезапно мне в голову пришла идея. – Придумала! Научи меня драться на мечах!
- ВРООООЙ, вот еще! – Скуало смотрел на меня во все глаза. Кажется, он перестал злиться. – Нашла, чем заняться! Это не бабье дело!
- Ну, пожаааааалуйста! – Я сложила ладошки в мольбе. Парень отвернулся.
- Даже не надейся.
- Ты не оставляешь мне выбора, – горько вздохнула я.
- Будешь жаловаться – снова начну запирать дверь на ключ! – Пригрозил мне Скуало и вышел.
- Мда, об эмансипации тут не слышали, – сказала я самой себе вслух.
Выбора не было – оставалось днями напролет читать и гулять во дворе. Настроение Скуало было непредсказуемым, то он орал и ругался, то был спокоен и, даже, иногда отвечал на мои вопросы об очередном стиле боя. Но на все мои просьбы об обучении отвечал решительным отказом. Во сне он старался держаться как можно дальше от меня, а всякий раз, когда я нечаянно задевала его руку, отдергивал ее, как от электрического удара. После очередного такого случая (это было неделю спустя после наших «совместных водных процедур»), наутро парень проснулся злой и весь день рвал и метал, а под вечер вернулся выпивший, что меня немало удивило.
Я как раз снова перечитывала свои любимые «Заметки мечника» – недописанную рукопись, прерывавшуюся примерно за четверть до конца книги, когда он вошел и посмотрел на меня с легкой улыбкой. Кажется, у меня раскрылся рот от удивления, но я поспешила сделать надменный вид и тоном школьной учительницы заметила:
- Так-так, а кажется, кто-то собирался ввести комендантский час и запрет алкоголя в поместье Варии!
Скуало не ответил на мою язвительность, снял сапоги, прошел к кровати и сел около меня:
- И что мы читаем? – он взял мою руку и слегка подвинул, чтобы рассмотреть название на обложке. Вся спесь с моего лица слетела. Скуало нахмурился. – Ты, вроде, ее уже читала, – и отпустил мою руку.
- Это моя любимая книга. Мне очень нравится стиль автора, он так здорово описывает свои сражения! И не только – описание окружающей его местности и внешности противников это нечто! Я словно вижу эту картину своими глазами… – я взахлеб расхваливала рукопись и вдруг заметила внимательный взгляд мечника на своем лице, отчего сбилась. – А… скажи, почему она не дописана? И кто автор?
Скуало хмыкнул, встал и подошел к шкафу, так и не ответив. Он не спеша снял с себя куртку и рубашку и, оставшись в одних черных джинсах, прошел к своей половине кровати и лег поверх одеяла. Я ждала ответа и продолжала смотреть на его лицо, он повернулся.
- Ты не ответишь?
- Зачем тебе это знать? – спросил парень. – Что если она тебе разонравится, если я тебе скажу? – он ухмыльнулся. Внезапная догадка заставила мои глаза округлиться.
- Так это… ты написал? – Я аж привстала от удивления. Я посмотрела на аккуратный каллиграфический почерк на пожелтевших страницах, потом на Суперби, снова на книгу. – Не может быть!
- Что, уже разонравилась?