― А разве я не доказала, что достойна быть среди лучших? ― я старалась сохранять спокойствие и оставить свои слёзы и крики при себе.
― Нет, ― Милоса смерила меня взглядом. Перешёптывания других амазонок перешли в откровенное негодование. ― Молчать! ― голос моей матери, словно гром, пронёсся над стадионом, и всё моментально затихло. Даже драконы не рисковали нарушать молчание. Лишь постепенно усиливающийся дождь издавал приятные негромкие звуки.
Я просто не могла поверить в происходящее. Мне казалось, что это ужасный сон и стоит только открыть глаза, как всё встанет на свои места. Сицилия ткнула меня в бок и что-то жалобно проурчала, я же просто проигнорировала этот жест. Неужели моя мать попрала древние законы ради того, чтобы сохранить собственные принципы?
Стараясь не обращать внимания на нарастающую дрожь во всём теле, я гордо подняла голову, не забыв при этом надеть маску полного безразличия, развернулась на пятках и направилась к выходу с Арены, делая вид, что произошедшее только что нисколько не коснулось меня. Но в душе пылала огненная буря. Мне так хотелось разрыдаться от обиды и отчаяния. Так хотелось упасть на колени и, царапая ногтями землю, кричать до хрипоты. Так хотелось запрыгнуть в седло верной подруги и улететь прочь из этой клоаки. Нет. Нельзя. Эмоции будут потом, когда я останусь наедине сама с собой. Ведь хотя бы кто-то из нашей семьи должен сохранить честь и достоинство.
Тут и там слышались перешёптывания, в которых то и дело звучало моё имя. Нервы дрожали, словно натянутая тетива, но я держалась из последних сил. Надо уйти достойно. Уйти победителем. Я шла с высоко поднятой головой, не удостаивая взглядом ни одну из амазонок, что встречались мне на пути. Сицилия, моя верная подруга, шагала рядом со мной, так же гордо подняв свою белоснежную морду. Рептилия была готова в любой момент раскрыть крылья и унести меня подальше отсюда.
Когда мы подошли к выходу с Арены, две стражницы, стоявшие рядом с воротами, низко склонились перед нами в почтении. Но мне было плевать на это. Оказавшись за пределами стадиона, я осмотрелась вокруг. На маленькой площади было пусто. Пусто, как и у меня в душе. Я спокойно забралась на спину Фурии.
― Во дворец, ― Сицилия тут же взмыла в небо. Оказавшись над землёй, подальше от чужих глаз, я, наконец, смогла дать волю эмоциям, что нещадно душили меня всё это время. По щекам тут же побежали слёзы, ужасно солёные на вкус, но я даже не пыталась смахнуть эту противную жидкость со своего лица. Да это и не имеет смысла ― начавшийся дождь прекрасно справлялся с этой задачей.
Вскоре мы с Сицилией прибыли во дворец. Дабы избежать дурацких вопросов стражниц, которые наверняка не заметили моего отсутствия, я попросила дракониху лететь в сторону балкона. Оказавшись в комнате, я быстро слезла с рептилии и села перед ней на колени. Отчаянные рыдания тут же начали вырываться из моей груди.
Фурия нежно коснулась моей головы и улеглась рядом, обвив меня хвостом. Я чувствовала на себе обеспокоенный взгляд своей чешуйчатой сестры, но поднимать на неё свои глаза мне не хотелось. Я лишь уткнулась носом в её шею и разревелась ещё сильнее. Да… кто бы меня сейчас видел.
И боги, явно решив добить меня окончательно, ниспослали мне незваных гостей. Двери с грохотом распахнулись. У меня не было желания поворачивать свою голову к посетителю.
― Уходи. Я не хочу тебя видеть.
― Астрид, это я, ― голос моей младшей сестры заставил немного расслабиться. ― Ты как?
― А по мне что, не видно что ли? ― я повернула к Мелиссе своё заплаканное лицо. Амазонка лишь удивлённо раскрыла глаза, явно не веря, что перед ней сижу я.
― Ас… ― она оборвалась на полуслове, так как двери снова распахнулись. Рыжеволосая повернулась назад, чтобы посмотреть, кто пришёл.
― Кого там принесло? ― мой голос выражал крайнюю степень недовольства.
― Это я, Астри, ― перед нами появилась брюнетка. ― Ну что? Ты… ― ответ на второй вопрос она получила раньше, чем успела его задать.
Представляю, как я выгляжу: непробиваемая Астрид, надежда и опора всей Темискиры, сидит на холодном мраморном полу в перепачканной пылью праздничной одежде и истекает кровью. А красные от слёз глаза, запутанные и мокрые от дождя волосы прекрасно дополняют образ будущего великого воина.
― Мне лучше помолчать, верно? ― Астерия оценивающе осмотрела меня с ног до головы, а затем направилась в сторону невысоких шкафчиков, где хранились всякие склянки с мазями и жидкостями. Буквально через минуту брюнетка была уже возле меня. ― Мелисса, принеси чистые тряпки и воду. ― Я удивлённо посмотрела на сводную сестру. ― Что? Рану надо обработать.
― Это царапина, ― я лишь отмахнулась от внезапного приступа заботы обычно грубой сводной сестры.
― В эту, как ты говоришь, царапину может попасть какая-нибудь гадость. А ты же не хочешь остаться без руки, верно? ― поняв, что спорить с южанкой бесполезно, я обречённо выдохнула и откинула голову на Сицилию.
Через пару минут вернулась Мелисса, держащая в руках килик с водой и бинты.
Астерия с энтузиазмом принялась обрабатывать мою «рану». Пока она вымывала запёкшуюся кровь и грязь из пореза, я блуждала по лабиринтам своего разума, думая о том, что делать дальше. Но здраво мыслить мешала злость, сжигающая меня изнутри.
― Ай! ― резкая боль в области раны вернула меня в реальный мир.
― Ну прости, ― брюнетка наигранно виновато улыбнулась и, пожав плечами, продолжила смазывать порез какой-то дурно пахнущей мазью.
― Почему она так воняет? ― я поморщилась от противного запаха и отвернула голову, чтобы схватить немного чистого воздуха.
― Не думаю, что захочешь это узнать, ― отложив в сторону баночку с чем-то густым и весьма скверным на вид, Астерия принялась заматывать чистыми тряпками царапину, которую и раной-то стыдно назвать. ― Ну вот и всё. ― Брюнетка встала с пола и, взяв в руки килик с грязной водой и перепачканные в крови тряпки, вышла из помещения.
― Ас… ― Мелисса присела рядом со мной и положила руку на моё раненое плечо.
― Давай не будем. У меня нет желания говорить об этом, ― я подняла на сестру свой усталый взгляд.
― Но что ты будешь делать дальше?
― Я не знаю. Как всегда что-нибудь придумаю. Наверное, ― неопределённо махнув рукой, я встала и направилась к зеркалу, где стояли сундуки с одеждой. Я начала копошиться в одном из ящиков, стараясь найти самое удобное тряпьё. Наконец-таки выудив какую-то тунику, я бросилась переодеваться ― мне хотелось взобраться на спину Сицилии и покинуть территорию дворца как можно быстрее.
― Куда это ты собралась? ― я услышала грубый, но вместе с тем взволнованный голос Астерии.
― Хочу полетать, ― я пожала плечами и принялась затягивать ремешки на одежде.
― Ты вообще в окно смотрела? Там идёт дождь, если ты не заметила.
― Когда меня это останавливало? ― расправившись с одеждой, я подошла к постели, на которой лежала моя походная накидка.
― Когда ты подхватишь какое-нибудь острое заболевание лёгких, ко мне не приходи. Я не собираюсь тратить на бестолковую амазонку драгоценные настойки, которые, между прочим, весьма проблематично изготовить, ― скрестив руки на груди, брюнетка уставилась на меня.
― И не подумаю, ― я беззаботно пожала плечами, надевая кожаные наручи с металлической ковкой.
Наконец-то приведя себя в человеческий вид, я подошла к столу, куда ещё вчера положила свои лук и стрелы. Взяв оружие, я направилась в сторону рептилии.
― Ну что, полетаем? ― Фурия сразу же встала на все свои четыре лапы, подставляя мне спину. Ни секунды не раздумывая, я запрыгнула в седло. ― На запад.
Когда мы оказались за пределами дворца, на нас с Сицилией сразу обрушился дождь. Единственное, что радовало ― жидкость была довольно тёплой, хотя и это минутное счастье долго не продлилось: дракониха летела довольно быстро и потоки встречного ветра стали нещадно морозить кожу. Меня пробила крупная дрожь. Астерия права ― я слягу с какой-нибудь болезнью лёгких.
Вскоре мы оставили позади стены Темискиры, а наш с драконом путь лежал к западному храму. Единственное, чем я могу себя сейчас занять ― изучением древних развалин. Преодолев уже знакомый воздушный путь, мы оказались в западной части архипелага.
― А вот и храм. Давай спускаться, ― Сицилия тут же направилась вниз. Оказавшись возле главного фасада, я спрыгнула со спины дракона и, плотнее закутавшись в накидку, направилась в сторону строения.
Через несколько минут мы оказались в святилище, где ещё пару часов назад лежало то злополучное зеркало, которое являлось моим сокровищем в гонке. Я осмотрелась вокруг: зал был довольно просторным, стены украшены древними письменами, а по периметру помещения стояли статуи языческих богов. Здесь было ужасно тихо и единственное, что позволяло себе нарушать хрупкое спокойствие ― дождь, который проникал сюда через отверстия в потолке. Пол храма был усеян кусками обработанного мрамора и гранита, всюду валялись сухие ветки, вероятно, занесённые сюда многочисленными бурями, кое-где я увидела дикий плющ, который крепко обнимал невысокие статуи и широкие колонны. Что ж, природа добралась и сюда.
Подобрав с пола несколько добротных и не успевших отсыреть веток, я направилась к дальнему углу, где можно было бы развести костёр, не причиняя вреда памятникам древности.
― Сицилия, помоги, ― я указала на аккуратно сложенные дрова. Фурия выплюнула небольшой сгусток голубой плазмы, от которого ветки моментально вспыхнули жарким огнём. Я сняла с себя мокрый плащ и уложила его недалеко от костра, сама же уселась неподалёку, бездумно смотря на пламя. Через минуту я почувствовала, как рептилия улеглась рядом: её массивная морда оказалась на моих коленях, а хвост был обвит вокруг меня. Я подалась вперёд и положила свою голову на шею дракона. Шум дождя, ровное дыхание Фурии, её горячая чешуя и моя усталость, в конце концов, сделали своё дело ― я провалилась в глубокий сон.
˜”°•. இ .•°”˜
Я проснулась от странного урчания, которое разносилось над ухом.
― Сицилия, помолчи, пожалуйста, ― с этими словами я поуютнее устроилась на своём ложе и готова была вернуться к Морфею в объятия. Однако источник странных звуков оказался на моей голове. Быстро открыв глаза, я резко села, а нарушитель моего спокойствия тут же поспешил ретироваться ― ярко-жёлтая Жуткая Жуть с недовольным визгом поспешила убраться восвояси. В следующее мгновение свою сонную морду подняла моя драконья сестра и удивлённо посмотрела в мою сторону.
― Мы заснули. Здорово, ― Сицилия склонила голову на бок, явно не понимая, чем вызвано моё недовольство. Осмотревшись вокруг, я обратила внимание, что шум дождя стих, в воздухе пахнет свежестью, а в храм проникает солнечный свет. ― Сколько же мы проспали?
Выбравшись из драконьих объятий, я потянулась к своему плащу, который лежал возле дотлевающих углей.
― Пойдём, подруга, ― нехотя подняв свою чешуйчатую тушку, Фурия потянулась и, сладко зевнув, толкнула меня в бок, явно обиженная тем, что ей не дали досмотреть свой сон. Хотя я не знаю, могут ли драконы видеть сновидения.
Когда мы оказались за пределами храма, в нос ударил запах прибитой дождём пыли. Я прикрыла глаза и глубоко вдохнула влажный воздух. Чувство лёгкости сразу разлилось по всему телу. Приоткрыв веки, я подняла голову вверх: взору предстало небо, почти полностью затянутое облаками, лишь через редкие бреши в рядах небесных обитателей пробивались лучи заходящего солнца. Да, проторчали мы здесь очень долго. Надо возвращаться обратно.
Неприятные воспоминания о сегодняшних Играх снова забрались в мою душу и начали безжалостно терзать её изнутри своими длинными когтями. К горлу снова подступил противный ком. Тяжело вздохнув, я с неохотой забралась в седло Сицилии.
― Домой, ― дракон сразу же взлетел в небо, и вскоре мы оказались высоко в облаках. Навстречу дул холодный пронизывающий ветер, который так и норовил забраться под тунику и ощупать мою кожу, но сопротивляться стихии не было никакого желания. Мои мысли были далеко отсюда. Я размышляла над тем, что сейчас происходит в городе… Какой разговор меня ждёт с матерью?.. Как мы дальше будем смотреть друг другу в глаза после случившегося?
Слезы снова предательски проступили на глазах. Я дёрнула поводья, давая рептилии понять, что нужно подняться вверх. Когда мы оказались на нужной высоте, я погладила дракона по голове.
― Надеюсь, ты меня поймаешь, ― с этими словами я аккуратно привстала на седле и, более не раздумывая, спрыгнула вниз. Сицилия, сложив крылья, тут же устремилась за мной. Когда моя верная подруга оказалась рядом, я прикрыла глаза и, расслабившись, отдалась ощущениям: в груди появилось приятное нарастающее чувство, а холодный воздух забирался под одежду, заставляя кожу покрываться противными мурашками. Вот оно! То, что я ценю больше жизни ― свобода и независимость.
Открыв глаза, я увидела неминуемо приближающуюся землю, а в груди появилось неприятное волнительное чувство… Жаль, что люди не умеют летать, всё-таки сидя на спине дракона не испытать всех прелестей полёта.
Я подала сигнал Сицилии, и рептилия, аккуратно развернувшись в воздухе, тут же подставила мне свою спину. Оказавшись в седле, я подалась вперёд и прикоснулась к морде драконихи, которая тут же заурчала.
― Вот теперь можно и домой, ― свободный полёт немного проветрил мою голову и мне стало чуточку легче. Вскоре впереди показались городские стены, а на душе снова появился тяжёлый груз. Как бы я не хотела, но избавиться от негатива никак не получалось. Даже полёт, который обычно помогает расслабиться и забыться, не смог сегодня приглушить тупую боль, что сидела в груди с самого утра.
Мы приземлились на храмовой площади. Сейчас мне нужно побыть наедине с собой, а божественный дом ― единственное место, которое может мне помочь справиться с расшатавшимися нервами. Я быстро направилась в сторону строения, Сицилия же не отставала от меня ни на шаг.
Храм встретил нас терпким ароматом цветов и благовоний. Фурия недовольно зарычала и мотнула головой, будто бы стараясь прогнать сильный и настойчивый запах из своего чувствительного носа.
Мы едва успели переступить порог святой обители, как сзади себя я услышала громогласный голос матери.
― И где ты была весь день? ― я повернулась и увидела Милосу, которая стояла, скрестив руки на груди.
― А что не так? ― я снова отвернулась от матери и направилась вглубь помещения.
― Не смей разговаривать со мной, повернувшись ко мне спиной! ― я остановилась и резко развернулась лицом к матери.
― Что?
― Ты не ответила на вопрос.
― Ты же на мои не отвечаешь, ― я с вызовом и злостью взглянула на королеву. Обида засела глубоко в душе и не собиралась покидать её.
― Я повторюсь. Где ты была?
― Летала с Сицилией, ― я развела руки в стороны. ― Или теперь мне и это запрещено? ― последняя фраза была прямым намёком на то, что произошло сегодня на Играх.
― Если ты намекаешь на то, что…
― Да! Именно об этом я и говорю.
Милоса смерила меня взглядом и направилась в мою сторону, я же уверенно сделала несколько шагов назад, предварительно выставив руки вперёд, тем самым давая понять королеве, что не хочу, чтобы она ко мне походила.
― Нет. Стой там, ― моя мама недоумённо изогнула брови.
― Астрид, никакими своими выходками ты не повлияешь на моё решение, ― голос королевы был твёрд и полон уверенности. Меня же кидало в дрожь от холодности её тона, а руки затряслись от злости. ― Завтра ты отправишься на Арену и будешь заниматься обучением новобранцев и их драконов.
― Но…
― Это приказ, Астрид.
Ну что ж, это стало последней каплей. Злость на родную мать вскипела во мне с новой силой. Я сжала кулаки и сквозь зубы прошипела:
― Я не подчиняюсь твоим приказам, ― с этими словами я побежала к выходу из храма. Я неслась со всех ног в сторону дворца. Вскоре вдалеке показались знакомые мраморные своды. Взбежав по ступеням наверх, я подошла к одной из резных колонн и, облокотившись об неё спиной, сползла вниз. Ужасно хотелось разреветься, но этого делать никак нельзя ― не приведи Артемида, меня увидит кто-то в таком состоянии, никогда себе этого не прощу. Я просто сидела, положив голову на колени, и думала о том, что делать дальше.