- Ты это серьезно? – спросил я.
Нет, ну правда, не мог же он мне всерьез это предлагать!
- А почему нет?
Почему нет? Почему нет… Господи, да по тысяче причин. Я даже не знал, с какой начать.
- У меня… у меня, скажем так, нулевой опыт в бизнесе, - пробормотал я.
Он пожал плечами.
- Это скорее преимущество.
- Мне только двадцать. И у меня нет денег, чтобы внести свой вклад в стартовый капитал. И если я так и не закончу образование, моя мама меня убьет. И у меня есть только один галстук - да и тот уродливый.
- Лофт легко можно будет превратить в офис, - заговорил он, пропустив мимо ушей всю мою болтовню. – А в здешних гейских кругах за мою машину дадут не меньше пятидесяти тысяч. Нам остается только пробыть здесь до тех пор, пока мы не найдем на нее покупателя, а потом вернуться с деньгами в Питтсбург и начать зарабатывать наш первый миллион.
На меня тут же обрушилась настоящая лавина ощущений – я как будто бы одновременно падал и входил в мертвую петлю, и безостановочно кружился вокруг своей оси – в общем, испытывал весь спектр чувств, которые вызывал у меня только Брайан. Страх ли то был, предвкушение, или и то, и другое вместе – я не знал. Но это ощущение мне определенно нравилось. Очень нравилось!
- Ты… ты, правда, всерьез мне это предлагаешь? Правда, хочешь, чтобы я стал твоим партнером? В смысле… ну… я мог бы просто на тебя работать.
- И как бы ты тогда выплатил мне долг за обучение? Партнер, знаешь ли, получает куда больше денег, чем обычный батрак.
- Да, но… в таком случае ты сам заработаешь меньше. Ну, когда все закрутится.
Он вздохнул и с раздражением вырвал у меня листок.
- Ладно. Забудь!
Иногда он бывает сущим ребенком. Смешно даже!
- Нет, нет, я хочу! Я хочу… этого. Хочу быть твоим партнером.
Я говорил правду. Я хотел этого. Очень хотел! Даже несмотря на то, что меня очень пугала моя неопытность.
Он коротко улыбнулся и сжал мое бедро.
- Ну тогда как насчет того, чтобы подняться в номер и скрепить сделку? - предложил он, выписывая пальцами круги в опасной близости от моих яиц.
- Но ты отдаешь себе отчет, что таким образом получится, что ты крепко со мной застрял? – утонил я.
Вместо ответа он наклонился ко мне и засунул язык мне в глотку.
- Какое-то время мы будем нищими, - сказал он мне в лифте по дороге в номер.
Руки он уже засунул мне в шорты, а носом водил по моей шее.
- Ммм… - выдохнул я. – Переживу как-нибудь.
- У нас даже крутой машины не останется.
Двери с шумом разъехались, он ухватил меня за край купальных шорт и потащил в сторону нашего номера.
- Наплевать мне на машину, - сказал я.
А он покачал головой.
- А не должно быть.
- Это почему это?
- Потому что из этого следует, что ты - простак, - сообщил он и прижал меня к двери, а сам принялся рыться в кармане в поисках ключ-карты.
- Ничего я не простак. Я очень глубокий человек!
- Будь ты глубоким, ты бы страшно страдал от перспективы потерять машину.
Я поднял бровь. Тут он, наконец, открыл дверь и впихнул меня в номер. И сразу же завалил меня на кровать, отчего у меня тут же засаднила сгоревшая на солнце спина. Но я был так заведен, что не обратил на это внимания.
- Думаю, ты путаешь глубину с мелочностью, - пробормотал я, пока он стягивал с меня шорты. – Ну и потом, ты же вроде купил эту машину только потому, что скучал по мне?
Тут он застыл – где-то в районе моего живота - и уставился на меня. Рот разинут, брови сведены вместе.
- С хуя ли? Кто тебе сказал такую чушь? Майкл?
- Нет, я сам дотумкал своим скудным умишкой, - со смехом отозвался я.
На самом деле это было всего лишь предположение. Но по его реакции сразу стало понятно, что я попал в точку.
- Еблан, - фыркнул он.
А потом сгреб мои запястья, лег на меня сверху и всем весом вдавил в матрас. Я закинул на него ноги и провел ступнями по задней поверхности его бедер.
- Я потом верну себе эту гребанную машину. За год мы заработаем достаточно, чтобы я смог ее выкупить. И тогда ты поймешь, как сильно от нее зависит качество нашей жизни.
Я снова рассмеялся, и он поцеловал меня.
- Готов, партнер? – спросил он, доставая презерватив и придвигаясь ко мне вплотную.
И я почувствовал, как во рту у меня пересохло, а в груди все сжалось. Мне очень, очень нравилось, как это звучало.
Мы трахались хрен знает сколько времени. И я все вспоминал нашу с ним первую ночь. Каким я был тогда испуганным, неопытным и взволнованным. А теперь нас ждало впереди примерно то же самое. Брайану снова придется всему меня учить, мои родители будут сходить с ума от ужаса, а моя жизнь наполнится разными странными, непостижимыми для меня вещами. И все будет так опасно и непредсказуемо… И черт его знает, получится ли у меня с этим справиться…
Боже, я дождаться не мог, когда же мы начнем!
***
Я поместил в местной газете объявление о продаже машины, и в тот же день на меня посыпались звонки. С девяти утра и до двух пополудни я показывал автомобиль потенциальным покупателем. Пара человек заинтересовались всерьез, но деньги они предлагали смешные. Я запросил шестьдесят тысяч, надеялся получить пятьдесят, но готов был сойтись и на сорока пяти. Однако пока никто не это предложение не повелся.
Я стоял, привалившись к машине, и пытался придумать новую стратегию продажи, когда ко мне подошел какой-то выкрашенный в блондина серфер. Очень горячий выкрашенный в блондина серфер в симпатично обтягивающих промежность ярко-голубых купальных шортах. Пресс у него был твердый, как камень, а ноги мощные, как стволы деревьев. Мой член тут же заинтересованно дернулся.
- Ты – Брайан Кинни? – спросил он.
- Собственной персоной, - я протянул ему руку. – А ты?..
Он пожал мне руку и ненадолго задержал ее в ладони, слегка погладив пальцами запястье.
- Джерри Льюис*. Собственной персоной.
Это, видимо, должно было прозвучать соблазнительно. Но, серьезно, не ждал же он, что я, услышав такое имя, смогу сохранить невозмутимое выражение лица.
- Не, серьезно, чувак, меня, правда, так зовут, - принялся убеждать меня он.
Даже показал мне свои водительские права. Имя, и правда, было настоящее.
Он был первым, кто попросил разрешения прокатиться на машине. Я пустил его за руль, а сам уселся на пассажирское сидение. Мы проехались по бухте, а потом свернули с дороги и нашли укромный уголок, где можно было потрахаться. К этому моменту я был уже так возбужден, что особого приглашения мне не требовалось. Он даже не успел попытаться меня поцеловать. Я сразу же стащил с него шорты и втолкнулся внутрь.
А потом я положил ладони ему на задницу и обнаружил, что она… отсутствует. От копчика и до бедер шла сплошная плоскость, разделенная посередине узкой ложбинкой. Тогда я решил, что лучше уж буду держаться за его бедра, а потом потянулся рукой к его члену. И он оказался таким охуенно тонким, что мои пальцы, наверное, могли бы дважды вокруг него обернуться. Я даже разжал руку, потому что это слегка меня напугало.
Я стал вбиваться в него сильнее и уткнулся лбом ему в затылок. И вместо мягких шелковистых прядей моего лица коснулись сухие вонявшие краской патлы, царапавшиеся хуже, чем щетина.
А потом случилось нечто необъяснимое. Нечто, чего не случалось с тех пор, как мы с Джастином были не вместе. Мне стало скучно. Мое тело реагировало на близость, двигалось в нужном ритме, но если бы парень вдруг растворился в воздухе, мне было бы наплевать.
По звукам, которые он издавал, и по тому, как сжималась его задница, я понял, что он уже чертовски близко. А я, словно какая-то ебучая баба, еще даже не возбудился как следует.
И я вдруг вспомнил того парня, который сравнил трах со мной с просмотром «Гражданина Кейна». И подумал, что если сейчас случится что-нибудь подобное, то получится, что я зря потратил на этого серфера время, энергию и бензин. И тогда я закрыл глаза и сделал ту же гребанную вещь, что делал всякий раз, как был с кем-то другим. Только на этот раз по собственной воле.
Я подумал о нем.
Но не о том, как мы трахаемся. Я подумал о том, как мы откроем нашу компанию. Как будем устраивать по ночам мозговые штурмы. Заказывать Тайскую еду, трахаться на столе, засыпать, просыпаться и снова приниматься за работу. Я подумал о том, как мы устроим нашим клиентам первую коктейльную вечеринку, как откроем наш первый офис. Как заработаем наш первый миллион. А потом вернемся сюда – и проедемся по всем остальным остановкам нашей безнадежной экспедиции. Только на этот раз у нас будет до хуя времени и денег…
- Вау-вау-вау, чувак… - рассмеялся Джерри Льюис. – А я по ходу хорош!
Видимо, я кончил. Видимо, мы оба кончили.
- Вот это был потрясный трах! Воу!
Я вышел из него.
- Потрясный…
Он засмеялся и натянул обратно свои шорты.
- Ага, чувак, сто пудово! Десять баллов по шкале Рихтера.
- Точно!
Ну, по крайней мере, он хоть удовольствие получил.
- Уууупс, я обкончал обивку.
Я посмотрел туда, куда он указывал, и заметил на кожаном чехле подсыхающий потек спермы.
- Блядь! – выругался я и полез в бардачок за влажными салфетками.
- Да ты че, чувак, это же обалденно! Я по любому возьму эту малышку и нафарширую ее по максимуму, - отозвался он.
- Так… значит, ты ее покупаешь?
- О, да, еще бы! Я в жизни не сидел в такой охуенной тачке!
- Уверен, что сюда влезет твой серф?
Он рассмеялся.
- Не, не влезет, но для этого у меня есть джип. А эту тачку я возьму для вне-пляжных развлечений, если ты понимаешь, о чем я.
- Угу.
- И, слушай че, я помню, что ты говорил про шестьдесят, но мне че-то думается, что мы сойдемся и на пятидесяти, мм?
Я стоически не дрогнул в лице. Пятьдесят тысяч долларов! Спасибо! Спасибо!
- Я не собираюсь продавать машину меньше, чем за пятьдесят пять. Чувак.
- О’кей-о’кей-о’кей-о’кей, - залопотал он и вскинул руки вверх, словно пытался регулировать дорожное движение. - Чувак, слушай-ка, может, сойдемся на пятидесяти трех – зато прямо сейчас? Мой банк типа как в пяти минутах езды отсюда. Я те чек мигом принесу, лады?
- Лады, - ответил я. – По рукам.
Ну, кавабанга*, блядь!
Выяснилось, что этот парень был чертовски богатым, проживал семейный капитал и целыми днями только и делал, что трахался и катался на волнах. Он все твердил, как «потрясно» будет построить отдельный гараж специально для новой машины. А то негоже ей ютиться в старом гараже с еще восемью другими тачками. Блядь, так и знал, что нужно было настаивать на шестидесяти!
Потом он подбросил меня обратно до отеля.
Я стоял у входа и смотрел, как он отъезжает, оставляя меня буквально ни с чем. Не считая клочка бумаги, который должен был помочь нам ступить на новый путь. Нам. Ему и мне. Вместе. Это было так пиздецки странно, что я даже задумываться об этом не хотел.
Когда я вернулся в номер, Джастина там не было. Тяжело вздохнув, я рухнул на кровать. Поверить было невозможно, что я трахнул этого парня. Вернее, даже не в то, что я это сделал, а в то, что это оказалось так неебически отвратно. Я чувствовал себя какой-то пятидесяти трех тысяч долларовой шлюхой. Забавно, что после десяти лет в маркетинге и рекламе, это случилось со мной именно сейчас.
Когда вернулся Джастин, я почти уже задремал.
- Ты продал машину? – спросил он.
Я кивнул, уставившись в потолок.
- Ну, это же… классно, да? В смысле, в первый же день и все такое, - он снял с плеч полотенце и бросил его на стул, а затем лег на кровать рядом со мной. – Ну и за сколько?
- Пятьдесят три тысячи. Чувак, - протянул я, быстро взглянул на него и тут же отвел глаза.
Волосы у него были мокрые, а глаза и нос покраснели от хлорки. Интересно, он вообще с кем-нибудь разговаривал, пока меня не было?
- Пятьдесят три? Ебаный свет, Брайан! Это же гораздо больше, чем ты рассчитывал получить.
Я снова кивнул.
- Мы должны это отпраздновать!
И я опять кивнул – на этот раз со вздохом.
- Мы… не должны… это отпраздновать?
- Я трахнул его, - признался я. – Парня, который купил машину.
И он, блядь, расхохотался.
- Я знаю. Я так и думал.
- Ну и что, ты не расстроен?
- С чего бы мне расстраиваться?
Тут я, наконец, посмотрел на него. И увидел, что он улыбается. И улыбка у него такая хитрая, будто он своими глазами видел, как все это произошло. Или, по крайней мере, прочитал мои мысли.
А потом я заметил их. Маленькие круглые синяки у него на руках. И подумал о том, что бы я сделал, если бы их оставил кто-то другой. Но это я их оставил. Я! А он лежал практически на мне и улыбался, блядь, будто и не замечал их. Он даже плавать ходил, выходил на люди с такими вот руками. И все их видели и гадали, чья это работа. А это сделал я. Это я такое с ним сотворил.
Я сглотнул горечь, скопившуюся вдруг у меня в горле, и спросил:
- Ну и почему ты не расстроен?
А он пожал плечами:
- Потому что… я давным-давно перестал надеяться, что это когда-нибудь изменится. К тому же, если я стану беситься каждый раз, как ты трахаешь какого-нибудь левого парня, мне придется записаться на курсы управления гневом.
Я снова вздохнул и принялся смотреть в потолок. Но при этом наблюдал за ним краем глаза. Он встал, вытер волосы полотенцем. А потом пошел в ванную – отлить.
- Его звали Джерри Льюис, - громко объявил я.
И он засмеялся. И ржал так долго и заразительно, что я в итоге тоже не смог удержаться от смеха. Затем он вышел из ванной и сказал:
- Да ты гонишь! Ты трахнул Джерри Льюиса? Ну и дела!
- Ага, и видел бы ты его. Непристойно богатый выкрашенный в блондина серфер.
- Чувак! – шутливо бросил он, а потом забрался на кровать и свернулся около меня. - Ну и как он был?
И я невольно фыркнул, вспомнив его тонкий член.
- Ну… ммм… скажем так, в итоге я кончил.
- Ну так это же хорошо, да?
Я коротко взглянул на него и увидел, что он тянется меня поцеловать. Вероятно, это должен был быть быстрый поцелуй, но я ухватил его за мокрые волосы, притянул к себе и не выпускал некоторое время. Мне нужно было избавиться от оставшегося во рту вкуса серфера. И показать Джастину, что в губы я с ним не целовался. Хоть это я, по крайней мере, мог для него сделать.
- Значит, ты не злишься, - спросил я, когда мы оторвались друг от друга. – Совсем? Даже ни… капельки?
- А ты ХОЧЕШЬ, чтобы я злился? – отозвался он и закинул на меня ногу.
И я понял, что хочу. Хочу, чтобы он на меня злился. С этим я мог справиться. А иначе я не знал, что мне делать со всей этой странной смесью ощущений – отвращения, раздражения и даже чувства вины.
Я решил попробовать зайти с другой стороны и спросил:
- Тебя это заводит?
- Нннет, пожалуй, нет, - он рассмеялся и поцеловал меня в щеку, а затем положил голову мне на грудь. – Не знаю. Мне пришлось сильно постараться, чтобы научиться не испытывать по этому поводу никаких эмоций. Ну, знаешь, это как дети привыкают к насилию на телеэкране и перестают на него реагировать.
Я медленно кивнул и обвил рукой его плечи. И когда он теснее прижался ко мне, я принялся поглаживать его ладонью по обнаженной спине.
- Ну и потом, - продолжил он. – Большинство людей, клянущихся своим партнерам в вечной верности, в итоге все равно потом изменяют и лгут. А ты всегда был со мной честен. Думаю, это стоит большего, чем дурацкие пустые обещания.
Я коротко улыбнулся. Дай ему волю, и он превратит мое мудацкое поведение едва ли не в святость. Да уж, блядь, этот пацан был прямо-таки рожден для рекламного бизнеса.
- Мне нужно принять душ, - сказал я, когда он начал целовать меня в шею. – От меня наверняка воняет.
- Неа, - сказал он, потянув носом воздух. – Ты пахнешь собой. Только собой.
Потом мы какое-то время просто лежали, обнявшись, целовались и гладили друг друга в какой-то полудреме. Временами мне вдруг начинало казаться, что я должен ему что-то сказать, но я все никак не мог найти слова. А иногда мне начинало казаться, что мы должны трахнуться, но по какой-то причине я все никак не мог начать действовать. Как ни нелепо это прозвучит, но почему-то нам достаточно было просто вот так лежать.