- Привет, - улыбается Джон. – Хорошо, что встретились. Кофе будешь?
- Нет, - Шерлок качает головой, - допивай и пошли домой. У меня опыт один не закончен, а тебе надо блог обновить.
- Хорошо, - Джон поспешно вливает в себя остатки кофе, не чувствуя вкуса, и спешит за Шерлоком.
Они проводят спокойный и самый обычный вечер на Бейкер-стрит, почти не разговаривая, но чувствуя себя как никогда уютно.
На работу все же приходится выйти. Джон с трудом включается в безумный трудовой ритм, и даже пластиковый стаканчик кофе из автомата не может его взбодрить. Но постепенно он все же втягивается, принимая попеременно ангину, ОРЗ и мигрень. Часов в десять дверь распахивается, и на пороге, напугав пациента с язвой, возникает Шерлок. Цепким взглядом окинув помещение, чуть растягивает губы в подобии улыбки и говорит ошарашенному Джону:
- Мимо проходил и решил с тобой пообедать.
- До обеда еще два часа, - осторожно уточняет Джон.
- Отлично, - кивает головой, - я тебя подожду.
Он бесцеремонно проходит в кабинет, ставит свободный стул к окну и садится, удобно вытянув длинные ноги. В руках тут же появляется блэкберри, а тонкие пальцы начинают порхать над телефоном. Джон все еще изумленно смотрит на него, но Шерлок даже головы не поднимает. Первым приходит в себя пациент:
- Доктор, так что у меня?
- Язва, - автоматически отвечает Джон, все еще глядя на Шерлока, а потом спохватывается, извиняется и принимается рассказывать пациенту то, что считает нужным, стараясь быть помягче и поделикатнее – нельзя вот так сходу вываливать на больного человека диагноз без дополнительных исследований. Джон никогда так не делает, это все Шерлок так на него влияет.
Медсестра опасливо косится на альфу и обходит его стороной. Похоже, Шерлок уходить не собирается. Вздохнув, Джон начинает диктовать назначение, предлагая пациенту одеться. Шерлок невозмутимо занят своим делом. Так проходит два часа. Потом Джон, законно уставший от посетителей, наконец-то разгибает спину и приглашает Шерлока прогуляться до кафе – наступило время обеденного перерыва.
Они обедают в небольшом кафе недалеко от работы Джона. Там чисто и аккуратно, а еще прекрасная выпечка и доброжелательный персонал. Джон, не глядя в меню, просит принести салат, сэндвич с тунцом, оладьи и чай. Шерлок морщится и отменяет заказ оладий.
- От повара сегодня ушла жена, поэтому оладьи наверняка будут подгоревшими. Лучше закажи бисквит. Его готовила утренняя смена, - велит Шерлок, и Джон лишь кивает, удивленно моргая.
Официантка в шоке таращится на Шерлока:
- Как вы узнали? – не может сдержаться она. – Это правда. Джек сегодня не в духе, я бы и сама вам не посоветовала оладьи.
- Это элементарно, - кривится Шерлок и в два счета объясняет ход своих рассуждений.
- Ты невероятен, - качает головой Джон, улыбаясь. – Наверное, я никогда к этому не привыкну, - Шерлок самодовольно ухмыляется.
Когда Джон ковыряется в салате, а Шерлок отщипывает кусочки от его бисквита, всплывает разговор о музыке.
- Твои предпочтения, - объясняет Шерлок. – Я должен знать, чтобы от чего-то оттолкнуться, иначе матушка заставит нас регистрироваться под Мендельсона, и это не шутка. Надо будет прослушать несколько исполнителей. Возможно, струнный квартет. Матушка настаивает на живой музыке.
- Господи, - качает головой Джон, - да все равно. В детстве родители оплачивали уроки игры на кларнете, но больших успехов я не добился. Поскольку все это было очень далеко, я почти забыл то, что в меня успели впихнуть музыкального. Пусть это будет на твой вкус, Шерлок. Хотя… - Джон замолкает, задумчиво глядя на друга.
- Что? – Шерлок настораживается. – Говори уже! – требует он.
- Я бы предпочел, - он еще колеблется, но все же договаривает, - чтобы на нашей свадьбе ты сам сыграл что-нибудь. Это был бы идеальный вариант, - Джон в смятении утыкается взглядом в тарелку с сэндвичем.
Шерлок молчит долго, и Джон уже боится посмотреть на него, чтобы увидеть надменность или гнев, когда друг, наконец-то произносит:
- Спасибо, Джон. Я тронут. Если ты правда этого хочешь, то я сыграю. Для тебя, - и Джон поднимает на Шерлока взгляд, чтобы увидеть его задумчивое и непривычно смущенное выражение лица. Он быстро приходит в себя, натягивая прежнюю высокомерную маску: - Так матушке и передадим. Ее деньги нам не нужны.
- Ну, что-то вроде где-то как-то, - соглашается Джон.
Они заканчивают обед и выходят из кафе. Джон собирается попрощаться с Шерлоком, но тот идет с ним к больнице. Джон еще наивно полагает, что Шерлок всего лишь провожает его, чтобы не прерывать разговор, и останавливается перед входом.
- Ты чего остановился? – не понимает Шерлок, прерывая монолог. – Пошли, твой перерыв закончился, опоздаешь.
- Постой, а ты что, со мной собираешься? – не верит Джон.
- Ну да, что тут такого? – удивляется Шерлок. – Я подожду тебя в кабинете. У меня все равно на сегодня дел нет.
- Постой-постой, - Джон лихорадочно соображает, с чем связано такое нежелание Шерлока уходить, - ты же не серьезно… - и тут в голове, словно по щелчку пальцев возникает понимание. – Ты что, охраняешь меня? – озвучивает свою догадку Джон. – Шерлок! Ты пришел меня караулить? – и, увидев гнев на лице Шерлока, утверждается в своей правоте – никаких доказательств больше не надо. – Шерлок, мы же договорились, что будем осторожны. Не лезть на рожон… Это же твои слова. Я думал, мы пришли к взаимопониманию, - в отчаянии трясет головой Джон – спорить на повышенных тонах перед больницей, на виду у всех – дурацкая идея.
- Я тоже так думал, - тем временем с горечью произносит Шерлок. – Мне казалось, ты будешь осторожен. И что же я нахожу под матрасом? Твой браунинг! Джон, как ты можешь быть осторожен без оружия? Чем ты собираешься защищаться? – Шерлок почти кричит и яростно размахивает руками, так что на них оглядываются.
- Как я буду носить браунинг на работе? – защищается Джон, понижая голос. – У меня форма из тонкого материала. Под ней ничего не спрячешь. Да и вообще это бред – таскать на работу, в больницу (!) пистолет.
- Тебя чуть не убили в прошлый раз, - переходит на шипение Шерлок, не становясь от этого менее сердитым, - так что не надо мне рассказывать, как тут безопасно. Купи себе халат и носи под ним джинсы. Я хочу, чтоб оружие всегда было при тебе. Понятно? – вот теперь в Шерлоке проснулся истинный альфа, непреклонный, грозный и авторитарный.
Джон немного тушуется, хоть и понимает, что дело в простой физиологии – альфу невозможно ослушаться без стресса для организма в меньшей степени бет, и в большей степени омег.
- Ладно, - бурчит Джон, - в следующий раз возьму браунинг с собой. И сегодня же куплю халат.
- Не в следующий раз, а прямо сейчас, - произносит Шерлок, вытаскивая из кармана пальто пистолет. – Думаю, халат ты у кого-нибудь сможешь позаимствовать. Альтернатива – мое присутствие до конца рабочего дня, и так всегда, пока ты не приучишься брать с собой оружие…
- Ладно-ладно, - Джон поспешно, чтобы никто не увидел, забирает свой пистолет, запихивая в карман куртки, - все понял. Иди уже!
Шерлок долго со значением смотрит Джону в глаза, скорее всего, пытаясь понять, не обманет ли тот, не согласился ли так легко только лишь для того, чтобы поскорее отделаться от нежелательного присутствия Шерлока в больнице, но, вероятно, получив подтверждение искренности, кивает, наконец-то прощается и уходит. Джон вздыхает с облегчением и плетется на работу, краем глаза замечая отлипающие от окон лица сотрудников. Теперь весь день будут обсуждать первую семейную ссору доктора Ватсона. В кабинете медсестра сочувственно поджимает губы:
- Как вы с ним живете? Альфы такие грубые…
Джон не отвечает, размышляя, у кого бы позаимствовать халат. Несмотря на нелепость ситуации, забота Шерлока ему приятна.
Когда он возвращается после работы домой, Шерлок как ни в чем не бывало возлежит на диване, лениво листая какой-то криминалистический справочник. Джон переодевается и идет на кухню готовить цыпленка по-мексикански. Разделывает курицу, ставит на огонь рис. Обжаривая в сковородке кусочки мяса, Джон тихонько мурлычет под нос что-то из рождественских гимнов, пассируя лук и чеснок, переходит на Битлз и снова возвращается к рождественскому гимну, когда добавляет помидоры. В последнюю очередь Джон всыпает в сковородку замороженную кукурузу и оставляет тушиться под крышкой. К этому времени рис уже сварился, и Джон занимается сервировкой. На запах приходит Шерлок с книжкой. Садится за стол, подогнув под себя одну ногу и положив толстый справочник перед собой. Джон раскладывает по тарелкам рис, цыпленка, разливает в стаканы сок. Шерлок рассеянно ковыряет вилкой, не отрываясь от чтения, сам Джон ест с аппетитом. Последний раз он перекусил в кафе вместе с Шерлоком, и после этого прошло достаточно времени, чтобы проголодаться. Утолив первоначальный голод, Джон сыто вздыхает и доброжелательно смотрит на Шерлока.
- Так что у тебя завтра? – интересуется он.
- Завтра? – морщит лоб Шерлок.
- Завтра Рождество, - напоминает Джон. – Какие у тебя на завтра планы?
- Не люблю Рождество, - бормочет Шерлок. – Обычный вечер дома, если Лестрейд не позвонит.
- Иными словами ты не приглашен ни к матери, ни к брату? – уточняет Джон.
- Неверно, - возражает Шерлок. – Приглашен. Майкрофт даже настаивал. Но я никуда не иду.
- Отлично, - кивает Джон. – Значит тихий вечер дома. Я могу приготовить индейку. Купим вина. Мне как раз завтра не на работу. Позовем миссис Хадсон. Где-то у нее я видел гирлянды…
- Миссис Хадсон еще вчера уехала к сестре, - уточняет Шерлок.
- Значит, встретим Рождество вдвоем, - отчего-то эта перспектива Джону очень нравится, да и Шерлок не возражает.
- Если только Лестрейд не позвонит, - повторяет Шерлок, и его слова, как всегда, оказываются пророческими.
Лестрейд заезжает за ними под утро – полиция просто не в состоянии самостоятельно разобраться со зверским убийством пяти беременных омег в церкви - дело резонансное и на контроле руководства. Тем более накануне Рождества. Место преступления оцеплено, никаких улик, никаких свидетелей, никаких заявлений, только пять трупов. Шерлок рвется к трупам, как почуявший кровь хищник. Джон едва поспевает за ним, украдкой зевая и потирая глаза. Все же после дневной смены он толком и не отдохнул. В груди Джона зарождается чувство, напоминающее смесь разочарования и раздражения – вокруг все кричит о приближении Рождества, а они вынуждены вместо праздничной суеты коротать время с жертвами и полицейскими. В это время Джон предпочел бы готовить индейку и выбирать в магазине вино. Несправедливо. Хотя для Шерлока ничего лучше не придумаешь. Ну, хоть кто-то из них двоих счастлив. Очень скоро Шерлок обнаруживает несколько зацепок. Одну из них великодушно сливает полиции, Джон предполагает, наименее перспективную, а другую берет в разработку сам. Весь день они носятся по праздничному городу, следуя за убийцей-фанатиком, и Джон, мечтавший о тихом рождественском вечере, уже ненавидит шапочки Санта Клаусов, колокольчики и омелы, а от запаха хвои и лакрицы его тошнит. Он хочет где-нибудь присесть и закрыть глаза, но Шерлок не позволяет даже просто постоять. Он тащит Джона от одной зацепки к другой, словно в каком-то безумном квесте, пока, наконец, не всплывает истина, вместе с убийцей-бетой, акушером одной из лондонских клиник, на которого Шерлоку удается выйти. Их встреча происходит в одной из маленьких церквей на окраине Лондона в бедном районе, где преступник на добровольных началах помогает местному викарию. Убийство омег с его определенно больной точки зрения - избавление мира от прихода Антихриста. То, что вместо одного не родившегося младенца он убил пятерых, не считая матерей, его не смущает. Безусловно, все вполне логично, исходя из шизофренической картины мира, в которой Джон с Шерлоком являются не людьми, а демонами, от которых также нужно избавить мир. Сумасшедший оказывается сильным и агрессивным, как отдельная категория душевнобольных. Он сопротивляется яростно, нападает внезапно и изощренно, пытаясь дотянуться ножом до горла Шерлока. Из-за того, что Шерлок слишком близок к убийце, Джон боится использовать оружие, рискуя попасть в друга. Между Джоном и убийцей завязывается драка, и Шерлок, воспользовавшись таким переключением внимания, делает завершающий рывок, чтобы оглушить преступника, но тот в последний момент ухитряется полоснуть Джона ножом. Боли Джон не чувствует, лишь переполнение адреналином. Прижимая к боку руку, он все еще стоит на ногах, тяжело дыша, не замечая, как по лицу сбегают тяжелые градины пота, и наблюдает за тем, как Шерлок застегивает на оглушенном убийце наручники и вызывает Лестрейда.
- Веселенькое было дельце, - усмехается он, отключая телефон. – Ты как? – Шерлок поворачивается к Джону и вопросительно вздергивает брови. – Не задело?
- Нормально, - хрипит Джон, у которого в этот момент из-под руки начинает течь кровь.
Его веки тяжело опускаются, в боку разливается жар и боль, а перед глазами расцветают красные круги и черные кляксы.
- В Рождество угораздило, - шепчет Джон и медленно оседает на промерзлую землю перед храмом.
Выбравшиеся из церкви испуганные прихожане жмутся к викарию и не решаются подойти ближе, но этого Джон уже не видит, равно как и рухнувшего на колени перед ним Шерлока.
Жизнь вплывает в Джона писком медицинских приборов, болью в боку и тихим разговором Шерлока и Майкрофта.
- … брат, просто пойдем. Матушка все еще надеется увидеть тебя. Обещаю, никаких гостей. В узком семейном кругу. Съедим индейку, выпьем гоголь-моголь, распакуем подарки. За Джоном здесь отлично присмотрят, - Майкрофт пытается говорить убедительно, но получается слегка монотонно.
- Что ж ты Лестрейда не пригласишь в узкий семейный круг? – интересуется без особой язвительности Шерлок.
По голосу слышно, как он устал, и в сердце Джона рождается жалость – как долго он здесь, с ним, если уж и Майкрофт приехал вытаскивать брата из больницы в нормальный мир? А ведь Шерлок ненавидит больницы.
- Ты же понимаешь, что это было бы неуместно, - замечает Майкрофт.
- Трахать его который год уместно, жизнь ему ломать уместно, а на праздник в узкий семейный круг пригласить неуместно, - с горечью замечает Шерлок, используя нехарактерные для него «грязные» словечки – Джон не верит своим ушам, наверное, Шерлок здорово нервничает.
- Он был приглашен на праздник, - Джон поражен, похоже, Майкрофт оправдывается.
- Ну да, на праздник с толпой чужих людей… - соглашается Шерлок. – Тебе самому-то от себя не противно? Он сейчас один Рождество встречает, если все еще не на работе. А знаешь, кто так делает? – Шерлок не ждет ответа. – Одинокие люди, которым не к кому идти. Почему ты не с ним?
- У меня есть ответственность перед семьей, - сердится обычно невозмутимый Майкрофт. – Я не собираюсь потакать своим слабостям. И вообще, речь сейчас о тебе… Пусть Джон полежит в клинике, отдохнет, придет в себя… Что ты в него вцепился? Какие бы чувства ты к нему не испытывал, ребенка он не родит, - в интонациях Майкрофта начинают проскальзывать металлические нотки. – Ты должен помнить о семье.
- Я никому и ничего не должен, - обрывает его Шерлок. – Уйди, пожалуйста. Если дело только в ребенке, то я устал повторять вам с матушкой – не заинтересован. Ребенок мне не нужен. Все, что я хочу, это чтобы Джон сейчас открыл глаза, и мы поехали домой. Ты здесь явно лишний, Майкрофт. Катись к матушке, к Лестрейду, к черту… Оставь нас в покое! – последнее Шерлок почти рявкает.
- Да что ты в нем нашел, Шерлок? – все не может успокоиться Майкрофт. – Обычная бета…
- Я его люблю, - внезапно спокойно отвечает Шерлок, отчего сердце Джона ухает вниз, вызывая противный писк пульсометра. – Убирайся, - вновь сердится Шерлок, в два шага оказываясь рядом с Джоном, который ощущает на лице его дыхание. – Джон? – теперь руки касаются теплые пальцы друга, и Джон решается открыть глаза.
- Пожалуй, я пойду, - печально произносит Майкрофт, слышатся тихие шаги, скрипит дверь.
- Джон? – Шерлок, наклонившись над Джоном, смотрит внимательно и обеспокоенно. Приборы потихоньку успокаиваются. – Слава богу, ты очнулся, - Шерлок неловко улыбается. – Я сильно раскричался, да? Просто Майкрофт меня взбесил. Кстати, он уже ушел, - при этом Шерлок не перестает сжимать руку Джона, едва заметно поглаживая его ладонь, отчего Джону становится просто хорошо, даже боль в боку не то чтобы затихает, уходит на второй план. – Как ты?
- Нормально, - Джон пытается улыбнуться запекшимися губами. – Что со мной?
- Наш клиент все же добрался до тебя, - Шерлок говорит небрежно, но видно, нервничает. – Господи, Джон, я думал, ты умрешь на моих руках. Столько крови было. Таким беспомощным себя чувствовал, пока скорая не приехала… Не делай так больше, - он серьезно смотрит Джону в глаза и сжимает ему руку. – Теперь уже все хорошо. Да и рана не опасная. Врач сказал, что, возможно, завтра выпишет, если будешь вести себя паинькой и соблюдать режим. Я обещал за тобой присмотреть, - Шерлок наконец-то снова неуверенно улыбается, и Джон улыбается в ответ.