- А я бы хотела для тебя дочь.
Он мгновенно поднимает на нее глаза, ища на лице след хоть каких-то эмоций, но Кэролайн все смотрит на Джейн.
- Я знал, что не особо тебе нравлюсь, но и не подозревал жестокости в твоей натуре, - спустя несколько секунд, наконец, сухо произносит он.
Она переводит на него мягкий взгляд, будто не заметив обвинения в его голосе.
- Я желала бы тебе этого вовсе не из жестокости. Напротив, из-за доброты.
Он приподнимает брови, требуя объяснений.
- Будь ты на месте короля, что хорошего тебе мог бы сделать сын? – начинает она. – Девушка бы могла готовить, убирать и заботиться о тебе, если заболеешь. Сын бы только желал твоей смерти, чтобы занять престол.
- А если бы я умер, то кто бы вел Англию к величию? – спрашивает он, откидываясь назад и забавляясь ее логикой.
- Женщина, - прямо говорит Кэролайн, и он улыбается ей, заставляя щеки вспыхнуть от смущения. Это напоминает ей множество раз, когда она чувствовала себя совершенно одинокой, попав в мир, где никто не разделял ее мнения, и Кэролайн внезапно ощущает гнев из-за его насмешливой улыбки. – Не смейся надо мной. Я не дура, пусть тебе и кажется, что я говорю глупости.
Но Клаус не перестает улыбаться.
- Я вовсе не считаю тебя дурой, - мягко произносит он.
Кэролайн смотрит на него и на мгновение – на одно маленькое мгновение – видит в его взгляде доброту. Девушка опускает глаза, чувствуя, как заколотилось сердце, но когда она снова на него смотрит, Клаус уже отвлекается на другое, и мираж исчезает.
С любопытством проследив за взглядом Клауса, Кэролайн видит позади себя короля, такого красивого, как о нем рассказывали, и взволнованная вскакивает с места, приседая в глубоком реверансе. Клаус, быстро подойдя к Кэролайн, властно кладет руку ей на талию. В памяти всплывают слова Элизабет, что король спит со всем, что движется, и девушка внезапно понимает значение жеста Клауса. В конце концов, ее безопасность в его руках.
- Никлаус высоко отзывался о вас, - говорит Генрих.
- О, - выдыхает она себе под нос, удивленная, когда же они успели поговорить о ней.
Быстро придя в себя, она улыбается, отчаянно стараясь не обращать внимания на напряженные взгляды мужчин. Взгляд короля медленно опускается к ее груди, и объятье Клауса становится крепче. Кэролайн сгорает от неловкости, чувствуя, как щеки горят красным.
- Ну, что ж, давайте станцуем.
Это не вопрос, а приказ, и Кэролайн прекрасно понимает, что не может отказать, все знают, что король требует полного послушание от женщины, на которую положил глаз.
***
Клаус сидит за столом, сгорая от гнева.
Дворянин, сидящий рядом, не замолкает ни на секунду, рассказывая о любой мысли, что проходит в его простодушную голову. Не стоит и говорить, что Клаус заставил болтливого гостя заткнуться и молчать до конца вечера. Дама, наверное, жена, обратившаяся к нему через пару минут с вопросом, разругавшись с ним, уходит, думая, что ее игнорируют. Клаус через некоторое время бросает на мужчину взгляд и усмехается, удовлетворенный его смущенным видом.
Снова переведя взгляд на Кэролайн, он видит, что они с королем уже закончили танцевать, но не успевает она дойти до своего места, как другой мужчина приглашает ее на танец и король передает девушку ему, как делятся игрушками дети. Не успевает она закончить один танец, как подходят еще двое, что буквально выстроились в очередь за право с ней станцевать. Но что злит Клауса еще больше, так это ее улыбка, такая беззаботная и страстная. Какой она никогда не дарила ему. С каждой ее улыбкой, с каждым переливом серебристых колокольчиков ее смеха он чувствует, как напрягается все больше и больше от ревности, пока, наконец, внутри что-то не щелкает.
Поднявшись с места, он пробирается через танцующие пары, добираясь до Кэролайн и ее последнего мальчика. Встав между ними, Клаус обращается к нему.
- Тебе дурно, - его зрачки расширяются. – Остаток вечера проведешь на улице. Свежий воздух пойдет тебе на пользу. Если замерзнешь, можешь пробежаться вокруг замка.
Кэролайн в ужасе наблюдает за тем, как уходит ее кавалер, будто потерявший разум. Бросает сердитый взгляд на Клауса. Но, прежде чем она успевает произнести хоть слово, он, схватив ее за руку, выводит девушку из зала. Они быстро идут по длинному, плохо освещенному коридору.
- Ты делаешь мне больно, - шепчет она, но он не ослабляет хватку.
Вместо этого Клаус резко останавливается и прижимает ее к стене. Он опирается руками по сторонам от нее, замкнув Кэролайн в ловушку так, что та мгновенно чувствует жар его тела. Она чувствует и его дыхание на губах, сжимая их в тонкую линию, на этот раз не пытаясь отклониться, не повторяя вчерашней ошибки. Он молчит в ответ на ее поступок.
Затем, совершенно неожиданно, она чувствует его пальцы на бедрах и ее ноги отрываются от пола. Кэролайн приоткрывает губы, только чтобы удивленно выдохнуть. Но этого оказывается достаточно, чтобы, наклонившись к ней и прильнув к губам, Клаус бесстыдно проник языком в рот. Плотно прижав девушку к стене, он исследует языком каждый уголок ее рта.
Кэролайн не может ничего с собой поделать, она отвечает на поцелуй, вдруг чувствуя, как его губы оставляют ее. Прочертив дорожку мягких поцелуев по линии челюсти, он касается губами мочки уха, слегка посасывая. Она плотно обхватывает ногами бедра мужчины, чтобы не упасть, но вдруг она понимает, что запуталась пальцами в его светлых волосах. Тело совсем не слушается Кэролайн. Чувствуя его губы на шее и обнаженной части груди, она глухо стонет, на мгновение подумав, что он может взять ее так, прямо посреди коридора. Никогда раньше она не видела, чтобы мужчина так желал ее, как он, никогда еще она не хотела никого так. Это так ново. Настолько невероятно, неописуемо, что она едва может дышать.
- Ты хочешь меня, - говорит он, проводя губами по коже ее шеи. Поцелуй только доказал это.
Задыхаясь, Кэролайн смотрит в потемневшие от страсти глаза.
- Нет, - лжет она сквозь зубы.
Ему требуется несколько мгновений, чтобы успокоить дыхание и унять собственное непроизвольно отреагировавшее тело.
- Почему ты танцевала с теми мужчинами? - уже спокойно спрашивает он.
Клаус мягко опускает ее на пол и отпускает, остается на месте, все еще прижимая ее к стене, но не касаясь.
- Потому что они просили, - с легкостью отвечает она.
Он опускает голову, почти соприкасаясь с ней лбами, и Кэролайн заглядывает в его темные глаза.
- Нет, - его голос очень низок. – Ты будешь танцевать со мной. Только со мной.
Она быстро распознает невысказанное «или…» в его голосе, и дрожь пробегает по спине девушки. Она понимает, что лучше не протестовать, когда его глаза так темны и полны гнева, словно сжигая что-то у нее внутри. Нехотя Кэролайн кивает головой.
- Да, мой лорд, - шепчет она.
========== 3.2. A kiss that Lingers. “The dance” ==========
В такт музыке Клаус кружит ее в танце, не отрывая от девушки глаз, слегка отталкивая ее и притягивая, чтобы заставить, кружась, вновь вернуться в его объятья, и снова по кругу – раз, два, три.
- Я бы мог заставить всех вокруг уйти, - шепчет он ей на ухо. – Мог бы взять тебя прямо здесь и сейчас. Все, что тебе нужно сделать – просто попросить.
Он притягивает ее еще ближе, и Кэролайн снова напрягается под прикосновениями, чувствуя, как возбуждена его желанием. Его прикосновения жгут кожу, и она не может не вспоминать об их поцелуе, таком необходимом и наполненном разрывающим желанием. Она хочет этого, внезапно понимает Кэролайн, хочет всех тех наслаждений, что он обещал ей прошлым вечером. Но воспоминание о словах Элизабет остужает сознание.
Неожиданно, как подарок небес, к ней приходит идея. Она утомит его этим вечером так, что ночью точно останется нетронутой. Она заставит Клауса танцевать, пока его не перестанут держать ноги, и у того не останется выбора, как лечь спать.
- Я хочу танцевать, - тихо улыбается она.
- Мы будем танцевать, - недовольно вздыхает он.
И они танцуют. Без остановки, пока Кэролайн сама едва не перестает чувствовать ног, но не отрекается от плана. Рано или поздно он устанет.
- Мне надоели танцы, - внезапно останавливается Клаус.
Одна из придворных дам врезается в него, и он резко оборачивается, взглянув на нее таким взглядом, какого Кэролайн не пожелала бы и злейшему врагу. Та, быстро извинившись, отходит, и Клаус снова поворачивается к девушке, смахивая раздражение.
Она вглядывается в черты его лица, приподняв брови, он не выглядит достаточно усталым.
- Садись, - говорит Кэролайн самым мягким тоном. – Садись, а я поищу кого-нибудь, кто со мной станцует.
Кэролайн делает шаг в сторону, но только чтобы быть вновь притянутой к нему, не зная, смеяться или плакать, когда так хорошо удается план, но сама она еле жива от усталости.
- Выпьем, - шепчет ей на ухо Клаус, спустя несколько минут.
Это идет вразрез с планом, но ей действительно нужно выпить, настолько жжет в горле. Клаус ведет Кэролайн, и впервые она рада, когда он обнимает ее талию так, что на него можно опереться. Вскоре мужчина приносит ей красивый бокал, и Кэролайн с нетерпением подносит его к губам.
Глядя на напиток, Клаус мягко улыбается. Конечно, он не может перехитрить ее, так ведь? Она знает смысл его плана, и у нее есть собственный, чтобы остановить соблазнителя.
Она тихо выдыхает, пытаясь разобрать вкус напитка.
- Что это?
Его улыбка становится мальчишеской:
- Это напиток сделан из лучших ягод – любимейших ягод короля.
Это не совсем ложь. Ведь вино сделано из ягод винограда, верно?
Она делает еще один маленький глоток и ставит бокал на стол. Тут, взяв у проходящего слуги еще один бокал, наполненный вином, Клаус с любезной улыбкой протягивает его ей, видя, как быстро она опустошила первый, и наблюдает, как она жадно пьет.
- Так ты будешь танцевать со мной? – прямо спрашивает Кэролайн, поднимаясь с места и неожиданно чувствуя, как кружится голова.
Она старается не обращать на это внимание, настолько полна решимости не остаться под утро в синяках и крови, как другие его девушки.
- Да, - отвечает Клаус, слегка разочарованный тем, что она не допила. – Допей до дна, чтобы слуга мог забрать бокал.
Они снова идут танцевать. К концу второго танца все начинает крутиться у Кэролайн перед глазами. Клаус ведет ее, но вместо того, чтобы отклониться, девушка прижимается к нему.
- Я очень устал, - признается он, глядя на Кэролайн. – Может, стоит сесть.
Она сжимает губы, восстанавливая контроль над телом.
- Ты можешь сесть, если хочешь, а найду себе партнера.
Он улыбается ее упрямству, уверенный, что после этой ночи танцевать больше не будет, и кружит ее, нарушая порядок движений в танце, не обращая внимания на взгляды, раз за разом, пока у нее перед глазами не вспыхивают звезды, и она снова не прислоняется к его груди.
- Хочешь еще пить? – спрашивает он, молясь Богу, чтобы она согласилась (да будет вам известно, он не верит в Бога).
Она кивает, чувствуя, как кружится голова. Снова Клаус ведет ее к столу и, усадив, приносит бокал, вино в котором Кэролайн нетерпеливо выпивает до дна.
- Танцевать! – произносит она громче, чем обычно позволяет себе говорить.
Он удивленно приподнимает бровь, вино сильно на нее повлияло, но не уняло упрямого характера. Если она снова потащит его танцевать, он снесет головы всем вокруг, пока кровь не наполнит замок.
Кэролайн быстро поднимается, вцепившись в край стола, чтобы сохранить равновесие, но улыбается, чувствуя внезапный прилив счастья.
- Все хорошо? – Клаус старается, чтобы его голос звучал как можно более обеспокоенно.
- Кружится голова, - признается девушка.
Вздохнув, он усаживает ее обратно.
- Тебе нужно посидеть, Кэролайн.
- Но, танцы…
Клаус закатывает глаза.
- Тебе нужно еще выпить, любовь моя.
- Немножко воды, - тихо просит она.
- Нет… - спокойно отвечает Клаус, передразнивая ее мягкий тон. - Еще один напиток из любимых ягод короля поможет тебе справиться с головокружением.
Она поднимает на него свои большие, голубые и такие невинные глаза, что Клаус почти чувствует себя виноватым из-за лжи. Почти.
После шестого бокала Кэролайн, наконец, перестает требовать танцев, и он благодарит за это Бога. Но она начинает беспорядочно всхлипывать, почти кричать, стараясь привлечь к себе ненужное внимание, и, вздохнув, Клаус отвозит ее домой.
========== 3.3. A kiss that Lingers. “Liar”. ==========
Открыв дверь ее спальни, Клаус осторожно кладет девушку на кровать. Не долго думая, он снимает свой плащ, бросая его на стул.
- Мне очень жаль, - шепчет Кэролайн, закрыв глаза.
Она чувствует, как он снимает с нее обувь, но не может даже шевельнуться в знак протеста, ноги все еще болят после танцев, и она бессильно откидывается на подушки, позволяя себе расслабиться.
Клаус прикрывает ее легким одеялом и вытаскивает шпильки из прически Кэролайн, распуская ее волосы, светлые кудри мягким одеялом ложатся на ее лицо и подушку.
- Почему ты отталкиваешь меня? – неожиданно нарушает молчание он.
- Ты иногда меня пугаешь, - сонно отвечает девушка.
Она произносит это прежде, чем успевает подумать, и отдала бы, наверное, все, чтобы вернуть слова обратно.
Клаус наклоняется ближе к ней, черты его лица смягчаются:
- А если бы я сказал, что не наврежу тебе?
Она открывает глаза, услышав это.
- Тогда я бы назвала тебя лжецом.
Ее разум затуманен, и ясно Кэролайн может видеть только лицо Клауса. Она легко кладет руку на его грубую щеку и медленно проводит большим пальцем по верхней губе. Его глаза становятся еще более синими.
- Очень красивым лжецом, - пьяно поправляет себя она.
Коснувшись другой ладонью щеки Клауса, она притягивает его лицо к себе, прильнув к губам. Образ их последнего поцелуя четко вырисовывается под закрытыми веками, и желание снова колет кожу. Кэролайн углубляет поцелуй.
Не торопясь, он откладывает одеяло и переносит свой вес на Кэролайн, опираясь на руки, чувствуя ее прикосновения на коже, как она тонкими пальцами проводит по его плечам, очерчивает мышцы груди и пресса. Ее ногти впиваются в плоть сквозь одежду, Кэролайн едва слышно стонет ему в рот, пробуждая желание. Не в силах терпеть, Клаус прочерчивает дорожку резких поцелуев по ее шее к груди, слыша, как она в безумстве стонет его имя, затвердевая от одной только мысли о ночи, что проведет с ней.
Проходит пара секунд, прежде чем она очень медленно расслабляется под ним. Затаив дыхание Клаус приподнимается на локтях, глядя на нее сверху вниз. На щеках Кэролайн играет легкий румянец, а губы красны от поцелуев, но тело расслабленно, а глаза закрыты. Она спит. Она умудрилась заснуть, пока он целовал ее.
- Кэролайн, - выдыхает мужчина, надеясь, что зрение его обмануло.
В ответ слышится тихое посапывание, и он сердито перекатывается на спину. Закрыв глаза, Клаус делает глубокий вдох, стараясь расслабиться. Кэролайн, повернувшись на бок, прижимается к нему, кладя ладонь на грудь, только распаляя своими прикосновениями. Слишком он близко, чтобы унять неудовлетворенность. Сбросив хрупкую ладошку, Клаус поднимается на ноги.
- Элизабет, - грубо зовет он.
Через несколько секунд та открывает дверь в комнату Кэролайн. Ее взгляд, быстро метнувшись от Клауса к спящей Кэролайн, снова возвращается к разгоряченному желанием мужчине. Он возбужден настолько, что это накаляет воздух в комнате. Объединив фрагменты мозаики и поняв, что случилось, Элизабет заходится смехом.
- Уснула, да? – все еще смеясь, спрашивает служанка.
- Раздень ее и убедись, что девушке удобно, - недовольно приказывает Клаус.
Элизабет закрывает глаза, сжимая губы в тонкую линию, отчаянно пытаясь контролировать смех.
- Да, господин мой, - говорит она, садясь в реверансе, когда Клаус, пройдя мимо, сердито хлопает дверью.