Склонив голову, трепетно прикасается к его губам, прикрывая глаза.
Забывая набрать в легкие воздуха.
И не нужно.
У них одно дыхание на двоих.
Адриан проводит рукой по её плечу, скользит пальцами по лопаткам и проводит ими вдоль её позвоночника.
Маринетт чуть извивается от этого движения и усмехается прямо в поцелуй.
— Да ладно? — не верит собственным догадкам Адриан, прерывая поцелуй. — Ты щекотки боишься?
Дюпэн-Чэн усмехнулась, покачав головой, и, пропустив между пальцами волосы, чтобы убрать их назад, садится на кровати.
Запахнув на себе полотенце под пристальным и лукавым взглядом блондина, Маринетт приготовилась спускаться с лестницы вниз.
— У каждого из нас есть маленькие секреты, — заметила она, игриво вскидывая брови.
Адриан широко улыбнулся и, запустив пальцы в волосы, откинулся на подушку, закрывая глаза.
Как-то всё слишком хорошо.
Слишком-слишком.
Не бывает так.
Что-то вот-вот грянет.
Внезапно.
Так, что вышибет из легких весь воздух.
Ударит со всей силы по ребрам, выбивая дух.
Потому что в его жизни иначе не бывает.
Ведь он собственноручно однажды надел на палец кольцо.
Привязывая к себе не только обязанности, буквально затянув удавку на шее, но и хватая под свою ответственность этого маленького, прожорливого…
— Адриан, — позвала его снизу Маринетт, натянув футболку и застегнув пуговку на штанах. — Всё время забывала спросить: а как выглядит твой квами? Это что-то вроде маленького котика?
Девушка смеется, не подозревая о том, что сейчас творится с Агрестом.
Расчесывает волосы, приготавливаясь к тому, чтобы снова заплести два хвоста.
А Адриан замер.
Просто замер.
Сел на постели, расширив глаза, и пытался понять.
Пытался-мать-твою-понять.
Где. Плагг.
Всё этого время…
Всё это чертово время он ни разу даже о нем не вспомнил.
Даже не заметил отсутствия.
Мысли так сильно были забиты проблемами с ЛжеБаг, Ло, Бражником и той опасностью, которая повисла над миром, что он даже не обратил внимания.
— Адриан?
Маринетт замечает слишком долгое молчание блондина и чуть хмурится, снова пропуская между пальцами волосы.
Оборачивается назад, смотрит в сторону постели, теребит в руках расческу.
Подозревает.
Проблему. Ту самую.
Ту, что висела над ними точно грозовое облако, что в любой момент готово было разразиться проливным дождем.
Агрест непослушными пальцами натягивает на ноги штаны.
Почти не дышит.
Слышит только бешеный стук собственного сердца.
— Адриан?
Маринетт уже не на шутку волнуется, когда его ноги свешиваются с постели, после чего он прыгает вниз и тут же застегивает пуговицу на брюках.
Хватает белую футболку.
Натягивает на руки, просовывает голову.
Взлохмачивает пальцами волосы и просто садится на пол, опуская локти на разведенные в стороны колени.
— Что-то случилось?
Чуть слышно.
Боится ответа «да».
Хочет, чтобы он сказал: «Нет, всё в порядке. Просто забыл, куда положил свой мобильник.»
Но она знает этот взгляд.
«Нет, не всё в порядке.»
Опустошенный.
Буквально убитый.
Так он смотрел на неё в тот день, когда впервые навестил в больнице Святой Марии.
Адриан знал.
Знал же, блять, что так просто не бывает в жизни.
Вот тебе, пожалуйста.
На, держи.
Из-за своей недальновидности, ты не смог даже заметить пропажи Плагга.
Браво, Агрест.
Аплодисменты в студию.
И кто ты после этого?
— Мой квами, — нервно выдыхает Адриан, скрещивая руки в замок. — Он… Ох, черт.
Блондин опускает голову вниз, замком скрещивая пальцы на шее.
Маринетт отложила расческу на столик, нервно выдохнув.
Заправила за уши волосы и взволнованно присела на колени рядом с Адрианом.
— Адриан, — позвала она его, опустив руку на плечо. — Расскажи мне. Расскажи обо всем. Нет ничего такого, с чем бы мы не справились вместе, помнишь? Ты сам мне так сказал.
По железному карнизу с новой силой забарабанили дождевые капли.
Маринетт вздрогнула от этого звука.
Будем честны: она всего стала пугаться.
Каждого шороха, прикосновения.
Сломалась девочка.
Просто сломалась.
И это она ещё не рассказала Адриану, что по-прежнему…
Каждую-мать-её-ночь
… стоит ей закрыть глаза — она видит снова.
Снова и снова.
День, когда это происходит.
Когда её рука соскальзывает с железной балки.
Когда над её телом нависает силуэт ЛжеБаг, подлетевший за долю секунды.
Когда её маленькое тело мчится вниз со смертоносной скоростью.
И как от удара об землю она резко просыпается в холодном поту в середине ночи.
Она не сказала.
И не скажет ему.
Наверное.
— Плагг, — после нескольких секунд молчания произносит он. — Моего квами зовут Плагг. И я не видел его, — Адриан вдруг поморщился. — С того момента, как… Ай!
Агрест с силой прижал рукой болезненно пульсирующее место на шее, с шипением втягивая воздух через плотно сжатые челюсти.
Через пару мгновений он убрал руку и чисто механически посмотрел на ладонь.
— Какого?..
— Адриан, у тебя кровь, — шокировано распахнула глаза Маринетт, подлетев к нему ближе и чуть наклонив его голову.
Рана, что тянулась до того момента царапком с сиреневым оттенком сейчас распухла и начала кровоточить.
Ни о каком заживлении не было и речи.
Создавалось впечатление, что поставили это ему пару минут назад.
— Боже, — ужаснулась Маринетт, потянувшись на столик за сухими салфетками, — да она у тебя краснеет прямо на глазах. Что за черт?
Девушка приложила салфетки к его шее, промакивая алую влагу, и снова потянулась к столику.
Точнее — к нижнему ящику.
Там, где хранилась аптечка.
— Надо срочно обработать, — хлопотала Дюпэн-Чэн, расправляясь с упаковкой бинтов и перекисью водорода.
И Адриана вдруг просто словно током ударило.
Мысль, внезапно поселившаяся в голове, помогла сложить два и два.
— Это ЛжеБаг, — процедил он сквозь плотно сжатые челюсти, терпеливо переживая обеззараживание раны перекисью.
Маринетт непонимающе нахмурилась, поудобнее перехватив края бинта, чтобы перемотать ему шею.
— Что? — не совсем улавливая суть, спросила она.
— Её рук дело. Та ночь, когда я пришел к ней на крышу. Помнишь, я рассказывал? — тут же отозвался он.
— Да, — кивнула девушка, трепетно перематывая воспаленный участок кожи.
— Меня тогда черт знает как вырубило. И очнулся я уже дома. С этим царапком на шее. И до этого момента он оставался просто царапком. Не доставлял таких проблем. Но как только я заговорил о Плагге… Да твою же!..
Агрест с силой сжал губы в тонкую полосу, силясь не закричать о жалящей боли вслух.
— Адриан!
Маринетт не знала, что ей делать.
Такой беспомощной она уже давно себя не чувствовала.
— Боже, что я могу сделать?..
Агрест снова сел на пол, вдыхая полной грудью.
Отпустило. Кажется.
— Как я сразу не понял, — немного истерично улыбнулся Агрест, касаясь пальцами марли, которая уже насквозь промокла через десяток слоев. — Да она же следит за мной. Это исчадье ада буквально в моей голове.
Он с силой хлопнул себя по лбу, словно только что нашел необходимый конец нити от клубка, чтобы найти выход.
И взгляд скользнул сам собой по собственным пальцам.
Замирая.
Резко выдыхая.
— Кольцо, — охнул Агрест, начиная рассматривать руку с двух сторон. — Кольцо, Маринетт! Она забрала моё кольцо…
Дюпэн-Чэн запустила пальцы в волосы, прижимаясь спиной к комоду, и с силой прикусила губу.
Если это была правда, то это всё.
Это такой глобальный и тотальный конец, что можно больше и не пытаться ничего предпринимать.
Только смириться с неизбежностью грядущего.
— Так, — старался успокоить себя Агрест. — Постой. Последний раз мы были с тобой в той камере, верно?
Адриан никогда не говорил «в твоей камере», но Маринетт всё равно его поняла.
— Могло слететь, да? — с надеждой предположила она.
— Да, — согласился он, тут же на ходу надевая кроссовки. — И, надеюсь, Молли с этим поможет, — указал он рукой на рану, хватая со спинки кровати куртку.
Дорога оказалась короче, чем они оба планировали.
Пробок не было, людей на улицах тоже не так много.
Август без лишних слов забрал их обоих и повез в назначенное место, не задавая вопросов.
— Тебе идет, когда ты распускаешь волосы и заправляешь пряди с правой стороны за ухо, — негромко сказал он — чтобы не услышал водитель, — сжимая её руку.
Маринетт немного нервно улыбнулась.
— Нашел время для комплиментов, — сжала она его руку в ответ.
Он знал, что ей было приятно.
Но в то же время понимал, что сейчас ей нет особого дела до своих распущенных волос.
— Молли, — с порога позвал миссис Хоуп Адриан, сразу же направляясь в сторону камеры Маринетт.
Из-за стойки регистрации выглянула знакомая шевелюра.
— Вы рано, — заметила она, посмотрев на часы. — Двадцать четыре часа выйдут только через два часа.
— Проблема появилась, — не глядя на неё, бросил Агрест, уверенно шагая по коридору и не выпуская руки Маринетт из своей.
Не отпустит.
Вот к черту всё.
Если мир будет полыхать.
Гореть синим пламенем…
Да что угодно. Плевать.
Только бы чувствовать её тепло рядом.
Только бы слышать её дыхание.
— Что ещё за проблема? — поинтересовалась Молли. — Мы в одной команде. Давай, выкладывай.
— Очень надеюсь, что сейчас этой проблемы не будет, — кивнул головой Агрест, останавливаясь возле камеры.
Молли напряженно на него посмотрела, а после, открыв камеру, запустила его внутрь.
Адриан вошел один.
Кивком показал Маринетт, что ей ещё не надо возвращаться туда.
Спорить она не стала.
Блондин подошел к постели и, присев на корточки, заглянул под неё.
В мутноватом свете виднелось небольшое сияние.
Протянув руку вперед, Адриан схватил вещицу и поднес к глазам, стараясь разглядеть.
Тень облегчения мелькнула на его лице, и Маринетт это заметила.
— Черт, я так напугалась, — приложила она ладонь к губам, помотав головой.
Адриан вышел к ней за дверь, показывая в руке кольцо.
— Выронил, — немного нервно хохотнул он. — Действительно выронил.
Молли всё ещё не въезжает в суть дела, глядя то на Дюпэн-Чэн, то на Агреста.
Адриан все ещё не мог угомонить бьющееся с силой сердце, безуспешно пытаясь успокоиться.
Но вскоре пришла в голову новая мысль.
Более здравая.
— Адриан, — словно услышала эту мысль Маринетт. — А раньше ты это кольцо терял?
В глазах на мгновение потемнело.
— Ни разу, — тут же ответил он.
Улыбка окончательно сошла с его лица.
И сердце на секунду сжалось.
— Эй, парень, — внезапно вырвала его из мыслей Молли. — Что у тебя с шеей?
Указала она рукой на пропитанные алой кровью бинты.
— Кажется, имеем дело с метками нашей Темной психопатки, — ответила Маринетт, обхватывая себя руками. — Рана начала кровоточить, когда Адриан вспомнил про Плагга. Впервые за долгое время, — не сразу добавила она.
— Идем. Срочно обработать надо, — тут же отозвалась Молли, кивком головы указывая в сторону освещенной приемной холла.
Адриан сел на стул, чуть наклоняя голову и позволяя миссис Хоуп расправиться с бинтами.
И, как только они были сняты, женщина в немом шоке приоткрыла рот.
А на лице Маринетт скользнула тень нескрываемого ужаса.
— Что? — сам уже начал пугаться Агрест, глядя на их лица. — Что там?
Ни та, ни другая не могли вымолвить и слова.
Поэтому Адриан, встав с места, прошел к зеркалу, что стояло возле двери.
Чуть наклонил голову, прищурился.
Запекшаяся кровь помешала с первого раза разобраться с тем, что там такое.
С тем, что их напугало.
Но, когда свет упал надлежащим образом, Адриан замер.
Царапка больше не было.
Вместо него — от уха до ключицы — словно вырезанные острым лезвием бритвы виднелись три тонкие буквы.
Агрест сглотнул.
— Шах, — прочитал он вслух резко осипшим голосом.
И в жилах у всех троих, кажется, разом застыла кровь.
========== 15. Любовь — это ложь ==========
Ло крутила между затянутыми в латекс пальцами красный тонкий проводок.
Дышала легко и размеренно.
Словно вышла на прогулку, а не собралась подорвать главную архитектурную ценность Парижа.
В её глазах плескался тот же мрак, что у и Эрис.
Да только он был соткан исключительно из ненависти и желания уничтожить всё живое.
А вот глаза Эрис…
Она даже не успела понять, как её сознание насквозь пропиталось скорбью.
Она сидела на корточках возле объемного ящика, под завязку набитом проводами.
Распутывала их, распутывала снова.
Тянула время.
Да, разумеется, ей дико хотелось подчинить себе этот мир.
Хотелось стереть с лица земли этих букашек людей, оставить груды пепла.
Из которого потом возродится её новый мир.
Но.
Было одно большое, тяжелое «но», на которое она никак не рассчитывала.
Оно болело где-то в грудной клетке.
Пульсировало, скребло невидимыми когтями по ребрам, оставляя отметины.
Оно кровоточило, неприятно отдавалось где-то в животе.
И комом вставало в горле, вызывая…
Слезы.
Которые ни разу появлялись у неё за столько тысячелетий.
Слезы, которые не катились по щекам.
А которые оставались внутри и накапливались, как снежный ком.
Накаливались, точно железо, и обжигали её изнутри, оставляя алые ожоги.
«Лгунья»
Деймос был прав.
Эрис поджала губы, тряхнув головой, и снова попыталась сосредоточиться на распутывании проводов.
К черту.
Это просто временно.
Это. Просто…
Что? Нет.
Нет, не просто.
Ты чувствовала, Эрис.
Сердцем, о существовании которого за столько тысяч лет забыла.
Деймос отдал тебе всю свою силу.
Всех акум, которые ждут твоего сигнала, приготовившись к атаке.
Он был твоей частью, твоей душой.
Такой же грязной, алчной, оскверненной, нечестной.
Но душой.
А ты просто нацелила дуло ему прямо в грудь.
И не думала. Не колебалась даже, когда выстрелила.
Лгунья.
Ты думала, не отрицай.
Какой-то частью сознания ты видела в его глазах себя.
Но ты убила. Собственноручно.
Отправила прямиком в Ад человека, который…
Эрис, ты понимаешь? Человека. Он был человеком.
Деймос оставил капсулу его тела.
Ты знаешь, кого ты убила?
Возможно, отца. Или сына. А, может быть, друга.
Какого-то важного человека.
Важного для кого-то.
Ты убила двоих.
Хотя… Тебя никогда это не останавливало.
Ты убивала десятками, тысячами. Вырезала деревни и города.
Да только не жалуйся больше на то, что в грудной клетке так больно щемит.
Наслаждайся букетом человеческих чувств.
— Так глупо, — фыркнула Ло.
Отбросила в сторону красный провод.
Повернулась к Эрис, руки на груди скрестила.
Нахмурилась. Боже, какое дитя.
ЛжеБаг надевает свою нужную маску, губы кривит.
Надменно вздергивает подбородок.
Встает на ноги, поворачивается к ней.
— О чем это ты? — невинно так спрашивает, хотя знает, что Ло имеет в виду.
— Отдала кольцо Коту обратно. Это глупо. Нам бы больше никто не помешал.
Эрис фыркает.
Глупая такая, боже мой.
Лучше бы Деймоса с собой позвала.
Променяла его на бестолкового ребенка.
Черт возьми.
Просчиталась.
Хотя надменное послание Коту на шее оставила.
— Так играть веселее, — спокойно отозвалась она. — Без героев злодеи не так хороши, как кажутся.
— Ерунда, — бросила Ло. — Подорвали бы город, и дело с концом. Отправились бы на другой.
Эрис сверкает омутами прямо на неё, и девчонка замолкает.