Бэйкер не поверил своим ушам:
- Что?
Но в это мгновение, воспользовавшись тем, что он отвлекся, Широкий вывернулся из его хватки и с силой ударил Бэйкеру в челюсть.
Мир ушел из-под ног, и Джереми с размаху ударился головой о землю. Широкий тут же встал коленом ему на горло и вдавил в траву:
- Джек, бери еду и уходим отсю…
Он не успел договорить, потому что оглушительный в ночи пистолетный выстрел разорвал ее густой покров, а Джереми почувствовал на лице что-то горячее и липкое.
Широкий как-то неестественно завалился на бок, открывая Бэйкеру обозрение.
Басс, приподнявшись на локте, полулежал на бревне, мертвенно-бледный, сжимая трясущимися руками свою Беретту, и какими-то пустыми глазами неотрывно смотрел на Джереми.
Тот мелко кивнул ему, пытаясь отдышаться от пережитого испуга.
Монро молча навел прицел на замершего Долговязого. Тот замотал головой, что-то невнятно промычал и сорвался с места в стремительном беге.
Басс, видимо, некоторое время прислушивался к топоту его ног, потом сдвинул дуло несколько в сторону, перезарядил и снова спустил курок. Сдавленный вскрик, а потом удар чего-то тяжелого о землю оповестили Джереми и Себастьяна об успешном, хоть и недобровольном уходе обоих ночных гостей.
Монро с хриплым стоном завалился на спину и выронил пистолет.
- Басс? – Джереми забыл про ноющую болью голову и про чужую кровь на лице. Вскочив с того места, где он лежал, Бэйкер в два скачка добрался до бревна и склонился над Себастьяном, прислушиваясь к его дыханию.
В первый момент он чуть было не сошел с ума от накатившего ужаса, потому что вместо прерывистых вдохов и выдохов услышал зловещую тишину. Но потом, выхватив еще одну ветку из костра, смог различить при ее свете едва заметно бьющуюся жилку на шее Басса, а, прижавшись ухом к его груди, мгновенно уловил быстрый ритм биения его сердца.
- Я сейчас, - прошептал Джереми. Он воткнул горящую ветку в землю, отошел, стараясь не смотреть на трупы, вытащил из рюкзака Себастьяна плед, служивший тому покрывалом на ночь, потом нашел у себя свой и вернулся к Бассу.
- Ну-ка, друг, давай, - сам удивляясь тому, как ласково звучит его голос, сказал Бэйкер, одним одеялом укрывая Басса, а другой сворачивая в трубочку и кладя рядом.
Он осторожно приподнял Монро, придерживая его одной рукой сзади за шею а другой под плечами, и сел на бревно, осторожно опуская голову больного себе на колени.
После этого Джереми взял свернутый плед, еще раз бережно приподнял Басса и уложил его уже на это подобие подушки.
- Вот так, друг, - поправляя на нем плед, улыбнулся Бэйкер, - а теперь мы будем ждать Майлза – он обязательно скоро придет, вот увидишь.
Джереми плавным движением ноги подтянул к себе выроненную Себастьяном Беретту и, перегнувшись через другого мужчину, поднял пистолет с земли.
- Раз, два… Три, - мрачно закончил пересчет патронов Бэйкер. – Ну, хоть три, и на том спасибо.
В этот момент Басс глухо застонал и содрогнулся всем телом, в своем бреду почему-то пытаясь приподняться.
- Э-э-э, не надо, друг, - неловко попытался утихомирить его Джереми, - давай-ка, лежи спокойно. Сейчас вернется Майлз с лекарством, тебе полегчает…
Он поднял голову и стал вглядываться в темноту с той стороны, куда скрылся Мэтисон. Казалось, уже прошла целая вечность, и скоро должен заняться рассвет. Но Бэйкер был человеком книг и по многочисленным прочитанным историям догадывался, что ждать ему придется еще очень долго – невыносимо долго.
Джереми вздохнул, аккуратно кладя руку Монро поперек груди в попытке одновременно крепко держать одеяло с обеих сторон и унять крупную дрожь озноба, сотрясавшую больного.
- Майлз скоро придет, - опять прошептал Бэйкер, скорее уверяя в этом себя, нежели Себастьяна, - ты пойдешь на поправку, и через пару недель продолжишь учить такого несносного ученика, как я, как же все-таки правильно целиться и стрелять из этих чертовых пистолетов… А знаешь, что…
Джереми хмыкнул и скривился, чувствуя, насколько глупа пришедшая ему в голову идея, но одновременно осознавая необходимость постоянно говорить. Почему, он не знал, но, возможно, произносящиеся вслух слова придавали ему уверенности и не давали глухоте ночи столь сильно давить на него. Возможно, он боялся, что, если замолчит, будет мучительно вслушиваться в слабеющее дыхание Басса, каждую секунду думая, что вот-вот – и оно остановится, затихнет совсем – и навсегда. А возможно потому, что просто вспомнил, как в глубоком детстве, когда он болел с высокой температурой, мама всегда читала ему сказки, отвлекая от жара и озноба.
- Мы поднимаемся? - мягко проговорил Бэйкер. И, чуть меняя голос каждый раз, когда заговаривали разные люди:
- Нет, напротив! Мы опускаемся! - Хуже, мистер Сайрес: мы падаем!
Басс перестал метаться во сне и замер, будто прислушиваясь к тому, что говорили над ним.
- Я как будто слышу плеск воды! - Под нами море! В воздухе раздался властный голос: - Все тяжелое за борт! Все!..
Джереми прервался, вытащил горящую ветку из земли и забросил ее в огонь:
- Эти слова слышались над безбрежной пустыней Тихого океана 23 марта 1865 года, около четырех часов дня…*
Костер громко трещал, изредка обдавая ночь снопами искр, и обеспечивал Бэйкеру хоть какие-то звуки,
помимо его собственных слов.
________________________________________________________________
* Джереми по памяти читает Бассу “Таинственный Остров” Жюля Верна.
========== I-Глава IV: Джулия. Любовь и Мужество ==========
ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ И ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ ПОСЛЕ ОТКЛЮЧЕНИЯ
- Я не надолго, дорогая, - Том ободряюще улыбнулся своей жене, - я только набрать воды.
- Не волнуйся, - Джулия изящно помахала ему рукой, - я не дам нашего Джейсона в обиду. А он не даст в обиду меня. Правда, Джейсон?
Мальчик с легким испугом взглянул на мать, робко кивнул ей и перевел глаза на отца.
- Ты же уже большой, сынок, - тепло сказал Том, - я полагаюсь на тебя.
С этими словами он развернулся и пошел вниз по склону к небольшому озеру, еще издали привлекшему его кристальной чистотой воды.
- Мама? – со странной, недетской тоской в голосе позвал Джейсон, неотрывно глядя отцу вслед. – А папа точно вернется?
Красивое лицо Джулии исказила тревога. Женщина медленно присела рядом с сыном и повернула его к себе.
- Что ты говоришь, Джейсон? Как же папа может не вернуться?
- Другие не возвращаются… - мальчик жалобно взглянул на мать. – Я… Я видел…
Он вздрогнул, и непрошеные слезы покатились по его щеках.
- Ну что, ты, Джейсон, - Джулия обняла сына и крепко прижала его к себе – он был еще совсем маленьким, ничего не понимал в этом неожиданно большом и враждебном мире… Да еще и Том, который решил делать из мальчика взрослого мужчину в пятилетнем возрасте – Джейсон был еще слишком слаб, его тонкие ручонки с трудом сжимали нож, который муж повелел отныне всегда носить с собой – но сын носил и отчаянно пытался быть опорой своему отцу – отчаянно желал, чтобы тот им гордился. И Том гордился. И Джулия тоже – как она могла не восхищаться своим ребенком – таким маленьким, но таким упрямым и упорным в том, чтобы сделать все правильно, чтобы действительно быть защитником для матери.
- Что ты видел? – мягко спросила Джулия, продолжая обнимать сына. – Что случилось, Джей?
- На улице… - всхлипнул мальчик, обвивая руками мать и пряча лицо в ее волосах. – Я смотрел в окно и видел… Я видел как…
Джейсон в последний раз хлюпнул носом, потом мужественно засопел и перестал щедро смачивать белокурые локоны Джулии слезами.
- Я видел, как папа Колина – того, что живет через дорогу – тоже сказал «я сейчас вернусь» и ушел, а на углу…
Джейсон быстро-быстро заморгал и принялся тереть кулачками глазами.
- А на углу… - его голос снизился до шепота, - его встретили какие-то люди. И они убили его, мама, они убили его! Я видел, как он упал, и…
Джулия только крепче прижала к себе сына и с горечью закрыла глаза. Как бы она не хотела, чтобы сын видел смерть в столь малом возрасте. Но смерть – или даже Смерть – была повсюду – каждый день, каждый час они проходили мимо полуразложившихся тел, над которыми вились мухи, а вороны терзали их плоть.
Как бы Джулия хотела вернуть все назад – забыть о сошедшем с ума мире, напоминавшем выдуманную картину фильма ужасов, избавить сына от жутких зрелищ, заслонить его…
Невилл вздохнула и слегка отстранилась от Джейсона, снова заглядывая ему в глаза.
- Наш папа, - уверенно произнесла она, - сильный и смелый. Он справится с любыми опасностями и преодолеет все трудности. А ты сын своего отца, верно? Ты подрастешь и будешь таким же сильным и смелым, как он.
- Правда, мам? – Джейсон с надеждой смотрел на нее. – Ты действительно в это веришь?
- Ну конечно верю, - улыбнулась Джулия. – Только не в «это». Я верю в тебя. И в твоего отца. Вы же у меня самые лучшие…
- Джулия, - раздался в стороне строгий голос Тома, - ты избалуешь мне сына.
Женщина бросила взгляд на мужа. Его лицо сейчас напоминало каменную маску, и лишь только чуть подергивающиеся уголки губ говорили Джулии о кипевшем внутри раздражении.
Жена отпустила сына, перед этим ободряюще потрепав его по плечу, встала и легкой походкой подошла к Тому. Тот как раз уже прислонил наполненные водой бутылки к своему рюкзаку.
- Дорогой, - с трудом сдерживая прорывавшееся возмущение, тихо сказала женщина, - нашему сыну – пять лет. Всего лишь пять лет, понимаешь? Будь с ним поласковей – он так хочет тебе нравиться.
- Я люблю Джейсона, дорогая, - застывшая маска плавно и почти незаметно перетекла в ласковую улыбку, - но он должен быть сильным. Иначе, он не выживет.
- Он и так сильный, - возразила Джулия, оборачиваясь на сына. Тот неуверенно стоял в сторонке и смотрел на родителей. – Иди сюда, Джей.
Мальчик подошел, робко взглянул на отца и вдруг прильнул к нему всем телом, обхватывая Тома маленькими ручонками. Невилл дернулся от изумления и хотел было что-то сказать, но голосок Джейсона так и оставил его стоять с открытым ртом.
- Я обязательно буду сильным, пап. Вот увидишь – я буду стараться и выросту таким же, как и ты. А когда ты станешь старым, буду защищать тебя – и маму тоже. Ведь я люблю тебя, пап.
Лицо Джулии в этот момент осветила такая искренняя улыбка удивления, умиления и любви, что Том сам почувствовал, как на сердце у него стало легче. Он обнял сына одной рукой, другой притянул к себе жену и тихо произнес:
- Конечно, будешь. Я тоже люблю тебя, Джейсон, потому и хочу, чтобы ты вырос настоящим мужчиной – не таким, как я, нет, - сильным с детства, ничего не боящимся, всегда готовым ко всему. А насчет старости…
Том не смог сдержать улыбку, и Джулия с нежностью опустила голову ему на плечо.
- Насчет старости – надеюсь, я никогда не буду ползать за вами с мамой ненужной обузой.
Джейсон удивленно поднял голову на отца, а Невилл фыркнула и толкнула мужа в бок:
- Том, прекрати! – смеясь, приказала она.
- Ладно, ладно, - шутливо подняв руки вверх, сказал мужчина и посмотрел на сына. – Ну, Джейсон, костер развести сможешь?
- Смогу, - уверенно заявил тот и бросился к своему маленькому рюкзачку, в котором отец позволил ему хранить зажигалку и пару кремней – наполнитель все равно когда-то кончится.
- И куда мы собираемся идти дальше, Том? – с тревогой спрашивала Джулия пару часов спустя. – Скоро зима – вечерами уже холодает.
- Я бы переждал зиму у побережья, - Невилл развернул карту и ткнул пальцем в восточную часть штата Пенсильвании, - там теплее – Гольфстрим, как никак. Может, даже спустился бы южнее.
Джулия согласно кивнула.
- Джейсон, ты скоро? – крикнул Том, качнувшись назад на бревне, на котором он сидел, и выглядывая из-за фигуры жены.
- Да, пап! – мальчик усердно открывал ножом консервную банку. – Вот!
Он продемонстрировал почти снятую крышку.
- Молодец, сынок! – похвалил мужчина и вернулся глазами к Джулии. – Нам надо будет запастись едой и дровами, наверное, – чем больше, тем…
- Ай! – раздался вопль Джейсона.
- Джей? – Невилл обеспокоенно повернулась к сыну. Том, нахмурившись, выглянул из-за ее спины.
- Я порезался, - сказал мальчик, отчаянно сося палец.
- Ну-ка покажи, - женщина вскочила с бревна и буквально подлетела к сыну, хватая его ручонку в свою и двигая ее так, чтобы свет от костра падал на ранку.
- Давай, я сейчас промою и перевяжу, - засуетилась Джулия, вскакивая и бросаясь к своему рюкзаку.
- Не надо, мам, - остановил ее на пол пути голосок сына, - мне совсем не больно. Я большой и сильный, мам – не нужно, честно!
Женщина повернулась и ошарашенно уставилась на Джейсона.
- А если нож грязный? – как-то больше у себя, чем у мальчика, спросила она. Потом перевела отчаянный взгляд на мужа. – Том!
- Да, Джей, послушай маму – ты же не хочешь заболеть? – произнес тот. – А ты не бегай вокруг него, дорогая, слышишь – он уже большой и сильный!
- Пап, мне правда не больно, - заявил Джейсон, еле удерживаясь от того, чтобы снова не сунуть порезанный палец в рот.
- Сынок, - вздохнул Том, - я горжусь тем, что ты терпишь боль, но в таких случаях лучше дать себя вылечить – иначе подобное может кончиться плачевно. Быть мужчиной – не значит строить из себя героя, которому не больно, не холодно или который не испытывает голод. Это глупо и может привести к смерти. Быть мужчиной – значит уметь достойно терпеть тяготы, когда они тебя находят, и не терять лицо перед испытаниями. И никогда – слышишь – никогда ни на что не жаловаться.
- Я понял, пап, - сказал Джейсон, глядя, как мать бережно промывает йодом ранку, и не дергаясь ни единым мускулом на лице.
- Молодец, - сверкнув глазами в свете костра, ответил отец.
Джулия наклеила сверху пластырь и улыбнулась сыну.
- Слышал, что сказал папа? Не глупи, Джей.
- Хорошо, мам, - послушно отозвался тот.
Том встал со своего места и перехватил у сына нож с банкой консервов.
- Отдохни, мой мальчик – ты уже достаточно сегодня поработал.
Невилл вывалил содержимое на походную сковородку.
- Хм, тушеные овощи, - протянул он, потянув носом, - обожаю тушеные овощи. А ты, Джей?
- И я, - улыбнулся мальчик, глядя на то, как отец подталкивает в костер вывалившуюся ветку.
- Ага, особенно когда они уже шестой месяц подряд, - прошептала Джулия, не отрывая взгляда от двух самых дорогих ей на свете людей.
========== I-Глава V: Майлз. На Игле ==========
Майлз ушел в темноту, твердо зная, куда нужно идти. Его феноменальная зрительная память услужливо подсказывала, в какую сторону двигаться, ведь еще днем он заметил, что они прошли мимо какого-то жилья. Причем, и это он тоже успел заметить, вполне себе обжитого и уютного. Дом, мимо которого проходили Майлз и его спутники, представлял собой трехэтажный особняк с высоким забором. Колониальный стиль этой усадьбы сразу же напоминал и о рабовладельческом прошлом Америки, канувшей в Лету, и о старых кубинских особняках наркобаронов.
Краем глаза Мэтисон успел заметить подозрительные передвижения во дворе особняка еще днем. Там явно были люди, причем вооруженные до зубов, как ни странно. Закона о запрете на оружие, конечно, тогда еще не было выдумано, но даже по тогдашним меркам такое количество огнестрельного оружия было в диковинку. Двое дюжих парней с винтовками наперевес патрулировали участок вокруг дома.
Впрочем, Майлз никогда не искал легких путей. Само собой, что он не собирался идти напролом и просить у хозяина богатого дома лекарств. Это было глупо, во-первых, а во-вторых, очень долго. А у него, а значит у Басса, были считанные часы в запасе. А может быть, отсчет пошел уже на минуты.
От этих мыслей Майлзу стало не по себе, он ускорился, хотя уже и так бежал трусцой. Через десять минут перед ним возник забор особняка и он, стараясь поменьше шуметь, перебрался через него и мягко приземлился на газонную траву по ту сторону. Надо признать, он ожидал что-то вроде нападения собак или выстрелы в воздух, но такого и не последовало. Если бы на него вдруг набросились волкодавы, то это, конечно, было бы очень тривиально.