– Спроси сам. А я пока схожу за доктором.
Джон проскользнул внутрь и тяжело привалился спиной к двери, закрыв её. Было очень трудно сделать первый шаг, когда на звук тихого щелчка Джонсон повернулся и уставился чистым ясным взглядом прямо на вампира. Без тени улыбки. Но стоило только блондину пошевелиться в провальной попытке лечь повыше, как Митчелл сорвался с места и, подлетев к любимому, осторожно надавил тому на худые плечи.
– Не двигайся, Эндерс!
– Может, мне и не дышать? – съязвил киви и, вздохнув, без сил откинулся головой на подушку, обведя взглядом палату и медицинские приборы рядом со своей койкой. – Что со мной? – спросил он, подняв глаза на вампира.
– Ты был в коме, – Митчелл нерешительно погладил руку любимого и, поддавшись порыву отчаяния, сжал его пальцы. – Если бы я не…
Эндерс фыркнул, заставив парня насторожиться, – но разве может кто-то ещё фыркать точно так же, как Эндерс? – и, словно маленькому ребёнку, пояснил:
– Если ты хочешь сказать, что я оказался в больнице из-за тебя, то ты глубоко заблуждаешься.
– Но… как же…
– Я тебе приказал, – мягко улыбнулся – наконец-то улыбнулся! – киви, сжав в ответ руку вампира. – Немного просчитался с последствиями для себя.
Митчелл склонился к любимому ближе и усмехнулся, задержавшись с поцелуем: нечасто можно полюбоваться на сетующего Джонсона. А тот продолжал:
– … угнетают. Ненавижу больницы. Шприцы и прочее. Зато медсестрички очень даже ничего. Но вот с едой проблемы. Алкоголь вообще не дают. И целый день – тихий час…
Эндерс замолчал и прикрыл глаза, когда парень уткнулся лицом в его плечо, а уже через мгновение жадно припал губами к шее блондина. Свободная ладонь Джона скользнула в русые вихры и нежно погладила макушку.
– Митчелл, – хрипло прошептал киви, задышав чаще, – Митчелл, забери меня отсюда.
– Сейчас придёт доктор…
– К чёрту доктора! – прибор жалобно пискнул, отозвавшись на всплеск эмоций своего подопечного. – Забери меня домой!
Джон отстранился и с болью во взгляде посмотрел на любимого, вцепившегося в его руку, словно в спасительный круг. Последние слова прозвучали голосом Браги, которому почти невозможно было противиться. Как и сейчас, но всё же…
– Заберу, как только разрешат. Ты же знаешь, как мне тебя не хватает, – вампиру удалось оказать непослушание. Митчелл виновато опустил подбородок, вот только тёмные глаза его смотрели хоть и исподлобья, но решительно.
– Тогда поцелуй!
Блондин даже не понял того, что только что его способность не подействовала: он выглядел испуганным, растерянным и злым одновременно. Чудовищная смесь, которая никак не вязалась с привычным образом Джонсона. Митчелл схватил ртом воздух и прижался губами к вздрогнувшему Эндерсу нетерпеливо и жадно. На секунду навалился на него всей грудью, поцеловал крепко и тут же отстранился, жарко выдохнув, заглянув безумным пьяным от желания взором в голубые глаза: писк прибора, отсчитывающего пульс, напомнил о хрупкой и смертной оболочке.
– Митчелл, – тяжело сглотнул Джонсон и облизал влажные от чужой слюны губы, – когда мой член снова сможет встать, – он многозначительно дёрнул бровью, – пусть эти приборы хоть прелюдии Баха исполняют! Но только попробуй отстраниться! Мне и так все это время какая-то Animal Planet снилась!
– Если сможет, не отлипну от тебя.
– Кстати, Митчелл, – вдруг сощурился Эндерс, - как тебе удало…
Шуршание двери заставило блондина замолчать, а брюнета резко выпрямиться – в палату зашел доктор.
– Добрый день, мистер Джонсон, – высокий мужчина в форменном халате глянул из-под очков на пациента, а потом на его посетителя. – А вы…?
– Джон Митчелл, – представился вампир. – Доктор Бентон, я работал тут несколько лет назад…
– Ах да… – кивнул врач и взглянул на показания прикроватного монитора. – Тогда вы должны знать, что вашему другу сейчас необходим покой.
– Я знаю, – потупился Митчелл, а Эндерс закатил глаза, всем своим видом выражая, что нужно ему совершенно не это.
– Итак, мистер Джонсон, – доктор обернулся к пациенту. – Как себя чувствуете?
– Просто прекрасно, – кисло ответил больной.
– Отвечайте честно. Если стесняетесь вашего друга, возможно, ему стоит выйти?
– Нет! – хором откликнулись оба парня, и доктор заинтересованно глянул сначала на одного, потом на другого, а затем вернулся к просмотру медицинской карты.
– Итак. Человек, сутки пролежавший в спонтанной коме, прекрасно себя чувствовать не может. Поэтому отвечайте – слабость есть?
– Определенно.
– Головная боль?
– Нет.
– Головокружение?
– Легкое. И если пытаюсь двигаться.
– Боль в суставах?
– Нет.
– Неприятные ощущения в районе груди? В брюшной области?
– Нет. Нет.
– Хорошо, – наконец, доктор отложил карту, вынул небольшой фонарик и проверил реакцию зрачков на свет, а затем записал показания монитора.
– Скоро я смогу отсюда убраться? – не выдержал Эндерс.
– Я бы на Вашем месте не торопился, мистер Джонсон, – покачал головой врач. – У Вас очень ослаблен организм, и пока нет гарантий, что проблемы не повторятся. Я назначу Вам круглосуточное наблюдение и недельный курс восстанавливающей терапии. А потом уже посмотрим.
– Ещё неделя… – чуть слышно повторил Митчелл. Он так надеялся, что этот кошмар закончится поскорее.
– Неделя – это слишком, – возмутился блондин, и его интонация неуловимо изменилась. К счастью, вампир уже слишком хорошо знал привычки своего возлюбленного. – Вы меня выпишите…
– Эндерс, – брюнет быстро сжал руку любимого, отвлекая его от доктора, и отрицательно покачал головой.
Джонсон зыркнул в его сторону, страдальчески скривился, но закончил фразу уже своим обычным голосом, не прибегая к помощи Браги:
– …когда посчитаете нужным.
– Вот и хорошо, а Вам, молодой человек, – обратился доктор к Митчеллу, – уже пора уходить.
– Уходить? – вновь разом вскинулись Джон и Эндерс.
– Куда уходить? – нахмурился Джонсон, и прибор, измеряющий его пульс, запищал активнее.
– Время посещения закончилось, мистер Джонсон, и Вам следует отдохнуть, – попытался успокоить его мужчина. – Завтра вечером ваш друг снова сможет Вас навестить.
– Завтра вечером? – возмутился Митчелл.
– А вот с этим вот я не согласен, – прошептал Эндерс и прокашлялся. – Пациенту же главное не волноваться, верно, доктор Бентон? – мягко напомнил Браги. – Поэтому, я думаю, Вам лучше согласиться с нами и разрешить Митчеллу остаться. Также, стоит обеспечить его койкой, чтобы он сам не попал в больницу от переутомления.
– Конечно, – согласился очарованный доктор. – Только не волнуйтесь, мистер Джонсон. Правда, у нас нет свободных коек…
– Мне и кресло подойдет, – быстро предложил вампир.
– Тогда я попрошу принести его сюда, – вежливо улыбнулся доктор и покинул палату.
Они снова остались одни. Митчелл, присев на краешек постели возлюбленного, взял его за руку, рассеянно поглаживая ладонь большим пальцем.
– А как дела в агентстве? – деловито осведомился Джонсон, нарушив их уютную тишину.
– Где? – переспросил Джон.
– На работе у нас, – удивлённый его ответом, сердито пояснил Эндерс. – Только не говори, что не появлялся там ни разу за все это время!
– Ты был без сознания всего один день!
– И знаешь, сколько всякой чуши мне за этот день приснилось?
– Ты говорил что-то про Animal Planet.
– И это тоже, – поморщился Джонсон. – Мне снилось, что от вас, оболтусов, разбежались все клиенты!
– От Лиз просто так не сбежишь, – усмехнулся Митчелл.
– Джон!
– Эндерс! Ты хочешь, чтобы я ушел? – расстроено спросил вампир, глядя на блондина щенячьим взглядом, от чего тот обессилено зарычал. – Так что тебе там про животных снилось? – улыбнулся брюнет, осознав, что выиграл эту битву.
Эндерс открыл было рот, собираясь ответить, но их снова прервали: два санитара впихнули в палату огромное мягкое кресло.
– Спасибо, – поблагодарил Митчелл, помогая им установить его ближе к койке. И, как только они удалились, уселся в него, радостно глядя на Джонсона. – Кстати, я тут с одним ретривером познакомился.
– С кем? – офигел Джонсон.
– С ретривером… – стушевался ирландец. – Собака такая.
– Я знаю, что собака, – подозрительно посмотрел на него Эндерс. – Такая… С длинной светлой шерстью. Значит, только я в больницу, а ты уже с собаками знакомишься?
– Эндерс!
– Я думал, тебя животные не любят, – как ни в чем не бывало, продолжил Джонсон.
– Я тоже так думал, только этот вот привязался.
– И где же ты с ним познакомился? – выгнул бровь киви.
– Когда тебя в больницу увезли, я немного… – вампир замялся, мысленно выкидывая из рассказа все события того вечера, о которых Эндерсу было знать вовсе необязательно. – В общем, возвращался домой и… И тут он на меня набросился. И маячил рядом вплоть до сегодняшнего дня.
– Куда же потом делся?
– Сбежал, наверное, – Митчелл пожал плечами. – Не знаю, правда, куда. Я думаю, он принадлежит кому-то из наших клиентов. Всё таскал за мной рабочий пропуск.
– Хм… – Эндерс почесал переносицу и задумался. – Умный пес, что могу сказать. Я с ним согласен!
– Опять за свое? – нахмурился Митчелл. – Ладно, тогда я пошел.
– Приятного вечера, – меланхолично заметил блондин, глядя, как вампир взялся за куртку. – Только вот офис уже закрыт.
– Значит, утром пойду, – хмыкнул Джон и снова сел в кресло, обхватив ладонь Эндерса, прижимая её к своей щеке. – Так что тебе снилось? – мягко напомнил он.
Блондин сглотнул и прикрыл глаза, вспоминая неясные спутанные образы – звуки: визг тормозов и шум текущей воды… Резкие запахи: терпкое виски, сладкий женский парфюм… И везде Митчелл, постоянно в поле зрения, но, в то же время, недостижимо далеко… А ещё было щемящее ощущение глухой тоски, пронизывающей каждое мгновение…
Эндерс вздрогнул и распахнул глаза, прогоняя от себя странные видения. Нет, Митчеллу об этом знать не нужно. И, пользуясь тем, что Джон всё ещё держал его руку около своего лица, киви собрался с силами, приподнялся, прихватывая пальцами темные кудри, и потянул на себя. Вампир охнул от неожиданности, но сопротивляться не стал. Лишь подхватил любимого за плечи и, придерживая голову, мягко поцеловал, аккуратно опрокинув обратно на подушки, и, поднявшись с кресла, навис сверху, углубляя поцелуй, медленный и чувственный.
Они делали это лениво, словно позабыв обо всем на свете, и единственным маяком для них был писк приборов, время от времени заставляющий убавлять пыл. Тогда Митчелл отстранялся, давая блондину придти в себя и отдышаться, но не переставал целовать его лицо, шею, ключицы. И Эндерс, на какую-то секунду, вдруг понял, что больница – не такое уж плохое место, если рядом есть Джон, который никуда не денется, прижимаясь к нему, согревая его сердце своим теплом. Кто сказал, что вампиры холодные, как лёд, пусть сам лезет в морозилку! Ведь для Джонсона нет никого теплее и роднее, чем его вампир. Никто и никогда не будет столь трепетно оберегать, рассеивая все страхи, не будет так преданно любить.
Эндерс лежал, наслаждаясь близостью Митчелла, обнимая того за шею, сильнее притягивая к себе и вдыхая запах сигаретного дыма, оставшегося на одежде любимого. Думал ли он, что может быть столь сентиментальным, или это действие успокоительных? Блондин медленно проваливался в мягкую темноту сна…
***
– Ты невыносим! – тяжко вздохнул Джонсон, целуя своё небритое чудовище.
– Я не хочу уходить от тебя, – упрямо возразил Митчелл, перебирая пальцами золотистые локоны.
– Видел бы себя! – скептично нахмурился Эндерс. – Небритый, бледный, осунувшийся. В мешки под глазами скоро будет впору рождественские подарки запихивать!
– Бледность у вампиров в крови!
– Но не настолько же! Митчелл, тебе нужно отдохнуть!
Все эти дни Митчелл почти не отходил от любимого. Лишь раз, чтобы взять из дома вещи, – как на зло, забыв бритву! – да спускаясь в буфет и в душ на территории больницы. На мольбы и увещевания Джонсона и Риз он почти не реагировал.
– Я знаю безоговорочный способ, как тебя отправить домой.
– Эндерс, ты этого не сделаешь.
– Это ещё почему?
– Потому что это будет нечестно. Я хочу быть с тобой.
– А я хочу, чтобы ты был выбритым и отдохнувшим.
– Успеется.
– Митчелл!
– Что?
– А вдруг тебя там твой пёс ждёт?
– Я ж говорил: он от меня сбежал.
– И ты должен съездить в офис.
– Почему это – должен?
– Потому что я волнуюсь. А если я буду волноваться, мне опять станет плохо, – Эндерс скрестил руки на груди и сурово сдвинул брови, являя собой образец решительности и непреклонности.
– Не о чем волноваться, – мягко улыбнулся Митчелл. – Мне недосып не смертелен. Меня даже машина сбила и ничего.
Сердце Джонсона пропустило удар.
– Когда ты загремел сюда, я напился и попал под машину, – быстро пояснил вампир, глядя в испуганные округлившиеся глаза Эндерса. – Ну, как, попал… Пёс сбил меня раньше…
– Ты невыносим! – повторил Джонсон. – Хотя нет, выносим, если отключишься и загремишь в соседнюю палату. Ты был когда-нибудь в больнице, Митчелл? Как пациент?
– Нет, – в ужасе выдохнул вампир, вспоминая тот единственный случай, старческую светлую улыбку, мудрые глаза и всё ещё, как в юности, мягкий шёлк волос. Тогда ему пришлось выпить его Джози, его спасительницу, его любовь.
– Прости, – расстроился Эндерс, как только понял, о чём вспомнил Митчелл, который так много рассказывал о бывшей возлюбленной.
– Давай закроем тему, – тихо попросил Джон. – Давай лучше ты поспишь.
– Но я и так всё время сплю, – возобновил спор Джонсон. – И тебе бы не мешало!
– Эндерс!
– Ну хотя бы помоги Лиз подготовиться к тендеру! – почти взмолился блондин, чем сильно удивил любимого.
– А он уже?
– Да, он через три дня, – недовольно кивнул Эндерс. – А мне не разрешают пользоваться даже органайзером!
– Ну, хорошо, тогда и побреюсь, – сдался Митчелл. – С тобой точно без меня всё будет хорошо?
– Куда я денусь? У меня постельный режим! – отмахнулся Джонсон. – По графику утренний, дневной, вечерний, ночной сон. Ты меня утомил рассказами про своего терьера…
-… ретривера, – усмехнувшись, поправил Митчелл.
– Про обоих. И я не выспался. Так что вали уже работать.
– Эндерс, – позвал Митчелл, пододвинувшись ближе.
– Ну что ещё?
– Не пытайся выписаться из больницы. Будь умницей.
– Как скажешь, мамочка, – фыркнул блондин, подставляя щёку под поцелуй. – Иди уже.
Едва Митчелл покинул палату, Эндерс поудобнее обнял подушку и провалился в глубокий сон.
Казалось, будто дышать стало легче, лишь только Митчелл вышел за порог. Сладко потянувшись, он вдохнул свежий воздух полной грудью. Но стоило ли Эндерса оставлять одного? Вампир обернулся к выходу и тут же вновь отвлёкся на звонкий заливистый лай.
– А вот и ты, – засмеялся Джон, погладив светлую холку. – Потерял меня, наверное?
Пёс радостно залаял, крутанувшись вокруг себя. Его золотая шерсть сейчас казалась гуще, отливая тусклым золотом в слабом свете солнца.
– А ты похорошел, приятель, – заметил брюнет, чуток нахмурившись, когда пёс взглянул на него в ответ не слишком радостно. – Да, я сейчас не в форме. Составишь мне компанию до дома?
Собака радостно гавкнула.
– Ответ очевиден. Что ж, тогда идём.
До дома они добрались на удивление спокойно и без приключений. Стоило Митчеллу открыть дверь, как ретривер прошмыгнул мимо и запрыгнул на диван в гостиной, довольно заворчав.
– Соскучился, что ли? – ухмыльнулся Джон. – А вот не надо было убегать.
Пёс приподнял одно ухо, а затем чихнул.
– Чихать ты хотел, что я за тебя волнуюсь, – вздохнул Митчелл, интерпретировав его ответ, и прошёл в спальню.
Через мгновение ретривер уже оказался рядом с ним, тычась лбом в колени и поскуливая. Вид у него был крайне виноватый и, что самое главное, опять отчаянно напоминающий Эндерса, когда тот отпускал какую-нибудь неудачную шутку или говорил что-то, не подумав. Ирландец присел на корточки и запустил обе руки в золотую шерсть.