— Ладно. Но только пять минут. Скажи ему, что мы подождем, — говорит Джеймс и уходит, продолжая разговор с женщиной у окна.
Светловолосый мужчина сбрасывает вызов после нескольких быстрых слов, сказанных в телефон. Он проводит пальцами по волосам, снова проверяет время. Он замечает, как Луи смотрит на него, и вдруг переводит взгляд наверх.
— Его все еще нет, — извиняется молодой человек за своего подопечного. Лиам бы уже давно убил Луи, если бы он поставил его в такую же ситуацию. Но ему крупно везет.
Луи протягивает ему руку и искренне улыбается.
— Все в порядке. Обычно это я постоянно везде опаздываю, но на первый раз простительно, — Луи обычно не такой разговорчивый с новыми людьми, но этот парень так молод и очень хорош. — Гарри, похоже, сильно переживает из-за этого, — Луи знает, каково это быть новичком в шоу-бизнесе. Это очень пугающе.
Человек протягивает руку в ответ.
— Я Хоран.
Луи крепко пожимает руку.
— Приятно познакомиться. Я — Луи, а это — мой агент Лиам Пейн. Он терпит мои истерики и опоздания с тех пор, как мы знакомы. Думаю, у Вас с ним много общего.
Лиам хмурится, когда слышит, как Луи произносит его имя, и возвращается к разговору с директором по кастингу, делая вид, что ничего не заметил.
— Видишь. Я сегодня пришел вовремя, а он все равно игнорирует меня.
Найл усмехается, и это делает Луи счастливее, потому что он смог поднять ему настроение. Обычно Луи доставляет всем одни только проблемы. И хорошо, что так происходит не всегда.
Гарри вместо пяти минут опаздывает на пятнадцать. Все уже сидят за столом, когда резко оборачиваются к двери.
Пряди его волос выпали из свободного пучка, а сам он тяжело дышит, потому что бежал по зданию, чтобы попасть сюда. Он в белой футболке, которая ему действительно идет, но в узких джинсах, которые Луи никогда не видел, и в неудобных на первый взгляд сапогах, потому что они собираются просидеть тут следующие несколько часов. Луи уже давно не носил джинсы, около шести недель, и он даже не думал о том, что надеть сегодня утром, только натянул спортивки и шапочку.
— Мне очень-очень жаль, что я опоздал. Я думал, что знаю, как сюда добраться, поэтому не стал включать GPS-навигатор, но, когда я понял, что потерялся, оставалось пять минут до начала. Я искренне прошу у всех прощения. Это больше не повторится. Обещаю.
Луи смотрит на Джеймса, перед которым Гарри извиняется больше всех, и, к своему удивлению, обнаруживает, что тот не похож на вулкан, который готов в любой момент взорваться. Его эмоции — полная противоположность, и он с улыбкой смотрит на Гарри, который смотрит на него широко раскрытыми глазами.
— Спокойно проходи, Гарри. Сегодня мы просто читаем сценарий до конца. Извинения приняты. Давайте двигаться дальше.
Гарри и его агент вздыхают с облегчением, когда все фокусируются на сценарии перед ними. Гарри находит пустое кресло рядом с Найлом и садится под осуждающие его взгляды. Найл тайком подталкивает ему копию сценария, когда тот садится.
— Мы все еще не начали. Только обсудили некоторые изменения в первом варианте сценария, да и мы только познакомились. Думаю, начнем все сначала, чтобы ты тоже узнал все их имена. Я Джеймс. Режиссер, естественно.
И они все идут по кругу, представляясь и говоря, как они связаны с этим кино. Луи хочет закатить глаза, когда ему приходится во второй раз говорить одно и то же.
— Я Луи и буду играть роль Гаррета Браунинга, — его скучающий взгляд проходит по лицам и встречается с Гарри, который смотрит на него несколько секунд, но тот тут же отворачивается в сторону.
Они продолжают представляться снова и снова, и Гарри оказывается последним, прочищает горло и говорит:
— Я Гарри Стайлс. И я буду играть Дэвида Халбрука. Приятно со всеми вами познакомиться. Еще раз извините за то, что опоздал, — выдает он и виновато выпячивает губы.
Они начинают, и Луи в основном слишком увлечен чтением сценария, но его любопытство возрастает, когда настает очередь Гарри читать свой текст. Он молод, определенно, но все равно что-то зрелое в нем тоже присутствует. Не очень много, скорее, только из-за произнесенного текста, и Луи становится интересно, как же Гарри будет играть, когда на него наведут камеры.
На данный момент это его самая крупная роль, он молод и красив, но Луи не понимает, почему вокруг него так много суеты. За ним так следили в последнем фильме, у Гарри целый легион поклонников и нескончаемый талант, которые все вместе несут его на вершину. Однако Луи видит в нем только двадцатилетнего ребенка с кучей колец, который много улыбается и все так же продолжает извиняться.
Они проводят весь день взаперти без солнца, время идет в черепашьем темпе, а Джеймс и контролеры лихорадочно делают заметки в сценарии о том, что работает, а что нет. К концу Луи устает, и все, о чем он мечтает, это поскорее оказаться у себя дома. Он почти выходит за дверь, когда тихий голос окликает его.
— Луи? Или… Эм… Мистер Томлинсон? — Луи хмурится, когда поворачивается и обнаруживает Гарри в паре шагов от себя. — К сожалению… Я правда не знаю, как обращаться к Вам.
— Да как угодно. Но только не на «Вы», а то я чувствую себя твоим отцом, — улыбается он.
— Прости. Просто я твой большой фанат. И я так нервничаю.
Луи понимает. Тот возится с кольцами на пальцах и с трудом может встретиться с ним взглядом. Луи это льстит, но так не может продолжаться дальше, если они собираются работать вместе.
— Не надо так переживать, — Луи крепко пожимает одну из его рук. — Я Луи. И ты можешь звать меня так. Я обещаю, что не кусаюсь, и сам частенько бываю на твоем месте, везде опаздывая на пятнадцать минут, поэтому знаю, как это ужасно.
Признание Луи заставляет его смущенно улыбнуться, и тот удивленно округляет глаза.
— Боже мой, — стонет Гарри. — Это было так ужасно, все смотрели на меня, и еще Джеймс во главе стола. Я будто вновь оказался в школе и получил кол, и теперь все меня отчитывают.
— Так свежо в памяти? — удивляется Луи.
Гарри требуется несколько секунд, чтобы понять, что Луи шутит, прежде чем он смеется.
— Нет, конечно же, нет. Мне двадцать два.
— Не напоминай, — бормочет Луи, заставляя его снова рассмеяться.
Такие веселые моменты позволяют им не чувствовать себя настолько неловко. Гарри хочет казаться хорошим, но ему тяжело это дается, потому что его беспокоит то, что о нем подумает Луи.
— Ну, я пойду, Гарри. Был рад отчитать с тобой сегодня текст.
Его щеки едва вновь слегка краснеют от слов Луи, и все то доверие, которое он создал, кажется, снова рушится.
— Работать с тобой — это мечта. Мне было так приятно встретиться с тобой! — говорит Гарри вниз, еле преодолевая накатывающую волну нервов. Луи приходится прикоснуться к нему, чтобы заставить Гарри посмотреть на себя, прежде чем сказать “до свидания”.
У них есть неделя, чтобы выучить текст, а потом, на следующей, уже начинаются съемки, а Гарри даже тяжело разговаривать с ним. Луи молится Богу, чтобы они поскорее прошли эту стадию застенчивости, иначе они все могут помахать Оскару ручкой.
***
Луи никогда не видел ни одной работы Гарри, так что он идет домой и в тот же день после чтения проводит еще одно маленькое исследование.
После того, как он всю вторую половину дня посмотрел все фильмы, где когда-либо снимался Гарри, Луи был уверен, по крайней мере, в трех вещах.
Во-первых, он выглядит потрясающе в любой одежде. Серьезно, приталенные пальто и шарфы на шее никогда не выглядели так хорошо, как на Гарри.
Во-вторых, мальчик в жизни не ел вредной пищи, что, похоже, не входило в его диету, судя по фигуре.
И, в-третьих, несмотря на взволнованность от встречи с Луи, Гарри действительно может играть. Он притягивает к себе, и Луи такого никогда не видел. Даже несмотря на то, что он встретил его неуклюжим, нервным и в полном беспорядке, мальчик на экране был упоительно красноречив, когда убеждал богатую и замужнюю Киру Найтли стать его любовницей. Он обаятельный, даже если больше у него не было речи, но к концу сцены Луи и сам был готов оставить всю свою жизнь и стать его любовником.
Убедившись, что Гарри действительно способен сыграть эту роль, Луи прибывает в студию в первый день испытания экрана.
Они тестируют в различных местах, что на самом деле означает, что Луи просто сидит или стоит там, где ему скажут, в то время как кинематографист и осветители решают, что выглядит лучше. Он сидит в небольшом домике, где будет самобичеваться, потом сидит на большом кресле в комнате, которая отделана под кабинет психиатра. Он не видит Гарри вообще, пока их обоих не попросят сесть на площадке с больничной палатой, потому что их персонажам придется побыть там какой-то момент.
Он рад его видеть и улыбается ему, а Гарри краснеет, как помидор.
— Привет, Луи, — обращается он к нему, и это звучит лучше, чем мистер Томлинсон. Он сегодня смотрит пристальнее, пока лежит на больничной койке, и Луи дышится легко, он чувствует расслабление между ними двумя.
— Я не видел тебя весь день. Что ты делал все это время?
Луи ухмыляется в камеру, которая обращена на них сверху, как и освещение.
— О, знаешь, то же, что и ты. Следовал указаниям сесть здесь, встать там, повернуться налево. Они так близко приблизили камеру к моему носу, что, наверное, кинооператор увидел весь мой пищевод.
Из Луи вырывается небольшой смех, но он изо всех сил старается держать себя в руках.
— Знаешь, люди говорят, что ты очень хорош, но они никогда не упоминают твое прекрасное чувство юмора.
Луи опять видит его ямочки и слышит небольшую усмешку на свой комплимент.
Уже лучше, думает он. Камера, как и зрители, любит химию. И что более важно, Академия тоже.
Им вновь велят медленно повернуть голову влево, а затем вправо.
И Гарри снова начинает говорить.
— Это не так круто, как у Брэндона и Мари. Они сказали, что я могу прийти и посмотреть на их игру. Меня никто больше и не приглашал.
Луи хмурится на Гарри сверху вниз, сидя на постели рядом с ним.
— Это ты о ком?
— Брэндон и Мари. Два санитара. Мари видела, как я заглядывал в мониторы, и предложила мне прийти и посмотреть на них, когда мы тут закончим.
Он говорит, и его глаза мерцают от удовольствия каждый раз, когда он может услышать и погрузиться в тонкости кинематографического процесса. Луи это знакомо. У него больше нет желания торчать в студии после работы, но, когда был моложе, постоянно это делал, потому что все было новым и захватывающим. Теперь же он просто делает свою работу и ждет, когда ему скажут, что все в порядке, и он может вернуться в свой трейлер или домой.
— Это будет весело. Наши костюмы для фильма обычные, но если ты будешь сниматься в каком-нибудь историческом фильме или еще где, получишь крутой костюм, то обязательно сходи и посмотри на дизайнеров. Они проделывают удивительную работу.
— Ага, конечно, — кивает Гарри, скорее, чтобы запомнить для самого себя. Он глубоко вздыхает и кладет голову на подушку.
У него так много этих гребаных волос, замечает Луи, когда завитки ореолом ложатся вокруг него. Он задается вопросом: что если Джеймс скажет укоротить их, когда начнутся съемки? Луи надеется, что ему все же позволят сохранить всю длину.
— Как думаешь, Джеймс когда-нибудь разрешит походить за ним вокруг, когда не будет день съемок? — спрашивает Гарри, и эта тема сильно западает Луи.
Джеймс относится к своей работе очень серьезно. Луи работал с ним несколько раз за всю свою карьеру и никогда не видел, чтобы кто-то следовал за ним, как тень.
— Не знаю, но ты можешь у него спросить. Ты опять двигаешься, — указывает Луи, когда Гарри пытается кивнуть.
— Хорошо, — отвечает Гарри вместо того, чтобы двигать головой. — Я спрошу его, когда мы начнем сниматься.
Они сидят тихо следующие несколько минут, пока камера и освещение не будут настроены. Голова Гарри покоится, но его пальцы нетерпеливо барабанят по животу, а ноги перекрещиваются.
— Ты куда-то торопишься? — спрашивает Луи. Гарри замирает и понимает, насколько сильно он корчится.
— Нет, — между бровями Гарри появляется морщинка. — Мне кажется, я сейчас обоссусь.
Луи подносит руку ко рту и заглушает смех, получая за это выговор, потому что его голова выходит из кадра.
— Извини! — кричит он тому, кто разозлился на него. — Это отстой, — сопереживает Луи, когда поворачивается к Гарри. — Еще хуже, когда знаешь, что не можешь пойти отлить. Мы торчим тут уже долгое время.
— Я знаю, — скулит он себе под нос, чтобы никто его не слышал. Он и так уже опоздал в день чтения. И потребовать остановиться и отпроситься в туалет явно не входит в список его сегодняшних обязательств.
— Думаю, мы почти закончили, так что я потерплю.
Луи ухмыляется на него сверху вниз.
— Сегодня отличный день. Не думаю, что начнется дождь. Точнее, я просто ненавижу огромные лужи после ливня, особенно те, что напоминают мчащиеся водопады, которые сначала впадают в реки, а затем стекают в ручьи.
Луи не думал, что его слова вызовут такую реакцию, но он более чем доволен, когда Гарри фыркает и пытается лежать абсолютно неподвижно.
— Прекрати! Не смеши меня! Ты делаешь только хуже, — стискивает он улыбку, борясь с собой. Луи находит это забавным.
— Не уверен на сто процентов, но сценографы, вероятно, убьют тебя, если ты обмочишь им тут всю больницу.
Гарри стонет и зажмуривает глаза, чтобы не видеть, как Луи продолжает дразнить его. Его глаза снова распахиваются, и он чуть ли не вскакивает с постели, когда кто-то из-за камер говорит, что они закончили.
Он проходит через комнату, полную людей, торопливо извиняется перед каждым, у кого он спрашивает, как пройти в туалет. Луи продолжает смеяться над этим весь оставшийся день каждый раз, когда он думает об этом.
***
— Агент Гарри говорит, что он согласен приехать и прогнать с тобой пару сцен.
— Ты имеешь в виду Найла? — спрашивает Луи из своего трейлера.
— Э-э… да, Найл. Не-не думал, что ты знаешь его, — говорит Лиам, звуча немного удивленно, что вполне справедливо, потому что Луи не помнит даже имен людей, работающих вокруг него. Из всех он помнил только Найла, когда как Гарри запомнил буквально каждое имя в команде, в том числе и двух стажеров, всегда слоняющихся за ним.
— Найл сказал, что они будут тут примерно через пять минут.
— Хорошо, звучит хорошо, — вздыхает Луи и потягивается на матрасе, вполовину меньше того, что у него дома.
Сегодня он снимал свои первые сцены, которые были не так уж сложны, учитывая малое количество текста. Сначала была сцена в его доме, а потом уже с психиатром через пару месяцев после крушения самолета. Он не должен был пока взаимодействовать с Гарри, но как только они доснимут сцены по отдельности, то будут уже вместе.
Гарри и Найл прибывают вовремя, и, как только они входят в комнату, Найл и Лиам сразу садятся отдохнуть в одной из частей трейлера. Луи тут же пинает их и посылает на кухню под предлогом: «У нас с Гарри роли, достойные Оскара, и мы тут пытаемся репетировать, поэтому заслужили уединенное место. А ты с Найлом можешь поговорить о своих агентских штучках в другом».
Слабый аргумент, но он заставляет их двигаться. Он получает от Лиама легкий удар по руке, и Луи прикладывает все усилия, чтобы сделать вид, что ему действительно очень больно. Лиам даже глазом моргнуть не успевает, как Найл вытаскивает его наружу.
Луи садится на мягкое кресло перед Гарри и поправляет сползшие очки, чтобы они могли уже начать работу. Но для начала он хочет спросить, откуда бы тот хотел начать, как вдруг замечает, что он ухмыляется.
— Не знал, что ты носишь очки.
— Ну да, я же старею. Вот, приходится.
Гарри качает головой.
— Ты не настолько стар, как думаешь. Тебе всего лишь тридцать пять.
Луи опускает свои очки, чтобы сделать умный вид.
— У нас разница больше десяти лет. Ты еще читать не умел, когда я получил свою первую большую роль.
— А кто сказал, что я и сейчас умею читать? — невинно моргает Гарри из-за своего сценария. Он неожиданно смеется, когда Гарри ухмыляется ему.