— Со мной опасно спорить.
Разделавшись с ним, я вернулся к Джону. Тот лежал на земле и держался за дыру в животе. Я присел рядом.
— Убивай, чего уж медлить. – сказал он, ненавидяще глядя на меня. Я пожал плечами, взял его за голову и резко повернул в сторону. Раздался неприятный хруст.
Я вернулся к другому мужчине и дрожащими руками вынул из его кармана конверт. Тот самый, бледно-желтого цвета, который снился мне почти каждую ночь на протяжении нескольких долгих лет. Я столько ждал и вот…
Я отряхнул кимоно, бережно положил конверт за пазуху и направился к дому. Необходимо было поговорить с учителем. Он должен присутствовать при вскрытии конверта. Но сначала надо помолиться Бай-Ху за души двух убитых мною людей.
Часть
POV Том
Я проснулся непривычно рано. Снова закрыл глаза. И вскочил как ошпаренный. Интересно, Торнадо достал тот конверт, о котором так бредил? Быстро одевшись, я кинулся в ванную.
Кое-как приведя себя в божеский вид, я двинул на кухню. Закипал чайник. Учитель, повернувшись ко мне спиной, стоял у окна. Я кашлянул.
— Янь-ди уже давно зажег солнце, – ответил Цзиан Ву, поворачиваясь ко мне.
— Кто? Что? – не понял я.
Мастер кивнул на стену. Там висело изображение человека, держащего в руках солнце. С минуту подумав, я дошагал до истины. Еще одно китайское божество, скорее всего покровитель солнца.
— А где Б… Джуанджи?
— Не Джуанджи, а Джанджи, – поправил меня учитель. – Тебе, европейцу, не понять всей красоты этого имени.
— Да, именно это я и хотел сказать. Так где же он?
Учитель указал взглядом на стол. На столе лежал разорванный старый конверт.
— Он пошел… мстить? – выдавил я из себя.
— Нет, он ушел очищать свой разум, что и тебе бы не мешало сделать. Твоя глаза светлы, и я вижу через них твою душу. Дао примет и тебя.
— Где я могу найти Джанджи? – повторил я. Учитель явно любил читать проповеди и наставлять на пусть истинный.
— Он спустился к реке. Пойдешь 200 шагов к югу, повернешь направо. Там стоит большой дуб. Пройдешь под его кроной 10 шагов и найдешь его. Только не мешай ему очищаться, впереди у него большой бой.
— Что за бой?
Но учитель уже вышел из дома. Через окно я видел, как он пошел по направлению к пастбищу.
Выйдя из дома, я пошел к реке. Было прохладно. По небу бродили тучки. Свой приезд в Шанхай я представлял по-другому. Не знаю, но чего-то не хватало. Я ощущал себя ребенком, которому дали фантик от конфеты. Не случилось чего-то такого знаменательного, на что я рассчитывал.
Я спустился к реке и огляделся. На небольшом холмике сидел Торнадо. Глаза закрыты. Одет легко, несмотря на прохладу: хлопковая рубашка и брюки. Волосы распущены. Их кончики доставали до земли. Я поднялся на холмик и сел рядом с ним. Он не открыл глаз. Вообще, создавалось такое ощущение, что он спит.
— Зачем ты пришел? – вдруг спросил он, не открывая глаз.
— Соскучился.
— Не ври.
— Ну да, да, мне интересно. Про какой бой говорил Цзиан?
Он открыл глаза.
— Сегодня ночью я пойду биться. Как я и говорил, это клан Куй. Полюбуйся на списочек – он достал список и отдал его мне. Я развернул хрустящую бумажку.
Первые 5 имен были явно европейские. Остальные – китайские. Я обратил внимание на последние два. Донгмей Куй и Тай Сан Куй.
— Они – убийцы твоего клана?
— Да, – с ненавистью в голосе отозвался Торнадо. – Я отомщу, все равно в аду гореть.
— Возьмешь меня с собой?
— Нет. Ты не обучен даже элементарным движениям клинка в руке.
Я взял катану, лежавшую у дуба, вытащил ее из ножен. Лезвие заблестело на солнечных лучах.
— Ну давай, гений, покажи мне, на что ты способен, – Торнадо встал с травы и поднял с земли длинную толстую палку. – Давай, сделай катаной из этой палки деревянное произведение искусства.
Я повертел катану в руках. Она оказалась не такой легкой, как ожидалось. Торнадо выставил вперед палку.
— Ну чего же ты медлишь? Атакуй.
— А вдруг я пораню тебя?
— Ты? Меня? Это невозможно.
Я взмахнул катаной и нанес удар. Торнадо сделал какое-то движение и… Я не удержал рукоять. Катана мягко упала в траву.
— Здесь главное не сила, здесь главное – добиться соединения с оружием, чтобы катана стала продолжением твоей руки. Ты должен чувствовать ее, даже стать ею.
— Стать катаной? Спасибо, у меня на жизнь другие планы.
— Тебе никогда не добиться гармонии с оружием, если ты не будешь меня слушать! – голос Торнадо стал требовательным.
— Хорошо, Джиджи, или как тебя там…
— Джанджи.
— Ну так научи меня драться.
Он посмотрел на небо.
— Слишком мало времени. За несколько часов я не смогу обучить тебя всему, что знаю. Да за это время ты даже не отработаешь основ, – он сел обратно на землю.
— А чем можно заниматься до вечера? – я лег на траву и перевернулся на живот. Торнадо упал рядом и положил голову на спину.
— Мне страшно, – прошептал он.
— Я все равно пойду с тобой.
— Нет, тебе туда тем более нельзя. Я буду все время думать, чтобы тебя не ранили. Возможно, мне придется биться со всем кланом.
Я перевернулся на спину так, чтобы Торнадо оказался сверху. Он погладил меня по волосам.
— Ты как солнышко… Где твой блокнот?
Я достал из кармана блокнот. Торнадо взял его в руку и положил на траву. Склонившись над моими губами, он прошептал:
— Это может быть последний день моей жизни… Все равно в аду гореть, – с этими словами он провел языком по моему виску. Его руки расстегивали мою ширинку. Я ощущал его горячую кожу, каждое прикосновение отдавалось в моем мозгу.
Я перевернулся, придавливая Торнадо к земле. Он вытянул губы трубочкой, явно прося поцелуя. В животе начало разливаться желание. Я целовал его, кусая за мягкие губы. Он тихо постанывал, выгибая спину. Я отпустил его губы. Он недоуменно посмотрел на меня.
— Тебе надо отдохнуть и набраться сил.
— Да, ты прав, займемся этим в другой раз, – и он снова потянулся к моим губам. Я обнял его за поясницу, приподнимая с земли.
— Я люблю тебя, – неожиданно слетело с моих губ. Я посмотрел на Торнадо. Тот открыл глаза и внимательно смотрел на меня.
— Я тебя тоже люблю.
Я засмеялся и начал целовать каждый сантиметр его лица, прижимая его горячее тело к себе. Затем запустил пальцы в его пушистые волосы.
— Повтори это еще раз, – еле слышно сказал он.
— Я тебя люблю.
Торнадо улыбнулся. Затем он вдруг прижал свои ладони к моей груди.
— У тебя что-то с легкими?
Я кивнул.
— Астма. С самого детства. Меня возили к лучшим докторам Гамбурга, но вылечить до конца не смогли.
Он начал медленно массировать мою грудь.
— Да, я чувствую.
— Чувствуешь? Ты же не врач.
— Я сторонник Дао, забыл? Меня с пеленок учили разговаривать с ветром и понимать язык деревьев.
— Что, правда что ли? – удивился я.
— Нет, я преувеличиваю. После смерти родителей я рос в жестких условиях. Месяцами спал на жесткой земле, в дождь нес до дома факел, а если он погасал, то получал по заднице розгами. Не ел неделями. Сидел днями в воде и многое другое. Все это – Дао, – он прижался щекой к моей груди и вздохнул. Я гладил его по шее, изредка проводя пальцами по плечам.
— А сколько тебе лет? – задал я давно интересующий меня вопрос.
— Двадцать один.
— Я моложе.
— Я знаю, я видел твою дату рождения в паспорте, – он показал мне язык.
Мы еще долго ласкали друг друга. Мне хотелось, чтобы это длилось вечно. Но вскоре, когда солнце уже стояло в зените, Торнадо нахмурился и перестал отвечать на мои ласки.
— Что-то не так?
— У меня скоро битва. Пошли, – он поднялся с травы и направился к дому. Я поплелся за ним, понуро опустив голову. В душе ворочалось тяжелое предчувствие.
Плевать, что он не желает моего присутствия на сражении. Я все равно пойду с ним, несмотря на запрет. Я неплохо владею кулаками, так что если надо кому-то намять бока – здесь я первый. А за Торнадо я вообще убить готов. Образно говоря.
— Слушай, зачем ты взялся мстить им? Ты ведь мог быть лучше, чем они и не опускаться до убийств.
— Нет, для меня это дело всей жизни. Хочу греть себя мыслью, что убийцы родителей наказаны.
Спорить я с ним не стал. Подойдя к дому, я увидел сидевшего на крыльце учителя. Мастер медленно курил сигару, выпуская изо рта сизые клубы дыма.
— Где вы пропадали? – спросил он туманным голосом. Кажется, учитель курил далеко не простой табак. Я принюхался к дыму. Странно, обычно сигаретный дым вызывал у меня приступ астмы. Сейчас же вообще ничего. Это какая-то волшебная трава. С голландских полянок, наверное.
— Мы очищали свои души – ответил Торнадо.
Цзиан проникновенно посмотрел на меня. Я топтался на месте, не зная что говорить. Затем быстро ретировался в комнату, оставив Торнадо и учителя наедине.
Вскоре в комнату заглянул Торнадо. Я подвинулся на кровати. Он лег рядом со мной и накрылся одеялом. Я обнял его и прошептал в ухо:
— О чем вы разговаривали?
Послышался тяжелый вздох.
— Он отговаривал меня идти туда. Говорит, что пока нас не было, на ветку кипариса сел черный ворон. А это к смерти.
— К смерти клана Куй, хотя я в приметы не верю.
— Нет, он сел напротив нашего дома. Значит, сегодня кто-то из нас умрет. Скорее всего я.
— Ты же знаешь, я не допущу этого.
— Да что ты можешь… Лучше спи, – он повернулся ко мне лицом и закрыл глаза. Я поцеловал его в лоб. Это ты как хочешь, но я пойду с тобой и побью их всех. Я закрыл глаза. На меня навалилось умиротворение. Я слышал его легкое дыхание, ощущал его тепло. Я прижал его поближе к себе и засопел.
Часть
Проснулся я от сквозняка, словно кто-то открыл окно и дверь одновременно. Я сонно начал щупать простыни в поисках Торнадо. Не найдя его, я вскочил и выглянул в коридор. На часах было без десяти одиннадцать вечера.
— Твою ж мать! – закричал я и кинулся искать его. Нет, он не мог уйти, не разбудив меня. Однако я нашел только учителя, стоявшего у окна кухни и курившего сигару.
— Где?! – взревел я, влетая на кухню. Учитель даже не обернулся, продолжая спокойно покуривать.
— Ушел. Время пришло, – поднимая голову, ответил он.
— Куда?! Как туда добраться?
— Ты уверен? – учитель повернулся ко мне.
Я уже зашнуровывал кеды.
— Пройдешь через пастбище, затем километр на восток, там увидишь храм. За храмом поле. Пересечешь поле — окажешься в гостях у клана Куй. И чтобы не случилось, помни: Бай-Ху всех примет в свое царство.
— Лучше бы вы не каркали на дорогу, – выпалил я и выбежал из дома.
Было уже темно. Не зная местности, я мог бы легко заблудиться. Я побежал на пастбище, перепрыгивая через ямы и низкорослые кустарники. В голове стучала одна мысль: единственного человека, который любил меня, могли убить. Я не должен допустить этого. Мне было плевать, что я без оружия. Мне казалось, что я мог побить их всех одними только кулаками. Если они хоть пальцем тронут Торнадо… А вдруг я опоздаю? Вдруг они его убьют?
Стараясь не думать об этом, я бежал что есть сил. Сердце бешено стучало. Легкие болели. Я начал задыхаться. Останавливался чтобы отдышаться, но тут же снова начинал бежать. Страшные мысли хлестали меня не хуже мокрой тряпки. Я боялся потерять его. Моего Торнадо.
На глазах уже давно созревали слезы. Молодец, Том, раньше времени похоронил его. Может он там всех прирезал и сидит себе спокойно возле дома.
Скоро я так выдохся, что еле-еле передвигал ноги. Вдали показался храм. Значит я нигде не ошибся с дорогой. Это радовало.
Добежав до храма, я увидел огромное поле. Выругавшись, я кинулся по полю. Похоже, за этим полем никто не ухаживал лет десять. Все заросло бурьяном, репейником и прочей нечистью. Пробираться было невероятно тяжело.
Наконец я вылез из травы. Одежда сплошь увешана репьем, перемазана в травяном зеленом соку и грязи. Чертыхаясь, я еле-еле отряхнулся, поднял голову и увидел прямо перед собой красивый старинный дом. Входная дверь была нараспашку и тихо скрипела на ветру. В окнах не горел свет. И стояла звенящая тишина.