— За что мне это? – вслух спросил я сам себя. Подойдя к двери, я постучался ладонью. Дверь медленно открылась.
— Я могу хотя бы сходить в туалет? – спросил я. Торнадо отодвинулся, пропуская меня вперед. Я бочком протиснулся между ним и косяком и оказался в маленьком коридорчике. Торнадо указал рукой на невзрачную дверь. Я выдавил из себя улыбку и зашел в туалет. Окончив свои темные делишки, я осторожно выглянул из-за двери. Торнадо внимательно посмотрел на меня и указал глазами на дверь комнаты. Я вздохнул и прошел обратно в комнату.
Через час дверь снова открылась. Торнадо что-то кинул мне на кровать, завернутое в фольгу.
— Ешь, – великодушно разрешил он, кинул бутылку с водой и ретировался.
Я развернул фольгу и улыбнулся. Я увидел три бутерброда с колбасой. Ну, хоть голодом не морят, уже хорошо. Я понюхал бутерброды. Колбаса как колбаса, ничего особенного. Альтернативы не было. Есть все равно хотелось.
Перекусив, я развалился на кровати. Если я когда-нибудь выберусь отсюда, я первым делом пойду в церковь. Все, что происходило со мной, было похоже на бредовый сон. Марта…. Если бы я знал, что случилось с моей экономкой, мне было бы легче. Но я находился в полном неведении. Это подтачивало мою самоуверенность.
Лежал я очень долго. Под вечер я свернулся в клубок. Я ощущал себя таким одиноким и несчастным, что хотелось взять и подохнуть. Задремал. Мне чудились какие-то фигуры. Одна из них превратилась в Майкла.
— Майкл… — прошептал я, не открывая глаз.
Вдруг я ясно услышал, как хлопнула дверь. Шаги. Скрип половиц. Я зажмурил глаза, старательно притворяясь спящим.
— Когда люди спят, у них не бывает таких напряженных век, – сказал Торнадо. Шаги стихли. Я слышал, как он стоит над кроватью и сопит. Насморк что ли?
— Чего тебе надо? – я открыл глаза.
— Все в порядке с твоей экономкой.
— Откуда ты знаешь?
— Поверь, я не с пустыми связями приехал в этот город. Спи, – он вышел из комнаты и, что меня удивило, не закрыл дверь.
Выждав полчаса, я встал с кровати. Стараясь не скрипеть половицами, вышел из комнаты. Царил полумрак. Тишина. Я направился к входной двери и подергал ручку. Бесполезно. А на что ты рассчитывал, Томас? Ключи по-любому в кармане у твоего нового друга.
Решив завтра заняться расследованием места своего заточения, я дыхнул в ингалятор и лег спать.
Часть
Пробуждение мое было далеко не из приятных. Кто-то хлопнул меня по щеке. Я вскочил.
— Хватит спать. Утро, – сказал Торнадо и вышел. Я зарычал от злости. С какой стати надо было меня будить?
Выругавшись и погрозив кулаком двери, я потянулся и посмотрел на часы. Замечательно, 11 утра. Потирая переносицу, вышел из комнаты. Пройдя несколько шагов, я оказался в каком-то подобии гостиной. В углу старый телевизор. Желтый диван. На диване сидит Торнадо. Шарф с лица преспокойно лежит рядом. Я тихо подошел поближе. Он резко обернулся. Я поспешно отвернулся и даже закрыл рукой глаза.
— Да ладно, ты уже все рассмотрел, – услышал я. Я приоткрыл глаза. Он смотрел в телевизор. Я осторожно сел на валик дивана.
У него был прямой нос, губы, плотно сжатые, рождали у меня нездоровые мысли. Если говорить в целом, я видел перед собой довольно симпатичного молодого парня лет 20-23. Китайского в нем не было ничего, не считая двух китайских палочек в волосах.
— Не ожидал, – сказал он. Он не спрашивал, на моем лице и так было все написано. Актер из меня всегда был плохой, и все эмоции отражались на лице.
— Да, не ожидал, – подтвердил я.
Мы сидели в полной тишине. Телевизор работал без звука. Было слышно, как ездят машины на проспекте. В городе кипела жизнь. Торнадо смотрел куда угодно, только не на меня. Я же смотрел на его длинные ресницы. Было в нем что-то и от Востока, и он Европы. Такой вот мальчик-полукровка. Внешность европейца, характер корейца. Я улыбнулся.
— Что смешного? – он хмуро посмотрел на меня. Я встретился с его тяжелым взглядом.
— А что, уже и улыбнуться нельзя?
Он вздохнул и продолжил смотреть в телевизор. Молчание затягивалось.
— Есть хочешь? – вдруг спросил он.
— Хочу, – ляпнул я.
Он встал и прошел на кухню. Я послушно потащился за ним.
Я с тоской вспоминал нашу с Мартой уютную и светлую кухню, где всегда вкусно пахло. Торнадо готовить был явно не любитель. Окон не было, минимальный набор мебели наводил тоску. Я сел за стол. Передо мной оказался унылый салатик. Торнадо правильно истолковал мой взгляд.
— Лопай что дают, тут тебе не ресторан, – сказал он и куда-то ушел.
После салатика я сидел на стуле и наблюдал за мухой, лениво ползающей по стене. Где-то громко тикали часы. Было состояние полного пофигизма.
Через несколько минут на кухню влетел Торнадо. На нем было кимоно и шарф на лице. Глаза горят, руки сжимаются в кулаки. Он что-то взял с полки и выбежал с кухни. Хлопнула входная дверь. Я услышал, как поворачивается в дверном замке ключ.
Минут пять я посидел, потом сорвался с места в поисках хоть какой-нибудь лазейки. Обшаривал каждый сантиметр стен и пола, выдвигал ящики тумбочки. Содержимое тумбочки меня заинтересовало. Пачка длинных игл, подводка, черные тени, пудреница… Такое чувство, что жила здесь победительница конкурса красоты, а не серийный убийца. Тетрадь в серой обложке. Я полистал тетрадь. На всех листах был нарисован один иероглиф, похожий на раздавленного жука. Я поморщился. От этих рисунков веяло чем-то могильным и страшным. Я захлопнул тетрадь и поежился.
Еще я нашел кинжал с красивой резной рукоятью. Потом я увидел черно-белую фотографию. На ней были запечатлены двое взрослых и один ребенок лет двух. Я вглядывался в лицо ребенка. Оно казалось мне знакомым. Положив фотографию, я закрыл ящики и вышел из комнаты.
Больше ничего интересного под руку не попалось. Книги на китайском, шпага, чемодан и расческу вряд ли можно отнести к разряду интересных вещей.
Я толкнул очередную дверь. Ванная. На полке всевозможные пузырьки, баночки и тюбики.
— Баба, – пробурчал я, нюхая поочередно содержимое флаконов.
После безуспешных поисков лазейки, я сел на кровать, собрал ноги и пригорюнился. Ну и что теперь делать? Выхода нет, нечего и думать о том, чтобы удрать. Хоть я и успокоился насчет Марты, все равно словам этого типа не стоило доверять со 100%-ой наивностью.
Кажется, думая об этом, я задремал. Перед глазами носились образы. Кто-то что-то мне говорил.
Проснувшись посреди ночи, я пошел в туалет. Выходя из туалета, я услышал звук открывающегося замка. Я быстро юркнул в комнату. Буквально в следующую секунду я услышал короткий вздох и звук упавшего тела. Я осторожно высунул голову из комнаты.
На полу лежал Торнадо. Он прижимал рукой кровоточащую рану, видневшуюся из разодранного кимоно. Я выбежал из комнаты и, упав на колени, проехался оставшиеся полметра.
— Что с тобой? – шепотом спросил я, дотрагиваясь до его руки. Молчание. Он уже был без сознания. Кровь медленно текла из раны.
Я повернул голову. Дверь была открыта. Я видел лестницу, идущую наверх. Веяло прохладой и свежестью. «Давай же, Том, вот она, долгожданная свобода» — подгонял себя я. Встав, я двинулся к выходу. Поднявшись на шесть ступеней, я обернулся и посмотрел на Торнадо. Он выглядел очень плохо, просто бледнел на глазах.
Нет, я не мог бросить его, он же умрет. Спустился обратно. Стараясь не смотреть на выход, я закрыл дверь и, снова встав на колени, приложил ухо к его груди. Сердце глухо билось.
Вздохнув, я подхватил его на руки. Он оказался неожиданно легким. Я положил его на диван. Осторожно снял с его лица шарф. Немного подумав, я схватился за белый пояс. Надо было снять кимоно, чтобы обработать рану. Развязав тугой узел под спиной, я снял пояс и повесил на спинку стула. Потом с легкостью снял все остальное. Торнадо оказался очень стройным. Его белая кожа просто приморозила мой взгляд. Но надо было действовать. Сходив на кухню, я вернулся с аптечкой. Пожалев, что в детстве не играл во врача, я достал перекись водорода и несколько мотков бинта. Смочив кусок бинта перекисью, я начал осторожно обрабатывать рану. Рана была большая, как от удара саблей. Обмотав бок бинтами, я сходил в комнату за пледом. Аккуратно укрыв Торнадо, я взял в ладонь его руку.
— И куда же ты вляпался? – шепотом спросил я, поглаживая его руку. Не хватало, чтобы он умер. Хотя, он же убийца. Все так запутанно…
Я сидел так очень долго, прислушиваясь к его дыханью. Он приоткрыл рот и тяжело дышал. Я намочил тряпку холодной водой и положил на его лоб. Меня не покидала мысль, что за моей спиной открыта дверь на свободу, а я не мог. Просто не мог бросить его здесь умирать. Он тоже человек, каким бы плохим он ни был.
Рука выскользнула из моей ладони. Торнадо медленно открыл глаза.
— Доброе утро, – поприветствовал его я.
Он не ответил. Вместо ответа он вытянул руку и указал на полку над диваном. Я обнаружил там мобильник. Торнадо схватил мобильник, набрал на нем какие-то цифры и протянул трубку мне.
— Ты хочешь, чтобы я позвонил? – опешил я.
Торнадо с усилием кивнул и закрыл глаза.
— Что я скажу? Кому я звоню? – допытывался я.
— Полиция, отдел нравов, слушаю вас, – вдруг рявкнули в трубке. Я чуть не выронил телефон. Полиция?! ПОЛИЦИЯ?!
— Эээ… Я это… — мямлил я.
— Чего надо? Кто звонит? – начали сердиться на том конце провода.
— Я от Торнадо, – ляпнул я первое, что пришло в голову. Мой невидимый собеседник задумался.
— И чего? – выдал он.
— Как чего? Он ранен, истекает кровью, – замахал я руками.
— Понял, – вдруг коротко сказал мужчина и отключился.
Я вернулся к Торнадо. Тот опять уплыл в нирвану. Рука безвольно свисала с дивана. Я поправил сбившийся угол пледа, не удержался и погладил его по растрепанным волосам. На ощупь они были мягкими, как пух. «Конечно, у них там, в Шанхае, не такая вода, как у нас» — подумал я, улыбаясь. Надо же, я игрался с волосами человека, которого ищет вся полиция мира.
Меня настораживал один момент. Прочные связи Торнадо с полицией. Ведь коп даже не поинтересовался, кто я такой и что я делаю у Торнадо дома. Сразу бросил трубку и по-любому разворачивает боевые действия.
Задумавшись, я накручивал на палец одну из прядок волос, чем вскоре вызвал недовольные вздохи Торнадо. Поспешно выпутавшись из его волос, я оставил их в покое. Не хватало еще, чтобы мне снесли голову за волосы.
Через полчаса я услышал стук в дверь. Глазка на двери не было, поэтому, взяв одну из сабель, я резко открыл дверь. На пороге стоял мужчина лет 40, в сером плаще. В руке железный чемоданчик.
— Убери катану, малыш – сказал он, бесцеремонно отодвигая меня в сторону и проходя в коридор. Я выронил оружие и, закрыв дверь, пошел за ним.
— Кто вы такой? – спросил я. Мужчина обернулся.
— Я врач. Мистер Джек Лидин, – проходя в комнату, ответил он.
— Лидин? Странная фамилия для немца.
— А кто сказал, что я немец?
Он сел на стул рядом с диваном и похлопал Торнадо по щекам. Тот застонал и открыл глаза.
— Хватит из себя раненого лебедя корчить – проворчал доктор, щелкая замками на чемоданчике.
Я наблюдал за его действиями. Доктор убрал бинты, осмотрел рану, поцокал языком. Загородив от меня спиной поле своей работы, он начал совершать какие-то манипуляции. Я нервно следил за ним. Странный тип. Пришел, как к себе домой.
Тем временем врач достал ампулу и шприц.
— Что вы собираетесь делать? – я сверлил его глазами.
Он устало посмотрел на меня.
— Молодой человек, вы вообще кто такой?
— Заложник, – признался я.
— Заложник? Не лезьте под руку, – он повернулся к Торнадо. – Переворачивайся на живот.
В ответ глухое сопение.
— Я долго буду ждать? – приготовив шприц, доктор встал со стула.
Я сбежал на кухню за водой. С детства я боялся уколов. Даже если их ставили не мне. Эта странная фобия была необъяснима.
— Эй, храбрый заяц, куда ты сбежал? Иди сюда, – услышал я голос врача.
Я вернулся в гостиную.
— Я все сделал, сейчас отнесешь его на кровать. Весь день не поить и не кормить. Будет просить – не давай.
— Он же меня потом превратит в шашлык – ухмыльнулся я.
— Не превратит. Ведь не превратишь? – обращаясь к Торнадо, спросил он и потрепал его по щеке. Торнадо послушно замурлыкал. Я с изумлением наблюдал превращение беспощадного убийцы в домашнего мальчика.
— Значит я буду в нарезку, – тихо сказал я. Лидин, к моему счастью, не услышал.
— Я пойду. А ты следи за ним, – собирая чемоданчик, сказал врач.
Оставшись один, я выругался в адрес врача, потом подошел к дивану. На меня смотрели два горящих глаза.
— Не прикасайся ко мне, – шипел Торнадо. После укола он явно ожил.
— Я всего лишь отнесу тебя в кровать, чтобы тебе было удобно, – я навис над ним.
— Если ты до меня дотронешься, я пристрелю тебя, – рычал он, но я уже подхватил его на руки. После минутного сопротивления Торнадо обмяк в моих руках. Я понес его в комнату. Положив его на постель, я завернул его в одеяло.