— Я тебя уничтожу, – ворчал Торнадо, закрывая глаза.
— Уничтожь, я против что ли? Спи, – я вышел из комнаты.
Сел в гостиной перед телевизором. Через минуту поднял голову и посмотрел на входную дверь. Она была закрыта лишь на замок, который стоило повернуть три раза – и я был бы на свободе. Торнадо уже ничего не угрожало, я мог спокойно сбежать домой. Но нет, что-то держало меня здесь. Наверное, совесть.
На каналах крутили всякую ерунду. Я посмотрел какое-то ток-шоу и улегся на диван. На диване все еще присутствовал запах Торнадо. Пахло порохом и чем-то сладким, как будто ванильным. Ткнувшись носом в подушку, я сладко захрапел.
Часть
На следующее утро я проснулся от мерного говора телевизора.
Вспомнив о минувших событиях, я зашел в комнату. Торнадо спал. Мирские дела его явно не касались. Злобно ухмыльнувшись, я подошел и похлопал его по щеке. Мгновенно последовал недовольный стон.
— С добрым утром, – язвительно сказал я и ушел на кухню, чтобы не слушать проклятий, доносящихся из комнаты.
Открыв холодильник, я присвистнул. Да, выбор небогатый. Банка майонеза и десяток яиц. Такими темпами можно не бояться, что меня зарежут – я быстрее подохну от голода.
Протаскавшись по помещению, я пришел в комнату. Торнадо молча отвернулся. Я сел на край кровати. Смешно было на него смотреть. Этакий надутый малыш с растрепанными волосами.
— Как рана? – спросил я и тут же получил пощечину. От неожиданности я чуть не свалился с кровати.
— Не делай вид, что тебе не все равно, – глухо сказал он.
— Мне не все равно, – начиная закипать, ответил я. – И вообще, у тебя в холодильнике мышь повесилась.
— Ну и пусть висит, – он снова отвернулся. Я прыснул в кулак.
Оставив его наедине с самим собой, я ушел на кухню. Возя комок хлеба по столу, я думал. Что бы стоило мне сейчас встать и уйти. И я знал ответ. Гордость. Авантюризм. И что-то еще, то, чего я пока не понимал. Привязался ли я к Торнадо? Да, черт возьми, мне нравилось искушать судьбу.
Когда я вернулся в комнату, Торнадо уже сидел, накрывшись одеялом, и зашивал кимоно. Посмотрев на меня, он на несколько мгновений завис.
— Скажи мне, почему ты не уходишь? Я беспомощен, ты мог бы сто раз уйти, – сказал он, откусывая нитку.
— Наверное поэтому и не ухожу, – я покосился на него. Он ничего не ответил и сосредоточил все свое внимание на кимоно.
Я ушел в ванную и включил воду. Умывшись, я попытался пригладить волосы, а заодно и мысли.
Я слышал, как он с кем-то разговаривает по телефону. Он оказался страшный болтун. Прошло полчаса, а из комнаты доносились его слова. О чем именно он говорил, разобрать было сложно.
Однако через еще один промежуток времени во входную дверь стали ожесточенно стучать. Я поскакал открывать. На пороге маячил небритый дядька. В руках он держал пакет.
— Ты кто? – хрипло спросил он, удивлено таращась на меня.
— Заложник, – пожал я плечами.
— Ха-ха, Торнадо тебя еще не прирезал? Подозрительно. На, – он всучил мне пакет. – Ну, бывай – дядька развернулся и начал подниматься по лестнице. Закрыв дверь, я заглянул в пакет. Увидев батон колбасы, я радостно побежал на кухню. Поставив пакет на стол, я начал разбирать продукты. Колбаса, сыр, творог, рыба, конфеты, хлеб, пряники, кексы – все это я расставлял на полки холодильника и радовался. Моей голодовке настал конец.
Я заглянул в комнату. Торнадо снова спал. Я улыбнулся и пошел осматривать те комнаты, в которых я еще не был.
Меня ждало немного сюрпризов. Например, за одной из дверей обнаружились старые трубы, исчезающие в стене. За другой створкой помещался странного вида отопительный прибор. Интересно, почему этот подвал забросили?
Вернувшись в гостиную, я включил телевизор. Скука наваливалась всем своим весом. От нечего делать, я полез в ящик, стоявший под телевизором. Мои руки дрогнули, когда я обнаружил… свой блокнот и ручку. Схватив блокнот, я упал на диван и начал писать статью, так сказать, «из стана врага». Первым делом я по памяти зарисовал внешность Торнадо. Получилось не очень похоже, но если смотреть издалека, то можно было его узнать. Затем я разбил страницу блокнота на несколько столбцов и каждый пометил заголовками: «Цели», «Оружие», «Характер», «Происхождение». В «происхождении» я отметил Шанхай. То, что Торнадо был именно оттуда, не оставляло каких – либо сомнений. Кимоно, катана (или как ее там), крутой нрав. Кажется, в Китае все семьи разбиваются на кланы. Следовательно, он оставил свой клан для того, чтобы приехать сюда и убивать людей. Почему именно Гамбург? Он приехал не просто так. Это не случайность, я чувствовал это. И еще… Меня он не убил, хотя мог бы. Значит, все это спланировано. И он имеет хорошие связи. Эти люди давно могли бы сдать его в полицию. За голову Торнадо назначено вознаграждение в 30000 евро. Да, мораторий никто не отменял, но уж слишком много человек пострадало.
— Вот они, настоящие кореша, – негромко сказал я, вспоминая Лу и Майкла. Они бы тоже не отдали мою голову полиции, будь назначена такая сумма. Ну, Лу точно не отдаст, а вот Майкл… Он заставлял меня сомневаться в нем.
Я устало лег на диван. Шумел проспект. Мне казалось, что я нахожусь в каком-то другом мире. В своем мире.
Хлопнула дверь туалета. Я подскочил. Как можно так бесшумно ходить, да еще и с раной на боку?
Я обернулся и посмотрел на него. Выглядел он очень потешно. Тушь размазалась, отдельные прядки волос торчат под немыслимыми углами, под глазами залегли синяки.
— Отпадно выглядишь, – улыбнулся я. Торнадо послал меня к чертовой матери и ушел в комнату.
Кого он хочет обмануть? Я же видел, какой он беззащитный без своей катаны. Наш Мистер Колючка возможно только хочет казаться таким. Хотя черт этих шанхайцев разберет.
Я пошел за ним следом. Торнадо, увидев меня, отвернулся. Я сел на край кровати.
— Как самочувствие? – спросил я. Торнадо резко сел на кровати.
— Пошел вон! Не делай вид, что тебе интересны мои проблемы! – крикнул он, вытягивая руку и указывая на дверь.
Я понуро потащился обратно в гостиную. Однако через пять минут снова пришел к нему.
— Может, тебе принести чего-нибудь?
— ВОН! И не заходи сюда, – он сказал еще что-то на китайском. Я поспешно сбежал. Отлично, на контакт идти не хочет. Ладно, и не таких ломали.
Особого плана у меня не было. Это были спонтанные действия. Я упрямо пришел к нему в третий раз.
— Да что тебе от меня надо?! – взвопил он, пытаясь встать.
— Просто поговорить, – я сделал невинное лицо.
— Иди отсюда! И больше чтобы я тебя здесь не видел! – бушевал он.
Моей упрямости позавидовали бы все мулы Запада. Я приходил к нему до вечера. Не то чтобы назло. Нет. Я хотел пойти с ним на хоть какой-то контакт. Каждый мой приход стал сопровождаться матом, проклятиями и угрозами.
Последний раз я пришел к нему вечером. Торнадо, уже порядочно измотанный моими приходами, буравил меня взглядом. Если бы он не был ранен, от меня остались бы только кеды.
— Спокойной ночи, – сказал я, смотря на часы. Ночь уже вступала в свои права.
— Да не пошел бы ты… — конец фразы я не услышал, так как успел закрыть дверь.
Лег на диван и засмеялся. Да, я любил искать неприятностей на свою задницу. Гореть в аду мне за это. Торнадо обязательно отомстит. Надеюсь, до того, как он возьмет в руки катану, я успею либо куда-нибудь сбежать, либо… Рано об этом думать. Я на всякий случай подышал в ингалятор и закрыл глаза. Завтра будет новый день, может мой новый друг окажется более разговорчив? Голод не тетка, а я его сегодня не кормил. Просто потому, что он не хотел. Да и врач запретил. Сам Торнадо еле-еле шлепал до туалета, держась за стены, до кухни дойти ему было нереально. Завтра приду к нему с жареной картошкой, пусть только попробует послать меня.
Часть
Проснувшись утром, я первым делом прислушался. Тишина давила на уши. Я на цыпочках прокрался в комнату. Торнадо спал, накрывшись с головой одеялом. Я пришел на кухню и открыл ящик с картошкой. Я с детства не любил готовить, но сейчас выбора не было. С голоду помирать не хотелось.
Почистив картошку, половину из которой оставив на кожуре, я поставил на плиту сковородку. Что-то забыл? Да, масло.
Слазил на шкаф за маслом. Масла в бутылке было немного, но на картошку должно хватить. Вылив содержимое бутылки на сковороду, я вкривь и вкось порезал картошку и, естественно, чуть не оттяпал себе палец. Взвыв от боли, я бросился к крану. Подставив порезанный палец под холодную струю, я облегченно вздохнул.
Перемотав палец куском листа из блокнота, я продолжил опасное для жизни, как оказалось, занятие. Дорезав картошку, я вывалил все на сковородку. Отлично, теперь соль. Роясь по шкафчикам в поисках соли, я обнаружил старый револьвер времен Второй мировой. Как сей раритет оказался в шкафчике для специй, оставалось только догадываться.
Взяв соль, я щедро посыпал картошку и накрыл сковородку крышкой. Повернув рычажок на плите до максимума, я сел на стул и стал ждать, грустно облизываясь.
Картошка начала медленно шипеть. Да уж, не знал, что так сложно приготовить картошку. Обычную картошку! Хотя это наверное у меня таланта нет. Не мужское это дело, хавчик готовить. Для этого нужны жены. Я вообще планировал быть вечным холостяком. Не то, чтобы мне не нравились девушки, просто я не хотел отношений. Для моего характера дарить цветы и водить в рестораны было слишком… муторно.
Подняв крышку сковородки, я окончательно прибалдел. Вся картошка пожухла и прилипла к дну сковороды. Отшкрябав некоторое количество на тарелки, я поставил одну на стол, другую понес в комнату. Забинтованный бумажкой палец саднил.
— С добрым утром, – пропел я, вваливаясь в комнату. Торнадо рыкнул и выпутался из одеяла.
— Ты отстанешь от меня или нет?!
— Эй, я же все еще заложник, забыл?
Торнадо задумался. Да, я его понимал. Столько косяков за три дня. Не убил меня, показал свое лицо, позволил до себя дотронуться и не закрыл двери. Но бросалось в глаза и то, что он, похоже, и не боялся, что я уйду.
— Приятного аппетита, – я поставил на тумбочку тарелку с картошкой.
Торнадо брезгливо поморщился.
— Ну да, немного подгорела… Я не повар, – я вернулся обратно на кухню. Взяв вилку, я осторожно нацепил на зубцы картофелину и засунул в рот. Не фонтан, но употреблять можно. Да и к тому же, это блюдо стоило мне стараний и крови. Но я своего добился. Мама бы гордилась мной.
Мама… эх, знала бы она, во что я вляпался. Живу дома у мирового убийцы, тайно пишу о нем статью в надежде, что когда-то снова увижу и Дугласа, и его редакцию. А папа назвал бы меня настоящим мужчиной….
Я хорошо помнил их. От мамы у меня глаза, а от папы улыбка. Мы всегда улыбались одинаково. Помню, как мама переживала, когда я проколол губу. Экспериментатор хренов. Как только выберусь отсюда, сразу же схожу к ним. Хотя я мог прямо сейчас встать и уйти, никто меня не держал. О, точно, пойду, посмотрю как там наш раненый зверь.
Я заглянул в комнату. Стоявшая на тумбочке тарелка была абсолютно пуста. Торнадо блаженно щурился.
— Вкусно? – гаркнул я, выводя его из астрала. Торнадо показал мне средний палец. Я взял тарелку и унес в раковину. Мой план рухнул.
Убравшись на кухне, я вернулся в комнату, на сей раз встав у двери.
— Я уже три раза проклял тот день, когда не прирезал тебя, – послышалось шипение с кровати.
— Смотри, не лопни от злости, – язвил я. – Тебе не пора ли менять повязку?
— Я сам, – последовал короткий ответ.
Я принес аптечку. Достал бинты и перекись. Торнадо смотрел на меня одним глазом. Другой прикрывала длинная челка.
— Я тебя не понимаю, – вдруг сказал он.
— Я сам себя не понимаю, – ответил я, протягивая бинты и флакон с перекисью.
Выйдя из комнаты, я направился в ванную. Надо бы помыться и постираться.
Я включил теплую воду, полностью разделся и шагнул в ванну. Вообще, я водоплавающий. Чуть ли не с рождения я любил воду.
Теплые струи смывали весь негатив, который на меня навешал Торнадо. Я впитал его черное настроение как губка. Теперь мне нужна разрядка. Рука скользнула по полке, щупая флакон с шампунем. Выдавил на ладони немного шампуня. Он приятно пах вишней.
Сполоснув волосы, я нашарил гель для душа. Думаю, Торнадо меня не убьет, если я воспользуюсь его причиндалами.
Хорошенько вымывшись, я вылез из ванны, по-хозяйски обмотался полотенцем и достал из-под ванны тазик. Бросив туда одежду, я насыпал порошка и оставил отмокать. Стирать – это не готовить, надеюсь, здесь обойдется без жертв.
Выйдя из ванной, я взял блокнот и черкнул пару строк о характере героя своей статьи. Торнадо был неразговорчив. Такое чувство, что ему было глубоко пофиг на все и всех. Он был воспитан в лучших традициях Востока. Я читал в какой-то книге, что с самого детства главы клана учат своих детей владению холодным оружием и молчанию, и если ребенок не выдерживал испытаний, его изгоняли из клана. Не знаю, было ли это правдой. За свои 20 лет я впервые столкнулся с таким человеком. Человеком-тайной.
Вздохнув, я побрел в ванную, проверять свои вещи. Терпения у меня хватило ровно на то, чтобы прополоскать боксеры. Остальное я просто пожулькал в тазу.
Развесив белье на стул, стоявший возле ванны, я бесцельно бродил по комнатам. К Торнадо я больше не заходил. Он нуждался в отдыхе и навряд ли моя довольная рожа могла ускорить его выздоровление.