Раздается короткий резкий звонок, Уилл быстро открывает глаза и обводит ими комнату, пытаясь определить источник этого неприятного звука. Не находит, но снова слышит отдаленный плач. Уилл умывается, подставив ладони под тонкую струйку холодной воды. Задумчиво скребет щетину отросшим ногтем. Под ним он видит полоску грязи и, пока он раздумывает над тем, как от нее избавиться, в коридоре раздаются приглушенные шаги. Они прекращаются за дверью в его палату. Уилл оборачивается. За стеклом он видит левую половину лица доктора Лиддла. Доктор улыбается, но не Уиллу, а кому-то там, рядом с ним. Внутри начинает взволнованно шевелиться смятение. Ганнибал?
Дверь открывается, и Лиддл входит в комнату парой уверенных властных шагов. Уилл смотрит за его плечо, игнорируя его внимательный взгляд и дежурную отеческую улыбку. Лиддл, не оборачиваясь, одной рукой закрывает за собой дверь.
- Доброе утро, Уилл. Как вам спалось?
Поняв, что в палату больше никто не зайдет, Грэм неохотно обращает свое внимание на Лиддла. Вопрос он пропускает мимо ушей, разумеется.
- Меня зовут доктор Доминик Джозефф Лиддл. Я ваш лечащий врач, - Лиддл делает небольшую паузу и снова продолжает: - Я сам… не люблю это… - он неопределенно машет рукой возле нижней части лица. – У вас будет 40 минут на то, чтобы привести себя в порядок. Вернее, чтобы вас привели в порядок. После завтрака… - доктор какое-то время молча смотрит в свой большой блокнот. – Уилл, вы через многое прошли. И с заведениями подобного рода вы сталкиваетесь не впервые… Но это лишь внешнее сходство. Необходимые условности. Очень скоро вы поймете, что сделали верный выбор, - Лиддл с забытой улыбкой смотрит куда-то в область переносицы Грэма, и от этого взгляда Уиллу становится не по себе. Будто подслушав его мысли, доктор поспешно переводит взгляд на блокнот, отделяет от него лист и протягивает Уиллу.
- Это ваш график. Согласно ему будет строиться ваша жизнь здесь в ближайшем будущем.
Уилл кидает быстрый взгляд на лист и без интереса отпускает его над кроватью. Листок мягко планирует на мятую простынь. Лиддл улыбается:
- Безусловно, вы ознакомитесь с ним позже. А пока… первый месяц – никаких посещений. Никаких контактов с внешним миром. От вашего поведения здесь в этот срок зависит многое.
- Например? – наконец, подает голос Уилл. Лиддл с радостью откликается:
- Например, вернетесь ли вы туда, откуда к нам попали. Или останетесь здесь на весьма завидных для всех заключенных условиях, - подумав, Лиддл добавляет: - Доктор Лектер оказал вам неоценимую услугу. Вам стоит поблагодарить его.
Уилл еле сдерживает хищную недобрую улыбку:
- Непременно.
Лиддл смотрит на него застывшим взглядом и кивает. Грэма снова посещает неприятное чувство от выражения его глаз. Но он проглатывает это чувство, стараясь оставаться к доктору нейтральным. Лиддл молча уходит, напоследок одарив Уилла ободряющей улыбкой. Грэм опускается на кровать, лениво вертя в пальцах лист с графиком своей жизни.
Завтрак. Это всего лишь овсянка, хлеб и сок. Но. Это все-таки томленые в молоке отборные хлопья в солнечных каплях сливочного масла. Это ароматный квадрат чуть обжаренного хлеба, мягкого внутри и хрустящего снаружи. Это стакан свежевыжатого апельсинового сока, заботливо процеженного и украшенного крохотным листочком свежей мяты. Один из самых простых, но самых вкусных завтраков в жизни Уилла Грэма. Даже несмотря на две маленькие, давно растворившиеся в соке, безвкусные таблетки.
А после завтрака, как и было обещано, Уилла отводят в пустую комнату, усаживают в специальное кресло, завязывают на шее большой черный фартук и оставляют в одиночестве. Уилл Грэм не двигается. В комнате темно, пусто, зеркал в ней нет, как и мебели. Рядом с креслом – пустой столик, позади – очевидно, раковина, судя по монотонным звукам бьющихся о ее дно капель.
Когда дверь неторопливо открывается, в животе Уилла усиливается и без того с утра тянущаяся дрожь. Он слышит шаги позади себя. Порой ему кажется, что эти шаги – все, что он может слышать, и кроме них не существует больше никаких звуков. Их он не спутает ни с чем.
Ганнибал останавливается за спиной Уилла и кладет ладони ему на плечи. Грэм заставляет себя дышать ровнее и сказать фразу, которая уже час крутится в его голове.
- Спасибо за завтрак, - фраза получается слишком простой, но невозмутимости Уилла хватает только на такую.
- Скажите честно, Уилл, - Грэм вздрагивает от внезапного дыхания у своего уха и голоса, еле уловимой хрипотцой пробирающегося в его мозг, - меня выдала мята? – выдох от легкой усмешки. Кожа Уилла волной покрывается мурашками. Разумеется, Грэм не отвечает.
- Расслабьтесь, Уилл, - Лектер сдавливает пальцами плечи Грэма и наклоняет стул так, чтобы его голова оказалась в раковине. Теперь Уилл может его видеть, хотя предпочел бы не. Ганнибал смотрит на него сверху, улыбается одним уголком губ. Взгляд его теплый, вяжущий, словно разлившаяся в море нефть, затягивает. Поэтому Уилл закрывает глаза. А Ганнибал открывает кран и заботливо пробует воду запястьем, прежде чем направить струю на голову Уилла.
Грэм может чувствовать только запахи, тонкие, еле уловимые, сменяющиеся друг другом, растворяющиеся в прикосновениях, откровением нежности опьяняющих Грэма. Он так и не открывает глаза до самого конца, а потому не может знать, что Лектер смотрит на него все это время, неторопливо массируя его голову. С любопытством наблюдая за тем, как дрожат его веки, отчаянно сомкнутые, боящиеся открыться. Ганнибал накрывает его голову полотенцем, ждет, пока оно впитает воду, и откидывает прочь. Вернув стул в вертикальное положение, Лектер обходит его и останавливается напротив. Одной рукой он за подбородок приподнимает голову Уилла.
- Я думал, этим занимаются …специальные люди, - Уилл с трудом подбирает нужные слова.
- Да. Но я бы хотел сам, - Ганнибал аккуратно достает из-за пояса ножницы и расческу. – Не беспокойтесь, Уилл, у меня есть… опыт.
- Вы думаете, мне есть хоть какое-то дело до прически? – Уилл равнодушно дергает плечом.
Вместо ответа начинают клацать ножницы. Ганнибал делает все неторопливо, с присущей ему грацией и достоинством. Через 15 минут он заканчивает, убирает за пояс и ножницы и расческу и принимается с любопытством разглядывать результат своей работы. Грэм же начинает склоняться к мысли, что опыта у Лектера все-таки нет. Слишком уж много интереса обнаруживает Уилл в глазах Ганнибала. Азарт Первого Раза. А потом в руке доктора появляется и тускло поблескивает вдруг откуда-то взявшаяся (очевидно, из-за пояса) опасная бритва. Грэм косится на нее одними глазами, не в силах повернуть голову.
- Может, я сам? – еле выговаривает он. Лектер снисходительно улыбается ему, как ребенку.
- Я не могу дать вам в руки такое оружие, Уилл. Вы… пациент.
- Я уже стал забывать об этом с таким обслуживанием, - цедит Грэм сквозь зубы.
- Это не обслуживание, - улыбка Ганнибала постепенно исчезает. – Это услуга. Дружеская.
- Боюсь, я не в состоянии расплатиться за ваши… услуги, Ганнибал.
- Вы недооцениваете себя, Уилл, - Лектер выдавливает на ладонь облако белоснежной пены и протягивает руку к лицу Грэма.
- Я не люблю быть в долгу, - в Уилле откуда-то вдруг берутся силы на протест. – Прекратите! – Грэм резко отворачивается и делает попытку встать с кресла. Ганнибал свободной рукой с силой толкает его в плечо, возвращая на место.
- Не будьте глупцом, Уилл, - быстрым шепотом говорит Лектер, прильнув к его уху. – Еще одно движение - и санитары прикуют вас к креслу, и я закончу в любом случае. Ночи вы потом будете проводить тоже прикованным к кровати. В качестве профилактики. Хотите этого?
Уилл сжимает челюсти, пытаясь унять злость. Его пальцы впиваются в подлокотники так, что белеют прикрытые фартуком костяшки. Лектер отпускает плечо Уилла, выпрямляется и снова протягивает ладонь с уже осевшей пеной. Грэм не двигается, лишь ноздри его беззвучно расширяются. Тогда Ганнибал прикасается к его щеке и начинает размазывать пену по покрытой щетиной коже. В полнейшей же тишине он с легким щелчком раскрывает бритву.
- Доверьтесь мне, Уилл, - с этими словами Ганнибал подносит бритву к его шее.
И это насмешливое «доверьтесь мне», оттеняемое холодным поцелуем стали в шею, еще долго повторяется эхом в пульсирующем от злости мозгу Уилла.
========== Часть 5 Сеанс ==========
Дверь закрывается за чистым, благоухающим жасмином, идеально выбритым, со свежей стрижкой Уиллом Грэмом, который явно не в духе. Ему сказали, что через двадцать минут начнется сеанс. Уилл рассеянно смотрит в график. В конце коридора кто-то по-прежнему плачет. Неужели в человеческом организме может быть столько слез? Грэм даже не уверен, мужчина это или женщина. Он подходит к окну в двери и пытается осмотреться. Ему не видно ровным счетом ничего. Белая стена напротив. Все. Уилл слоняется по комнате в ожидании хоть чего-то, останавливается напротив книжной полки. Усмехается, увидев там Библию. Он равнодушно пролистывает сборник рассказов Лондона, к томику Шекспира даже не прикасается, вздыхает и отходит от полки. Он почти рад, когда дверь снова открывается и в проеме появляется санитар.
Приемная доктора Лиддла напоминает ему кабинет Лектера. Она проще, меньше, в ней нет бесконечных стеллажей с книгами и импозантных статуэток. Но Уилл не может отделаться от ощущения незримого присутствия здесь Ганнибала. Грэм смотрит на Лиддла, неторопливо перебирающего на столе бумаги. Уилл пытается отгадать связь, существующую между докторами. Друзья? Как же. Ганнибал Лектер и друзья… Скорее, смахивает на взаимовыгодное сотрудничество. Но какая выгода от всего этого Лиддлу?
- Мы начнем, пожалуй, - доктор уже три секунды смотрит на Уилла. Грэм отвлекается от собственных мыслей и рассеянно кивает. – Отвечайте на мои вопросы быстро и односложно. Только «да» или «нет». Избежать ответа… я вам разрешаю лишь один раз. Это ваше право. На остальные вопросы вы обязаны отвечать, какими бы странными или неприятными они ни казались.
Металлический голос Лиддла командами отпечатывается в голове Уилла.
- Ваше решение перевестись в клинику было добровольным?
- Да.
- Вы понимаете, за что вас заключили под стражу?
- Да, но… - протестующе поднятая ладонь Лиддла не дает ему закончить.
- Вы признаете себя виновным во всех инкриминируемых вам преступлениях?
- Нет!
- Вы признаете себя виновным в инкриминируемых вам преступлениях лишь отчасти?
- Нет.
- Вы считаете себя невиновным?
Уилл задерживается с ответом лишь на секунду:
- Да.
Удивительно, насколько теряется человек, когда его ограничивают в возможности объяснить свое «да» или «нет». Казалось бы, нет ничего проще этих односложных ответов. Но нет. Даже самому равнодушному и озлобленному человеку важно, чтобы его поняли. И поняли правильно.
Доктор Лиддл делает краткую пометку в своем большом блокноте.
- Вы состоите в каких-либо сексуальных отношениях с кем-либо?
Уилл слегка недоуменно смотрит на Лиддла, не понимая, какое это имеет отношение к его так называемому лечению. Поймав быстрый строгий взгляд доктора исподлобья, Уилл отвечает:
- Н-нет.
- Испытываете ли вы к кому-либо чувство привязанности?
- Да, - Грэм пожимает плечами.
- Это женщина?
Мысли Уилла мечутся в голове и в панике сталкиваются друг с другом. Лопаются и снова собираются в совершенно невообразимом составе.
- Нет.
- Он отвечает вам взаимностью?
- Откуда, черт возьми, я могу знать? – Грэм раздражен и раздосадован на самого себя за эту поспешную глупую фразу. Лиддл терпеливо смотрит на него, ожидая исправления ошибки. – Да, наверное… - выражение лица доктора не меняется. Грэм нехотя выдавливает из себя более определенное: - Да.
Лиддл переводит взгляд на блокнот. Делает там пару штрихов карандашом.
- Испытываете ли вы к нему сексуальное влечение? – как ни в чем ни бывало продолжает он.
- Да идите вы к черту!
- Я засчитываю это как избегание ответа. Больше у вас на это права нет, - произносит Лиддл, продолжая черкать в блокноте.
Грэм вытирает вспотевшие руки о колени и облизывает сухие губы. Лиддл успевает заметить это кратким взглядом и говорит:
- Могли бы ответить и сохранить привилегию до более интимного вопроса. Ваш ответ «да», и ваше тело только что вас выдало.
Уилл резко поднимается со стула и тут же застывает, потому что откуда ни возьмись в комнате появляется санитар. Доктор Лиддл не двигается с места и смотрит на Грэма снизу вверх.
- Мы продолжим нашу беседу или предпочтете дозу успокоительного? Оно вам не помешает, - взгляд доктора скользит по Уиллу от лица к подошвам и обратно. Грэм медленно опускается обратно на стул.
Санитар делает шаг назад и практически сливается с белой стеной за его спиной.
- Вот и отлично. Вы убивали людей, Уилл? – вот так вот просто. Даже интонация не сменилась, будто спросил, спал ли Грэм сегодня ночью. Да, он спал. И да, он убивал.
- Да.
- Вам это понравилось?
- Нет.
- Но вы убьете снова?
- Если… - Уилл обрывает себя и послушно исправляется: - Да.
- Считаете ли вы правильным пожертвовать своей жизнью ради жизни многих?
- Да.
- Жизнью какого-то другого человека ради жизней многих?
Небольшая пауза.
- Да.
- Жизнью любимого человека ради жизни многих незнакомых?
Молчание. Мысли в голове перестают метаться и начинают медленно оседать, растворяясь. Уилл Грэм с удивлением осознает, что ответить на этот вопрос не может. Он смотрит на Лиддла непонимающим взглядом и не может выдавить из себя ни одного из двух ответов. Доктор же на него не смотрит, он задумчиво стучит карандашом по блокноту и ждет. Уилл чувствует, будто его прижали к стенке. Будто его ответ тут же станет осязаемым и повлечет за собой реальный выбор, который он и пережить-то, возможно, не сможет. Кровь пульсирует у него в висках в такт стуку карандаша. Лиддл устает ждать и поднимает на Уилла вопросительный взгляд. Грэм открывает рот и вытягивает из сознания наспех придуманное оправдание. У него нет такого человека, поэтому, не все ли равно?
- Да, - неуверенно и слишком тихо. Поверил ли Лиддл?
- А если эти «многие» - заключенные тюрьмы максимально строгого режима?
Уилл смотрит, как дрожат его пальцы, сглатывает и отвечает,
запнувшись и еще более неуверенно:
- Т-тогда нет…
- А если любимый человек – убийца?
- Мы можем прекратить… это? – еле слышно произносит Уилл. Доктор Лиддл удивленно смотрит на него:
- Но мы только начали.
- Пожалуйста… - пальцы дрожат все сильнее, Уилл обхватывает себя обеими руками. Он не смотрит на доктора, он хочет только одного – чтобы его вернули в палату и оставили в покое.
Лиддл откладывает в сторону блокнот и разглядывает Грэма:
- Вам нехорошо, Уилл? – вопрос вполне уместный, но голос при этом чересчур любопытный. Дети с подобным же любопытством отрывают у стрекозы по крылу, проверяя, сможет ли она лететь с оставшимися. Уилл закрывает глаза и ему кажется, что холодный пот рекой льется по его лицу. Ему определенно нехорошо.
***
Когда санитар удаляется, провожая обратно в палату плетущегося рядом Грэма, доктор Лиддл поднимается со стула, лениво кидает на стол блокнот и потягивается. Хрустит один из его шейных позвонков, Лиддл морщится.
- Ты всегда был таким терпеливым, Доминик… Я не узнаю тебя, - в проеме двери появляется доктор Лектер. Он останавливается там и задумчиво смотрит на коллегу.
Лиддл оглядывается на него и улыбается:
- Мне стало скучно, Ганнибал. Если честно, я ожидал от твоего протеже большего. Я… - Лиддл аккуратно засовывает карандаш в карман халата, - это _я_ не узнаю тебя.
Ганнибал еще несколько секунд смотрит на Лиддла и отворачивается, чтобы уйти, напоследок кидая:
- Он тебя еще удивит.
========== Часть 6 Эйнэ ==========
Уилл Грэм уже двадцать две минуты находится в зале вместе с другими пациентами. Он сидит за небольшим столом, перед ним – шахматная доска с расставленными на ней фигурами. Также перед ним, прямо напротив, сидит молодая женщина по имени Эйнэ и накручивает прядь выцветших волос на указательный палец. Только что она, очаровательно заикаясь, рассказывала Уиллу, как оказалась здесь несколько месяцев назад, а теперь молчит и сосредоточенно рассматривает покрасневший кончик пальца.