- Теперь ты знаешь про мою заначку, можешь пользоваться, но не злоупотребляй, ладно?
Уилл кивает, не вполне понимая суть вопроса. Он начинает думать, что поцелуй ему и вовсе привиделся. Он облизывает губы и понимает, что нет. Но прежде, чем Уилл открывает рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, Джесси начинает задорно и с чувством петь:
- Берегись! Ты и он! Берегись!
Берегись! Он и я! Берегись!
Ты сделал или не сумел,
В конце или в начале дел
Ты непременно помнить должен - Берегись!
На последних словах Джесси вытягивается и отдает бодрый скаутский салют стоящему на тропинке метрах в десяти от них Ганнибалу Лектеру.
Уилл Грэм оборачивается. Солнце бьет ему в глаза, и он видит лишь знакомый до боли силуэт.
- Наверное, невежливо заставлять доктора ждать, - говорит Джесси и двигается сквозь кустарник по направлению к Ганнибалу. Уилл Грэм, сунув руки в мелкие карманы выцветших больничных штанов, без особого энтузиазма следует за ним.
Ганнибал улыбается. Смотрит на Джесси ласковым прищуренным взглядом, словно кот на воробья с отбитыми крыльями. Джесси тоже улыбается. Той самой идиотской счастливой улыбкой, призванной всех либо бесить, либо покорять. Уилл один не улыбается, он переводит взгляд с Джесси на доктора Лектера и обратно.
- Рад видеть, что лечение идет вам на пользу, Джесси, - вежливо кивает доктор Лектер.
- Я просто счастлив видеть вас в добром здравии, доктор Лектер, - специфическое счастье Джесси сияет улыбкой на бледном лице без конкретного адресата. Тут он по-свойски кладет руку на плечо Уилла и, отчаянно щурясь на солнце, продолжает:
- Как это здорово, что вы, доктора, разрешили нам, психам, насладиться этим чудным летним днем. Правда, Уилл?
Уилл Грэм вопроса не слышит, он смотрит перед собой. А перед собой он видит только шею доктора Лектера. У него почему-то нет сил поднять взгляд выше. Он видит белоснежный воротничок, идеальный виндзорский узел и, кажется, он видит, как пульсирует под кожей вена.
- Как вы себя чувствуете, Уилл? – вежливо интересуется у него доктор Лектер. Неплохо было бы проявить взаимность и ответить. Но вместо этого Уилл пожимает плечом, горячим от лежащей на нем ладони Джесси. – Как ваша голова? – продолжает Лектер. И тогда Уилл поднимает взгляд:
- Со мной все в порядке, доктор Лектер, - отвечает он, но знает, что в его взгляде Ганнибал обнаружит все, что угодно, кроме порядка.
- Вот, что бывает, когда пациенты остаются без присмотра, - слабо улыбается Ганнибал Лектер. – Впрочем, могло быть намного хуже. Правда, Джесси?
Тот с готовностью кивает.
- Я с вами категорически согласен, доктор Лектер, - тут же горячо подтверждает он. Но Ганнибал его не слышит. Он смотрит на Уилла своим ничего не выражающим холодным влажным взглядом.
- Уилл, - Грэм знает, как изгибаются его губы, когда произносят его имя. Ему даже не обязательно что-либо слышать. Они изгибаются в какой-то особенной чувственной манере, будто их обладатель не имя произносит, а открывает их, чтобы отведать наивкуснейшее из блюд… - Могу я отвлечь вас на несколько слов?
«Ты бессилен, Уилл» - пульсирует во лбу. Рука Джесси соскальзывает с его плеча. Нога Уилла делает шаг вперед. Глаза Уилла скользят по изумрудной траве под ногами. Нос Уилла улавливает парализующий аромат дорогого парфюма и свежей глаженой рубашки. Спрятанные в мелких карманах выцветших больничных штанов руки Уилла дрожат.
========== Часть 16 Недуг ==========
- Я лишь хотел прояснить вчерашний инцидент, Уилл… - начинает Ганнибал, но умолкает, заметив, как с досадой кривится лицо Грэма. Он, конечно, не может знать, что Грэма также кидает в холодный пот, а пальцы в карманах впиваются ногтями в ладони. - Но прежде скажите, как вы оказались предоставленным самому себе?
Уилл пожимает плечами.
- Я просто вышел из кабинета, когда никто за мной долго не приходил. И пошел… - «…и пошел в ваш кабинет, доктор Лектер, как наркоман к дилеру, практически на автомате…» - домысливает про себя Уилл: «Принять дозу и забыться. Но вместо этого… вместо этого…»
- Я хотел бы извиниться перед вами, Уилл, - Ганнибал вдруг останавливается напротив Грэма в практически непозволительной близости для обычного дружеского контакта. Уилл заставляет себя стоять на месте и не пятиться. Вся его воля в данный момент сосредоточена исключительно на этом. – Надеюсь, вы понимаете мою роль здесь, а, следовательно, и вынужденную линию поведения.
- Знаете, Ганнибал, я прекрасно понимаю СВОЮ роль здесь. Очевидно, что она заключается в том, чтобы быть вашей марионеткой, или подопытным кроликом, или… объектом номер один. Я ведь верно понял вас, доктор?
- Уилл, послушайте…
- Нет, это вы послушайте, доктор Лектер, – Уилл делает шаг вперед и угрожающе смотрит в глаза Ганнибалу. Тот невозмутимо смотрит на него сверху вниз, плотно поджав губы. – Держитесь от меня подальше. Слышите? Вы безумец… Скажите мне… скажите мне сейчас, - голос Уилла срывается на дрожь, но ему это уже безразлично. - Это вы? Это были вы тогда, в тюрьме… вы… убили медсестру? Зачем? Доктор Лектер… - Уилл переходит на шепот и замолкает. Он не смотрит на Ганнибала, он смотрит ему под ноги. Но чувствует, как еле заметно шевелятся его волосы от неспокойного дыхания Лектера.
- …Медсестра?.. Ах, та несчастная… За то, что происходило в тюрьме, признаюсь, мне немного неудобно. Но в некоторых вещах я ужасно нетерпелив. Уилл, я… Просто не мог долго ждать вашего положительного решения. И слегка вас… подтолкнул, – Ганнибал чуть пожимает плечами, не зная, что ему еще добавить ко всему уже сказанному. - Вы не представляете, что можно купить в подобных заведениях на несколько долларов и ценный совет психиатра. Хотя, я думаю, мне бы еще с готовностью доплатили за возможность доставить неприятности агенту ФБР… Так или иначе, вы тут. Я ответил на ваш вопрос?
- Почему вы говорите об этом так… равнодушно? Черт возьми, доктор Лектер, это ведь жизнь, жизнь, которую вы забрали с такой… легкостью…
- Дорогой Уилл, но это не так уж и сложно. Гораздо сложнее вынудить человека с… определенными моральными принципами сделать не совсем свойственную ему вещь. Например… промолчать, - взгляд Ганнибала застывает на лице Уилла и становится каменным. - Или вы думаете, что вам так повезло – случайно увидеть ее за той дверью? Я все думал, хватит ли у вас своего, внутреннего запала, чтобы промолчать, когда Джесси захочет убить меня. И решил, что нет. Тогда я показал вам ее. И запала… хватило.
- А если бы вы не выжили? – еле слышно, все еще не поднимая глаз, говорит Грэм.
- Всегда существует риск, Уилл. В моем случае назовем его профессиональным.
- И как, результат его оправдал? – усмехается Грэм и кидает быстрый взгляд на лицо Ганнибала.
Доктор Лектер молчит. Уилл начинает думать, что доктор просто не знает, что ему ответить. Это его удивляет.
- Вам не кажется, что это мне следует извиниться, Ганнибал?
- А вы чувствуете свою вину?
Уилл пожимает плечами. Он чувствует, да. Он ее каждую ночь чувствует, она вселилась в него тем проклятым вечером и поедает изнутри. От него почти ничего уже не осталось. Только слепая концентрированная вина.
- Не стоит винить себя, Уилл. Во всем виновата больная истощенная психосфера, в которой вы вынуждены существовать изо дня в день. Вся в червоточинах, она восполняет свои бреши крупицами ваших душ, пылью ваших снов, прахом ваших иллюзий и заблуждений. Отданных, подаренных, потерянных, украденных…
Голос Ганнибала становится все тише. Уилл сдерживает дыхание, чтобы расслышать его. Тогда Лектер наклоняется над его ухом и делает осторожный вдох, от которого тело Грэма все покрывается гусиной кожей. Уилл замирает, когда теплое дыхание Ганнибала начинает литься на его кожу. Он прикрывает дрожащие ресницы и слышит пьянящий шепот:
- Вы еще не знаете, Уилл, но я неизлечимо болен. Вы… мое мрачное помешательство. Моя бесконечная меланхолия, – Ганнибал прикасается губами к холодной щеке Уилла, медлит… 1…2…3 секунды и отстраняется. - И я так свыкся с этим недугом, что жизнь без него мне кажется неполноценной, - продолжает Лектер уже громче. Он смотрит на Уилла блестящими глазами, этот блеск отчаянно похож на слезы, а эти слезы – на искреннюю боль. Боль покорную и смиренную. Всецело принятую. Желанную. – Я не отпущу вас, Уилл.
Грэм никогда не боялся Ганнибала Лектера.
Но он прекрасно знает, что такое одержимость.
И сейчас Уилл Грэм чувствует, как его сердце медленно сковывает страх.
========== Часть 17 Away ==========
- Она умерла, Ганнибал… - доктор Лектер слышит, как скрипят зубы Лиддла. Он не слышит в голосе ни грусти, ни боли – только непомерную злость и неприкрытую ярость. – Ты виноват. В этом ты виноват! – напряженные пальцы Лиддла впиваются в собственные руки так, что белеют костяшки и выступают вены на тыльной стороне ладоней.
- Доминик, успокойся, прошу тебя, - Ганнибал отпускает жалюзи и оборачивается к Лиддлу. – Ты прекрасно знаешь, что это не так.
- Ты довел ее до такого состояния, из которого она не смогла бы ни за что выбраться!
- Ты допустил это. Ты не имел ничего против. Ты наблюдал.
- Она была слишком слаба, Ганнибал, ты должен был остановиться, она же сдалась почти сразу… - голос Лиддла срывается, но он тут же берет себя в руки.
- Ты мог остановить меня.
- Ты знаешь, что не мог… - цедит Лиддл сквозь зубы, смотрит исподлобья, лоб его покрывает испарина.
Ганнибал прикрывает глаза, приподнимает одну бровь и деловито спрашивает:
- Причина смерти?
И тут доктор Лиддл срывается с места и хватает Лектера за лацканы пиджака. Его побагровевшее лицо - в сантиметре от лица Ганнибала, его рот искажен, сквозь сжатые губы пузырится слюна.
- Ты… - хрипит он. - Ты причина…
Ганнибал пятится, пытаясь освободиться от крепкой хватки Лиддла, но, поняв, что меры тут нужны иные, резко бьет ребром ладони по его ребрам. Тот складывается пополам от боли и разжимает пальцы.
Лектер переводит дыхание, поправляет выбившуюся прядь и отряхивает пиджак. Лиддл, тяжело дыша, периодически кашляя и всхлипывая, сидит на полу. Ганнибал смотрит на него сверху, губы его изгибаются в гримасе легкого пренебрежения:
- Если она была тебе так дорога, зачем ты отдал ее мне? – произносит он сухо. Доктор Лиддл не смотрит на него, но его дыхание после этой фразы становится ровнее. К тому моменту, как Ганнибал подходит к двери, Доминик успокаивается. Он смотрит в спину доктору Лектеру затуманенными глазами. Только туман в них темный и клокочущий, словно непроглядный дым. Ганнибал уходит, больше не сказав ни слова, но застывший на полу Лиддл еще долго смотрит ему вслед.
***
Моргом в клинике пользовались нечасто. Это было бы отличным показателем, если бы не многолетний договор с одной крупной ритуальной компанией, специализирующейся на кремации. Но сейчас холодный свет успокаивающе мерцает, звуки шагов эхом отражаются от кафельных стен, запах формальдегида приятно щекочет ноздри. Доктор Лектер идет, неторопливо натягивая резиновые перчатки. Он останавливается у стола и приподнимает простынь, накинутую на лежащее там тело. Удостоверившись, что это именно то, что он искал, Лектер аккуратно сворачивает простынь и откладывает в сторону. Эйнэ похожа на куклу, имеющую мало общего с человеком, даже мертвым. Ганнибал листает заключение и небрежно откидывает планшет. Краткое предварительное «Асфиксия» едва ли может удовлетворить его. Он подходит к голове, бегло осматривает белую, тонкую, неповрежденную шею, а затем обеими руками разжимает челюсть. Осмотрев содержимое рта, Ганнибал аккуратно его закрывает и оглядывается. Он почти сразу находит то, что искал. В небольшой, наполненной жидкостью баночке, находится ничем не приметный бледно-розовый кусочек - кончик языка, извлеченный из горла Эйнэ. Ганнибал аккуратно берет в руки баночку и осматривает ее содержимое. Потом он медленно ставит ее на место, стягивает с рук перчатки и направляется к выходу, окончательно потеряв всякий интерес к чему бы то ни было в этой комнате. «Почти. Очень близко». Уголок его губ медленно ползет вверх, впрочем… возможно, это всего лишь игра света и тени от дрожащих мертвых неоновых ламп.
***
Солнце клонится к горизонту, окрашивая низко висящие облака зловещим багровым светом. Доктор Лектер переводит взгляд с неба на небольшую поляну, по которой слоняются пациенты. У них осталось всего несколько минут перед тем, как их разгонят по палатам. Практически никто из них этого не осознает.
- Жалкое зрелище, правда?
Ганнибал прикрывает глаза, несомненно, узнав голос.
- Днем вы были другого мнения, Джесси, - произносит он в ответ, по-прежнему не смотря в сторону собеседника.
Джесси отрывается от дверного косяка, который до этого успешно подпирал и становится по правую сторону от Ганнибала.
- Потому что мне было с кем провести этот день, - он запрокидывает голову, улыбается и щурится, глядя на темнеющее небо.
Доктор Лектер впервые кидает равнодушный взгляд на Джесси:
- И где же теперь ваш… друг?
Джесси перестает разглядывать небо и смотрит на Лектера. Он молчит, и это его молчание по капле добавляет тревогу во внешнее равнодушие Ганнибала. И чем дольше молчит Джесси, тем чаще падают капли.
- Вы не знаете? – наконец, произносит Джесси. Ганнибал хранит ледяную невозмутимость, на губах его остывает забытая вежливая улыбка. На вопрос он реагирует лишь заинтересованно приподнятой бровью. – Уилла увезли куда-то около часа назад, в сопровождении лично доктора Лиддла… Странно, конечно. Хотя я бы не возражал, если бы меня тоже куда-нибудь увезли. Атмосфера тут, знаете ли, тяжелая. Давит… Даже не знаю, почему…
Что-то во взгляде доктора Лектера вынуждает Джесси замолчать и стереть и без того неуверенную улыбку с лица.
- Куда? – хрипло спрашивает Ганнибал, не сводя с Джесси цепкого взгляда. Тот пожимает плечами, сунув руки в карманы. Осознав бессмысленность своего вопроса, доктор Лектер переводит взгляд на постепенно пустеющую поляну, веки его щурятся в наступающей темноте, и взгляд застывает. Он не замечает, как Джесси уходит прочь с подошедшим к нему санитаром. Он не видит даже, как зажигаются редкие тусклые фонари по периметру территории, а все вокруг погружается в абсолютную. Пустую. Темноту.
========== Часть 18 And back ==========
Доктор Лиддл закрывает дверь на ключ и с наслаждением снимает обувь. Его ноги ноют, он, избавившись от узких ботинок, неспешно идет на кухню. Достает из холодильника бутылку минеральной воды и прикладывает ее ко лбу. Несколько неторопливых шагов к окну, взгляд на ночной город. Звук сворачиваемой крышечки и шипение. Несколько жадных глотков.
- Где он, Доминик?
Сердце Лиддла пускается в испуганный галоп, страх стремительно ввинчивается в виски. Он оборачивается на голос и видит очертания неподвижной фигуры сидящего в кресле человека. Только тусклая полоска света, проникающего из коридора, отражается в его глазах огненными иглами. Лиддл машинально тянется к телефону, но легкая усмешка из темноты заставляет его остановиться.
- Тебе нужно просто сказать, где он.
Лиддл медленно ставит на стол бутылку и скрещивает на груди руки.
- Она откусила себе язык, Ганнибал. Проглотила его и задохнулась. Или захлебнулась кровью. Впрочем, какая сейчас разница, правда?
- Избавь меня от этих подробностей, - фигура в кресле шевельнулась, но лишь для того, чтобы закинуть ногу на ногу.
Лиддл поджимает губы и делает короткий кивок.
- Тогда, может, тебе эти подробности понравятся? – Лиддл принимается прохаживаться из стороны в сторону, не теряя из виду доктора Лектера. – Очень испуганный был вид у твоего Грэма, особенно когда его вели по коридорам Роял Хоуп. Губы у него дрожали, как у мальчишки, когда он пытался узнать, в чем дело, почему его раздевают и грубо осматривают, почему его суют в темную затхлую клетушку с провонявшим от мочи и спермы матрасом, он так… - Лиддл сухо коротко смеется, - так жалостливо и непонимающе смотрел на меня… – Доминик делает передышку и прислушивается, но ни единого звука не доносится со стороны, где сидит, словно каменное изваяние, Ганнибал Лектер. – У них там появились случаи педикулеза, так что, я думаю, со своими чудными кудряшками Грэм скоро распрощается…
- Не следовало тебе делать это, Доминик. Очень опрометчиво с твоей стороны… - доктор Лектер поднимается, неторопливо застегивая пиджак.