Следующая спаржа. Она насколько невкусная, что мне захотелось даже выплюнуть. Кто-то похлопал меня по плечу. Поворачиваюсь и вижу белобрысого незнакомца-друга. Он слабо улыбается и садится рядом.
— Привет, Эллен, — говорит он.
У меня нет настроения, поэтому я молчу. Никого не хочу сейчас видеть. Мои кисти рук сжаты в кулак, а костяшки белеют. Я снова беру в руку вилку и накалываю кусочек мяса.
— Эй, Дэвид, привет, — невольно оглядываюсь и вижу четверо парней. Все они высокие, как гора. В буквальном смысле этого слова. Мне не по себе от их внешности, даже если не брать во внимание цвет волос двоих из них. Самый рослый имеет ярко-красный цвет волос. Он, скорее всего, даже не рослый, а стройный и уж очень высокий.Воротник его кожаной куртки задран вверх, что делает его похожим на байкера. Кто знает может он и есть байкер. Он садится между мной и белобрысым.
— Здарова, Мэтт. Как поживаешь? — ответил Дэвид, мой друг. Теперь хоть буду знать, как его зовут.
— Да ничего. Это твоя подруга? Познакомишь? Ах, да. Подожди, ты же первая прыгунья, не так ли? Ну и как тебе? — хохотнул он.
Как же мне надоело это. На-до-е-ло. Второй день тут, а уже все бесят. Интересно, они так над всеми первыми прыгунами смеются, или я - исключение? Беззвучно встаю, стараясь сделать это, как можно менее пафосным.
— Эй, я с тобой разговариваю! — прикрикнул Мэтт, сильно дернув меня за край футболки, от чего я невольно упала на пятую точку. Ощущение не из приятных, но, блин, все когда-то падали.
— Ты, что, сдурел? — приподнялась я, демонстративно потирая спину ладонью, — Идиот, — буркнула я себе под нос.
— Ты это мне?! — он, похоже, не на шутку разозлился.
Он встает из-за стола и хватает меня за ворот рубашки, одновременно приподнимая меня вверх, от чего мне становится трудно дышать.
— Мэтт! — размеренным голосом говорит Дэвид, — Отпусти ее.
— Пусть сначала извинится передо мной! — мое лицо, наверное, краснеет, но я не оставляю попыток ударить его. Я пинаю его своей ногой в его ногу, но ему не больно, он лишь усмехается, поднимая меня выше.
Я начинаю задыхаться, хватаю воздух ртом. Я не буду извиняться. Я невиновна. Все в столовой замерли. Ждут либо того, что Мэтт сдастся, либо того, что я извинюсь.Тишина застыла в этих четырех стенах.
— Что тут происходит? — нет. Только не это.
К нам подходит Эрик. Сегодня он выглядит красивее, чем обычно. На нем темная кожаная безрукавка, которая оголяет его накачанные плечи и руки. Он подходит ближе. Я чувствую пьянящий запах одеколона, исходящего от него.
— Отпускай, — спокойным голосом говорит Эрик.
Кисти Мэтта разжимаются, и я падаю на пол на колени, судорожно хватая воздух ртом. Горло жжет.
Эрик подходит почти вплотную к Мэтту.
— Ты просто жалок. Чуть ли не задушил девчонку. Минус пять очков. Вечером зайдешь в класс, решу, что с тобой делать будем. Тебе, — он, видимо, говорит это мне, — Плюс пять. За упорство, — говорит Эрик и уходит.
Я пытаюсь подняться, но ноги свело. Кое-как поднимаюсь. Мне страшно. Мэтт это просто так не оставит. Я медленно выхожу в туннель и прижимаясь боком к каменной стене. Чудный выдался денек…
========== Глава 2.2 ==========
Холодные струи воды обволакивают меня целиком и полностью. Мое худощавое тело ломит, а шея горит. Мои колени дрожат, большой ком встал у меня в горле. Что, если он и вправду мог меня задушить? Что, если бы Эрик не пришел, что бы было? Одно знаю точно — я бы ни за что не извинилась.
Выхожу из под струй воды и тянусь до полотенца. Оно, в свою очередь, пахнет мылом. Обволакиваю полотенце вокруг себя и выхожу из душа, выключая воду. Придерживая полотенце, я натягиваю на себя шорты и майку, что висели на держателе для полотенец, и, положив ткань на место, выхожу из душевой.
Сейчас вечер, а это значит, что можно делать все, что угодно. Я, не спеша, иду к своей кровати и достаю из комода, стоящего рядом с ней, свои джинсы и темно-серую футболку. Натягивая джинсы, я замечаю, что осталась в комнате одна. Все остальные куда-то исчезли. Застегнула ширинку и натянула тонкую футболку.
Может быть, мне тоже следовало бы куда-нибудь сходить? Я с неохотой завязываю шнурки на ботинках. Схожу в Яму. Все равно делать нечего.
Выхожу из комнаты и иду по сырым тоннелям. Все люди, идущие мне навстречу, как-то подозрительно смотрят на меня и перешептываются. Мне всегда казалось, что сплетничают очень одинокие люди, у которых нет никого, и им не о чем даже поговорить. Они делают это от бессилия, а не от прихоти.
— Привет, Эллен, — я даже не заметила, как столкнулась с Дэвидом, — Ты это… Извини, за то, что Мэтт на тебя наехал. Обычно он на девушек не налетает, а тут… — он почесал белобрысый затылок.
Я коротко кивнула и постаралась как можно быстрее уйти.
— Подожди, пошли с нами? — на этот вопрос я отрицательно покачала головой, ибо знала, что Мэтт постарается меня убить при первой же встрече, — Пошли, он обещал извиниться.
Дэвид взял меня за плечо и потянул за собой в глубь тоннеля. Запах сырости мешал моему восприятию, мне было неприятно здесь находиться.
Дэвид вывел меня в какую-то хорошо освещенную комнату, в которой музыка барабанила по ушам. Я хотела уже было заткнуть уши, как парень взял меня за локоть и потащил дальше… И, как оказалось, к Мэтту и к его друзьям.
— Ну, давай, Мэтт, дерзай, — он подвел меня к нему.
Пару минут мы стояли и молчали, после чего губы Мэтта приоткрылись и он спокойно произнес:
— Извини. Я не знаю, что на меня нашло тогда, — он ехидно ухмыльнулся.
— Ладно, — я выдернула локоть из цепких рук Дэвида и пошла к выходу, где увидела огромное зеркало.
Я подошла к нему и неловко бросила свой взгляд на шею, где был виден красный отпечаток руки Мэтта. Дотрагиваюсь до отпечатка пальцем. Больно. Смотрю на свое лицо. Серые глаза выглядят устало, небольшие мешки под глазами, россыпь мелких веснушек расположилась на носу. Мама мне говорила, что я красивая. Но мне моя внешность не нравится, слишком уж детская. Я бросаю последний взгляд на свою шею и рывком выхожу из комнаты и прислоняюсь к стене. Огромный ком в моем горле, преграждающий путь воздуху. Я делаю еще маленький вдох и ухожу в глубь тоннеля.
Комментарий к Глава 2.2
Такс! Начинаем проду новую писать, только не убегайте
========== Глава 2.3 ==========
Я смотрю на свои опухшие глаза. Нет, я не плакала — просто не выспалась. Голова кружится, и в глазах двоится. Мои потрескавшиеся губы тоже немного припухли. В боку немного покалывает из-за вчерашних и позавчерашних событий. Легкая слабость завладела мною. Мне тяжело дышать из-за сырости, витавшей в воздухе. Я облокачиваюсь спиной на холодную стену довольно узкого туннеля. Смотрю на свое отражение в стекле. Немного бледная, но, в общем, сойдет. Глаза устало смотрят на свое отражение. Медленно перевожу взгляд на шею. Синяки на ней изначально не были особенно большими, но теперь казалось, что они еще более уродливые, в виде отпечатка руки Мэтта. Стараюсь не зацикливаться на этом. Это не конец жизни. Подумаешь, заживут скоро, и снова все станет на свои места. Или нет…
Прохожу немного в глубь туннеля. Почему Бесстрашные выбрали именно подземелье для своего убежища? Вопрос сам по себе идиотский, но ведь правда, почему? Наверное, я слишком наивная, слишком глупая, слишком… Блин. Закрываю лицо руками и сажусь на не менее холодный пол. Что со мной не так? С самого первого дня меня все недолюбливают. А Дэвид? Как же он? Я не знаю, кто он мне. Что-то в нем и отталкивает меня, и приближает. Он не такой, как все. Он… необычный. Это единственное, что я могу о нем сказать. Наверное, Дэвид так шутит, когда подсаживается ко мне за столом или сам начинает беседу. Я недостойна иметь друзей, как он.
Слышу какое-то шуршание за стеной. Поворачиваюсь и вдалеке вижу темную тень. По-видимому, она приближается ко мне. Через пару секунд он стоял в пяти метрах от меня.
— Эй, ты чего не спишь? Или вышла пораньше, чтобы размяться? — и (барабанная дробь) это был Эрик.
Слишком часто он попадается мне на глаза. Сейчас он одет в легкую темную футболку и темные, почти черные джинсы. Его глаза в свете люминесцентных ламп сверкали некой ехидностью, граничащей со злостью. Мне не по себе от такого взгляда, кажется, он прожигает меня насквозь. Хочется спрятаться куда-нибудь, забиться в угол, лишь бы он не смотрел на меня.
— Ты оглохла? — похоже, я начинаю его бесить, но от такой наглости у меня и вправду пропал дар речи.
Он с силой тыкает меня в плечо, от чего оно заболело, и я сморщиваю нос, усыпанный мелкими веснушками.
— Что тебе нужно? — я тихо-тихо пробормотала фразу, но он притворился, — я уверена, что притворился — что не расслышал меня и на этот раз громче спросил:
— Можно погромче? Или мне нужно принести граммофон? — его стальные глаза прожигают мое тело взглядом от самых ног до бледного лица.
— Что тебе нужно? — на этот раз я проговариваю все разборчиво и достаточно громко.
— Ну, во-первых, детка, обращайся ко мне на “вы”, усекла? — он даже не старается скрывать свою злость, на что я отвечаю:
— Извини, но не вижу смысла говорить на “вы” с человеком, который старше меня на год, — мне больше не страшно говорить с ним в его же манере. Ехидной и насмешливой манере.
— Человек, который старше тебя на год, — твой лидер и имеет множество полномочий, ты с легкостью можешь вылететь отсюда всего лишь из-за того, что ты мне не понравилась. Теперь, все поняла? Или мне повторить?
На это у меня не было слов.
Он подходит ко мне ближе, почти вплотную, и дотянувшись до моего лица, заправляет мою светлую прядь за ухо. Его дыхание обжигает мне макушку, аромат парня сводит с ума. Я немного пошатываюсь от Эрика, стараясь сделать это как можно заметнее, чтобы он отстал. Я отвернулась и ушла в направлении комнаты.
— До подъема двадцать минут, — единственное, что он смог вымолвить, и, тоже отвернувшись, парень ушел в темноту.
Комментарий к Глава 2.3
Мало, зато русский на 4
========== Глава 3 ==========
Я сажусь на ближайшую скамейку. Голова раскалывается, а бок пронзает оглушительная боль. Идет уже третий час тренировок с момента, как мы пришли из столовой. Моя нога дергается. Нервный тик, так сказать. Я прикладываю руку к больному месту. Чуть ниже ребер. Неприятное ноющее чувство охватывает всю спину, включая и область около верхних ребер.
Сердце бешено настукивает только ему понятный ритм. Мое дыхание учащается и сбивается, а голова продолжает ныть. Я сжимаю кулаки, от чего костяшки пальцев белеют, челюсть непроизвольно сжимается, зубы скрипят, ерзая туда-сюда.
Никогда еще мне не было так плохо. В районе сердца начинает колоть. Это настолько больно, что я со всей дури сжимаю плоть своей ноги в надежде заглушить эту адскую боль. Я не могу нормально дышать, я задыхаюсь. Я разжимаю кисти и поджимаю под себя ноги, обхватывая их руками.
Утыкаюсь носом в свои колени. Новая вспышка боли проходит быстро, но начинается неожиданно. Я тихонько взвываю, пытаясь не привлекать к себе внимание. Но как же мне хочется просто заорать на весь зал, хочется сорвать голос, разбить себе в кровь костяшки, лишь бы никогда не чувствовать это. Моя спина неестественно выгнута, но мне как-то все равно.
Сжимаю ткань своей футболки и в очередной раз издаю протяжный стон. Получилось слишком громко, но никто не подходит. Я зажмуриваю глаза, и из них текут прозрачные слезы в направлении вниз к подбородку. На губы попадает немного соленой жидкости. Я облизываю обе губы и со всей дури закусываю нижнюю губу. Металлический привкус крови не останавливает меня, и я щипаю свои бедра так, что остаются красные следы.
Последняя вспышка приходит ко мне с новой силой и не уходит вовсе. Мои опухшие серые глаза смотрят вдаль и видят фигуру, идущую ко мне. Медленно так, вальяжно, будто это Эрик.
Твою мать.
Я смахиваю слезы с лица, одновременно утирая их краем футболки. В груди начинает бешено колоть, а сердце бьется со скоростью света. Я облизываю губы, изнутри прикусывая щеку. Я не хочу, чтобы он видел меня такой. Растерянной, побитой и беспомощной.
Последнее время меня не беспокоила боль, но теперь, наверное, уже поздно. Такое случалось не часто, но и не редко. Я на грани. Грани между жизнью и смертью. Голова неприятно болит, как укол болезненным антибиотиком, не сильно разбавленным физраствором.
Эрик приближается, теперь своими опухшими глазами я могу видеть его лицо. Он несомненно красив. Одет так же, как и в первый мой день. Его бровь выгибается, когда его взгляд блуждает по моему телу. Наверняка заметил, что у меня на ногах новые синяки, губа искусана, а лицо исказила гримаса боли.
Он подходит ко мне, а его тень накрывает меня полностью. Его лицо стало злым. Не алчным, не ехидным, а именно злым. Он смотрит на меня так, что по телу бегут мурашки. Эрик замечает это и растягивает губы в коварной улыбке.
Вспышка боли накрывает меня, от чего я закрываю глаза и сжимаю лавку. Клянусь, готова разорвать ее на куски, а из них сделать гроб для этого идиота. Мои костяшки уже не белые, а полуголубые. Боль настолько ярая, что хочется кричать, а вместо этого я издаю всхлип.
— Вставай, — очень серьезным голосом говорит Эрик.
Если бы он кричал, я бы меньше напугалась, чем сейчас.
— Я… — мой голос хрипит, а из уст рвется стон, — Я… не могу…
— Вставай! Прохлаждаться будешь потом. А сейчас к груше. Бегом! — он нахмурился и пристально смотрит на меня. Прямо в глаза, полные боли и разочарования.
— Боль-но… — всхлипываю я.
— Мне по барабану, как тебе. Я не собираюсь весь день тут торчать, поднимайся. Живо.
— Я не могу. Не могу. Не могу, — прикрикиваю я, — Сколько раз мне нужно повторить, чтобы ты понял?
Он грубо дергает меня за плечо, от чего я повалилась на пол. Мое тело меня не слушается, а сердце рвется на куски.
— Эрик! Пожалуйста. Прошу тебя, — я немного успокоилась, но боль не утихает.
Я приподнялась, опираясь на скамью. Парень берет меня за локоть и ведет к центру зала.
— На ринг. Хью и Эллен. Живо, — кричит парень Четыре.
Меня против моей же воли запихивают на белый мат, огражденный веревками. Я осмотрелась. Кроме меня, Эрика и Четыре здесь все: и переходники, и рожденные. С чего это так? Когда я шла с обеда были только переходники. В последнем ряду стоит Дэвид. Боже. За что мне это?
Я ненавижу свою жизнь здесь так же, как и жизнь в Дружелюбии.
Теперь я понимаю всю серьезность происходящего: я буду драться. Я слышу восторженные возгласы к парню, стоящему в пяти метрах от меня. У него темно-синие волосы и накачанное тело. Он выше меня раза в полтора, если не больше. Он поднимается ко мне и злобно сверлит взглядом. И тут Эрик орет:
— Поехали.
Хью подходит ко мне и заносит руку над моей головой, но я неудачно прижимаюсь и кубарем падаю на пол. Прямо на ребра. Вспышка боли огрела меня с ног до головы.
И это не боль от удара.
Это дикая, невообразимая боль. Мне кажется, я умираю. Вокруг меня достаточное количество людей, из которых ни один не уверен, что я выиграю. Я сама тоже не уверена. Совсем. Ни капли уверенности во мне не осталось после того, как Эрик так огрел меня словами.
Я пригибаюсь и со всей дури толкаю ногами ноги Хью, но он не падает, а только хватает меня за ногу и бросает в веревки. Моя спина болит так сильно, что мне хочется рыдать. Пытаюсь как-нибудь задеть парня, чтобы высвободиться, но все мои попытки тщетны.
Я поднимаюсь, но рука Хью бьет меня в челюсть один раз, потом второй. Но я не отключаюсь. И до каких пор мы должны биться? Я скатываюсь с веревок, и, пока Хью отвернулся, со всей дури прыгаю ему на спину и стараюсь крепко-крепко уцепиться, но он хватает мое запястье и выворачивает его, так что я падаю перед его ногами. Мне очень больно, но я должна выстоять. Я сильная, я справлюсь.
Он сильно пинает меня в ребра, от чего я закашлялась. Он продолжает избивать меня, пока из носа не потекла кровь, а губа не распухла. Он наклоняется к моему лицу и почти беззвучно шепчет мне “Извини” и бьет в лицо.