— В смысле, как не водится? — Стоун растерянно обернулся.
— А вот так.
— Вымерли? — смешки стали более явными.
— Нет, — Джон, являя само спокойствие, будто не издевался — а он именно издевался над несчастным психологом, уж слишком часто Бен видел этот блеск в глазах и едва заметную усмешку, ровно сказал. — Ежи никогда не водились на территории США. Как не водятся в Антарктиде или Австралии. Ну, если только в зоопарках.
Несколько секунд Стоун не знал, что сказать, покраснев до самых ушей.
— Э-м, ну тогда скунс?
— О, вот эту падлу я видел не раз, — тут же отозвался Дьюи. — Один даже жил у меня под домом, пока я его не отравил, ублюдка.
Облегчению Идэна не было предела.
— Тогда представьте себя напуганным маленьким скунсом.
Дьюи начал расстегивать форменные штаны.
— Что вы делаете?
— Как что? — Дьюи оголился, показав миру худые волосатые коленки и оставшись в одних белых трусах. — Сейчас буду стрелять из жопы едкой херней от страха.
Кто-то прыснул со смеху, Бен спрятался за Алекса, согнувшись в три погибели, и только Джон, невозмутимый старина Джон слегка улыбнулся.
— Немедленно наденьте штаны. Я не это имел в виду!
— Ну бля, откуда мне было знать, что вы имели в виду. Я же не читаю мысли.
Стоун, будто пережив первый сердечный удар, дождался, пока тот оденется, и показал на мат.
— Прошу, лягте набок в позу эмбриона спиной к остальным. Ваша же задача, — он повернулся к двенадцати полицейским, — подойти к ежику, в смысле, скунсу, в смысле, — Стоун провел рукой по лбу, — господи, к офицеру Дудеку и жестами и словами попытаться его успокоить.
— А пнуть можно? — уточнил Фергюсон, закидывая в рот жвачку — он вообще ел круглыми сутками.
— Эй! Я все слышу, мудила! — крикнул Дьюи с пола, показывая средний палец.
— Нет, нельзя, — отрезал Идэн. — Офицер Дудек, не выходите из образа, вы напуганы.
— Да бля.
— Вы испугались лая собаки, легли и сжались в клубок, а когда собака подошла вас обнюхать, вам стало совсем страшно. Вы спрятали носик и живот. К вам придут на помощь сослуживцы, но вы не знаете этих мальчиков и девочек, хорошие они или плохие, а потому не знаете, чего ждать.
— Да ну пиздец, — Дьюи прижал колени к груди и пропищал. — Я маленький ссаный ежик, идите и утешьте меня. Сколько, бля, можно ждать?
— Маленькие ежики вряд ли знают столько ругательств, — отметил Купер, вызвав громкий смех.
— Заткни хлебало, уебище.
— Офицер Купер, может, вы попробуете первым? — с надеждой предложил Стоун, и Бен был уверен — это все из-за ауры Купера, будто у него все и всегда было под контролем. Обманчивой ауры. Стоимостью ровно один цент, когда дело касалось таблеток. Принимал ли он их до сих пор, Бен не знал.
— Как скажете. — Джон встал над Дьюи и склонил голову набок. — Что нужно сделать?
— Что угодно. Поговорите с ним. Можете погладить его, сказать, что тоже испугались собаки.
— Если ты будешь меня гладить, Куп, знай, у меня очень нежная задница, — встрял Дьюи и подмигнул ему, оскалившись.
— Помолчи и не выпендривайся, — спокойно сказал тот. — Еще что?
Идэн почувствовал себя увереннее и даже расправил плечи.
— Вы должны показать ежику, что он может вам доверять. И когда он раскроется и расслабится — ваше задание выполнено.
— Хм, — Джон задумчиво посмотрел вниз, затем присел на корточки и что-то тихо сказал.
— Не-а, иди нахуй, мальчик, — заявил Дьюи, мерзко захихикав.
— Ты мне мстишь за вчерашнее барбекю. Я же сказал, что не смогу прийти.
— Ты не сказал, что не сможешь, ты сказал «я подумаю», кусок лживого говна!
— Дьюи, — Джон положил свою огромную руку на плечо Дудека.
— А?
— Ты знаешь, что я тебя люблю? — спокойно спросил Джон.
Кто-то умиленно протянул «о-о-у», остальные рассмеялись.
— Я тебя тоже люблю, кореш, — обернулся Дьюи.
— Тогда будь добр, расслабь свою тощую задницу, или я сломаю тебе руку.
Полицейские оживились.
— Нам оставить вас двоих, девочки?
— Завали его, Купер! Так его, засранца!
— Конечно, чел, какие проблемы, — Дьюи схватил его за запястье и резким движением потянул на себя, Джон перелетел через Дудека и оказался в захвате. — Кто тут кому еще руку сломает, а, урод? — он рассмеялся и несколько раз кувыркнулся в обнимку с Джоном, пока тот с матами пытался спихнуть его с себя.
— Немедленно остановитесь! Я кому сказал! — Стоун обошел дерущихся и беспомощно обернулся на полицейских, стоящих вокруг. — Неужели вы не вмешаетесь? Они же ваши коллеги.
Фергюсон достал шоколадный батончик и откусил.
— Нет, сэр. Лезть в драку к этим двоим — себе дороже.
— Просто ты боишься, что Купер наваляет тебе за компанию, — сказал Бен, и большая часть копов одобрительно закивала.
— Я смотрю, ты сам-то не бежишь их разнимать, — Фергюсон опасно прищурился, и Бен с удовольствием заметил, что задел того за живое.
— Но я-то не его новый напарник.
— Правильно, потому что предыдущего ты заказал.
Бена охватила такая ярость, что вся кровь схлынула с лица, и он почувствовал, как замозжили похолодевшие пальцы.
— Какого хрена? Ты даже не знаешь, что между нами произошло. Собираешь сплетни, как старая чернокожая бабка.
— Предатель.
— Заткнись, Фергюсон, а то я за себя не отвечаю, — предупредил Бен, и Алекс успокаивающе положил ему руку на плечо.
— А не то что? И меня закажешь, красавчик?
— Что ты сказал?! — он подошел к Фергюсону вплотную, нос к носу.
Крошки мерзко собрались вокруг рта. Всего полгода назад Бен зажимал Фергюсону огнестрельное ранение в живот, когда напали на их участок, а теперь готов был выдавить пальцами его темные, почти черные глаза, смотрящие с неприязнью.
— Мудила, — медленно выговорил тот, дыхнув в лицо.
Бен не помнил, как замахнулся.
~~~
— Так что там произошло с этим Брауном? — О’Доннел сидел на пассажирском сидении, с интересом поглядывая на свой новый район. Режущая глаз зелень, разодетая толпа, короткие юбочки девушек, которые мечтали, что их заметят и пригласят в кино, яркое чистое небо и плавящая жара от солнца, от которой они спасались под кондиционером служебного форда Виктории.
— Брайант. Ничего интересного.
У Бена не было настроения болтать, он смотрел по сторонам, проезжая по 3-ей Западной. Недалеко находилась студия Парамаунт, и вокруг частенько бегали психи: голые, изрисованные маркером или краской, в странных костюмах, которые умудрились спереть, пока охрана студии делала перерыв на кофе.
— Это, конечно, твое дело, но зря ты так. Лично я придерживаюсь правила — наговорить можно дохрена и маленькую тележку, но пока человек не подложит мне говна лично, я отношусь к нему нормально.
— Рад слышать.
Не похоже, что Алекс умел понимать намеки, даже когда их тыкали ему в лицо.
— Ну, так что за история?
— А тебе не все равно?
— Вообще да, — легко согласился О’Доннел. — Но я даю тебе шанс.
— Чего? — Бен удивился, чуть не окосев от такой наглости.
— Рассказать свою историю событий, разве ты не этого хочешь? Чтобы все было по справедливости. Очисти свою репутацию.
— Мне плевать, кто и что обо мне думает, — он отвернулся и проверил зеркала — синий форд позади сбавил газ и аккуратно следовал за ними, видимо, боясь что-нибудь нарушить.
Алекс молчал недолго.
— Ну и зря.
— Ты из Ирландии такой добрый, что ли?
— Предки оттуда, а что?
Бен смерил его взглядом и покачал головой, оставив мысли при себе.
— Смотри, наш клиент. — Они проезжали мимо Хенкок-парка, и сначала Бена привлекло мельтешение среди деревьев, а затем он разглядел бегущего полуголого парня. — Голливуд тут всех с ума сводит, каждый раз одно и то же.
Они вышли из машины, Бен чуть впереди, чтобы первым войти в контакт, держа руку на поясе.
— Сэр! Сэр! Пожалуйста, остановитесь. — Он вышел бегущему наперерез, вытянув вперед свободную руку.
Парень был совсем молодой, в одних штанах, с круглыми напуганными глазами и странными порезами по всему телу. Он с облегчением рассмеялся и кинулся к ним, как к спасителям.
— Святая Мария и Иосиф, как вы вовремя. Никогда бы не подумал, что так обрадуюсь полиции. Не день, а какой-то кошмар.
— Сэр, вы сильно ранены? — по знаку Бена его напарник достал с пояса набор с перчатками, чтобы оказать ему первую помощь.
— Нет, я сбежал. Ну и зубы у этой тварюги, как вылезла, как цапнула. Я думала, руку мне оторвет к чертям!
— Какая тварюга?
Парень отдышался и показал за спину.
— Змея эта. Ну как ее? Крокодил. Огромный просто, зеленый, со штуковинами такими на спине.
— Аллигатор, — подсказал Алекс, осматривая раны и смазывая ватной палочкой с антисептиком.
— Да! — радостно кивнул парень. — Чуть не слопала заживо!
— Я как-то охотился на них в Аризоне у кореша, хитрые, как последние сволочи. Сидят в кустах, возле самой воды, хрена лысого увидишь среди листьев, — сказал Алекс, осматривая особо большой порез на руке.
— Простите, сэр, но мне нужно, чтобы вы ответили на пару моих вопросов. Как вас зовут? — спросил Бен спокойно, но настойчиво, переключая на себя внимание.
— Ларри Ривера, — парень робко улыбнулся.
— Где ваша одежда?
Его улыбка погасла, и он испуганно заозирался.
— Ну так аллигатор прокусил футболку, я еле вырвался.
— А ботинки тоже он украл? — спросил Бен, слегка улыбаясь.
— Ботинки? — Ларри растерянно посмотрел на свои босые израненные ноги. Черные ногти, множество мозолей. — Я…
— Мистер Ривера, будьте добры повернуться ко мне спиной, руки за голову.
Парень поник, но подчинился, позволив себя осмотреть с ног до головы и застегнуть руки наручниками.
— Диспетчер, А-57, везем задержанного. Разгуливал по Хенкок-парку в непотребном виде.
— А-57, принято, — прошуршала рация.
— Чертов бомжара. Ну ты и глазастый, — заметил Алекс уважительно, усаживаясь обратно в машину.
— Хорошие были учителя, — хмыкнул Бен, заводя машину. В зеркале заднего вида отражался погрустневший Ривера, уставившийся в окно.
— Как насчет сегодня по пиву? Там и расскажешь, что за народ у вас работает.
Бен расслабился в кресле и кивнул. Может, ему повезло на этот раз. Может, этот напарник не будет зациклен только на своих проблемах. Может, он наконец-то сможет работать нормально, а не как всегда через жопу, следя, чтобы Брайант не напоролся на пулю в каждой стычке с бандами.
— Ладно.
— А-57? — снова зашипела рация. — Вы все еще возле Хенкок-парка?
— А-57, так точно.
— Поступило сообщение, что возле озера видели аллигатора. Отлов животных запрашивает помощи.
Бен мрачно переглянулся с Алексом, не веря своим ушам.
— А-57, вызов приняли, — он выключил эфир.
— Охренеть. У вас, я тут смотрю, не соскучишься.
— Ага. С утра изнасилованный павлин, днем — аллигатор. А вечером что? Сбежавший зоопарк? — Бен тяжело вздохнул и взял тазер. — Так на кого ты там охотился, Данди?
~~~
— …А после трапезы в Макдаке Фергюсон и Чавес вернулись к машине, и угадай, что? — Бен закрыл за собой дверь автомобиля и кинул ключи Алексу. Тот поймал с первой попытки.
— Что? — спросил он, скалясь.
— Пока они жрали, их машину обнесли по полной. Вынесли все: ноутбук, рацию, сперли дробовик, шокер, даже колеса и руль стащили, приколи?
Парковку возле участка освещал огромный прожектор. С дробовиком наперевес и сумкой на правом плече они направились к оружейному складу.
— Бля, ну дают, — засмеялся О’Доннел. — Это ж сколько их не было?
— Ну, учитывая, как долго и обстоятельно пережевывает Фергюсон, не менее получаса. В Сан-Педро! Мозгов вообще нет. Там даже конные не проезжают, потому что и коня на ходу могут спиздить.
Стоило им войти в участок и сдать оружие и ключи, как их окрикнули.
— Шерман! — Бен обернулся, все еще улыбаясь. В коридоре стоял Казински, и выражение его лица не обещало ничего хорошего. — Ко мне в кабинет.
— Наверное, выговор за утреннюю драку, — Алекс хлопнул его по плечу. — Тебя подождать?
Бен помотал головой и вздохнул.
— Не, иди домой. В другой раз выпьем.
— Ну, до завтра, — О’Доннел скрылся за углом коридора, а Бен с тяжелым предчувствием направился к сержанту в кабинет.
Многие в участке, когда сильно прижимало, начинали планировать, как проведут отпуск. Малибу, Куба, Австралия.
Бен думал о том, как станет детективом.
Когда-нибудь у него будет свой стол. Он будет ходить на работу в костюме. Ездить на машине, обедать спокойно «у Филиппе» и расследовать убийства, а не тратить три гребаных часа, чтобы оформить арест за изнасилование и убийство павлина. Да, зарплата такая же, но он не жадный. Ему вполне хватало на себя, бензин и сводить красотку в ресторан, тем более что сейчас, благодаря патрулированию, многие хозяева кафе проставлялись ему бесплатно, лишь бы он не требовал лицензии.
Хотя он будет скучать по мотоциклу и чувству свободы. А еще по человеческой глупости. По таким сменам, как сегодня, когда никто не тыкал в тебя пистолетом, не орал, не пытался ударить сковородой, потому что дамочка целилась в мужа-изменника. Здесь он нужен, но будет ли от него прок в детективах — кто знает.
Сэмми предупреждал, что работа детектива похожа на вечное ожидание в очереди. Очередь на анализы, на заключение баллистики, разрешение суда на обыск, суды, нескончаемые суды и показания, допросы, которые ни к чему не приводили, кроме как к ответным искам от задержанного.
Поэтому он и ушел. Чувство абсолютной бесполезности.
А еще там не будет Дьюи, что совсем уж грустно.
Бен увидел через стекло и жалюзи, что в кабинете Казински сидела женщина с утреннего тренинга, и это ему очень-очень не понравилось. Натянув свою самую обольстительную улыбку, он постучал по косяку, прежде чем войти.
— Сержант, звали?
— Заходи, Шерман. Садись, — Казински встал возле окна, сложив руки на груди.
Бену было не по себе, но он спокойно сел на стул, оставив ладони на коленях. Он не любил разговаривать с психиатрами, психологами и всеми, кто считывал бессознательные позы, жесты и интонации.
— Чтоб ты знал, Шерман. Фергюсона откачали и отправили на выходной. На твой выходной, парень. Так что на следующей неделе работаешь не пять через три, а пять через два. И скажи спасибо, что внутренний тебя не распял за такое.
— Он меня спровоцировал, — ответил Бен, не моргнув и глазом. — Все видели.
— Он работает дольше тебя, — Казински начал злиться, и с его небольшим ростом и сверкающей лысиной он стал походить на греющийся чайник. — Можно проявить хоть каплю уважения!
— Не думаю, что это достаточная причина кидать в мою сторону беспочвенные обвинения.
— Шерман! Какого черта?
— Сержант, — вмешалась Ватели, — могу я поговорить с офицером Шерманом наедине?
— Как угодно. Мы еще это обсудим, Шерман, — Казински вышел, хлопнув дверью, и Бен незаметно выдохнул. Одной проблемой меньше.
— Я прошу прощения, — обратился он к Ватели своим лучшим доверительным голосом. — У нас не всегда все так…
— Напряженно? — она улыбнулась, поправив бумаги на столе. — Я понимаю. У всего Департамента полиции не самые приятные времена. Вы знаете, почему мы начали работать с северо-западного участка?
— Можете звать меня Бен. Что-то случилось, кроме смерти Свенсона?
— Я надеюсь, эта информация не выйдет дальше этого кабинета, Бен. На Департамент подали в суд. Трое полицейских на глазах у жительницы Ван Найс забили насмерть бездомного. Все трое сослуживцы, проработавшие больше 15 лет, утверждают, что этот бездомный изнасиловал дочь Свенсона. Мари Свенсон все отрицает, но анализы сдать отказывается. Более того, на самом Свенсоне висело обвинение в изнасиловании пятнадцати чернокожих женщин, и круг вендетты замкнулся.
— Не очень хорошая ситуация, — нахмурился он.
— Нет. Не очень. И мы знаем, что этот клубок нам не распутать, пока детективы не уговорят Мари, и мы сможем вызвать ее в суд. Отдел еле держится. После случая с полицейской парой, которая сдавала свою дочь для секс-услуг туристам в Пасадене, мы ходим по жерлу вулкана.