— Поэтому мы тут единственные посетители. К тому же в центре, — Купер откинулся на спинку стула и, сложив руки на груди, испытующе на него уставился. Бен не первый раз заметил, что у Купера цвет глаз менялся в зависимости от настроения. Сейчас они были грязно-серыми. — Ну. Я не ебаный Нострадамус. Выкладывай свое расписание и планы на неделю.
— Планы?
Джон одарил его взглядом для идиотов.
— Мне откуда знать? Мать там проведать. С сестрой своей встретиться. Девушкой. Или запереться в доме и поплакать под Селин Дион.
— Я предпочитаю Элтона Джона, — кисло улыбнулся Бен, показывая, что оценил шутку. Отмазываться с Купером было еще хуже, чем ссориться. Джон хмыкнул и достал из кармана блокнот и ручку.
— Завтра освобожусь только к вечеру, надо Лори отвезти в больницу. Ты как?
— Нормально, — Бен нахмурился и уточнил. — Это же твоя бывшая. С ней все в порядке?
— Не твоего ума дела, — отрезал Купер. — Дальше у нас парные выходные, определимся по ходу. Я звонил нашей психичке, она будет забирать отчеты каждую неделю. Вести будешь ты, потому что мне влом, так что забери сегодня у нее форму.
— Неделю? На сколько эта херня затянется?
— Как я понял, пока она не скажет о нашей состоявшейся восстановительной терапии. Короче, чем быстрее мы справимся с заданиями, тем лучше. — Принесли их блюда, Купер убрал блокнот, освобождая место под еду. — Спасибо.
— Кто еще в программе из наших? — спросил Бен, заправляя салфетку за воротник, стоило официанту уйти.
— Фитс из отдела по наркотраффику, Робертсон из архива и Фергюсон.
— Дэнни Фергюсон? Серьезно?
Купер прожевал кусок говядины с овощами и вытер губы салфеткой.
— Он прикрывал задницы своим коллегам, включая твою, малец. И он может вести себя как последний уебан, но выйти под обстрел — дорогого стоит. Заметь, — он показал на Бена пальцем, — ты-то не выскочил под дуло дробовика.
— Я был там и зажимал ему рану, пока не приехала скорая. Это не у меня проблемы с ним, а у него со мной.
Джон посмотрел на него исподлобья, будто проверял, в своем ли он уме.
— Когда у полицейских с тобой проблемы, это автоматически и твои проблемы тоже, дятел. Проверки, провокации, тычки мордой в говно, придирки к работе, оскорбления за спиной. И самое здоровское в этой дедовщине, что ты не имеешь права им отвечать силой. Послать нахрен? Пожалуйста. Но только ты распустишь руки, как, например, вчера, тебя заживо съест отдел внутренних расследований. Хочешь вылететь с работы — дерзай.
— Очередной твой бесплатный совет? — холодно уточнил Бен, отложив вилку в сторону. Аппетит пропал напрочь.
— Если тебя выкинут с работы до конца этой ссаной аттестации, у меня тоже будут проблемы. — Пожал плечами Купер и вернулся к еде. — Но делай как знаешь. Ты же у нас взрослый мальчик.
Бен не гарантировал, что шоколадный топинг в кувшинчике к его французскому тосту не окажется у Купера на его самодовольной роже, если они не сменят тему. Лучше Купер относиться к нему в любом случае не будет, даже если Бен пройдется по Голливуду на руках.
— Как ваш утренний тренинг со Стоуном? — спросил он, сдавшись.
Купер хохотнул и с готовностью ответил:
— Парень слишком серьезно относится к своей работе. Играли в слепого и поводыря по парам, Дьюи попалась Розанна. Он ее всю облапал, пока между стульев и парт вел.
— И она ему это спустила? — Бен от удивления не донес вилку до рта. — Когда мы брали Бешеного Рио, он свистнул ей вслед, и она его дверью лунохода так приложила, я думал, у него мозги вытекут.
Джон кивнул, усмехаясь.
— Она подождала, пока будет ее очередь вести, а затем в каждый угол впечатала по очереди, будто случайно. На нем теперь синяков, будто в замесе побывал. Стоун орал, как потерпевший. А сучка как?
— Заставила писать тесты. Тупость какая-то про двадцать «Я». Фергюсон написал все слоганы реклам, которые помнил.
— Типа «хорош до последней капли»? — заржал Купер, прикрываясь салфеткой.
— «Вкус рая», «Не тормози — Фрегюсни», «Фергюсон — попробуй вкус радуги», «Любимый член Америки», и мое самое любимое — «МакФерги со вкусом сосиски, вот что я люблю». Думали, ее кондратий хватит, а она просто собрала листы и молча ушла.
— Серьезная цыпочка, знает, чего хочет. Как твой напарник? Я слышал, что он бывший пожарный.
Бен пожал плечами.
— С виду нормальный, не женат, детей нет. Любит помогать людям, но у него, — он вздохнул, покачав головой, — не очень хорошо получается. Вчера его старушка отметелила, когда он ей перейти через дорогу предложил. Сказала, что она еще не настолько древняя, чтоб какие-то уроды в форме к ней приставали.
— Модная старая кошелка?
— Она как раз вышла из магазина Эскады, — кивнул Бен.
— Обожаю этот город.
— А-35, доложите ваше местоположение, — внезапно прошуршала рация.
Прожевав, Купер нажал на переключатель.
— А-35, восточный Голливуд.
— А-35, в старшей школе Лойола замечен ученик с оружием. Назначаю вас на помощь А-43.
— Диспетчер, А-35 приняли. — Он отключил рацию и потянулся убрать поднос, но Бен махнул рукой.
— Иди, я уберу. Вон твой напарник уже идет.
Cев в патрульную машину, Джон дал по газам, как только напарник закрыл за собой дверь, и Бен проводил их взглядом и задумчиво отхлебнул кофе. Он еще не знал, когда, но он должен будет поговорить с Купером о таблетках. Возможно, уже завтра.
Единственное, что давало ему надежду — тот выглядел абсолютно трезвым и на спину не жаловался. Однако пустые бутылки на кухне, которые Бен заметил вчера, категорически ему не понравились.
~~~
— Со всем уважением, сэр, но я не буду принимать гидрокодон, даже если вы убьете моего любимого щенка.
Бен стоял на пороге дома Купера. Тот открыл дверь, держа трубку возле уха, и, очевидно, разговор не клеился. Джон махнул рукой, приглашая его внутрь.
— Ацетаминофен тоже, и я прекрасно знаю, что это тот же сраный гидрокодон, только в другой упаковке. Кому вы лапшу на уши вешаете?
Он расхаживал по гостиной, нервно сжимая свободную руку в кулак, и Бен решил, что лучше ему сесть в кресло и не отсвечивать, пока разговор не закончится. В чью-либо пользу.
— Перкоцет можете засунуть себе знаете куда? Знаете? Вот и не предлагайте эту дрянь только потому, что вам приказал страховой агент. — Джон остановился и потер глаза, дыша равномерно и громко. — Слушай сюда, умник. Я заплатил сверху страховой три тысячи баксов, и только заикнись про успокоительные, и копы за тобой будут следить днем и ночью. Пасти тебя, пока ты спишь, ешь или трахаешься. Ты будешь бояться пукнуть слишком громко в туалете, потому что, стоит твоим соседям на тебя пожаловаться, я буду тут как тут. — Кто-то на другом конце провода визгливо ответил, и Джон взорвался. — ДА СРАЛ Я, ЧТО ЗВОНОК ЗАПИСЫВАЮТ. Я НА ТЕБЯ В СУД ПОДАМ, ЧТО ТЫ МЕНЯ НА НАРКОТУ ПОСАДИТЬ СОБИРАЕШЬСЯ, ПОНЯЛ? — Он отключил телефон и крепко сжал в руке. — Говна кусок.
— У тебя нет щенка, — напомнил Бен, несмотря на то, что чувство самосохранения нашептывало ему перенести их встречу на другой день, когда Купер не будет похож на разъяренную гориллу.
— Им это знать не обязательно, — на удивление спокойно ответил тот и глубоко выдохнул. — День что-то не задался.
— Я заметил. С Лори все прошло нормально?
— С Лори? А, — Джон махнул рукой и отложил телефон на кофейный столик, — да, с ней все в порядке. Передавала тебе привет.
Бен не знал, стоит ли чувствовать себя польщенным, что бывшая жена Купера была в курсе их ситуации.
— Она знает, что именно нам предстоит делать?
— Я обрисовал ей вкратце. Сказала, что мне будет полезно.
Бен сначала хохотнул, затем прокашлялся.
— Тренировать нежность? О да, тебе-то уж точно полезно.
— Что это еще значит? Я умею быть нежным, — возмутился Купер, возвышаясь над ним горой мускулов и уперев руки в бока. Бен посмотрел на него исподлобья, приоткрыв рот, только осознав, во что и с кем вляпался. — Ладно, давай пробежимся по парочке упражнений и расход. Что там первое?
Бен наклонился к столику и взял листок, который бегло прочитал два дня назад.
— Возможно, вы не захотите объятий, это нормально. Попробуйте сначала легкое объятие, возможно, вам нужно время, чтобы превратить его в по-настоящему дружеское и теплое.
— Ну, снимай куртку, — приказал Купер.
— Знаешь, если ты поубавишь свой командный тон, все может пройти намного легче, — заметил Бен, с неохотой поднимаясь и стаскивая с себя верхнюю одежду.
И сделал тем самым только хуже, Джон нахмурился.
— Ты что, маленький, что ли? Может, тебе расслабляющую музыку еще включить? Звуки водопада? Птичье пение?
Он глянул на листок еще раз.
— Первый раз — десять минут. Затем обнимающий меняется.
— В смысле меняется? — Купер нетерпеливо вырвал листок из его рук и, увидев картинку, поднял брови. — Сидя на коленях? Они вообще охренели?
— Ты предпочитаешь двадцать минут стоя? И, кстати, это я должен больше возмущаться, я, по крайней мере, фунтов на шестьдесят тебя легче.
— Переживешь.
Бен взъерошил отросшие волосы, пытаясь успокоиться. Это будут долгие двадцать минут. Джон огляделся, потирая затылок, и в итоге выбрал диван напротив телевизора.
— Ладно, давай. — Он сел, стряхнул невидимую пыль с домашних джинсов и приглашающе позвал пальцами. — Сервис тот еще, мягкой сидушки не обещаю, но выбора у тебя и так не особо.
И, хотя Бену уже казалось, что они зря все это затеяли, отступать было глупо. Держась за подлокотник, он сел к Куперу на колени, большие руки заключили его в замок и притянули к груди. Несколько секунд они молчали, Бен не знал, что сказать, по большей части от смущения, а Джон — кто его разберет — дышал ему куда-то в ухо.
— Можем соединить со следующим заданием, — наконец не выдержал Бен, чувствуя, как горят щеки.
— Каким именно? — ощутимо напрягся под ним Купер.
— Обсудить одну личную тему каждого. Врать запрещено, но можно недоговаривать. Можешь выбрать любую, мне не принципиально.
— Ну ты и озадачил. — Джон немного помолчал, а затем, сцепив руки в замок у Бена на животе, будто каждый день практиковал объятия на коленках, предложил. — Я расскажу, зачем возил Лори в больницу, если расскажешь, что за херня у тебя вышла с Брайантом.
Бен пожалел, что поднял эту тему. Вечер запоздалых сожалений.
— Ты и сам все слышал.
— Мне интересна твоя версия.
— Ладно, как хочешь. — Бен не знал, почему, но отчасти ему хотелось с ним поделиться. Еще тогда, в баре, когда они пересеклись до истории с похищением, и до того, как все пошло по пизде, он хотел спросить у Джона совета, но не смог. Не решился. Купер отбрил его, и Бен видел, что у того и так проблем полная телега, куда уж со своими разборками лезть.
— Тебе нужна минутка на размышление? — хмыкнул Купер.
— Нет, просто думал, с чего начать, — он покачал головой. Без внимательного прищура Джона было даже легче собраться с мыслями. — Ты же слышал, что на него заводили дело? Я его отмазал. Под присягой. Как ты и учил — прикрывал ему спину, даже когда он сильно облажался.
— Жена на него подавала за избиение вроде, — сказал тот. Его низкий успокаивающий тембр зарождался где-то у Бена под лопатками. — Он распустил руки?
— Еще как, пиздец просто. Сьехал с катушек по полной. Он и раньше ехал крышей, стоило случиться какой ерунде — соус ему не так сделали, шлюха на него не так посмотрела, а тут совсем понесло. Я в машине сидел, а он ее головой прямо о радиаторную решетку.
— Надо было его сдать. Сразу, я имею в виду.
— Что? — Бен с трудом обернулся в коконе из тяжелых рук, проверяя, не выжил ли Купер из ума. — Это же ты первый залечивал мне про братство, про общий дух, что мы своих не сдаем.
Джон закатил глаза.
— До тех пор, пока не рискуешь значком, недоумок. Ты как слушал? Ты же коп, а не балетная барышня, ты же видел, что у него совесть размером с Индианаполис. Разве не так? Я с вами не в одной смене, и то слышал, что он к какой-то старушке ездил ванну отмывать. Он, может, от тебя и ждал, что ты напомнишь ему про добро и зло?
— Ты сам говорил, что не бывает чистого добра и чистого зла.
— Это я, — отрезал Купер, — и я никогда бы не ударил женщину, даже если она сама распустит руки. Тут даже не сравнивай. Твоя первая задача, как полицейского, это знать своего напарника лучше, чем себя самого. Чем он дышит, чем живет, во что верит, и можно ли ему доверить свою задницу в перестрелке. Столько времени отработал, а все еще не понял простых истин. Ты работаешь не один, дятел. Ты работаешь в паре, и эта пара тебя может угробить. Мы же с тобой это прошли, я думал, ты усвоил урок.
— Потому что ты сам не дал мне другого выбора, как сдать тебя в больницу, наркоман хренов! — Бену захотелось встать и уйти. Во всяком случае, увеличить расстояние между их телами, а не чувствовать чужие объятия как тиски, из которых нельзя вырваться.
Он замолчал, а Купер под ним вдруг расслабился и со вздохом откинул голову на спинку дивана.
— Я не принимаю уже восемь месяцев, — наконец тихо произнес Джон. — Вообще ничего. И хожу на встречи. Когда мы виделись последний раз, мне выписали ибупрофен — самое легкое, что у них было. Люцеро скинул на меня почти четыреста фунтов живого мяса — себя и одного амбала, что-то там с трещиной в позвоночнике.
— Но ты пьешь. Я видел батарею бутылок на кухне.
Джон засмеялся, и его смех словно вынул последнее напряжение из Бена. Тот убрал руки и толкнул его в плечо.
— Вставай.
Бен поднялся, чувствуя, как спину холодит воздух. Купер встал и направился к задней двери.
— Ты куда? Десять минут еще не прошли.
— Ты хотел знать про бутылки? — Бен кивнул, не задумываясь. — Вот и заткнись.
На внутреннем дворе на кирпичном невысоком заборе лежала гора осколков, будто кто-то тренировался в меткости.
— Мишени. Ты используешь их, как мишени в тире.
— Да ты Шерлок Холмс, я смотрю, — снисходительно посмеиваясь, Джон засунул руки в карманы джинсов. Вечером даже во дворе было прохладно.
— Так что с Лори? — Бену снова было стыдно, но, похоже, это чувство преследовало его рядом с Купером.
— Она беременна.
У Бена натурально отпала челюсть, он удивленно обернулся.
— От тебя?!
— От Майкла Джексона, идиот. От своего нового хахаля, конечно, — ответил Купер, смотря куда-то в темнеющее небо. — Он доктор, зовут Билл. И, в отличие от ее бывшего мужа, не тащит работу на дом, не рискует жизнью и не трахает мужиков в жопу. Настоящее золото.
— Скучный тип, — хмыкнул Бен, и Джон рассмеялся.
— Лютый кошмар. Я пока их обоих вез на первое УЗИ, думал, выпрыгну в окно. Они даже вечерние шоу вместе смотрят.
— Он не мог ее сам отвезти?
Джон замялся, а затем, будто сам не верил в то, что говорит, произнес:
— Я вроде как будущий крестный.
— …Что?!
Джон улыбнулся в ответ.
— Поздравляю! — Бен хлопнул того по плечу, а затем добавил: — Ты только проследи, чтобы ребенка нормально назвали. У меня был одноклассник по имени Чендлер, не дай испоганить малышу всю школьную жизнь.
~~~
Винить можно было только свои амбиции, что полдень пятницы застал его не в постели у широкобедрой красотки. И даже не двух. И даже не в постели. Он сидел верхом на Купере, пока тот отжимался.
— В следующий раз надо захватить кроссворд и ручку, — он положил подбородок на ладонь, упираясь локтем в широкое в плечо и рассматривая покрасневшую шею перед собой в бисере пота. — Что за дурацкое правило, что сотовые запрещены?
— Уткнетесь, — Джон тяжело выдохнул на низком положении, — в экран, — выпрямил руки, — и нихрена, — снова согнул, — не видите. Все, слазь.
Бен с готовностью сполз с Купера на пол и подтянул листок с заданиями. Не понимая рисунок, он наклонил голову, а затем перевернул вверх ногами.
— Это по твоей части, — он протянул его Джону, тот, стоя на коленях, вытерся полотенцем и взял листок из его рук.
— Что? Упражнение на пресс с поддержкой?