— А, это упражнение на пресс.
Джон смерил его хмурым взглядом, держа полотенце у раскрасневшегося лица.
— Гей тут я, а странные мысли приходят в голову к тебе. Харе филонить, вставай в позу.
Бен тяжело вздохнул и сменил Купера на коврике. Не то чтобы он был в восторге от тренировки, однако ему было далеко до Джона — тот вел себя как маньяк на анаболиках, будто доказывая себе, что мог выполнить все упражнения касаемо здоровья и поддержки. Подумаешь, два подхода с утяжелением, в академии бывало и похуже. Так Бен думал, пока на него не свалился слон.
Он напряг руки, удерживая тело на весу в прямой линии, а потный и горячий как печка Джон тем временем оперся ему на плечи. Тяжелее цементной плиты, вот сколько он весил.
— Выдержишь? — хмыкнул тот сверху. — Могу сбавить полвеса.
— Без сопливых обойдусь, — из чистого упрямства Бен попробовал медленно выпрямить руки, но не до конца. Так же медленно он опустился вниз и снова выпрямил руки, вдруг замечая, что с распределенным весом вдоль всего тела было не так уж и тяжело. Словно Бен просто располнел на пару сотен фунтов.
— Если бы твой папа видел, чем ты сейчас занимаешься, его бы инфаркт хватил. — Судя по голосу, Джон наслаждался всей этой чушью с тестами.
— Если бы я был уверен, — Бен чуть не потерял дыхание, но вовремя спохватился говорить только на выдохе, — что его хватит инфаркт из-за этого, — осторожный вдох, — я бы давно, — и снова вдох, — привел бойфренда на семейный ужин.
Смех Джона прошел через все его напряженное тело, как землетрясение, и Бен сжал зубы. Господи, от Купера было столько жара, что майка могла расплавиться до дыр.
— Не надо мне ля-ля, мистер правильные штанишки, какой из тебя педик?
Только из-за того, что в любую секунду подрагивающие руки могли его подвести, он не обернулся и не посмотрел на Купера с осуждением. У кого-то тут были явные проблемы со стереотипами.
— Вообще-то у меня есть бисексуальный опыт.
— Чего? — Купер наклонился к нему ближе. — У тебя?
— Так точно, сэр.
— С этого места поподробнее, — приказал он, и Бен ухмыльнулся.
— Не-а.
— Что значит, не-а? Ты не можешь сказать, что играл на две стороны, а потом молчать, как сфинкс.
— Могу, — хохотнул Бен, наконец нащупав слабое место Купера — любопытство.
— Кое-кто нарывается, чтобы его отшлепали.
— Так вот, о чем вы фантазировали, — он сбился со счета и округлил в большую сторону, зная, что Джону сейчас не до упражнения, — когда учили меня, — Бен выпрямился и снова сделал отжимание. — Сэр.
— Мелкий говнюк, — в голосе Купера послышалась улыбка. — Сколько еще?
— Последний раз, — тяжесть со спины исчезла, и Бен свалился на коврик без сил. — Эти задания точно разработал какой-то садист, — пробормотал он, пытаясь отдышаться.
— Или недотраханная психичка. — Купер босыми ногами прошел в сторону кухни, а затем вернулся, и в поле видимости Бена вдруг появился стакан с водой. Он с трудом приподнялся на локте и отхлебнул — вода оказалась живительно прохладной с бренчащим кусочком льда.
Раздался стук в дверь.
— Кого нелегкая принесла.
Джон оставил его валяться в гостиной в одиночестве, и Бен, радуясь перерыву, упал щекой обратно на ковер. Может, он ждал гостей? Да нет, Купер бы предупредил или перенес бы их встречу на вечер. Щелкнула дверь, и Бен с любопытством повернул голову. Не просто гость, а кто-то, с кем Джон предпочел говорить наедине. Интересно.
Наверное, любопытство — общая черта для всех копов, потому что Бен, движимый непреодолимой силой, поднялся с пола. С одной стороны, это вообще не его дело, кто ходит к Куперу в гости. Это пока они у него дома, а что, если в следующий раз придется заниматься у Бена? Что тогда?
И хотя адрес его нового дома был только у матери, сестры и в участке, меньше всего Бен хотел бы, чтобы кто-то вмешивался в его личную жизнь. С другой стороны, сам Купер настаивал на том, что своего напарника надо знать от и до. А кто они сейчас, как не напарники по заданиям?
В любом случае, он всего лишь проверял, нужна ли Куперу помощь. С этой мыслью, смакуя воду из стакана, Бен тихо подошел к двери и прислушался.
— Ты собрал вещи и свалил, не прощаясь. По мне, так посыл яснее некуда.
Купер. И Бен слишком хорошо знал этот тон в начальной стадии кипения. Прекрасно, кто-то сейчас взбесит Джона, а разгребать потом ему.
— И ты ничего не хочешь мне сказать?
Этот мужской голос он слышал впервые, и не сказать, что очень хотел бы услышать вновь. Бен терпеть не мог пространные наезды, но чаще всего получал их от девушек, от которых не успел вовремя свалить.
— Например? Скатертью дорога?
— Вот так, значит? Три года вместе для тебя — пустой звук?
— Дэвид, не начинай. Нам больше нечего делить, так что я немного не понимаю, чего ты сюда приперся.
Бинго. Теперь это точно не его дело, и Бен уже хотел отойти, как услышал:
— Переключился на детей?
О чем шла речь, и с каких пор Купера обвиняют в педофилии?
— Это не то, что ты думаешь. А если бы и было, какого рожна я должен перед тобой оправдываться?
— Сколько ему, восемнадцать?
— Ты меня вообще слышишь?! — не выдержал Купер, приближаясь к стадии бешенства, но Бен уже мало за это переживал, потому что до него дошло, что говорили именно о нем.
Какого черта этот мудила себе позволяет?
— Я думал о тебе лучше, — продолжил противный голос. — Я думал, что ты не созрел для серьезных отношений, и тебе нужно немного времени подумать, взвесить. А ты попал в кризис среднего возраста и даже не чешешься из него вылезать. Легко ведь трахать сосунка? Весь такой подтянутый, наивный, ничего не знает, ничего не хочет, кроме как хорошенько оттянуться. Куда уж сложнее завести равные отношения, где от тебя будут что-то требовать, да, Джон?
Никто не смел называть его сосунком, никто не имел права говорить, что Купер его трахал, как какую-то проститутку, и никто, блять, никакая тварь не имела права болтать подобные вещи за его спиной. Он коп, черт подери, или кто?
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! — Купера, очевидно, тоже порядком выбесила речь своего бывшего. — И какого хрена ты следишь за мной? Тебе больше делать нечего?! Ты знаешь, что я могу тебя за это посадить, идиот?
Бену надоело подслушивать, но почему-то вместо того, чтобы уйти, он отставил стакан с водой и открыл дверь с самым, как ему казалось, приветливым выражением лица.
— Еще раз увижу тебя или твою тачку возле своего дома…
— Джон, сколько можно тебя ждать?
— Погоди, — отмахнулся Купер, а затем замолчал, задеревенев всем телом. Он медленно обернулся, и такого выражения лица Бен удостоился от Купера впервые. «Что, блять, за нахуй?» — беззвучно спросил Джон, смотря на него, будто Бен воткнул ему нож в спину.
— Офицер Шерман, очень приятно познакомиться, — Бен воспользовался общим замешательством и влез между ними, с кислой улыбкой схватив некоего Дэвида за руку. Бывший Купера оказался хорошо сложен, высокого роста, с темными волосами, но с безвольным подбородком и плаксиво поджатыми губами. — Должен отметить, что ваш спор начинает причинять соседям неудобство, поэтому тебя, Джон, я попрошу вернуться в дом. Мы еще не закончили. А вас, сэр, — на слове «сэр» Бен сжал ему руку так, что Дэвид побледнел до цвета молочной пенки, — я попрошу удалиться и больше нас не беспокоить. Напоминаю, что только идиот будет связываться с полицейским, у которого есть пушка и разрешение стрелять в гражданских. Вы ведь не идиот, сэр?
Дэвид с трудом вырвал руку из его хватки и сделал шаг назад, испуганно смотря на него сверху вниз.
— Я спрашиваю, намек понятен?
Что-то отразилось на его лице, потому что Дэвид на автомате отошел еще дальше.
— Приятного дня, сэр, — кивнул Бен, ухватил Купера под руку и затащил обратно в дом.
Стоило двери закрыться, как дар речи снова вернулся к Джону.
— Это что, блять, было? — он уставился на него своими голубыми глазами не мигая.
Бен пожал плечами.
— Не знаю.
— Как это не знаешь, кто тебя вообще просил встревать?
— Никто! — огрызнулся Бен, сам уже жалея, что не подумал, прежде чем действовать.
— Ну так хули ты сделал? Ты что, не можешь слушать, как другие ругаются? Мама с папой комплексы натворили?!
— А чего ты так злишься, я не понял? Ну подумал он, что я твой парень, чего орать-то?
Джон что-то пробурчал и, махнув рукой, ушел в столовую. Бен отстранено порадовался, что его не прибили за самодеятельность, зато оставалась опасность, что Купер пойдет и застрелится, не выдержав его глупости.
— Нет, ну а что ты от меня ожидал? Что я останусь в стороне? — крикнул он, следуя за ним.
— Да! — не думая, ответил Джон, упершись обеими руками на столешницу и не поднимая глаз.
— Манда! — рявкнул Бен, и на секунду воцарилось абсолютное молчание.
Затем Купер фыркнул и, потерев глаза, устало улыбнулся.
— Эти ваши тупые шутки за триста. Ладно, иногда это действительно смешно. — Он показал на Бена пальцем, предупреждая. — Но не используй слишком часто.
========== Глава 3. Союз ==========
от слова Desmos (греч.) — связь, узел, узы
Этот день он хотел поставить на полку «удачных»: они арестовали наркодилера прямо на парковке в отеле Шератон — один из постояльцев оказался настолько туп, чтобы купить дозу под камерой наблюдения; они спихнули арест семи проституток Дьюи и его новой протеже по имени Сандра Ньявес — больше бумажной работы, чем толку; и обед вышел без происшествий.
А затем их вызвали к дому Луиса Вальдеры, где все, что могло пойти не так, пошло по пизде.
Родительскую комнату кто-то планомерно разнес на куски: разбитое окно, сломанная мебель и прикроватная лампа, разбросанные вещи. На огромной, все еще целой кровати лежала женщина вверх тормашками — ноги на подушках, голова свисала к полу. Ее темные волосы разметались в стороны и свисали клоками из-за засохшей крови. Молодая латиноамериканка с желтоватой кожей в розовой футболке с надписью «Ты достойна лучшего» и логотипом Тиффани. Из ее шеи под прямым углом торчал военный нож с широкой рукояткой.
Бен сглотнул и нажал кнопку на рации.
— А-57, видим мертвое тело, продолжаем осмотр дома. Вызовите подкрепление и детективов.
— А-57, вас поняла. К вам скоро прибудут А-35 и А-54, держитесь.
Алекс осторожно заглянул под кровать, не опуская оружия, пока Бен проверил кладовку. «Чисто», показал он, когда оба услышали плеск в ванной. За закрытую дверь уходили красно-бурые отпечатки ног. У Бена похолодели пальцы на пистолете и вспотели ладони. Он прислонился к двери с правой стороны, а Алекс с левой.
— Полиция, мы открываем дверь! — громко предупредил он, дергая ручку, и неожиданно та поддалась.
Он присел на колено, уходя с линии огня, наставил пистолет и чуть было не нажал на курок.
— Не подходи! — закричал бородатый толстый мужчина, сидя в углу на бортике ванны, наполненной горячей водой. На колене у него сидела маленькая девочка лет пяти-шести. — Не подходи, или я вас, суки, нахуй порежу!
Бен оценил ситуацию за доли секунды. Вальдера ничего не соображал, зрачки были расширены, дыхание учащенное, нож в руке возле шеи малышки дрожал, будто его колотило от холода, однако лицо было красным, опухшим, и пот стекал у него по виску.
— Немедленно опустите нож, или я буду стрелять! — приказал Бен, на всякий случай прицеливаясь тому в голову. Пусть только попробует двинуть ножом чуть ближе к ребенку.
— Шерман, погоди, — Алекс выдвинул над дулом раскрытую ладонь. — Мистер Вальдера, мы не причиним вам вреда. Пожалуйста, опустите нож. Это же ваша дочь, вы же не хотите сделать ей больно?
По-хорошему О’Доннел должен был предупредить диспетчера о заложнике, но тихо сделать это бы не удалось, ситуация и так была напряженная, и нервировать Вальдеру не хотелось никому. Но вылезать вперед, как какой-то супермен?
— Луис? — Бен подозревал, что это был профессиональный голос пожарного, который только и делал, что успокаивал людей в истерике. — Могу я звать вас Луис?
Вальдера вжался в стену, не выпуская дочь с колен. Он пачкал ее кровью с собственных рук, и Бен с трудом удерживался, чтобы не вырвать ее у него силой.
— Луис, что случилось с вашей женой?
— На нее напали, — выдавил тот, утирая слезы со щек и всхлипывая. — Напали эти уроды, я пытался ее защитить.
Алекс многозначительно глянул на Бена.
— Кто-то ворвался в ваш дом?
— Да, прямо через окно! Я кинул в них стулом, но они слишком быстрые. Убили Микелу прямо у меня на глазах, господи, — Вальдера закрыл глаза рукой с ножом, — господи.
Бен сжал зубы, заметив, как нож в руке стал подрагивать сильнее.
— Алекс, — тихо позвал он, — съеби нахуй с обзора.
— Шерман, не надо, — О’Доннел покачал головой. — Луис не виноват, ведь так? — тот судорожно кивнул. Девочка на его коленках сидела тихо, лишь огромные карие глаза выделялись на испуганном личике. — Ведь так, Луис? Вы просто хотели помочь. Грабителей больше нет. Вы можете выйти спокойно.
— Не могу, — завертел головой Вальдера. — Не могу, не могу, не могу. Они тут же услышат.
— Алекс, блять, отойди. У него белая горячка.
— Что? — его напарник снова обернулся. — Он же сказал, что на них напали.
Но Бену не нужно было других доказательств, кроме тех, что он уже видел. Когда мать однажды пила четыре дня, он закрыл ее в подвале, и она выла, как раненое животное. Не было никаких грабителей, не было неизвестных убийц. Вальдера явно даже не соображал, где они находятся, шепча своей дочери, что они обязательно выберутся из этой пещеры.
Он словно ждал затишья, громко заорал и начал отмахиваться ножом, как сумасшедший.
— Алекс! — крикнул Бен, чтобы хоть как-то убрать напарника с линии огня. Вальдера заорал совсем отчаянно, махнул рукой и задел занавеску, сбросив ее на себя.
Раздался хлопок. Бен не понял, как кинулся вперед, столкнув полку с расческами. Мельтешение рук, кипяток на коже, пальцы скользили по занавеске сначала из-за пота, затем из-за крови. Кровь хлестала среди складок, малышка, захлебываясь, пинала Бена по рукам, но каким-то образом он вытащил ее из кокона и тут же метнулся в спальню.
— Бля, да твою ж мать.
Он пытался остановить кровь вечность, заталкивая в перерезанное горло простыню, и не ощущал, не видел ничего, кроме ее маленького тела перед собой. Безвольно опрокинутая голова, вялые ручки, вдвое меньше его собственных, и темная, такая теплая венозная кровь. Опьяняющий запах меди.
Cквозь пижамную рубашку Бен нащупал длинный порез на ее животе. Секунды, вот что ей оставалось. Он наклонился и обхватил ее голову скользкой рукой. Она смотрела молча, кровь заполнила ее рот и выступила через быстро бледнеющие губы. Бен даже не знал ее имени, чтобы успокоить. Да и что бы он сказал? Все хорошо? Я с тобой? Мне жаль, что так вышло?
Десять секунд, двадцать. Бен не отпускал ее взгляда, пока она не перестала дышать. Кровь все еще текла по его рукам, он отпустил ее тельце и сполз на пол. Там он и оставался, пока из ванны не вышел О’Доннел — тоже весь в крови в компании Вальдеры в наручниках.
Можно ли найти ад в обед понедельника?
Сидя на бордюре возле дома, Бен смотрел, как подъехала одна патрульная машина, вторая, третья. Тишину спального района прорезали сигналы рации, переговоры и голоса людей. Дом оцепили лентой. Выставили охрану.
— С тобой все в порядке? — спросила у него детектив Адамс, зайдя за ограничительную ленту и поправляя пиджак над пистолетом на поясной кобуре.
— Да, все нормально, — он улыбнулся и махнул рукой. Она скрылась в доме вместе с медэкспертами, и его улыбка потухла.
Он не был в прострации или неадеквате. Бен с удивлением чувствовал себя хорошо. Немного болели руки после кипятка, холодило плечи и спину — форма промокла, жилет скорее всего тоже. Ничего близкого с тем звоном в ушах и пьяной, качающейся действительностью после перестрелки в спортзале полгода назад.