С ним действительно все было в порядке.
— Здравствуйте, офицер Шерман, — к нему подошел неприятного вида мужчина за сорок в коричневом костюме и блокнотом в руках. — Меня зовут Данте Матиос. Я следователь отдела внутренних расследований, вы готовы ответить на пару моих вопросов?
— Да, конечно. — Бен легко поднялся с бордюра. Вот, даже не шатало нисколько.
— Очень страшное происшествие, не представляю, каково вам. — Он открыл блокнот и щелкнул ручкой. — Не спешите и расскажите, как все произошло.
Бен должен был чувствовать страх. Следователи внутреннего могли лишить его значка, и на самом деле сейчас был самый опасный момент, когда он может быть в состоянии аффекта. Но ему было все равно.
— У нас с напарником закончился обед, и мы приняли вызов диспетчера по этому адресу. Звонили соседи и жаловались на шум. Мы приехали, подошли к двери — она была открыта, и мы нашли следы крови возле ручки.
«Соберись, придурок», — Бен словно наяву услышал голос Купера. — «Не отвечай на общие вопросы, это ловушка, говори только по существу и только на конкретный вопрос. Не забудь уточнить в рапорте, что, возможно, ты что-то забыл, иначе они прикатают за скрытие важных деталей для следствия. Следи за языком, они могут записывать твои показания на диктофон. Расслабишься один раз, ляпнешь что-то не то, и они с тобой увидятся на следственной комиссии, где отымеют и в хвост и в гриву».
Матиос поднял на него взгляд, ожидая продолжения, но, когда Бен не вымолвил ни слова, пялясь куда-то в сторону соседнего дома, сказал:
— И вы отчитались диспетчеру.
— Да, — кивнул Бен и снова замолчал.
— Что вы увидели внутри дома?
— Беспорядок, следы борьбы. Кровь на полу. Не знаю, что еще, может, если вспомню, скажу позже.
Матиос чиркнул что-то в блокноте.
— Как вы думаете, что произошло?
Бен открыл было рот, чтобы рассказать о словах Вальдеры, когда заметил в толпе знакомый широкий разлет плеч и руки, упертые в бока. Внутри словно что-то успокоилось, потому что, если Купер где-то рядом, ничего страшного не произойдет. А если и произойдет, они с этим справятся.
— Что? — переспросил он.
— В доме, — уточнил Матиос. — Как думаете, что между ними произошло?
— Это теоретический вопрос, и я вряд ли могу выдать вам стоящую гипотезу. — Бен произнес заученную фразу почти слово в слово, как и записал когда-то за своим тренирующим офицером. Следователь хмыкнул и хитро прищурился.
— Даже кое-какие мысли?
— Боюсь, до экзамена на детектива я вам здесь не помощник.
Матиос долго смотрел ему в глаза, щелкнул ручкой и закрыл блокнот.
— Тогда увидимся через месяц на обычном слушании.
— И вы не спросите, действовал ли я по уставу? — громко спросил Бен ему вслед.
Матиос обернулся и ухмыльнулся уголком рта.
— Уверен, вы действовали строго по инструкции, — ответил он, будто слышал это вранье тысячу раз, и ушел к своим коллегам, допрашивающим Алекса возле патрульной машины.
~~~
— Нет, я сегодня не смогу. И завтра не знаю еще, смена до восьми вечера. Да не пытаюсь я от тебя избавиться, Дана, — Бен потер переносицу. — Позвони на выходных, тогда и договоримся. Господи, да не ори ты.
Он только что заметил, что пейзаж за окном совершенно другой. Они проехали поворот в сторону Вудленд-Хиллс, где жил Джон, и продолжили гнать по пятому шоссе.
— Эй, куда мы едем? — нахмурился Бен, прикрыв трубку рукой.
Купер кинул на него косой взгляд, держа обе руки на руле.
— К тебе домой, дятел.
— Э? — Бен на несколько секунд выпал из реальности, думая, что тот просто неудачно пошутил. На другом конце трубки Дана снова подала голос, жалуясь, что у него находится время на все, что угодно, кроме нее, и он нетерпеливо отрезал: — Слушай, я тебе перезвоню.
Выключив телефон, он развернулся в пассажирском кресле Челенджера.
— Прости, что?
— У тебя со слухом проблемы? — ответил в своей обычной манере Купер.
— Я не помню, чтобы давал тебе адрес.
— Ага.
— Так кто такой умный? Казински? Или О’Доннел?
— Птичка, — невозмутимо произнес Джон, не отрываясь от дороги, — прилетела и напела.
— Птичка, — повторил Бен, не зная, обижаться ему на эту откровенную бредятину или нет. Он поджал губы и покачал головой. — Передай этой птичке, чтобы не совала клюв не в свое дело.
— Птичка отмазала тебя от записи в личное дело за насилие на рабочем месте, придурок. Учись быть благодарным.
С тех пор, как Брайант ушел из их отдела, Бен думал, что его все ненавидят, в том числе и старший смены. Он хотел было спросить, это из-за просьбы самого Купера, или Казински по своей инициативе отмазал его перед начальством, поминая былые заслуги, но передумал.
— Хочешь мне что-нибудь рассказать? — добавил Джон, глянув в его сторону.
— В плане?
— О сегодня.
Бен пожал плечами.
— Да что там рассказывать. Ублюдок пил с неделю, впал в белую горячку и, схватив галюны, убил жену и ребенка. Коротко и неинтересно.
— У тебя на руках умер ребенок, такое не каждый день случается.
— Нет, — согласился он, — не каждый день. И, наверное, я должен как-то страдать, переживать из-за этого, но опять же. — Он махнул рукой. — Ничего не чувствую.
— Это нормально, — кивнул Джон. — Пусть она первая, но явно не последняя в твоем списке. Далеко не последняя. Если за каждого переживать, надо сразу сдаваться в монастырь, либо вешаться на поясе от халата в ванной.
— Я вешаться не собираюсь, — Бен криво ухмыльнулся.
— Погоди еще, через часа два ты можешь передумать.
— А что будет часа через два?
— Шок отпустит.
— Я не… — Бен хмыкнул, — в шоке.
— Ага, — в это короткое слово Джон умудрился запихнуть столько недоверия, будто Бену снова было десять, а директор допрашивал его, кто кинул бейсбольный мяч в окно.
— Здесь поверни налево, — указал он на неприметную дорогу, окруженную зеленью, как в джунглях.
Ему нравилось это место. Не самое престижное, но и цены здесь не задирали, как в центре или новомодных спальных районах. В пяти минутах на машине — супермаркет Вестфилд, соседи тихие, правда, любознательные — вечно выглядывали из окна, если его подбрасывала патрульная машина. Одна бабуля даже интеллигентно поинтересовалась, а не бандит ли он. «Нет, мэм, я коп». Бабуля тогда важно кивнула и добавила, что, если бандиты придут к нему мстить, лучше предупредить ее заранее, и она наденет беруши.
Купер припарковал машину на подъездной дорожке и заглушил двигатель.
— Неплохо, — заметил он, когда они зашли внутрь, и Бен скинул ключи на стеклянный стол и включил свет в гостиной. — Я в твоем возрасте снимал дыру на Хайнс-стрит.
— Да? Что еще ты делал в моем возрасте?
На Купера сарказм не действовал.
— Еще я был выше тебя, красивее и почти не ночевал дома. Хотя с последним, я вижу, ты и так отлично справляешься. — Он провел пальцем по сантиметровой пыли на полке.
— Ночью от воды дует холодный ветер. Зимой без обогревателя вообще невозможно уснуть.
— Поэтому ты выбираешь девушек, живущих поближе к центру. Удобно.
— Я не собираюсь оправдываться за свою личную жизнь, Куп, — Бен снял куртку и заглянул в холодильник, пока Джон внимательно осматривался по сторонам.
— Ни одной фотографии семьи. Чего так?
— От твоего зоркого глаза ничего не скроется. Есть будешь?
Стоя в пальто с высоким воротником, Джон отвлекся от изучения статуэток на икеевской полке, выпрямился и удивленно моргнул, будто только что понял, где он и что в этом месте придется задержаться. Он стал стаскивать с себя пальто и замер.
— Ты умеешь готовить?
— Я уже шесть лет как живу один, — кисло улыбнулся Бен, доставая лазанью, и воспринимая реакцию Джона, как «да». — Раньше у нас повариха готовила, но потом денег ее держать не осталось, приходилось как-то выкручиваться. Хотя в школе было не лучше. Мать, когда пила, могла неделями не есть.
— И где ты научился готовить? — он повесил пальто и присел за стол, с интересом наблюдая за Беном. — Кулинарный кружок?
— Ага, — микроволновка пискнула, и по кухне разлился вкусный аппетитный запах сыра, фарша и томатной пасты.
— Я серьезно.
— Я тоже, — улыбнулся Бен, ставя перед ним тарелку с порцией. — Вилки сзади тебя в ящике.
Прежде чем вернуться за стол, Купер достал столовые приборы и захватил салфетки. Принюхавшись, он отделил кусочек вилкой.
— А ты поддаешься обучению лучше, чем я думал. Либо при мне ты ни хрена не старался.
Бен снова пожал плечами.
— В свое оправдание могу сказать — там было много девушек. Очень много.
Они с Купером переглянулись, рассмеялись, словно старые добрые друзья, и продолжили есть в мирной тишине. Ладно, подумал Бен, может, он зря опасался сближаться с ним все это время. Джон был отличным парнем, даже если выставлял ежовые иголки и обзывался, как портовый грузчик. С другой стороны, он и Дьюи называл «мудоебищем», а Дудек, на взгляд Бена, был одним из самых близких друзей Купера. Чего уж тут обижаться?
Может, он перерос всю эту чушь, и они смогут стать хорошими приятелями? Бен смотрел, как Джон аккуратно ест. В который раз он удивился, что Купер с ростом под метр девяносто и комплекцией здорового медведя, а пальцы у него осторожные и деликатные. Джон любил касаться вещей: поглаживать стекло бутылки с пивом, водить пальцем по кромке стакана, даже когда он сжимал руль, его явно успокаивало ощущение кожи под рукой.
Джон испачкал тыльную сторону пастой и, не задумываясь, слизнул красные разводы.
В ушах Бена поселился странный гул. Конечно, у Купера есть язык. Господи, о чем он думал вообще? Ну да, розовый, широкий, блестящий. Какие еще у людей бывают языки?
— Эй, космонавт, ответь, это Хьюстон, — Джон помахал перед его лицом вилкой и вытер губы.
— Да, я тут, — Бен почувствовал жар на щеках за непрошеные мысли. — Просто задумался.
— Насчет девочки? Ты не переживай, — Джон решил, что он грузился из-за смерти ребенка, и Бен не стал его переубеждать. — Какая-то деталь будет всплывать и все, бац, ты уехал на пять минут из реальности. Следи, чтобы этого не произошло на работе.
— Так точно, сэр, — он слабо улыбнулся и вернулся к еде. Его телефон завибрировал в кармане джинсов, и он его достал, чтобы прочитать сообщение.
— В мое время мы звонили друг другу по домашнему и болтали часами, пока предки не давали пиздюлей, — проворчал Джон.
— Меня бросили.
— Что?
Бен выключил телефон, задумчиво ковыряясь в тарелке.
— Дана. Сказала, что больше так продолжаться не может.
— Смской? — уточнил Купер. — Бля, я точно не понимаю ваше новое поколение.
— Конечно, куда тебе, ведь тебя бросили вообще без единого слова, Ромео, — огрызнулся Бен.
Джон угрожающе наставил на него палец, помолчал, а затем хмыкнул.
— Ладно. Подъеб засчитан.
Они закончили обед в полном молчании, но Бена, как и Джона, по всей видимости, это не напрягало. Посуда отправилась в раковину до лучших времен, а они переместились на удобнейший диван Итана Левина, который Бену обошелся в две с половиной тысячи баксов. Об этом он умолчал, ибо Купер мог сожрать за «корявые понты Беверли-Хиллс» с потрохами.
Джон устроился у него между ног и откинулся ему на грудь, чуть съехав вниз по дивану, чтобы им было удобнее сидеть из-за разницы в росте. Прошло две минуты, и Бен не выдержал.
— Куп, мы повторяем эту хрень пятый день подряд, может, ты уже расслабишься?
Тот окончательно окаменел и слегка повернул голову.
— Ты о чем?
— Мне все равно. Но если ты будешь сидеть у меня на коленях, будто я злостный педофил, удерживающий маленького Джонни, аттестацию мы не пройдем.
— Я расслаблен!
— И врешь как пятилетний. Я ожидал от тебя большего, — Бен убрал руки с его живота и, положив на плечи, слегка надавил большими пальцами в нервные узлы под трапециевидными мышцами.
Купер дернулся вперед, схватив Бена за колени.
— Блять, не тыкай мне в спину без предупреждения!
— Ладно-ладно. — Он убрал руки. Плохая была идея с самого начала. — Зачем так реагировать? Это из-за выстрелов? Спина болит?
Джон обернулся, а затем сложил локти на колени перед собой.
— Нет, это не из-за выстрелов. — Он тяжело вздохнул.
Бен терпеливо ждал, пока Купер соберется с мыслями, рассматривая его сгорбившуюся спину.
— Я не настаиваю, но ты можешь поделиться. Обычно помогает. Из-за похищения? — Он надеялся, что его вопрос не прозвучал слишком навязчиво.
— В какой-то мере. Тяжело засыпаю, бесят разные звуки, постоянное чувство, будто что-то произойдет и надо быть наготове.
После непродолжительной паузы, Бен снова спросил:
— ПТСР?
— Если верить этим умникам в белых халатах. И не то чтобы у меня приступы, я себя контролирую и могу работать, — зло произнес Джон, будто боялся, что он начнет намекать на его несостоятельность.
— Но не ночью.
— Я жил у Лори первый месяц, она слышала, что я начал разговаривать во сне. — Джон фыркнул, все еще продолжая сидеть чуть поодаль. Он не уходил, что давало Бену надежду.
— Ну, у меня тут сигнализация, свет на датчиках движения во дворе, два пистолета в доме, один в гараже и бита под кроватью. Думаю, мы отобьемся, если что. — Бен неуверенно положил руку ему на обтянутую футболкой спину.
Одно дело, когда им нужно было сидеть вместе, куда тут денешься от физического контакта, и другое, когда Бен хотел коснуться сам. Без причины. Но Джон не скинул и никак не отреагировал на его ладонь.
— В ночь, когда меня избили, а маму изнасиловали, копы нас обоих увезли в больницу, — произнес Бен вполголоса. — Стоило врачам оставить ее одну, она пробралась в детское отделение. Не знаю, как она умудрилась найти мою палату, — с улыбкой добавил он, медленно наклоняясь к Джону, — но проснулся я вместе с ней.
Бен положил подбородок ему на плечо, рассматривая профиль Купера. Тот, сжав челюсти и нахмурившись, повернулся к нему лицом.
— Ты пытаешься успокоить меня байками из детства? — В противовес угрожающему виду, голос Джона был спокоен и мягок.
— А тебя нужно успокаивать?
Купер позволил уложить себя обратно, и на этот раз его широкая грудная клетка вздымалась равномерно, почти в унисон с дыханием Бена. Тепло разливалось от колен до кончиков пальцев, макушка Джона упиралась ему в подбородок, и они сытые, полулежа, просто слушали тиканье часов.
На них обоих свалилась неподъемная усталость. Десять минут прошли, но они не сдвинулись с места.
— Если ты начнешь меня убаюкивать, я тебе врежу, — низко проворчал Джон.
— У меня в детстве был плюшевый динозавр.
— Это намек?
— Это значит, эффекта от его рева было столько же, сколько от твоих угроз.
— Ты однажды допиздишься…
— Останешься? — Бен не дослушал, поглядывая на часы. Спать им оставалось часов пять, Куперу — четыре, если он поедет домой прямо сейчас.
Джон поднялся, высвободившись из объятий, и задумчиво глянул в его сторону.
— Ты понимаешь, что все, что творится — промывка мозгов? В нормальной ситуации ты бы спокойно поехал к своей девушке, а я был бы уже дома. Или нашел бы в баре перепих на ночь.
— Ты хочешь домой или в бар, Джон? — напрямик спросил он, ощущая странное чувство потери, как только Купер отстранился.
Джон шумно выдохнул, развернулся и положил руку на диван возле его головы, смотря ему прямо в глаза.
— Я надеюсь, ты не предлагаешь то, что, я думаю, ты предлагаешь.
Бен, оказавшись с ним так близко, вяло моргнул.
— Ты о чем вообще?
— Ты знаешь, что я гей, мы обнимаемся, как щенки в корзинке, и ты предлагаешь остаться на ночь. Какие у тебя варианты?
На словах про щенков Бен начал быстро и неумолимо краснеть. Он неловко рассмеялся.
— Конечно, Джон, трахни меня в жопу. Баклан, у тебя в распоряжении этот диван, подушка, покрывало и масляный обогреватель.
Купер облегченно выдохнул.
— Я уж думал, ты поехал крышей.
— Когда я поеду крышей, я пойду в монастырь. Женский. — Бен улыбнулся, увидев, как Джон хмыкнул на его ответ и убрал руку с дивана.