Она уже собирается извиниться и дать им время на обсуждение, когда слышит тяжёлое, прерывистое дыхание, исходящее от девушки, и тогда она медленно поворачивается.
Звук разбитого стекла разносится по галерее, когда бокал выскальзывает из рук Кларк и падает на пол. Губы приоткрываются, и прежде чем она успевает подумать о том, что может произойти, её голос эхом отдаётся по всей комнате:
— Ох, чёрт.
Комментарий к Глава 1: Это не то, чем было раньше. Часть 4.
Ох, ребята, наконец-то они встретились. Этот фанфик морально опустошает меня.
Оставляйте комментарии по поводу ваших эмоций и мыслей)
Примечание:
* Arm candy (“конфетка в лапах”) - молодая привлекательная спутница, сопровождающая на приемах, банкетах и т.п. [http://www.multitran.ru/c/m.exe?l1=1&l2=2&s=arm+candy].
========== Глава 2: Так или иначе, всё осталось по-прежнему. Часть 1. ==========
— Может, мы не должны говорить «прощай».
— Что же тогда мы должны сказать?
— То же самое, что мы всегда говорим, когда одна из нас уходит.
— И что тогда?
— Тогда я пойду.
— Ты просто развернёшься и уйдёшь?
— Я не знаю, как ещё сделать это. Если я останусь, если я задержусь, я могу никогда не сесть в этот самолёт.
— Хорошо.
— Хорошо.
— …Я люблю тебя.
— Люблю тебя.
— Лекса, подожди!
— Кларк, это должно было быть нашим “пока”.
— Знаю. Я знаю, просто… это тяжело.
— Я знаю, но это не конец. Мы скажем «здравствуй» вновь. Обещаю.
— Когда?
— Скоро. Я верю в это.
— Хорошо. Скоро.
***
Комната, кажется, каждую секунду в движении. Лекса стоит там, не в силах дышать. Костиа и Кларк пытаются завоевать её внимание, и когда она наконец поворачивается, — всё словно взрывается и останавливается.
Бокал с шампанским Кларк падает на пол, разбивается при ударе и осыпает её лодыжки брызгами золотистой жидкости, но девушка полностью сосредоточена на глазах Лексы. Их взгляды мгновенно встречаются, словно штифты замка выравнялись, и внезапно дверь в прошлое распахнулась.
— Ох, чёрт.
Слова вылетают из губ Кларк. Это задыхающийся, гортанный звук, и Лекса чувствует его, словно он выпрыгнул из её собственного рта. Брюнетка не удивлена реакции Кларк, не удивлена разбитому стеклу на полу. Единственная причина, почему её бокал до сих пор не разбит, так это потому, что Лекса стискивает его так сильно, что удивительно, как он ещё не рассыпался на маленькие кусочки в её руке.
Кларк не сдвинулась ни на дюйм, и Лекса тоже, всё ещё не имея возможности дышать. Она не может двигаться. Она не может говорить. Она не знает, что делать. Кларк смотрит на неё как на призрака, и Лекса чувствует, что могла бы им быть. Она может быть призраком, потому что её тело слишком неподвижно, внутри слишком тихо, и всё словно застыло во времени.
— Воу, — среагировала Костиа в то время, пока разворачивалась эта немая сцена. — Ты в порядке? — она двинулась в сторону Кларк, чтобы помочь, но девушка не отвечает ей. Художница лишь продолжает смотреть на Лексу, её глаза кажутся дикими, словно у загнанного оленя; словно стоящая перед ней девушка — это автомобиль, вылетевший из-за угла и врезавшийся в неё.
Лекса может чувствовать, как Костиа смотрит на неё, переводя взгляд с одной на другую и, несомненно, ничего не понимая, но Лекса не может повернуться к ней. Она не может перестать смотреть на Кларк. Её голубые глаза — словно мечта, из которой вытянули брюнетку; словно колыбельная, которая убаюкивает её, навевая глубочайший сон, из которого она не сможет выбраться. Невероятно видеть её снова. Невероятно и больно, и невероятно больно, и Лекса чувствует, что она словно одновременно и плывёт, и тонет. Кларк всё так же красива. В белом платье без бретелек и в чёрных туфлях. Такая, какой она всегда была в памяти Лексы, хранившей каждую мельчайшую деталь; такая, какой она была в каждой секретной, сокровенной и невысказанной фантазии, какие вырисовывал мозг Лексы последние пять лет.
Желание сдвинуться с места и бежать к Кларк — огромно; словно инстинкт, который заставляет вытянуть руки в падении и ухватиться за что-то, что находится поблизости. Это естественно, на автомате. Лекса не может не задаваться вопросом: падая, Кларк ухватилась бы за неё?
Глаза щиплет, словно в них попала мыльная вода, стекающая с волос в душе и случайно соскользнувшая не на тот путь. Лекса уже видит, как блеск застилает глаза Кларк. Брюнетка задаётся вопросом: чьи слёзы прольются первыми? Или им обеим повезёт, и они смогут сдержать их? Сдержать, подобно тому, как дамба блокирует отток всего, что когда-то было едино.
Это лишь вопрос времени, думает Лекса: то, когда дамба разорвётся и утянет их обеих, затягивая всех, кто есть в их жизнях.
— Лекса?
Лекса поворачивается, выходя, наконец, из замороженного состояния, когда слышит новый, но тоже до боли знакомый голос. Рэйвен Рейес стоит всего в нескольких футах от неё, уставившись на Лексу так же, как и Кларк: словно она видит призрака, и любой ответ девушки — это не более чем сдавленный беспорядок, который срывается с её языка, проходя через них вообще по какой-то чистой случайности. Это лучше, думает она, чем выдавливание каких-то действенных слов, потому что никакие слова не могут объяснить этот момент.
Колени Лексы дрожат.
Руки Рэйвен обвиваются вокруг неё прежде, чем она успевает заметить, что та вообще начала двигаться, и Лекса напрягается. Она будто бы оцепенела в объятиях, но Рэйвен даже и не думает отпускать её. Она лишь подталкивает Лексу и тихо говорит:
— Прошло пять грёбанных лет, Лекса. Обними меня.
Лекса быстро сморгнула прочь свои слёзы, испустила вздох и ответила на объятия Рэйвен, которые так охотно и с такой любовью предлагаются ей, несмотря на все эти годы.
— Рэйвен, — прошептала она, когда девушка продолжала сжимать её. Она пытается не смотреть, но Кларк всегда была словно солнце, её гравитация, сдерживающая Лексу на своей орбите. Её глаза снова встретились с голубыми из-за плеча Рэйвен, и Лекса видит, как по щекам Кларк стекают слёзы, макияж быстро расплывается и становится нечётким.
Удивительно, в её глазах видна любовь, но там ещё и боль. Этот единственный взгляд, словно зеркало, отражающее всё, что происходит внутри Лексы.
— Здравствуй, — произносит одними губами Кларк, и Лексу словно раскололо на части. Даже без звука, это короткое движение губ смешивает что-то дикое, замечательное и ужасное внутри Лексы. Она закрывает глаза на секунду и высвобождает тихий вздох, прежде чем обратить взор вновь на Кларк и позволить сорваться с губ своему собственному:
— Здравствуй.
Это — давно минувшие годы. Годы, оставшиеся позади. И Лекса никогда не думала, что столь болезненное может быть и настолько прекрасным.
Когда Рэйвен освобождает её из объятий, глаза девушки тоже наполнены слезами, которые пока не скатились к щекам. Она смеётся над собой же, сотрясая руки в воздухе.
— Самое время вернуться домой, — сказала она. — Когда ты вернулась? Как долго ты уже здесь? Погоди, ты снова живёшь тут?
Губы расплываются в широкой улыбке, пока она закидывает Лексу вопросами, но быстро останавливается, когда пристальный взгляд Рэйвен проносится мимо брюнетки в сторону девушки позади неё. Лекса видит, как глаза Рэйвен расширились до такой степени, что они практически вылазят из орбит. Она чувствует, как страх окутывает её нутро.
Точно, думает она. Лекса не знает, что делать в ситуации, в которой они оказались, потому что до этого дня Костиа и не подозревала о том, что Кларк Гриффин когда-либо существовала.
Когда Лекса и Кларк разошлись, было слишком больно говорить о ней, так что Лекса этого не делала. Она думала, что дальше будет легче, но этого так и не произошло, так что брюнетке было проще похоронить всё это в прошлом. Похоронить в тёмном, тихом местечке внутри себя и никому не давать доступ к этому сокровенному.
Костиа никогда не спрашивала о бывших, а Лекса никогда не говорила ей. Вообще, они никогда много не говорили о прошлом.
Сейчас же прошлое стоит перед Лексой, и Костиа смотрит на неё, словно у неё уже есть какие-то объяснения происходящему, но брюнетка не хочет касаться этого столба.
— Ну, вы определённо знаете друг друга, — сказала Костиа, прежде чем у Лексы появляется хоть какой-то шанс ответить на вопросы Рэйвен, и её желудок кренится, поскольку начинается второй раунд.
***
Грудь Кларк болезненно сжимается, когда девушка видит, как Рэйвен без каких-либо мыслей, без колебаний движется, чтобы обнять Лексу. Она задаётся вопросом, что она почувствует, если Лекса обнимет Кларк; будет ли она чувствовать себя вновь как дома.
Она рассыпалась бы в объятиях? Разверзлась бы в ней дыра размером с пещеру? Она бы плакала?
Она уже плачет.
Кларк глубоко вздыхает, когда взгляд Лексы встречается с её взглядом, и, не контролируя себя, одними губами она произносит:
— Здравствуй.
Это единственное слово даётся тяжело, подавленно, как и весь этот момент, и Кларк боится: что если Лекса сейчас тоже задаётся вопросами? Что если Лекса знает, что происходит сейчас с блондинкой? Она спрашивает себя, знает ли Лекса о том, что это «здравствуй» происходит из их прошлого и настоящего, и во все слоги болезненно вложено «это не должно было произойти так».
Это не должно было произойти так.
— Ну, вы определённо знаете друг друга.
Кларк вырвал из её мыслей практически насильно звук голоса девушки. Посетительница выставки, которая всего минуту назад хотела купить её картину; незнакомка, которая, как поняла Кларк, является девушкой Лексы.
Она быстро покачала головой:
— Эм… Д-да, — закрыв глаза, Кларк проклинает себя за то, что не может нормально говорить. Она чувствует себя искривлённой и порванной, её вытряхивает из собственной кожи. Внутренности словно выползают наружу, выцарапывая горло по пути.
— Да, — говорит она снова после того, как прокашлялась и быстро вытерла мокрые щёки. Она переступает с ноги на ногу, когда работник галереи устраняет беспорядок у её ног. Парень предложил ей маленькую салфетку, и она взяла её, чтобы вытереть липкие от алкоголя ноги и лодыжки.
В галерее толпа вернулась к просмотру работ, и Кларк благодарна, что лишние глаза не устремлены на неё. Блондинка смотрит на Рэйвен, которая до сих пор стоит рядом с Лексой. Они обе обращают внимание на Костию, и на их лицах практически идентичное выражение: они стоят с широко раскрытыми глазами, безмолвно кричащими о спасении.
Рэйвен первая приходит в себя, и Кларк испускает тихий вздох облегчения, когда другая девушка улыбается во все тридцать два зуба и говорит:
— Ага, мы, эм, мы раньше дружили. В колледже.
— Оу! — сказала Костиа, расширив глаза. — Мне было интересно, встретимся ли мы с кем-нибудь из старых друзей Лексы, когда сюда переедем, — она подошла к Рэйвен и протянула руку. — Я Костиа, девушка Лексы.
— Костиа, — повторила Рэйвен, кивая и тряся руку девушки. Она посмотрела на Кларк, и Кларк уже знает, что они всю ночь будут говорить об этом и пить, определённо пить. — Рэйвен. Приятно познакомиться.
Костиа тоже потрясла руку Рэйвен и повернулась к Кларк, выжидая.
-Ты говорила, ты Кларк, правильно?
Прокашлявшись снова, Кларк кивнула и подала руку Костии:
— Кларк, да.
Она ждёт увидеть признание в тёмных глазах Костии, ждёт тонкого вздоха или понимающего кивка. Она ждёт утвердительного понимания, что-то вроде «Оу, так ты та самая Кларк». Будто сотни художников по имени Кларк Гриффин разбросаны по этому городу, которые имели обыкновение лежать в постели с Лексой и говорить о том, существует ли Бог, о том, как они назовут будущих детей. Да, эта самая Кларк Гриффин.
Но когда Костиа так и не понимает, кто перед ней, Кларк чувствует боль в груди. Боль не перерастает в пламя, ведь как она может винить Лексу. Они, в конце концов, кажется, ещё больше похожи, чего, возможно, никогда не понимали.
— Лекса никогда не говорила мне, что дружила с таким талантливым художником.
Рукопожатие Костии крепко, её рука мягкая и гладкая, и Кларк прилагает все усилия, чтобы не думать сейчас о том, как эти руки обычно скользят по телу Лексы; как часто, насколько глубоко. Тем не менее, такие мысли всё-таки закрадываются и бьют её с каждым новым проблеском.
— Оу, ну, спасибо, — ответила Кларк. Слова, кажется, слишком тяжелы для её языка. Кларк на мгновение думает о том, что могла бы сейчас разорвать это рукопожатие.
— Ты, должно быть, сильно была удивлена, раз выронила свой бокал, — сказала Костиа, и её бровь слегка приподнялась.
Кларк может поклясться, что это было утверждение. Она чувствует его вес, понимает, что это — больше, чем вопрос. Это замечание, и Кларк точно знает, что интересует Костию.
— Это было давно, — говорит Кларк, избегая прямого ответа, но, посмотрев на Лексу, она видит, что ответ стоит перед глазами брюнетки. Кларк даже с короткого расстояния чувствует, как он буквально вырывается из горла девушки.
Правда будет литься, словно чёртов потоп, и нет ничего, что способно было бы остановить это. Так что всё, что они могут сделать, — сдерживать этот потоп.
— Мы встречались, — выпаливает Лекса, и Кларк закрывает глаза. Вот оно.
Когда она снова открывает глаза, Финн уже стоит рядом, подойдя к ним с противоположной стороны галереи, оттуда, где находится бар. Он посмотрел сперва на Кларк, потом на Лексу, и спросил:
— Кто встречался? Вы двое?
Кларк вздохнула и кивнула:
— Да.
— Хах, — сказал Финн, слегка пожимая плечами. Он перенёс вес с одной ноги на другую и протянул руку Лексе. — Финн Коллинс.
Лекса посмотрела на Кларк, потом перевела взгляд обратно на Финна:
— Хорошо, — сказала она. Это прозвучало скорее как вопрос, чем как утверждение, и она пожала его руку. — Ты работаешь на Кларк?
— О, нет, — он засмеялся, заправляя выпавшую прядь волос за ухо, а следом трясёт протянутую в ответ руку. — Мы вместе.
— Оо, — заикается Лекса, и это, конечно, привлекло внимание Кларк. Их глаза встретились снова, один жёсткий, напряжённый взгляд, а затем Лекса прерывает контакт. — Приятно с тобой познакомиться, Финн. Я Лекса.
Кларк делает всё возможное, чтобы привлечь внимание Рэйвен. Она смотрит на неё так пристально, что даже удивлена, что не может прочесть её мысли. И это срабатывает, ведь через секунду Рэйвен поворачивается к ней, и Кларк подаёт ей знак бедствия. Если кто и может разбавить обстановку, так это Рэйвен, так что Кларк могла только надеяться и молиться, что у подруги есть что-нибудь в рукаве.
— Эм, круто, нам всем приятно познакомиться, — сказала Рэйвен, прокашлявшись и выдавливая из себя улыбку. — И Лекса, классно вновь тебя увидеть, серьёзно. Мы должны договориться, чтобы собраться всем вместе в ближайшее время и наверстать все эти годы, но сейчас не лучшее время для беседы. Кларк, как ты знаешь, общается с людьми, пытается продать картины, и мы, вроде как, мешаем потоку людей, так что…
— О, да, точно, — сказала Лекса, быстро возвращаясь в реальность, и отходит от огромной центральной картины. — Не будем вам мешать. Костиа, ты готова?
Кларк не может сдержать себя от слышимого вздоха облегчения и уже готова отходить, когда слышит, как Костиа покашливает и говорит:
— Оу, теперь я вижу, — замечает она картину, и желудок Кларк падает внутри. — Вот, почему ты не хотела покупать эту картину, Лекса. Это ты.
Лицо значительно побледнело, дух Лексы словно оставил её тело, и Рэйвен, отходя от неё, выглядела точно так же. Желудок Кларк скрючился, горло пересохло, а с языка не сходит ни слова. Этот момент, кажется, не может быть реальным.
Когда она проснётся от этого ночного кошмара?
— Ну, должна сказать, Кларк… — говорит Костиа, облизывая передние зубы, прежде чем вывести улыбку на своём лице. Эта улыбка граничит с мучением. — У тебя довольно детальные воспоминания.
— Эм, — бормочет Кларк. — Я… Моя работа, эм… — прокашлявшись, Кларк собрала все силы в кулак и попыталась вновь. Она отталкивает правду как можно дальше, ведь от этих слов потом никогда не уйти. Часть её, тем не менее, глубокая и болезненная, хочет сказать им: