Малфой завозился, устраиваясь поудобнее, и Гарри, возмущенно скрестив руки на груди, отвернулся от него, делая вид, что смотреть вперед ему куда интереснее.
Катер отчалил от пристани и медленно начал набирать скорость. Гарри, который первый раз в жизни плыл по реке, так загляделся на воду, что почти позабыл, что сердится на Малфоя.
Темза мягко покачивала их на волнах, серый город плыл мимо, а довольно промозглый ветер трепал волосы и пробирался под воротник.
— З-знаешь, Поттер, если хочешь, можем теперь поменяться.
Гарри, поражаясь такому не по-слизерински великодушному поведению, посмотрел на Малфоя и обнаружил, что лицо у того все в мелких каплях.
Гарри присмотрелся внимательнее: и действительно, в Малфоя, сидевшего с краю, летели речные холодные брызги — видимо, этого тот не учел, когда рвался к борту. На большой скорости посредине реки было и так не жарко, но с учетом холодного ветра и брызг Малфой замерз слишком сильно. Именно поэтому теперь этот жук решил поменяться. К тому же нос у Малфоя, непривычного ходить без мантии, покраснел, а губы чуть посинели. Даже смотреть на него было холодно.
— Ладно уж, давай поменяемся, — Гарри ни за что не сознался бы ему, что тоже замерз, но Малфой выглядел так, словно его неделю продержали в холодильнике. Гарри великодушно привстал, но не удержался от шпильки оживившемуся Малфою. — Можешь садиться на мое место, неженка.
— Ч-что ты сказал? — тот с возмущением сжал кулаки, при этом невольно клацнув зубами от холода.
— Что слышал, — Гарри торжествующе смотрел на него. — Ты так замерз от брызг и легкого ветерка, потому что изнеженный как девчонка! — и пусть у него самого зуб на зуб не попадал, но довести слизеринца до ручки, когда тот сам подарил ему эту возможность, было делом гриффиндорской чести.
Драко фыркнул и вызывающе задрал вверх подбородок. Вот только с гусиной кожей на шее и посиневшими губами он выглядел вовсе не так торжественно, как планировал:
— Что бы ты там себе не надумал, Поттер… — холодно начал он, и голос его почти не дрожал.
— Вот… Берите, кому здесь холодно, — прервал их зычный мужской баритон. Капитан катерка вытащил на палубу пледы и шлепнул разноцветную стопку рядом со Снейпом.
— Я возьму! — Гарри ринулся с места и ворвался в толпу, радостно расхватывающую уютные покрывала.
Лаванда, Парвати, Паркинсон… Да когда же эти девчонки закончатся? Как истинный джентльмен Гарри пропускал всех девчонок вперед, но когда Паркинсон ухватила оранжевый плед, даже не погнушавшись его ярким цветом, оказалось, что в стопке остался лежать только один, последний.
Гарри растерянно взял его и, покрутив в руках, вернулся на их сиденье.
— Вот… — он растерянно протянул покрывало Малфою. — Возьми, ты больше замерз.
— Можно подумать, тебе очень жарко, — язвительно буркнул тот, отбрасывая в сторону его руку с пушистой уютной тканью. — К тому же, Поттер, ты не мог выбрать какой-нибудь приличный цвет? — скривился он, глядя на алое покрывало.
— Скажи спасибо, что хоть такой остался, — обиженно буркнул Гарри. — Давай, заматывайся, пока я добрый.
Малфой хмыкнул, скрестил руки на груди и отвернулся к реке.
— И не подумаю, — вызывающе буркнул он. — Тебе надо, ты и мотайся.
Малфоевская поза была бы исполнена поистине величавого презрения, если бы он так отчаянно не дрожал.
— Ну и мне не надо, — Гарри швырнул плед на сиденье между ними и тоже обхватил себя за бока обеими руками, постаравшись прикрыть ладонями как можно больший участок тела. Какое-то время они плыли в молчании, каждый пытаясь справиться с дрожью.
Гарри замерзал все больше и больше, но вид настырного дрожащего Малфоя был поистине невыносим. Не выдержав, Гарри схватил покрывало, кинул ему на колени и зажмурился, стараясь представить себе жаркое палящее солнце.
— Поттер… ну, давай тогда… вместе, что ли, — голос над его ухом звучал не по-малфоевски неуверенно.
Гарри недоверчиво распахнул глаза.
— Ну… если ты хочешь, — все еще не веря, что Малфой ему это предложил, Гарри неуверенно накинул один конец пледа себе на плечи, а Малфой старательно тянул свою часть на себя и сопел, пытаясь хоть как-нибудь в него завернуться. Поскольку сидели они по-прежнему далеко друг от друга, закутаться толком не получалось. Поерзав и поприкладывав к себе конец пледа и так, и этак, Гарри не выдержал. Пользуясь тем, что Малфой задрал голову вверх, разглядывая проплывающий над ними тауэрский мост, он быстро придвинулся к нему и обнял рукой за плечо, второй рукой укутывая их покрывалом.
— Прекрати дергаться, а то будешь и дальше мерзнуть, — строго приказал он чуть не подпрыгнувшему на месте Малфою. На удивление Драко не стал спорить, а просто прижался лопаткой к его груди в поисках чужого тепла. Обнимая его, Гарри попытался скрыть смущение, коварно прошипев в белобрысый затылок: — В конце концов, мы с тобой уже спали вместе, что нам терять?
Получив острым локтем в живот, он ухмыльнулся и замолчал, оттаивая в общем тепле. Через какое-то время Малфой перестал дрожать, и Гарри почувствовал, как тот расслабился, рассматривая берег и волны. Наверное, можно было его отпускать, но Гарри почему-то так и не смог этого сделать, убеждая себя, что поодиночке они снова быстро замерзнут. Впрочем, намерзшийся Малфой против его общества тоже вовсе не возражал. Демонстративно отвернувшись от Гарри к берегу, но доверчиво прижимаясь к нему теплым боком, он кутался в общий плед, с интересом разглядывал проплывающие мимо пейзажи и в кои-то веки даже не пытался придраться к маггловской архитектуре. Поняв, что тот вроде бы не собирается орать и скандалить, Гарри тоже расслабился, разглядывая белые барашки на темной воде и греясь о Малфоя как о печку. Кто бы мог подумать, что уже второй раз за сегодняшний день Малфой окажется таким уютным и теплым?
***
Если сама Обсерватория была интересной, то нулевой меридиан не представлял из себя ничего особенного. Какая-то бурая полоса на земле, а над ней три металлических хрени. Именно это Гарри не преминул сообщить вездесущий Малфой.
— И ради этой фигни мы сюда притащились? — Драко с интересом разглядывал металлические пластины, обрамляющие полосу и даже попытался их сдвинуть носком ботинка.
Гарри насупленно промолчал — из-за плотного графика они не успели попасть в планетарий, а он мечтал там оказаться с самого детства. Дадли возили сюда несколько раз, и если даже его толстокожий кузен смог найти для этого музея такие слова, как: «Ну ничо, не полный отстой», — значит, это было действительно что-то очень крутое. Ну вот не могли они на чем-нибудь другом выкроить время?! Например, на дурацких мальчиках и их ящерицах!
— Поттер, не кисни! Сходишь сюда в другой раз вместе с Грейнджер!
Гарри недоверчиво уставился на него, не понимая, как слизеринец мог прочитать его мысли. Тот обреченно закатил глаза вверх:
— Ты бы видел свою кислую рожу, когда профессор сказал, что мы внутрь не пойдем. Только такой придурок, как ты, мог от этого убиваться, будто звезд сроду не видел. Лезь на астрономическую башню, да любуйся, сколько влезет. У нас они настоящие!
Хоть Малфой и хамил в своей привычной манере, но паззл у Гарри в голове как-то не складывался. Малфой его что, утешает?
— Там рассказывают про созвездия и планеты, — буркнул он, чтобы совсем не молчать.
— Слушал бы Синистру на Астрономии, сам бы все знал, — снисходительно фыркнул Драко и, глядя на его понурое лицо, неожиданно добавил: — Поттер, да не будь ты таким кретином. Если для тебя это так жизненно важно, я сам могу их тебе показать, уж я-то их все знаю, — он бросил быстрый взгляд на ошеломленное лицо Гарри и тут же поправился: — Да и Грейнджер твоя не откажется. Попросите ее, твоему рыжему дружку это точно не повредит…
Он продолжал что-то говорить еще, но Гарри уже завис.
Малфой, который будет показывать ему звезды… Они вдвоем на астрономической башне, а над ними черный купол с сияющими яркими точками. Они не будут ни ссориться, ни драться, а просто сидеть и смотреть в звездное небо. От этой невероятной картинки Гарри опешил настолько, что не заметил, как Малфоя от него оттерла толпа, подошедшая сюда вслед за профессором.
— Встав ногами по разные стороны от меридиана, вы можете загадать желание, которое по поверью исполнится, — сообщив это, Снейп скривился, явственно выражая все, что он думает о глупых традициях.
Возле меридиана мгновенно образовалась шумная давка.
— Гарри, давай, становись! — Гермиона затормошила его за рукав. — Разве ты не хочешь ничего загадать?
Гарри пожал плечами, снова злясь на себя, свои глупые мысли, а заодно на Малфоя, хотя тот в этот раз был вроде как совсем ни при чем, и привычно подчинился подруге, расставив ноги на ширину плеч, чтобы упереться ими сразу в оба земных полушария.
Конечно, у него было желание. Одно и самое сильное. О котором он мечтал давным-давно, еще когда был ребенком. Но Гарри не верил, что это когда-то может исполниться. Даже у Джинни не получилось, хотя она была такая милая и очень старалась. Вспомнив ее обиду и слезы после разрыва, Гарри нахмурился. Если есть шанс получить то, что он хочет, он просто обязан попробовать.
Девчонки поспешно становились двумя ногами по разные стороны красной линии и вдохновенно закатывали глаза, явно придумывая все новые и новые желания. Лаванда судорожно загибала пальцы — интересно сколько желаний она уже успела озвучить? — и даже Паркинсон, несмотря на свирепый вид, послушно шевелила губами, словно загадывала что-то очень важное.
— Гарри! Я загадала! Твоя очередь! — сияющая Гермиона снова возникла возле него.
Гарри не хотел уподобляться наивным девчонкам, но не смог не воспользоваться случаем. Он загадает. Но это же все ерунда, правда?
Гарри крепко зажмурился.
— Я хочу… чтоб была настоящая… чтоб как у мамы с папой… — шепотом пробормотал он себе под нос. — Один раз на всю жизнь. И чтобы я был нужен… — образ звездного неба снова вспыхнул под веками, и поспешно подняв голову от земли, Гарри зачем-то поискал глазами Малфоя. —…ему, — рассеянно закончил он, с любопытством разглядывая соперника.
Тот на удивление, тоже подчинился общему ажиотажу и, стоя ногами на разных полушариях и глубоко задумавшись, что-то шептал себе под нос. Гарри засмотрелся на него, непроизвольно прикидывая, что может загадать тот, у кого всю жизнь было все, о чем Гарри мог только мечтать. Чего он может хотеть? Гарри бы много что отдал, чтобы об этом узнать, но понимал, что этого никогда не случится. Неожиданно Малфой вскинул глаза, и они пересеклись взглядами. Неизвестно почему, кровь бросилась Гарри в лицо, как будто Малфой застал его за чем-то постыдным. Внутренне сжавшись, Гарри ожидал ехидной реплики, но Малфой на удивление молчал, а по его скулам тоже разливался жаркий румянец. Резко отвернувшись от него, Драко скрылся в толпе, и Гарри, тоже наконец-то убрав ногу с волшебного места, помчался искать Рона и Гермиону, стараясь скоростью отпугнуть смущающие его странные мысли.
***
— Уимблдон-коммон, — коротко объявил Снейп. — Ждем лошадей.
Тенистый приветливый лес обступал их группу со всех сторон. В ожидании конной экскурсии девушки оживленно шушукались и пихали друг друга локтями, а парни вытягивали шеи, высматривая вдали своих жеребцов.
— Тоже мне парк, — бубнил Малфой, который, разумеется, опять торчал у Поттера за спиной. — Что тут хорошего? У нас в мэноре парки и то гуще. И лошади выше, — поспешно добавил он, глядя на рослых красавцев-скакунов, ведомых к ним по тропинке уверенными руками проводников.
Гарри стиснул зубы, в этот раз почти не вслушиваясь в его брюзжание. Во рту пересохло от страха.
Экскурсия по парку на лошадях. Что может быть хуже?
К лошадям Гарри всегда относился с подозрением. Не доверял он их хитрым мордам, и все тут! А когда к нему подвели одного из них совсем близко, — то ли коня, то ли лошадь — Гарри некогда было разбираться! — он еле заставил себя не отшатнуться от черно-белого существа с длинной гривой. Да таким копытом запросто можно убить наповал! А зубищами оттяпать руку по локоть. А уж свалиться с такого монстра и вовсе полный отстой! И вообще, она похожа на смерть! Гарри бросил по сторонам опасливый взгляд, словно боялся, что кто-нибудь подслушает его мысли. Даже самому себе было стыдно признаться, что он боялся этих созданий больше, чем хвостороги. Но в конце концов, даже у самого геройского героя могут быть свои слабости.
Вообще-то Гарри уже совсем было собрался озвучить, что никогда в жизни не полезет на лошадь, уж лучше трижды прокатится на гиппогрифе, но оба факультета начали беспрекословно карабкаться на высокие гладкие спины, и даже профессор взлетел в седло как большая черная птица. Гарри почувствовал, что просто не может упасть в грязь лицом. Это будет слишком унизительно. Он не сможет жить с этим позором.
— Поттер, сколько можно возиться? Вы что, лошадь первый раз в жизни видите? — профессор, не подозревая сам, как он прав, сделал чуть заметное изящное движение палочкой, и Гарри очутился в седле, отчаянно вцепляясь руками в поводья.
Покачиваясь, он пытался хоть как-то усесться и запихнуть ноги в неудобные стремена.
— Ну, как тебя там… Иди давай, что ли… — Гарри дернул поводья, и лошадь, шевельнув острым ухом, покорно затрусила за остальными. Гарри, задеревенев от волнения, покачивался из стороны в сторону на отвратительном расстоянии от земли: слишком маленьком, чтобы получить удовольствие от полета и вполне достаточном, чтобы упасть и сломать себе шею.
Краем глаза он видел, как мимо него проплывают кусты и деревья, то ускоряясь, то замедляясь, а потом его лошадь зашагала по пыльной тропинке все медленнее, почему-то отставая от всех остальных. Гарри совсем растерялся:
— Давай, догоняй их! — возмущенно выкрикнул он, но лошадь, словно специально над ним издеваясь, свернула с тропинки и медленно побрела вглубь деревьев. Кавалькада растаяла где-то вдали, и Гарри, поднявший голову, чтобы определить, куда его занесло, ударился головой о сук, покачнулся в седле и начал сползать.
В ужасе он попытался вцепиться руками в шею и в гриву, но лошадь, возмущенная таким обращением, фыркнула и резко остановилась. От неожиданного движения, Гарри не смог удержаться и вылетел из седла. Нога, застрявшая в стремени, выкрутилась под каким-то нелепым углом, и Гарри, чувствуя пронзительную боль в лодыжке, мешком рухнул на землю.
— Ауч! — он схватился за поврежденное место, надеясь, что нога хотя бы не сломана и наскоро соображая, что ему теперь делать. Все уже давным-давно умчались вперед, а он остался один в этом огромном безлюдном парке, без палочки и без возможности с кем-то связаться.
— Ну вот что ты наделала? Не зря ты мне сразу не понравилась! — раздраженно сказал он лошади, которая смотрела на него даже с неким подобием раскаяния. По крайней мере, Гарри хотелось бы в это верить.
Опираясь на ближайшее дерево, он попытался встать, но нога при попытке на нее наступить, отозвалась такой колкой болью, что Гарри вскрикнул и, схватившись за голень, рухнул обратно в траву.
— Отлично. Только этого мне не хватало, — убито выдохнул он и с укором посмотрел на свою собеседницу.
Лошадь фыркнула и мотнула головой, отворачиваясь от него. Гарри искренне возмутился:
— Что ты теперь отворачиваешься? Это ты во всем виновата! Придумывай теперь, как нам отсюда выбраться! Слышишь меня?
Но в ответ на его проникновенную речь бессердечная лошадь привалилась к ближайшему дереву мордой и явно решила вздремнуть.
Гарри захлопал себя по карманам в поисках сигарет — дурацкая привычка, оставшаяся с войны. Ситуация была аховая: без средств связи, без палочки, у черта на рогах наедине с диким животным и поломанной нафиг ногой. Он глубоко затянулся. Сигарета дымила, неся в легкие успокаивающий яд. Ну может, и не с поломанной и с не полностью диким, но хорошего все равно мало. Надо как-то выкручиваться из ситуации.
— Поттер! С каких это пор ты предаешься пороку? — в малфоевском голосе, несмотря на показную насмешку, прозвучала тревога.