— Какие другие? Кровожадные, поедающие сырое мясо молоденьких оленят и запивающие все это чарками крови?
Ромео пожал плечами, неопределенно махнув рукой.
— Ну, не так... Не знаю, я думал, что они угрюмые, нелюдимые. Грубые, может быть? — парнишка обвел глазами поселение. Как раз в этот момент молодая волчица, до этого перебиравшая изящными пальцами тонкие струны арфы, подняла голову. На ее губах заиграла улыбка, и она медленно провела рукой по длинной косе цвета ночного небосвода. Ромео замер, удивленно выдохнув. — Но не такие.
Нацу проследил за взглядом Комбольта, про себя только усмехнувшись. Пусть парнишка даже не думает об этом. Оборотни чтили чистоту крови, и не позволяли заключать браки даже с оборотнями другого вида. Да, и жить в браке, вечно нося броню из драконьей чешуи, которая была единственной защитой от приносящих адские муки прикосновений оборотней и людей, было не лучшей перспективой.
Не успел он закончить свою мысль, как вдали замелькали красные плащи советников. Двое мужчин с доброй улыбкой подошли к повозкам и склонились в поклоне.
— Желаю вам здравия, торговцы с чужих земель, — проговорил низкорослый мужчина с пухлыми румяными щеками. — Надеюсь, путь ваш был освещен светом богини Мены, и никакие беды не настигли вас на пути к нашему поселению.
Самый старший из торговцев склонился в ответном поклоне.
— И вам желаем здравия, Седьмой Советник Альфы Боб Добросердечный. Наш путь был неблизким, но прошел без происшествий.
Второй Советник заглянул за спину торговцу.
— Я вижу четыре повозки. Должно было приехать пять. Что-то случилось?
— Да, Макаров еще не приплыл с Северных островов. Приносим свои извинения. Он прибудет со дня на день и тут же отправит опалы как раз к наступлению Полнолуния.
Советник согласно кивнул, начав говорить о скором прибытии Альфы, который должен был лично удостовериться в целостности и качестве товара. Нацу внимательно смотрел на мужчину. Хотя он мало был знаком с ликантропами, о составе Советников Альфы слагали легенды даже на людских землях. А о таком свирепом Оборотне, как Джудо Хартфилий, Главном Советнике Альфы знала каждая дворовая собака. За восемнадцать лет службы в Стае он поднялся с самого нижнего, двенадцатого Советника до правой руки вожака стаи. Во многом благодаря своему ораторскому таланту и мудрым советам, к которым молодой Альфа внимательно прислушивался.
Но сильнее всего, сильнее короля Фиора и первого советника, в мире страшились и одновременно благоговели перед Альфой всех оборотней.
Нацу склонился в поклоне под напором невероятной Силы, которую источал мужчина, мягко ступающий по траве босыми ногами. Черная, точно вуаль накидка окутывала его темным туманом, любовно касаясь тела вожака; серебряная цепь с лунным камнем билась о его торс, и острые стальные когти заставили что-то тягучее поселиться в животе. Кажется, это называлось страхом. Сжав кулаки, пытаясь взять под контроль вдруг предавшее его тело, Нацу чуть приподнял голову. Альфа был бледен с черными, словно смоль волосами и темными, пронизывающими насквозь глазами. Альфа ступал бесшумно, и казалось, что он и не касался земли. Перед Альфой склонились все, но он только мягко улыбнулся, призвав рукой всех встать.
Нацу выпрямился, гордо подняв голову. Он не любил быть слабым. Пусть даже перед ним стоял молодой Альфа оборотней Зереф Дрейс, чье имя вызывало трепетный ужас в любом уголке земного шара.
Зереф поприветствовал торговцев своим медленным, тягучим голосом, и у Нацу появилось чувство, будто он на королевском приеме. Но строящие позади Альфы рожицы ребятишки не давали этому чувству развиться. Рыжеволосый волчонок, встретившись взглядом с Нацу, показал язык. Нацу фыркнул, показав язык в ответ. Волчата согнулись в приступе смеха.
За всеми этими дурачествами, он не заметил, как настала его очередь показывать Альфе товар, и только вновь накрывший с приближением вожака страх возвестил о внимании к его персоне.
— Здравствуйте, глубокоуважаемый Альфа, — поприветствовал Нацу. Зереф смотрел на него внимательно, чуть сощурив глаза, и Драгнил не мог понять, чем вызвано такое пристальное внимание. — Я привез из Магнолии…
— От тебя воняет, — вдруг оборвал его речь Альфа.
Нацу замолк на полуслове, непонимающе посмотрев мужчину. От былого великодушия на лице Альфы не осталось ни следа. Руки были сжаты в кулаки, и несколько капель крови упало на зеленую траву от того, как сильно он впивался когтями в ладони; ноздри широко раздувались, и весь вид Волка говорил о напряжении.
— Простите? — посмотрев в темные глаза Альфы, ровно проговорил Нацу, пытаясь сохранять маску спокойствия до самого конца.
Советники позади Альфы непонимающе переглянулись между собой, и, казалось, поселение обратилось в слух. Охотник чувствовал на себя взгляды всех, кто находился сейчас здесь.
Зереф зарычал, вдохнув полной грудью, и в следующий миг Нацу почувствовал, как воздух уходит из его легких. Альфа припечатал его к повозке, сжав руками воротник рубахи, и страх вновь вступил в свои владения. Напротив него невероятно близко сияли два огромных алых глаза с пересекающим все глазное яблоко вертикальным зрачком. Нацу сглотнул.
— От тебя воняет охотником, — прошипел Альфа, крепче сжав грудки парня, и одним движением перекинул его через себя, бросив на землю. Все тут же расступились, создавая «арену». Нацу приподнялся на локтях, встретившись взглядом с приближающимся Зерефом. Волосы Альфы выросли на глазах и встали дыбом, будто у готового ринуться в бой волка, и черная, точно уголь, шерсть покрыла его тело. Зереф вновь зарычал, и ровный ряд острых, как бритва, зубов отразил солнце. — Как посмел ты, охотник, ворваться в мои владения и надеяться уйти живым? Как посмел ты осквернить мою землю своим жалким запахом и надеяться, что какое-то зелье скроет твой запах от меня?! От АЛЬФЫ!
Охотник фыркнул, поднявшись. Против Альфы оборотней у него не было и шанса, но и умирать без боя он не собирался. Нацу окинул взглядом засмотревшихся на них зевак. Оборотни смотрели с неприкрытой неприязнью, а торговцы — со страхом.
— Я бы больше забеспокоился о том, что у твоих шавок не настолько хороший нюх, — вернув взгляд на ощетинившегося Альфу, нахально проговорил Нацу. — Если бы мое зелье было чуть получше, ты бы ничего не почуял, темный волчара, а я уже с наступлением сумерек забрал бы одну из твоих сучек.
Яростный рык разнесся по всему лесу, и в следующий миг на Нацу набросился огромный черный волк. Охотник отскочил в сторону. Стальные зубы пронеслись в каких-то жалких сантиметрах от его шеи. Он тут же, не медля, призвал магию огня, и алые языки пламени покрыли его кулаки. Альфа рыкнул, вновь ринувшись в нападение. Он черной молнией двигался вокруг охотника, сливаясь в одно сплошное черное пятно, и в какой-то момент Нацу почувствовал своим шестым чувством, что нужно нападать. В это же время Альфа прекратил свой бег, накинувшись на него. Пламенный кулак встретился со стальными когтями, и Нацу почувствовал, как драконьи чешуйки сломались под натиском волчьих когтей, и они впились ему в кожу, раздирая руку до мяса. Одна из костей жалобно хрустнула. Альфа отпрыгнул в сторону. На его лапах были видны волдыри от ожогов, но они тут же затянулись. Нацу не обладал силой регенерации, поэтому ему пришлось отступить чуть назад. Правая рука уже не была пригодна для битвы.
Утробное рычание доносилось сквозь пасть Волка. Нацу почувствовал, как его рубаха промокла, и он непонимающе посмотрел вниз. Белая ткань была насквозь пропитана кровью. Охотник невесело улыбнулся. Похоже, Альфа успел нанести ему этот удар второй лапой.
Собрав все свои последние силы, Нацу сосредоточил достаточно огненной магии в своих легких, и при новом приближении Альфы выдохнул весь огненный залп, но он разлетелся в стороны, даже не коснувшись шерсти Альфы. Похоже, не только он обладал магией.
Рана на животе была серьезной. Охотник пытался зажать ее и хотя бы на чуть-чуть уменьшить потерю крови, но ничего не выходило, и даже если бы ему каким-то чудесным образом удалось спастись, он бы все равно умер от полученных ран.
Ноги подкосились. Мир перед глазами закружился, и внезапно он почувствовал щекой мягкость травы.
«Только не отключайся!», — кричал он себе, но туман накрывал его с новой силой.
Но даже сквозь него он видел приближение черного волка, который изготовился нанести последний удар. Нацу не собирался закрывать глаза. Если Смерть настигнет его, он встретит ее, смотря прямо в горящие алым глаза.
Он видел, как Альфа готовится к своему прыжку. Он чувствовал каждой клеточкой тела приближающийся конец, но именно в этот момент, когда он уже успел смириться со своей участью, его зрительный контакт с алыми глазами смерти был прерван белоснежной Волчицей, которая встала между Альфой и Охотником.
Зереф, готовившийся уже прыгнуть, застыл, точно статуя, непонимающе смотря на Волчицу.
— Мавис, — прорычал он. — Что ты делаешь?!
Волчица выпрямилась. Она была маленькой, намного меньше Альфы, но от этого маленького тельца волнами разносилась Сила. Нацу увидел на бедре Волчицы знак Альфы. Она была возлюбленной вожака.
— Мы не убьем этого охотника, — проговорила она. — Он ничего не сделал. Мы караем смертью только тех, кто причинил вред нашей стае.
— Он собирался его причинить!
— Но не успел, — вкрадчиво закончила Волчица. — И именно поэтому на данный момент он невиновен.
Зереф напрягся, кинув полный ненависти взгляд в сторону охотника.
— И что ты предлагаешь? Отпустить его безнаказанным? Не позволю! — прорычал Волк.
Волчица отрицательно мотнула белоснежной мордочкой.
— Нет, не безнаказанным. Я предлагаю оставить его в Неживых землях, и пусть сама природа решает его судьбу.
— С этими ранами он не проживет и суток.
— Значит, на то будет воля Мены, — отрезала Мавис.
С минуту Альфа смотрел на свою жену, пытаясь прийти к правильному выбору. Наконец, он расслабился и отвернулся, вновь приняв человеческий облик.
- Унесите охотника в Неживые земли, - бросил он своим Советникам.
Белоснежная Волчица обернулась, и Нацу отчетливо запомнил похожие на изумруд глаза. Он не мог сказать точно, но Волчица, кажется, улыбалась, и это было последним, что он запомнил, прежде чем упасть в небытие.
Нацу не заметил затерявшийся в толпе внимательный взгляд карих глаз.
***
Нацу чувствовал легкость. Казалось, будто он плыл по безмятежному морю, наслаждаясь тишиной и подаренным покоем. Бок чуть припекало солнцем. На руке, казалось, что-то лежало, но охотник не обращал на это внимания. И зачем? Ведь было так хорошо. Спокойно. Впервые за долгое время. Он готов был пробыть в этом состоянии вечность.
Но у кого-то были другие планы.
— Очнись! Эй!
Нацу поморщился. Кто-то пытался ворваться в его покой, и он этого не хотел. Тишина была такой манящей, такой…
— Сам напросился!
Не успел Нацу подумать о смысле этих слов, как на него обрушился поток ледяной воды. Он резко открыл глаза, согнувшись и выплюнув попавшую в рот воду. Волосы прилипли ко лбу, и вся одежда промокла насквозь. Убрав с глаз мокрую челку, Нацу открыл глаза.
Первое, что понял охотник, так это то, что он был все еще в лесу. Огромные кроны давили своей мощью, и зеленоватый свет освещал все в округе. Ни лучика солнца не проникало сквозь плотную зелень, и то, что ему казалось солнцем, греющим его бок, оказалось всего лишь пульсирующей раной, которая жгла и причиняла боль. Повернув голову, чтобы понять, кто потревожил его путь на тот свет, охотник наткнулся на два любопытных карих глаза.
Перед ним стояла девушка, которая держала в руках деревянное ведро. Она склонилась над ним, упершись руками в коленки; ее светлые волосы обрамляли лицо золотым водопадом; вокруг лба была повязана синяя шелковая лента с крупными камнями изумруда. Девушка практически сливалась с природой в своем длинном темно-зеленом платье, которое обнажало бледные ключицы и длинным шлейфом стелилось по земле. Она внимательно смотрела на него большими, обрамленными густыми ресницами глазами, и, кажется, ни капельки не чувствовала стеснения.