А еще вспомнилось, что давненько Саске не огребал от него разенганами по морде!!!
- Да, не виноват! С каждым может случиться, теме! Ну подумаешь, не принял таблетки! Забыл! Я, мать твою, не могу помнить все на свете! А течка…
- Да при чем тут твоя гребаная течка?! — вызверился Саске. Дерево за его спиной жалобно хрустнуло и повалилось на землю, а радужка Учихи стремительно залилась кровавым цветом. Что-то внутри поджалось и скрутилось тугим воющим комком. Наруто плюнул на всякие там лишние ощущения, — шиноби он или где?! — потому что это было знакомо и привычно: орать на Учиху, когда тот шипит на тебя в ответ.
- Заткнись, даттебае! — рявкнул Наруто, с неожиданно появившейся силой поднимаясь на ноги. Чакра ревела и бушевала внутри, сплетаясь в смертоносный смерч, растеклось по телу знакомое предвкушение схватки. — Я просто не ожидал!
- Ты просто идиот! Как можно было забыть про течку?!
- Я был на миссии, если ты не заметил!
- Я заметил! Кретин! Ты должен был пить подавители за месяц до!
- Не тебе за мной следить, ублюдок!
- Сам ты что-то не очень справляешься, болван!
- Я-то справляюсь! — Наруто зло стукнул кулаком по затрещавшей березке, глядя во взбешенные глаза Учихи. Какая там течка! В крови бурлила злость, столь тесно сплавляемая с возбуждением, что их не получалось разделить. Да и не следовало, ведь единственное, чего он сейчас хотел: начистить Учихе его надменную физиономию! Так, чтобы не смел обвинять, чтобы не смел орать, чтобы не делал вид что ему!.. Что ему… — За собой следи!
- Я способен держать себя в руках! В отличие от некоторых!
- ЧТО?! Я прекрасно себя контролирую! И всегда делаю только то, что сам хочу!
Саске неожиданно закрыл уже открытый для очередного нелестного замечания рот, и зло, тяжело и очень, очень страшно сощурил глаза. Наруто сглотнул, судорожно соображая, что же такого он сказал, ничего путного не насоображал и приготовился орать дальше. В привычной ссоре очень хорошо получалось игнорировать пульсирующую задницу и томную тяжесть в паху. А еще можно было верить в то, что беда минует, они сейчас просто подерутся, а Пещеры останутся воспоминанием.
И все-все будет как прежде.
А уж Наруто сможет игнорировать тянущую боль в груди. И быть Саске другом.
Но Учиха уже отвернулся, стискивая кулаки. Темно-красная кровь стекала по едва заметно вздрагивающим пальцам, гулко стучала по примятой траве. Его колотило. Наруто недоуменно уставился на скрытый волосами профиль.
- Саске…
- Сиди тут и никуда не высовывайся, — четко и размеренно приказал Саске. — Мы завершим миссию, а потом я за тобой вернусь.
- Да ни черта подобного, даттебае! — тут же взвился Наруто, но Саске мазнул по нему непроницаемым, обжигающим взглядом и исчез прежде, чем Наруто успел к нему подскочить. — Саске-теме! Стой! Нам надо поговорить!
Но вокруг шумел лес, жадно заглотнувший в себя крик, и чакра Учихи исчезла вдали, осев на выставленном напоследок охранном дзюцу. А внутри снова расползалось тягучее марево, больше не подавляемое адреналином, слабели проклятые ноги и чертова сущность ревела и скручивалась болезненным спазмом от упущенного и невозвратимого. И кровь Учихи на траве пахла терпко и сладко.
Наруто опустился на землю, сцепил зубы, осторожно мазнул дрожащими пальцами по окровавленной травинке. Поднес к лицу. Долго смотрел на покрытые алой маслянистой пленкой пальцы, не решаясь вдохнуть.
А потом все же прикрыл глаза. Если у него больше никогда не будет Саске, — а у него не будет, потому что гордый ублюдок испугался и сбежал, и Наруто не совсем идиот, чтобы не понять этого, — то пусть будет воспоминание. Еще одно.
Наруто осторожно расслабил скрученные комком мышцы, отпустил оковы на сердце, позволяя ему пуститься в судорожный пляс, позволил крови быстрее бежать по венам, налить тяжестью член и жарко запульсировать внизу живота. Отпустил на волю тут же взревевшую отчаянием чакру, и она раскрутилась вокруг, ломая ветви и срывая последние цепи самоконтроля.
И глубоко вдохнул.
***
Жар разливался по венам, скручивался обжигающей болью в паху, безжалостно выворачивал наизнанку, заползал в каждую пору. Сухой обжигающий воздух терзал горло и наждаком царапал по коже. Или это была пропахшая пылью, пропитавшаяся потом одежда?.. Не важно. Ничего не было важно.
Пальцы комкали траву, тело извивалось на жесткой земле, судорожно сокращались мышцы, а рассерженная, неудовлетворенная сила носилась вокруг ледяным ураганом. Но и он не приносил избавления…
Наруто метался в горячечном бреду, по ногам липко и противно текла смазка, а руки тянулись вниз — сжать, заполнить хоть как-то, но тут же вцеплялись в истерзанную землю. Ничего не было надо. Ничего, кроме…
Кажется, Наруто звал. Кажется, даже кричал, а потом сотрясался в рыданиях, когда организм скручивался бессильной яростью, а обезумевшая чакра требовала отдать то, что принадлежало ей уже по праву. Он искусал себе все губы, а потом стиснул в зубах мякоть ладони и бессильно завыл, глотая тягучую кровь.
Чакра не успокаивалась. Она ревела, бушевала, она рвала мышцы и требовала встать и бежать, и найти того, кто пришелся ей по духу. Она напирала на кости, оставляя трещины, сковывала обручем боли голову, бушевала ураганом. Не было ни малейшего шанса взять ее под контроль. Где-то далеко гремела гроза, и испуганно рычал загнанный в клетку Курама, а Наруто, почти сошедший с ума от непрекращающейся боли, от невыносимого желания, скрючился комком на развороченной земле и тихо бормотал что-то несвязное.
А потом чакра наткнулась на того, кого так долго искала, взревела отчаянно и облегченно и тут же успокоилась, сметенная огненным валом. Закрутилась в пылающий смерч, переплелась и почти заурчала от удовольствия. Боль мгновенно прошла, и ничего не соображающий Наруто бессильно всхлипнул и застонал от облегчения.
Рядом упал на колени кто-то родной, до умопомрачения знакомый. Запах ворвался в мозг, огнем пробежался по нейронам. Родной запах. Тот самый, который равный, который встанет рядом, который не бросит и не оставит умирать в этом пылающем аду. Несущий избавление.
Наруто потянулся: руками, телом, силой. Перед глазами расплывалось, мерцали неясные пятна, жар сдирал пальцами кожу, и так безумно хотелось — почувствовать, переплестись, забыться…
Руки перехватили за запястья. Прикосновения обожгли, Наруто судорожно всхлипнул, но ему не позволили даже пошевелиться, впечатали в землю, вжали немалым весом. От одного только этого ощущения тело изогнулось, Наруто застонал, чуть не кончив, попытался вырваться. Но не сумел.
Слепо ткнулись в висок сухие губы. Раздалось монотонное рычание, прошившее дрожью. Зазвучали хриплые, захлебывающиеся слова. Наруто не понимал сути, он рвался и просил, а потом исступленно шептал и в чем-то признавался. Чакры переплетались нитями, цеплялись друг за друга глубиной и мощью, не скованной таблетками, и это было так хорошо, и так сладко, что почти достаточно. Почти.
Но его все еще держали стальной хваткой и утыкались губами в висок, и что-то шептали, срываясь на длинные рыки. И муть перед глазами постепенно таяла, сливаясь с темным ночным небом. А когда чакры окончательно успокоились, сплетенные в мягкой неге, Наруто смог вдохнуть раскаленный воздух и осознать ситуацию.
Саске держал его крепко и совсем не осторожно, и его возбуждение было более чем очевидно, но…
- Приди же в себя, тупой идиот, приди в себя, давай же…
- Саске, — хрипло выдохнул Наруто, и Учиха тут же отозвался громким рычанием. — Саске…
Саске оторвал губы от его виска, навис сверху, почти касаясь поцелуем. Выдохнул то же рычание, отозвавшееся мурашками по телу и тугим комком свернувшееся внизу живота. Наруто выгнулся, едва ощутимо потерся членом о его бедро, тихо выдохнул и захлебнулся воздухом, с шипением вырвавшимся изо рта Учихи. А потом плотно сомкнутые черные ресницы вздрогнули и разомкнулись.
И Наруто задохнулся, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не сорваться, не прижаться к сухим обветренным губам, не раствориться в прикосновениях и чужом сердцебиении, не думать, не верить, не ждать…
Саске был мечтой — теплой, живой, надежной, усмехающейся краешком губ и окрестившей идиотом. Саске был целым миром: со всей своей надменностью и высокомерием, с ехидством и гордостью, с сильными руками и точеным лицом, с белоснежной кожей и самой родной на свете улыбкой. Саске был.
Рядом.
Равный.
Не покоривший и не покорившийся.
А потом Саске выдохнул, опалил жаром дыхания щеку, и одним длинным движением перекатился на траву совсем рядом. Плечом к плечу. И рука, сжавшая руку, сомкнулась так крепко, что перехватило дыхание.
И чакры скользили в бесшумном и сладком водовороте, оплетая и переплетаясь, живя друг другом, выпевая собственную песню. И каждое движение отдавалось прикосновением и терпким запахом, оседающим на коже. А Саске ровно и глубоко дышал, глядя в темнеющее небо и крепко сжимал его руку — без слов и признаний, без обещаний и клятв. И когда Наруто снова накрыло и выгнуло — жаром, безумием, — огненный вихрь с теплыми ладонями и безумно родным взглядом прижал его крепче и держал, не отпуская.
И Наруто шептал в изгиб белой шеи — прямо в тонкий длинный шрам, — какие-то несусветные глупости, и вздрагивал и извивался, сгорающий в безумном желании, в котором распадалось на части тело. А внутри теплилась безумная, перекрывающая все надежда.
Ведь его, измученного и охрипшего от стонов, жаждущего и просящего, держали так крепко, что ломило ребра.
И даже не думали отпускать.
***
Наруто пришел в себя от настырного солнечного луча, прорвавшегося через крону. Вскинул руку, защищая глаза, поморщился.
- Даттебае, как же хреново-то, а, — пожаловался он в пустоту. В голове царила унылая гулкая бездна. Наруто даже не хотел думать, не то чтобы пытаться заняться этим благородным делом.
- Не удивительно, — ухмыльнулся сбоку знакомый голос. — Ты провалялся тут почти неделю.
Наруто неимоверным усилием перекатил голову набок и уставился прямо в ухмыляющуюся физиономию Учихи. Саске сидел, привалившись к покореженной березке спиной, и наблюдал за ним из-под полуопущенных век. Наруто поерзал под взглядом, недоуменно оглядел окружающий лес.
- Тебае, Саске-теме, а что произошло?
- А что ты помнишь? — вздернул бровь Учиха.
- Мы отправились догонять нукенинов… — медленно начал Наруто, сосредоточенно заставляя голову работать. — А они убегали и убегали. Даттебае, как-то непродуманно мы их догоняли…
- Ну это же ты командовал операцией, уссуратонкачи.
- Заткнись, теме, не мешай, — огрызнулся Наруто в ответ и потер лоб ладонью. — А потом мы их все же догнали. А потом… потом… Черт!
Наруто резко сел и так же резко повалился обратно. Болели все мышцы, тянуло низ живота, а во рту появилось мерзкое ощущение помойки, но все это меркло по сравнению с навалившимися воспоминаниями. Неполными, но от этого становилось еще гаже. Наруто сглотнул, кинул на бесстрастного Учиху затравленный взгляд.
- Вспомнил? — равнодушно поинтересовался Саске.
- Даттебае, мы…
- Нет, — так же равнодушно пожал плечами Учиха и поднялся на ноги, буднично отряхивая форму. — К счастью, у меня мозгов и силы воли побольше, чем у тебя. Поднимайся, приводи себя в порядок и давай уходить из этого леса.