– А где же виновник торжества?
– Скоро придет, так что я бы на твоем месте бежала без оглядки…
Мира говорит, улыбаясь, но ничего веселого во встрече со Стасом для нее нет. И, сколько бы лет не прошло, не будет.
Но ему на это, конечно, наплевать.
– Оставил такую женщину в полном одиночестве, он у тебя дурак? – бармен ставит перед ними рюмку с текилой, покрытую долькой лайма и солью по бортику, и треугольный бокал с мартини и двумя оливками.
– Я не пью, – говорит Мира, отодвигая бокал.
– А то я не знаю!
Стас разворачивается к ней лицом, в одной руке текила, в другой лимон – и подмигивает. Кончик языка показывается из-за губ и демонстративно медленно и пошло слизывает с краев рюмки соль.
Мира отворачивается, ругаясь про себя.
Видят Боги, она давно перевернула эту страницу своей жизни и никогда, от слова совсем, не хотела бы снова вернуться в то прошлое, которое делила когда-то со Стасом. Он отвратителен, беспардонен и высокомерен. Почти тринадцать лет прошло, но некоторые вещи не меняются.
Когда Мира снова поворачивается к нему, Стас смеется и долька лайма торчит у него изо рта.
– Тебя воспоминаниями накрыло, Колючка?
– Оставь меня в покое! – психует Мира, но Стас кладет руку на спинку ее стула, мешая пройти.
– Ну, погоди, не уходи, Мирослава, – говорит, протягивая гласные, так что у нее мурашки бегут по спине. – Я же пошутил…
– Смешно только тебе одному… как всегда, – она отворачивается, собираясь слезть со стула с другой стороны, но он оказывается быстрее. Упирает вторую руку в барную стойку, беря ее в кольцо.
– А я и забыл, как восхитительно ты пахнешь… – Мира чувствует его дыхание на своей шее и затылке и на минуту от ужаса забывает как дышать.
Если сейчас появится Марк…
Господи, только бы он не увидел ее рядом со Стасом!
– Пусти! – Мира шипит и зло бьет его по ладоням.
Сосед слева смотрит подозрительно и она прикусывает губы.
– Нужна помощь?
– Бро, все пучком! Встретил старую знакомую, смотри, какая куколка! Ну, сам бы устоял?
Парень хмурится, но он слишком пьян, чтобы осмыслить сказанное до конца. Однако, этого взгляда Стасу достаточно и Мира с облегчением вздыхает и встает.
– Ну, ладно, я перегнул, прости. Останься, давай поболтаем? Не каждый день встречаешь первую любовь так далеко от дома.
Это он сейчас про себя? Мира сглатывает.
Или про нее?
О, Мира, не ведись! Слишком стыдно, чтобы даже просто задумываться об этом! Стас и любовь – это северный и южный полюс – никогда не пересекаются!
Она смотрит на мужчину перед собой в упор, пытаясь воскресить в памяти, почему когда-то повелась на его глаза и руки. Несмотря на оставленные за спиной года, а Стас старше Миры на пять лет, он все еще чертовски похож на Хью Джекмана. Та же ироничная улыбка и хитрый прищур глаз. Но сходство призрачное, такое же нереальное, как то, что они встретились спустя столько лет на этом лайнере.
Стас не Лео из «Кэйт и Лео», и даже не Роберт из «Престиж». О, нет, Стас – это Хью в роли Черной Бороды из Питера Пена – жестокий, лживый и бессердечный! И этот нос – о, когда-то Мира сходила по нему с ума, так влюблена была, дурочка.
Но сейчас она достаточно взрослая, чтобы за привлекательной внешностью видеть суть – гнилую, подлую его душонку, перепробовавшую все знакомые человеческому виду вредные привычки.
Она любила миф, фикцию, выдуманного Стаса и он пользовался этим сполна…
– Что ты здесь делаешь?
Мира спрашивает не из любопытства, она тянет время, в тайне надеясь, что Марк все-таки объявится и избавит от ненавистного общества ее первого мужчины.
– Я выиграл.
– Что? – Мира не сразу понимает, что он имеет ввиду.
– Да выиграл я круиз. Купил ящик пива и на дне одной из банок нашел промокод.
Мира закрывает и медленно открывает глаза. Жизнь никогда не была справедливой, но это уже перебор.
– А ты, значит, замужем. И давно?
– Десять лет, – она пододвигает к себе мартини, делает глоток, когда Стас наклоняется и шепчет ей на ухо.
– Ну, и как он, твой муженек в постели… лучше меня?
На плечо Миры ложится теплая ладонь и мартини идет носом, потому что это не Стас, и она слишком хорошо знает эти пальцы.
Мира кашляет, восстанавливая дыхание, когда Марк подает ей платок.
– Почему ты здесь? – она никак не откашляется, на глаза выступают слезы, но, тем не менее, Мира не может позволить себе оставить его вопрос без ответа. – Не трудись, идем.
Марк сжимает руку Миры повыше локтя и тянет на себя. Стас, на удивление, молчит, будто ему язык отрезали, но Мира даже не смотрит в его сторону.
Она думает только о том, слышал ли муж последнюю сказанную Стасом фразу.
–
Куда мы? – спрашивает Мира и Марк в ответ сильнее сжимает пальцы на руке.
–
Увидишь.
ГЛАВА 4
Лифт везет Марка и Мирославу на две палубы выше, туда, где на просторной террасе стоят накрытые темно-зелеными скатертями столики на двоих и официанты в белоснежных рубашках бесшумно снуют между гостями.
Марк всегда выбирает лучшее. Из двух предложенных вещей, мест или людей он с неизменным чутьем отдает предпочтение тому, что стоит, выглядит или подает себе дороже. Даже если речь идет лишь об ужине в одном из многих развлекательных мест на борту огромного лайнера.
Мира знает, что этот ресторан – лучший. Как и платье на ней. Впрочем, как и она сама, но только почему-то в последнем у нее полной уверенности нет.
Марк сажает Миру за стол и она разминает руку в том месте, где он держал ее. От пальцев останутся синяки, но для таких случаев в аптечке Миры есть специальный крем. Она надеется, что он поможет, так как совсем не хочет просидеть остаток круиза в каюте.
Приносят меню и Мира отвлекается, немного расслабляясь. Аппетита нет, но она заставляет себя выбрать что-нибудь любимое, что сможет съесть при любых обстоятельствах.
Марк берет винную карту и заказывает белое сухое, урожай тысяча девятьсот шестьдесят пятого года. Мира просит воды и когда официант приносит бокал, делает глоток. Горло еще саднит и не мешало бы сходить в туалет, но Мира не решается – один раз она уже отпросилась и пока непонятно, что в ответ на ее вранье придумает Марк.
– Как тебе бар? – он говорит вежливо и бесстрастно, но Мира умеет читать между строк. Вспоминает словесную перепалку со Стасом и неожиданно для себя улыбается.
– Никак, бармен не успел меня обслужить.
– Значит, мартини тебе заказал невидимка? – Мира молчит.
Но не потому, что ей нечего сказать, а потому что она должна продумать ложь от начала и до конца. Иначе он поймает ее, запутает, и она опять проиграет в словесной дуэли.
– Нет, это был подкат.
Теперь молчит Марк. И Мира знает, что эта полуправда, возможно, изменит немного расстановку сил за столом.
– И ты… приняла его?
– Я не успела, – официант приносит заказ – греческий салат и сырные палочки в панировке. Мира благодарит его и берет в руки приборы. – В любом случае, мартини от незнакомца лучше шампанского от мужа. Которого я кстати, так и не увидела.
Она разрезает лист салата, накалывает на вилку половинку помидора и сыр и отправляет в рот. Жует медленно и смотрит прямо на мужа. Опасная затея, но что-то подсказывает ей, что сегодня все сойдет с рук.
Марк кивает.
– Значит, я вовремя тебя нашел. В мартини мог быть порошок или экстази, – Мира перестает жевать, сглатывает, в бессилии сцепив зубы. – И тогда лежать тебе без трусов в грязном туалете этого прекрасного во всех отношениях корабля.
Вот так всегда.
Стоит ей поверить в то, что она может обыграть его на словах, он рубит с плеча, переворачивая сказанное наизнанку.
Снова и снова заставляя сомневаться в себе.
– Этого бы не произошло. Я собиралась идти в каюту.
– Мира, что происходит? – если бы мог, Мира знает, Марк швырнул приборы на стол, но он лишь сжимает их покрепче, упирая основанием в стол.
– Я хочу развод…
Слова слетают с губ раньше, чем она успевает опомниться. Слюна, вязкая и густая, блокирует язык. Мира делает глоток и кашляет, опять подавившись.
Марк молчит, но по глазам не понять, о чем он думает. В тишине проходят бесконечные минуты и Мира, не выдерживая его прямой взгляд, опускает глаза, чувствуя себя маленькой и никчемной.
Люди за соседними столиками болтают и смеются и их голоса сливаются в один сплошной гул, от которого еще сильнее болит голова.
– Причина?
– Что? – Мира смотрит на Марка, но не видит и тени недовольства или гнева на его лице.
– Почему ты хочешь со мной развестись?
Хороший вопрос.
И причин у нее много, больше, чем достаточно, но Мира не торопится с ответом, потому что знает – все ее доводы он разобьет в пух и прах контраргументами. Поэтому она должна назвать такую причину, которую он не сможет извратить и повернуть против нее.
– Я хочу ребенка. А ты нет.
– Разве я говорил тебе, что не хочу детей?
– Нет… но ты и никогда не говорил, что хочешь.
– Когда-нибудь, почему бы и нет? – он пожимает плечами, возвращаясь к еде, как будто вопрос исчерпан и не нуждается в дальнейшем обсуждении.
И Мира вспыхивает злостью. Потому что терпеть не может это его «когда-нибудь», вызывающее в душе лишь горечь неопределенности, в которой нет точного ответа, а лишь ожидание будущего, которое может и не случиться.
– А когда, Марк? Мы десять лет женаты, мне в следующем году тридцать три. Ты, может быть, сможешь сделать ребенка и в семьдесят, а я не факт что смогу даже сейчас!
– Ну, ты мне льстишь, конечно, – он улыбается, а Мира чувствует, как почва опять уходит из-под ног.
– Ты меня не слышишь… я так больше не хочу!
– Потому что ты несешь чушь, – Марк встает, пододвигает кресло ближе к Мире и садится рядом, берет ее за руку и гладит, перебирая пальцы. – Вот представь, что у нас есть ребенок. Где бы ты сейчас была?
– Дома… – чуть погодя шепчет Мира чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
– Правильно, а посмотри где ты сейчас? Мы меньше пяти часов назад гуляли по Сингапуру, обедали в Динг Донг и впереди нас ждет две недели восхитительного меж атлантического путешествия. Чем ты недовольна?
– Мы могли бы поехать в путешествие всей семьей! – она всхлипывает и Марк мгновенно напрягается, до боли сжимая ее руку. Оглядывается и подает Мире платок. – И нашему сыну сейчас могло быть пять…
– Хватит об этом вспоминать! – цедит Марк и сжимает ее пальцы еще сильнее, так что терпеть боль почти невыносимо, но она терпит. Мимо проходит официант, но Марк вежливо отказывается от его помощи. – Рождение ребенка – это не туфли новые купить, Мира…
Он отпускает ее руку и коротко обнимает за плечи. Ведет пальцами по обнаженной спине, и, нащупав цепочку, легонько дергает, заставляя поднять голову и посмотреть на него.
– Мы должны сдать анализы…
– Я здорова, Марк… на это раз все получится, – Мира прикусывают губу, потому что чувствует, что больше не может сдерживать слезы. Единственно верное ее оружие против его равнодушия.
– …Хорошо, считай, ты меня уговорила… давай попробуем, – он встает, поправляет пиджак и мельком оглядывает зал, вежливо улыбаясь тем, чей взгляд поймал на себе.
– Ты… серьезно?
– Если это тебя успокоит – да.
Миру это не успокаивает, потому что не такое объяснение она желала бы услышать, но голос разума уступает место радости – он согласен!
Они попробуют снова и на это раз все получится!
ГЛАВА 5
Оставшийся вечер Марк ведет себя, как ни в чем не бывало, и у Миры, наконец, просыпается аппетит. Одна бутылка вина сменяет другую и за легким, больше не обремененным проблемами разговором, время проходит незаметно.
Мира наблюдает за мужем, пока официант записывает номер каюты, к которой привязан их общий счет. Он прекрасно умеет владеть эмоциями и эта его способность всегда открытую и эмоциональную Миру сводит с ума.
Как можно подавлять и одновременно заботиться о ней? Делать умопомрачительные подарки и тут же ставить в укор ее же собственные траты. Хвастаться перед друзьями ее красотой и манерами и следом наказывать равнодушием и мучительным молчанием, если она проявляет к кому-нибудь из них интерес больший, чем он считает нужным?
Ведь все и всегда начинается с мелочей.
Ты прекрасно выглядишь, но этот цвет тебе не идет. Платье шикарное, но полнит бедра. Лена плохо на тебя влияет. Сколько можно болтать по телефону? Твой муж пришел домой, удели ему время! Ты семейная женщина и должна быть дома к одиннадцати, а остальные пусть кутят хоть до утра…
Они встают из-за стола и у Миры кружится голова – последний бокал явно лишний. Пока идут к лифтам, Марк ослабляет галстук и кладет руку ей на талию, притягивая к себе и недвусмысленно прижимаясь. В одурманеной алкоголем голове вспыхивают и умирают противоречивые чувства, но привычные теплые объятия притупляют сомнения и недовольство.
Марк – ее муж. Сложный, властный, но любимый.
Заботливый… разве нет?
Они заходят в лифт одни и, выбрав десятую палубу, Марк притягивает жену к себе и целует. Жадно и пьяно. И Мира отвечает, потому что в животе порхает предвкушение – зачать ребенка в романтическом путешествии на роскошном лайнере – это ли не идеальная история для семейного застолья?
Они проскальзывают в каюту, ни на минуту не отрываясь друг от друга. Марк пьян сильнее, чем сначала определила Мира, его взгляд чуть расфокусирован, а руки нетерпеливы. Она помогает развязать бант и сбрасывает ненужное платье на пол.
Марк обнимает ее, вжимая в себя и, подхватив под ягодицы, несет на кровать. Бросает и она охает от удивления. С широко разведенными ногами наблюдает за тем, как муж нарочито медленно раздевается.
Сначала часы и запонки, потом пуговицы на манжетах и рубашке. Мира любуется крепким, но не перекаченным рельефом мышц на животе и груди. Дышит тяжело, прикусывая нижнюю губу от нетерпения.
Она всегда хотела заняться любовью именно так – страстно, без тормозов. Кожей чувствовать его желание и терять рассудок от напора. Но Марк предпочитает другой подход – томный, неторопливый и чувственный.
От мимолетности его касаний Мира горит неудовлетворенностью, но сдерживает себя. Ей не хватает движения, драйва, страсти, в конце концов, но она видит, что Марк пьян и начинает ласкать себя сама.
Наконец, полностью обнаженный, но нависает над ней и целует, глубоко засунув язык в рот. Она стонет в ожидании, просит взять ее прямо сейчас и Марк уступает. Проскальзывает в мягкую манящую глубину и раскачивается в ней, размеренно поводя бедрами.
Мира стонет, обнимая его за плечи, но ей мало. Чертовски мало! Хочется укусить Марка, впиться ногтями в загорелую кожу спины и заставить силой двигаться быстрее.
– Пожалуйста, Марк, еще… о, пожалуйста! – стонет она ему в ухо и муж, наконец, ускоряется. Мира закрывает глаза и подается навстречу, пытаясь поймать и удержать удовольствие.
Но Марк вдруг отстраняется и переворачивает ее на бок, спиной к груди. И Мира подстраивается, цепляясь вспотевшими ладонями за простынь, упираясь ногами в его ноги и подмахивая бедрами, пытаясь перехватить инициативу.
Слишком поздно она понимает, что муж пьян и секс не будет быстрым. От горлового дыхания во рту пересыхает и она облизывает губы сухим языком, стонет громче, зная, что ему это нравится, в слабой надежде приблизить финал.
Не выходит.
Тогда Мира отстраняется и берет дело в собственные руки. Марк лежит, откинувшись на подушки. Его глаза закрыты и Мира садится сверху, упираясь руками в грудь. Они снова единое целое и по нарастающей амплитуде движений она чувствует, что конец близко.
Где-то внизу живота острым обещанием простреливает намек на оргазм, но тут Марк резко подхватывает Миру за талию и ссаживает с себя. Горячая сперма обильно заливает его живот, несколько капель обжигают кожу на ее бедрах.