Джордино вернулся назад, чтобы посмотреть на находку.
— Не хватает только вывески «Срочно продается», — заметил он.
— Она поразительно хорошо сохранилась, — пробормотал Стайгер.
— Благодаря ледяной воде, — пояснил Питт и добавил: — Думаю, мы достаточно полюбовались местными достопримечательностями. Продолжим?
— Сколько еще? — спросил Джордино. — Мне хочется промочить горло чем-нибудь покрепче.
— Через пару часов совсем стемнеет, — заметил полковник. — Предлагаю на сегодня закончить.
— Я за. — Пилот посмотрел на Питта. — Что скажешь, капитан Блай?[3] Вытащить камеру?
— Нет, пусть висит. Достанем у причала.
Джордино неуклюже развернул лодку на сто восемьдесят градусов и направился в сторону дома.
— Кажется, твоя теория не подтвердилась, — сказал Стайгер. — Мы дважды проплыли через середину озера, и каков результат? Ноющие мышцы и затопленная хижина. Признай очевидное, Питт: в этом озере, кроме рыбы, нет ничего, заслуживающего внимания. — Мужчина помолчал и кивком головы показал на монитор. — Кстати, какой рыбак не отдал бы душу дьяволу за такое оборудование?
Дирк задумчиво на него посмотрел.
— Эл, подплыви к рыбаку, стоящему с удочкой на берегу.
Джордино повернулся, чтобы посмотреть, куда показывает Питт, потом молча кивнул и изменил курс. Стайгер повторил его маневр.
Через несколько минут они оказались недалеко от берега, где стоял пожилой мужчина, который ловко забросил удочку с наживкой к большому камню, торчавшему из воды. Услышав приветствие, он поднял голову и прикоснулся к шляпе, украшенной мушками, какие он использовал в качестве наживки.
— Удачный день?
— Да ты же у него всю рыбу распугал, — хмыкнул Стайгер.
— Не слишком, — ответил рыбак.
— Часто рыбачите на этом озере?
— Время от времени, уже двадцать два года.
— Можете сказать, какая часть озера пожирает больше всего наживки?
— Не понял?
— Есть ли здесь такое место, где рыбаки чаще всего теряют наживку и снасти?
— Недалеко от дамбы под водой лежит дерево, там такое происходит довольно часто.
— На какой глубине?
— Восемь, может, двенадцать футов.
— А более глубокое место есть? — спросил Питт.
Старик задумался.
— Около большого болота возле северного конца озера большая яма. Прошлым летом я там потерял две своих лучших блесны, когда забрасывал удочку на глубину. В жару рыба опускается на дно. Но я вам не советую испытывать там удачу, разве что вы владеете лавкой, где продают снасти.
— Большое спасибо за помощь, — сказал Питт и помахал рыбаку рукой. — Удачи!
— И вам того же, — ответил старик и снова забросил удочку, в следующее мгновение она изогнулась, когда какая-то большая рыба проглотила наживку.
— Ты слышал, Эл?
Джордино с тоской уставился на причал, а потом на северный конец озера, находившийся в четверти мили. Вздохнув, он поднял камеру, чтобы она не погрузилась в песок на дне, надел перчатки и взялся за весла. Стайгер взглянул на Питта так, будто собирался послать его куда подальше, но выбросил белый флаг и промолчал.
Полчаса отчаянной борьбы с порывами ветра и волнами прошли в полном молчании. Стайгер и Джордино, не говоря ни слова, работали веслами; Джордино, потому что слепо доверял Питту, полковник же не собирался уступать тому в выносливости. Дирк не сводил глаз с монитора, время от времени сообщая Элу глубину, чтобы тот опускал камеру ниже.
По мере приближения к болоту дно озера начало подниматься, а потом вдруг водоросли резко исчезли и вода стала темнее. Они остановились, чтобы опустить камеру на глубину, и сразу же снова стали грести.
Через несколько ярдов на экране появился какой-то изогнутый предмет — явно не естественного происхождения, но установить его форму пока не представлялось возможным.
— Прекратите грести! — коротко приказал Питт.
Стайгер сгорбился на своем сиденье, радуясь передышке, но Эл принялся вглядываться в узкое пространство, разделявшее лодки. Он чувствовал, что товарищ что-то нашел.
Камера медленно дрейфовала в ледяной воде в сторону предмета, возникшего на мониторе. Дирк словно окаменел на своем месте, когда увидел большую белую звезду на голубом фоне. Он ждал, когда камера покажет еще что-нибудь, чувствуя, как во рту у него пересохло.
Джордино подплыл и ухватился за его лодку. Полковник почувствовал возникшее напряжение, поднял голову и вопросительно посмотрел на Питта.
— Что-то нашел?
— Самолет с военными знаками, — взволнованно ответил тот.
Стайгер перебрался на корму и недоверчиво посмотрел на монитор. Камера проплыла над крылом и сейчас двигалась вдоль фюзеляжа. Вскоре на мониторе появился квадратный иллюминатор, а над ним надпись: ТРАНСПОРТНАЯ СЛУЖБА ВВС.
— Боже праведный! — вскричал Эл. — Военный транспортный самолет.
— Можешь определить модель? — быстро спросил Стайгер.
— Пока нет, — покачав головой, ответил Питт. — Камера прошла мимо носовой части и двигателей, которые помогли бы нам это узнать. Она проплыла над левым крылом и, как видишь, теперь направляется к хвосту.
— Номер должен быть написан на вертикальном стабилизаторе, — тихо проговорил Стайгер.
Все трое не сводили глаз с разворачивающейся перед ними диковинной картины. Самолет погрузился глубоко в ил, фюзеляж треснул позади крыльев, хвост изогнулся под небольшим углом.
Джордино медленно опустил весла и задал камере новый курс, подкорректировав ее изображение. Разрешение было таким четким, что они почти видели заклепки на корпусе. Картинка настолько не укладывалась в голове, что они переглянулись.
В следующее мгновение мужчины замерли, когда справа по экрану поплыл серийный номер, написанный на вертикальном стабилизаторе. Питт слегка увеличил изображение, чтобы избежать ошибок в идентификации самолета. Сначала 7, потом 5 и 4, дальше 03. Стайгер пару секунд не сводил с Питта глаз. Он казался потрясенным.
— Боже, это же «03». Как такое возможно?
— Сам не знаю, — сказал Питт.
Джордино перегнулся через борт и пожал ему руку.
— Я в тебе не сомневался, напарник.
— Ценю твою веру в меня, — ответил Дирк.
— Что будем делать дальше?
— Поставим буй, чтобы не потерять это место, и домой. Завтра утром спустимся и посмотрим, что находится внутри обломков.
Полковник сидел, качал головой и повторял:
— Он не должен здесь находиться…
— Похоже, наш приятель не может поверить своим глазам, — улыбнувшись, заметил Питт.
— Дело не в этом, — сказал Джордино. — У Стайгера психологическая проблема.
— Какая?
— Он не верит в Санта-Клауса.
Несмотря на холодное утро, Питт вспотел в своем гидрокостюме. Он проверил регулятор дыхания, показал Джордино большой палец и перевалился через борт лодки.
Ледяная вода, попавшая между кожей и внутренней подкладкой гидрокостюма толщиной в три шестнадцатых дюйма, вызвала весьма неприятные ощущения. Питт несколько мгновений просто висел под поверхностью, стараясь не обращать внимания на боль и дожидаясь, когда тело согреет попавшую в ловушку воду. Когда температура стала терпимой, он прочистил уши и ударил по воде ластами, начав спуск в призрачный мир, где не было ветра и воздуха. Веревка, прикрепленная к сторожевому бую, уходила в манящие глубины. Он поплыл вдоль нее.
Сразу же возникло ощущение, что дно поднимается ему навстречу. Левая ласта коснулась ила, прежде чем пловец выровнял тело, и перед ним возникло серое облако, похожее на дым от взрыва бака с нефтью.
Мужчина проверил глубиномер у себя на запястье. Он показывал сто сорок футов. Значит, можно провести на дне десять минут, не беспокоясь о декомпрессии. Его главным врагом была температура воды, и Дирк понимал, что ледяное давление будет отвлекать и сильно помешает работе. Холод очень скоро поглотит тепло тела, изматывая и отнимая силы, толкая за грань, в царство беспредельной усталости.
Видимость составляла не больше восьми футов, но Питту это не мешало. Сторожевой буй находился всего в нескольких дюймах от затонувшего самолета, и было достаточно протянуть руку, чтобы прикоснуться к его металлической поверхности. До погружения мужчина пытался представить, какие чувства будет испытывать в этот момент, и не сомневался, что страх и тревога обязательно выпустят свои щупальца, но ничего подобного не произошло. Он испытал странное чувство, будто завершил какое-то важное дело и длинное тяжелое путешествие подошло к концу.
Дирк проплыл над двигателями, лопасти пропеллеров были изящно изогнуты назад, точно лепестки ириса, и подумал, что ребристым головкам цилиндров больше никогда не суждено испытать жар горения. Затем заглянул в иллюминаторы кабины. Стекла остались в целости и сохранности, но покрылись толстым слоем ила, и рассмотреть, что находится внутри, не было никакой возможности.
Питт отметил, что потратил почти две минуты из времени, которое мог провести под водой, быстро поплыл к дыре в главном фюзеляже, протиснулся внутрь и включил фонарик.
И увидел в пугающем мраке большие серебристые канистры. Ремни, удерживавшие их на месте, порвались во время крушения самолета, и их разбросало по полу грузового отсека. Питт осторожно пробрался мимо и сквозь открытую дверь попал в кабину пилота.
Там он обнаружил четыре скелета. Они сидели в гротескных позах, стянутые нейлоновыми ремнями безопасности. Костлявые пальцы штурмана были сжаты; механик, сидевший перед панелью управления, откинулся назад, склонив набок голову.
Мужчина двинулся дальше, чувствуя, что его наполняют страх и отвращение. Пузыри от акваланга поднимались вверх и собирались на потолке в одном из углов кабины. Картина, представшая его глазам, казалась еще более нереальной оттого, что, хотя люди превратились в скелеты, их одежда осталась в целости и сохранности. Ледяная вода замедлила процесс разложения на десятилетия, и команда была в полной военной форме, как в тот момент, когда они погибли.
Второй пилот сидел, выпрямившись, с открытым в беззвучном крике ртом. Пилот наклонился вперед, и его голова почти касалась панели управления. Из нагрудного кармана торчала маленькая металлическая пластина. Питт аккуратно ее достал и спрятал в один из рукавов гидрокостюма. Виниловая папка выглядывала из кармашка на боку кресла, ее Питт тоже забрал.
Затем посмотрел на часы, понял, что пора возвращаться, и торопливо поплыл наверх, к теплым лучам солнца. Холод уже начал проникать в его кровь и туманить мысли. На миг ему показалось, что скелеты повернулись и уставились на него пустыми глазницами.
Дирк поспешно попятился из кабины и быстро повернулся, когда оказался в грузовом отсеке. Именно в этот момент он заметил ногу за одной из канистр. Тело было привязано ремнями сразу к нескольким кольцам крепления. В отличие от останков команды, на костях этого человека кое-где сохранилась плоть.
В голове Питта прозвучал сигнал тревоги, его руки и ноги быстро теряли чувствительность и онемели от безжалостного холода, и у него появилось ощущение, будто он двигается в густом сиропе. Он понимал, что, если в самое ближайшее время не согреется, на потерпевшем крушение самолете появится еще одна жертва. Мысли окутал туман, и на мгновение Дирк испытал приступ паники, когда понял, что не знает, где верх, а где низ. Но тут пловец увидел пузыри, поднимавшиеся из грузового отсека в сторону поверхности.
Он с облегчением отвернулся от скелета и поплыл за пузырями наружу. В десяти футах от поверхности мужчина разглядел дно лодки, которая покачивалась в преломленном свете, точно кадр из сюрреалистического фильма. Он даже видел голову Джордино, казалось, не имеющую тела. Эл всматривался в воду за бортом.
Едва хватило сил, чтобы выбраться на поверхность и схватиться за весло. Затем Джордино и Стайгер, объединив усилия, легко, точно их товарищ превратился в маленького ребенка, вытащили его из воды на дно лодки.
— Помоги снять гидрокостюм, — сказал Джордино.
— Боже праведный, он весь посинел.
— Еще пять минут на дне, и он бы стал жертвой переохлаждения.
— Переохлаждение? — переспросил Стайгер, снимая с Питта куртку.
— Это когда тело полностью теряет тепло, — пояснил Эл. — Я знал аквалангистов, которые от этого умерли.
— Я не… еще не готов к столу патологоанатома, — с трудом, дрожа от холода, заявил Питт.
Сняв гидрокостюм, Джордино и Стайгер принялись с силой растирать Дирка полотенцами, а затем завернули в толстое шерстяное одеяло. Чувствительность начала медленно возвращаться в его руки и ноги, теплые лучи солнца ласкали кожу, помогая быстрее согреться. Питт пил горячий кофе из термоса, понимая, что приятные ощущения имеют скорее психологический, чем физический характер.
— Ты настоящий идиот, — сказал Джордино, в его голосе прозвучало беспокойство и ни капли гнева. — Чуть не прикончил себя, оставаясь там так долго. Вода на такой глубине наверняка ледяная.
— Что ты там обнаружил? — взволнованно спросил Стайгер.
Питт сел, прогнав остатки тумана из головы.
— У меня была папка.
Эл помахал папкой перед его носом.
— И она у тебя есть. Ты сжимал ее в левой руке, точно паспорт.
— А маленькая металлическая пластинка?
— У меня, — сказал полковник. — Она выпала из твоего рукава.
Питт прислонился к борту лодки и сделал еще глоток обжигающего кофе.
— Грузовой отсек заполнен большими канистрами — стальными, судя по тому, что они практически не подверглись коррозии. Что там, неизвестно. Я не обнаружил никаких значков или обозначений.
— Какой они формы? — спросил Джордино.
— Цилиндрические.
— Не могу представить, какой груз, принадлежащий армии, требует перевозки в надежных стальных контейнерах, — задумчиво проговорил он, но уже в следующее мгновение у него возникла новая мысль, и он пристально посмотрел на Питта. — А команда? Ты нашел кого-нибудь?
— Их останки пристегнуты ремнями безопасности к креслам.
Джордино осторожно приподнял один угол виниловой папки.
— Бумаги, возможно, удастся прочитать. Думаю, смогу их разделить и высушить, когда вернемся в дом.
— Скорее всего, это полетный лист, — предположил Стайгер. — Некоторые крутые пилоты из старой гвардии ВВС до сих пор предпочитают держать бумаги в таких папках, а не в более современных из пластика.
— Может быть, документы расскажут нам, почему самолет так сильно сбился с курса.
— Лично я очень надеюсь, что так и будет, — сказал полковник. — Хочу получить все факты, чтобы завернуть эту тайну в красивую подарочную упаковку, прежде чем преподнести ее Пентагону.
— Послушай, Стайгер…
Мужчина вопросительно посмотрел на Питта.
— Мне очень не хочется сообщать тебе вещи, которые нарушат твои замечательные планы, но тайна «03», принадлежавшего ВВС, совсем не так проста, как кажется на первый взгляд. Там все гораздо сложнее.
— Мы ведь нашли обломки практически в целости и сохранности, разве нет? — Стайгер не собирался так просто расставаться со своей победой. — Ответы лежат всего в нескольких ярдах от поверхности, нужно только достать упавший самолет. Что еще ты там обнаружил?
— Довольно неприятную и неожиданную вещь.
— Какую?
— Боюсь, мы имеем еще и убийство, — сказал Питт.
ГЛАВА 10
Джордино разложил содержимое папки, шесть листов, на кухонном столе. Маленькая алюминиевая пластина, найденная в кармане пилота, лежала в кипящем растворе, который сделал Джордино, чтобы выявить следы гравировки на металле.
Питт и Стайгер стояли перед разожженным камином и пили кофе. Камин был каменный, и его тепло согревало всю комнату.
— Понимаешь, какие огромные последствия будет иметь твое предположение? — спросил полковник. — Ты выдумал серьезное преступление из ничего, без малейших улик…
— Не пори ерунды, — перебил Питт. — Ведешь себя так, будто я обвинил все ВВС США в убийстве. Я никого не обвиняю. Согласен, улики косвенные, но я готов поставить все свои сбережения на то, что патологоанатом подтвердит мои подозрения. Скелет в грузовом отсеке умер не тридцать четыре года назад вместе с остальной командой.