— И почему ты так уверен?
— Несколько нестыковок. Во-первых, наш пассажир, не имевший отношения к команде, все еще сохранил плоть на костях. Остальные превратились в скелеты несколько десятилетий назад. Это доказывает то, что он умер много лет спустя после катастрофы — по крайней мере, мне так кажется. Кроме того, он был прикован за руки и ноги к крепежным кольцам. Если использовать немного воображения, можно представить, что несчастного казнила какая-то банда.
— Звучит весьма мелодраматично.
— А там все такое. Одна загадка самым нелогичным образом связана с другой.
— Ладно, давай рассмотрим то, что мы знаем наверняка, — сказал Стайгер. — Самолет с серийным номером 75403 находится не там, где предположительно должен находиться. И тем не менее он существует. И полагаю, можно с уверенностью сказать, что его команда внутри обломков, — продолжал он. — Что касается лишнего тела, возможно, в отчете забыли упомянуть его статус. Может быть, он получил задание в последнюю минуту: запасной механик или бортинженер, который сам привязал себя ремнями в грузовом отсеке перед катастрофой.
— В таком случае как ты объяснишь тот факт, что он был в форме защитного цвета, а не в синей ВВС?
— Я не могу ответить на твой вопрос, так же как ты не можешь доказать, что он умер много лет спустя после катастрофы.
— В этом как раз и загвоздка. У меня есть предположение касательно того, кем является незваный гость. И если я прав, его смерть от рук неизвестных убийц становится несомненным фактом.
— Я тебя слушаю, — сказал Стайгер, приподняв брови, и тихо добавил: — Интересно, кого ты имеешь в виду.
— Человека, построившего этот дом. Его звали Чарли Смит, он был отцом Лорен Смит, члена конгресса.
Стайгер молчал несколько минут, пытаясь переварить заявление Дирка.
— И какие у тебя доказательства? — наконец спросил он.
— Разные мелочи. Из достоверного источника мне известно, что в свидетельстве о смерти Чарли Смита говорится, что его разорвало на куски взрывом, который он сам устроил. Удалось найти один ботинок и большой палец, вот и все. Хорошая деталь, верно? Все очень аккуратно и четко. Пожалуй, надо это запомнить и использовать, если соберусь кого-то прикончить. Нужно устроить взрыв, затем, когда пыль осядет, подбросить какой-нибудь легко опознаваемый предмет, принадлежавший жертве, например ботинок, и прибавить к нему легко идентифицируемую часть тела. Друзья узнают ботинок, а в офисе шерифа снимут с пальца отпечаток и проведут анализ ДНК. Я же тем временем похороню останки в таком месте, где его, скорее всего, никогда не найдут. Смерть моей жертвы спишут на несчастный случай, и я буду жить дальше и радоваться.
— Хочешь сказать, что у скелета на борту самолета не хватает одного ботинка и большого пальца?
Питт молча кивнул.
В половине десятого Джордино был готов. Он повел обстоятельный рассказ, будто учитель химии в средней школе.
— Как видите, после более трех десятилетий под водой виниловая обложка совсем не пострадала, потому что сделана из неорганического материала, а вот бумага внутри превратилась практически в бесформенную массу. Изначально содержание копировали, что было обычной практикой до появления ксерокса. К сожалению, чернила исчезли, и ни одна лаборатория в мире не сможет их восстановить даже при помощи самых сложных и современных технологий. Три листка совершенно безнадежны, на них не осталось ничего, что мы могли бы прочитать. На четвертом, судя по всему, содержалась информация о погоде. Пара слов указывает на ветер, температуры и высоты. Единственное предложение, какое я сумел понять, звучит так: «Небо расчистилось за Западными склонами».
— «Западные склоны» означают Скалистые горы Колорадо, — сказал Питт.
Стайгер взволнованно спросил:
— Ты понимаешь, что это значит?
— Что «03» стартовал не в Калифорнии, как говорится в отчете, — сказал Питт. — Судя по всему, он вылетел из места, которое находится к востоку отсюда, поскольку команда беспокоилась о погодных условиях над главным водоразделом материка.
— Итак, с листком номер четыре все, — сказал Джордино. — Лист номер пять по сравнению с остальными представляет собой настоящий кладезь информации. Здесь можно различить несколько комбинаций слов, включая имена двух членов команды. Многих букв не хватает, но, прибегнув к помощи элементарной дедукции, можно их расшифровать. Вот посмотрите, например, сюда.
Джордино показал на листок, и Питт со Стайгером придвинулись ближе.
ом нд р с м та: ма эй он В л н де.
Теперь давайте заполним пробелы, — продолжал Эл, — и у нас получится: «Командир самолета: майор Реймонд Вайлендер».
— А вот эта комбинация соответствует имени и званию бортмеханика, — показал Питт.
— Джозеф Бернс, — подтвердил его догадку Джордино. — Однако в следующих строках не хватает слишком большого количества букв, чтобы определить их цель. Теперь вот это. — Джордино показал на строчку внизу.
одо и я: ис 03
— Засекреченный позывной, — вставил Питт. — Каждый самолет, выполняющий полет с целью охраны объекта, получает такой. Обычно это существительное и две последние цифры его номера.
Стайгер с уважением посмотрел на него.
— Откуда ты знаешь?
— Не помню, слышал где-то, — пожав плечами, ответил Дирк.
Джордино провел пальцем по пробелам в словах.
— Итак, у нас есть кодовое название: что-то 03.
— В каких существительных есть «и» и «с» в середине? — задумчиво проговорил полковник.
— Как насчет «Бис»? — предположил Джордино.
— Сомневаюсь, что транспортному самолету могли дать такое имя. Больше похоже на «Лис-03».
— «Лис-03», — шепотом повторил Стайгер. — Вполне возможно.
— Идем дальше, — продолжал Джордино. — Последний листок, который мы можем попытаться расшифровать, номер пять.
Р П, Ронджело 060. Дальше пропуск.
— Расчетное время прибытия шесть утра, Ронджело, — перевел Стайгер, на лице которого застыло недоверчивое выражение. — Где, черт побери, это находится? «Лис-03» должен был приземлиться на Гавайях.
— Что вижу, то и говорю, — заявил Джордино.
— А как насчет шестого листка? — спросил Питт.
— Там мало что сохранилось. Ничего непонятно, если не считать даты и категории секретности внизу листка. Посмотри сам.
Риказ от не я 2, 954, от ал: р л… лте Б с СВСЕРКОД 1А
Стайгер принялся изучать непонятные слова и буквы.
— Первая строчка звучит так: «Приказ от января, где-то между 20 и 29, 1954 год».
— Вторая строчка, — добавил Питт, — читается следующим образом: «Отдал…», но имя офицера потеряно. Однако можно предположить, что это «генерал».
— Дальше идет: «Сверхсекретный код один-А», — сказал Джордино. — Выше секретности не бывает.
— Вероятно, — продолжал Питт, — кто-то в высших эшелонах Пентагона, или Белого дома, или и то и другое, отдал приказ составить в качестве прикрытия фальшивый отчет по «Лису-03».
— За все время службы в ВВС я ни разу не слышал ни о чем подобном. Зачем окружать столь густой ложью обычный самолет, выполняющий рутинный рейс?
— Посмотри в лицо фактам, полковник. «Лис-03» не был обычным самолетом. В отчете говорится, что они стартовали на базе ВВС «Трэвис», около Сан-Франциско и должны были приземлиться на Хикам-Филд, на Гавайях. Нам же стало известно, что воздушное судно направлялось в место под названием Ронджело.
Джордино почесал в затылке.
— Не помню, чтобы я слышал о таком.
— И не ты один, — сказал Питт. — Но мы разрешим эту загадку, как только найдем атлас мира.
— Итак, что у нас есть? — спросил Стайгер.
— Не много, — ответил Питт. — Мы знаем, что в конце января 1954 года «С-97» поднялся в воздух в точке, расположенной либо в восточной, либо в среднезападной области США, и выполнял полет повышенной секретности. Однако, когда они находились над Колорадо, что-то пошло не так, произошла механическая поломка, заставившая пилотов посадить самолет в самом неподходящем месте. Им повезло, точнее, они так думали. Они чудом не врезались в склон горы, Вайлендер увидел открытое пространство и сделал аварийную посадку. Но команда не знала — вы ведь помните, что стоял январь и земля была, вне всякого сомнения, засыпана снегом, — что на самом деле «Лис 03» сел не на землю, а на замерзшее озеро.
— Поэтому, когда инерция замедлилась и летательный аппарат остановился, — ровным голосом сказал Стайгер, — лед треснул и они провалились.
— Точно. Внутрь пострадавшего самолета ворвалась вода, и люди стали жертвой смертельного холода прежде, чем успели отреагировать. Они утонули, продолжая сидеть на своих местах. Никто не видел, как упал «Лис-03», вода замерзла над его могилой, и все следы трагедии скрылись подо льдом. Последовавшие за исчезновением самолета поиски ничего не дали, было решено составить фальшивый отчет о гибели «Стратокрузера» и в конце концов о нем благополучно забыли.
— Интересная история у тебя получилась, — заметил Джордино, — и очень логичная, все сходится. Но каким боком тут замешан Чарли Смит?
— Возможно, он подцепил кислородный баллон, когда рыбачил на озере. Поскольку мужчина обладал пытливым умом, он, возможно, при помощи драги проверил дно и обнаружил носовое шасси, которое отвалилось во время катастрофы.
— Представляю, какое у него было выражение лица, когда оно появилось из-под воды, — улыбнувшись, сказал Джордино.
— Даже если я соглашусь с тем, что Смита убили, — проговорил Стайгер, — то никакого мотива не вижу.
Питт поднял глаза и посмотрел на него.
— Для убийства всегда есть мотив.
— Груз, — выпалил Джордино, поразившись собственной догадке. — Рейс был сверхсекретным. Значит, то, что «Лис-03» перевозил, имело для кого-то огромное значение. Настолько большое, что за него убили человека.
— Если груз такой важный, — покачав головой, возразил Стайгер, — почему Смит или его предполагаемый убийца не подняли его на поверхность? Питт сказал, что он все еще в самолете.
— И плотно запечатан, — добавил Питт. — У меня сложилось впечатление, что канистры никогда не открывали.
Джордино откашлялся.
— Следующий вопрос.
— Валяй.
— Что внутри канистр?
— Хороший вопрос, — сказал Питт. — Одно предположение достойно рассмотрения. У нас есть самолет, получивший в январе 1954 года секретное задание перевезти цилиндрические канистры в какой-то район Тихого океана…
— Вспомнил! — перебил его Джордино. — В то время на Бикини проводились испытания ядерной бомбы.
Стайгер поднялся на ноги и замер на месте.
— Хотите сказать, что «Лис-03» перевозил ядерные боеголовки?
— Я ничего не утверждаю наверняка, — спокойно ответил Питт. — Я лишь предложил один из возможных вариантов, причем весьма интригующий. Почему тогда ВВС засекретило дело о пропавшем самолете, более того, устроило настоящую дымовую завесу касательно фактов его исчезновения? И зачем стала бы команда рисковать жизнью, стараясь посадить неисправный самолет в горах, вместо того чтобы воспользоваться парашютами и позволить ему упасть около населенного района?
— Твою теорию опровергает один серьезный факт: правительство никогда не прекратило бы поиски, если бы речь шла о ядерных боеголовках.
— Тут ты прав. Довольно странно, что мощное оружие, которое в состоянии уничтожить полстраны, оставили лежать на дне и загрязнять окружающую среду.
Неожиданно Стайгер поморщился и спросил:
— Чем так пахнет?
Джордино поспешно встал и подошел к плите.
— Думаю, металлическая пластинка готова.
— В чем ты ее кипятишь?
— Смесь уксуса и пищевой соды. Единственное, что удалось здесь найти.
— Уверен, что мы сможем увидеть надпись?
— Понятия не имею. Я не химик. Но хуже точно не будет.
Стайгер возмущенно вскинул вверх руки и повернулся к Питту.
— Мне следовало отдать эту штуку профессионалам в лабораторию.
Эл спокойно проигнорировал его заявление, аккуратно двумя вилками достал пластинку из кипящей воды и старательно вытер ее полотенцем. Затем поднес пластинку к свету и принялся поворачивать под разными углами.
— Ну, что там? — спросил Дирк.
Джордино положил маленькую пластинку на стол перед ними, сделал глубокий вдох, и на его лице появилось мрачное выражение.
— Символ радиоактивности, — ответил он.
ГЛАВА 11
Натал, Южная Африка
Октябрь 1988
На первый взгляд огромный ствол мертвого баобаба не отличался от тысяч точно таких же, разбросанных по северо-восточной прибрежной долине в провинции Нахал, в Южной Африке. Определить, отчего он погиб или когда, не было никакой возможности. Однако его причудливая красота производила впечатление — голые ветви, будто цепляющиеся за лазурное небо своими шишковатыми пальцами, и кора, превратившаяся в кучу перегноя с легким медицинским запахом. Впрочем, кое-что все-таки отличало этот баобаб от остальных: в стволе было выдолблено углубление, а в нем прятался мужчина с биноклем в руках. Он напряженно всматривался в небольшое отверстие.
Получилось идеальное укрытие, как на страницах учебника по ведению партизанской войны. Маркус Сомала, командир отделения Африканской революционной армии, гордился своей ловкостью. Прошлой ночью ему потребовалось всего два часа, чтобы выскоблить губчатый ствол дерева и аккуратно спрятать опилки в кустах. Не успел он устроиться внутри, как его убежище прошло первое испытание.
На рассвете черный работник с фермы, за которой наблюдал Сомала, оказался поблизости, поколебался несколько мгновений и принялся мочиться прямо на баобаб. Сомала смотрел на него и улыбался. Ему вдруг захотелось вытащить длинный кривой марокканский нож и отрезать крестьянину пенис. Впрочем, это желание его развеселило, но не более того. Он не собирался делать глупости. Сомала был профессиональным солдатом, преданным делу революции, закаленным ветераном, принявшим участие более чем в ста рейдах. Он гордился тем, что служит на передней линии крестового похода, направленного на то, чтобы стереть с лица Африканского континента остатки английской заразы.
С тех пор как он провел за собой отряд, состоявший из десяти воинов из базового лагеря в Мозамбике через границу в Натал, прошло десять дней. Они передвигались только по ночам, избегая известных троп, которыми пользовались полицейские патрули, и прячась в вельдах от вертолетов южноафриканских сил обороны. Это был тяжелый поход, весенний октябрь в Южном полушарии выдался необычно промозглым, и кусты казались невероятно сырыми и холодными от бесконечных дождей.
Когда они наконец добрались до маленького фермерского городка Умконо, командир распределил своих людей в соответствии с планом, который предложил ему советник-вьетнамец. Каждый из его солдат должен был провести разведку около одной из ферм или военных объектов в течение пяти дней, чтобы собрать информацию для предстоящих рейдов. Себе Сомала взял ферму Фоксов.
После того как работник ушел, чтобы начать свои дневные труды, он заново настроил бинокль и принялся изучать местность. Большая часть расчищенного пространства, где велась неустанная борьба с наступающими со всех сторон кустарниками и травами, была засажена сахарным тростником. Остальное использовали в качестве пастбищ для небольших стад домашнего скота, а также посадок чая и табака. За домом также имелся маленький огород. Там выращивали овощи для нужд хозяев.
В каменном сарае держали корм для скота и удобрения. Он находился в стороне от большого навеса, скрывавшего грузовики и сельскохозяйственное оборудование. В четверти мили позади дома на берегу извилистого ручья расположилось небольшое поселение, где жило около пятидесяти работников с семьями, а также их домашний скот и козы — так решил Сомала.
Дом Фоксов — скорее, настоящее поместье — стоял на вершине холма, аккуратно подстриженную лужайку перед ним окружали ряды гладиолусов и огненных лилий. Однако великолепную картину портила десятифутовая ограда из металлической сетки с колючей проволокой, шедшей поверху, которая окружала дом со всех четырех сторон.
Партизан принялся внимательно ее изучать и пришел к выводу, что ограда очень надежная, с мощными столбами, наверняка вкопанными глубоко в землю, и пробиться сквозь нее можно только на танке. Он поводил биноклем из стороны в сторону и увидел крупного мускулистого мужчину с магазинной винтовкой на плече. Охранник небрежно прислонился к маленькой деревянной будке рядом с воротами. Партизан решил, что охрану можно будет легко застать врасплох, а йотом избавиться от них, но его беспокоили тонкие провода, идущие от ограды в подвал дома. Ему не требовались знания инженера-электрика, чтобы понять, что ограда подсоединена к генератору, и Сомала мог лишь догадываться о силе тока, наполнявшего металлическую сетку. Кроме того, он заметил, что один провод ведет к будке охранника. Это означало, что всякий раз, когда ворота открываются, тот отключает электричество. Вот ахиллесова пята в системе защиты владений Фокса.