Монтелеони сделал знак рукой и не смог сдержать радостной улыбки, несмотря на всю серьезность момента. Несколько гвардейцев вытащили пленников из повозок и волоком подняли на помост, передав в руки палачей, которые заставили тех занять нужное место, а после набросили петли на шеи осужденных.
– От имени Венецианской республики, – провозгласил присутствующий на казни глава поселения, – Эти люди признаются виновными в пиратстве, грабежах и убийствах, а также в организации восстания против законной власти Великого дожа, шпионаже и измене. Также они виновны в подготовке побега тех, кто был приговорен к заключению в тюрьме за государственную измену. А посему Венсан Жослин, Мишель Шамет и Марисоль Мариньи приговариваются к смерти через повешение!
Снова появился священник из местной церкви, он по очереди поднес каждому из осужденных распятье для поцелуя, после чего отошел в сторону. Палачи обернулись к Монтелеони – хозяину здешних земель и этих пленников. Тот медлил, в его взгляде, устремленном на Венсана Жослина, светилось мрачное торжество. Предводитель ответил равнодушием, он так и не пришел в себя после побоев и сейчас ему, и правда, было все равно: жить или умереть.
Монтелеони поднял руку, помедлил секунду. Толпа замерла. Повисла гробовая тишина. Граф решительно взмахнул, и синхронным, годами отработанным движением палачи вышибли подставки из-под ног осужденных, столкнув тех с помоста.
И долго-долго в легендах Езоло, переживших века, рассказывалось, что в тот летний день собравшаяся толпа навсегда запомнила, как падали вниз тела, как натягивались веревки… И как, прежде чем они натянулись и сломали преступникам шеи, три стальных круга, сияющие, словно крошечные золотые солнца, пересекли площадь. Они появились неизвестно откуда, будто воистину были посланы божественной рукой.
Эти маленькие солнца перерезали веревки, и осужденные рухнули на землю и забились, пытаясь встать на ноги.
Медленно Монтелеони и Ванди в недоумении поднялись и обернулись туда, откуда прилетели эти странные блестящие диски, но не успели ничего разглядеть, потому что те вдруг посыпались, словно бесконечным сияющим дождем, пронзив палачей и гвардейцев, что бросились им на помощь. В диком суеверном ужасе толпа повалилась на землю лицом вниз, и даже граф Монтелеони, не чуждый суевериям, пригнулся. И потому человек в темной накидке с суровым выражением лица почти беспрепятственно прошел мимо них, опустился на землю и перерезал веревки, связывающие пленников.
И в это время неизвестно откуда взявшийся четвертый приговоренный к смерти, худой, одетый в рванье крестьянин, уже немолодой, лысеющий и лопоухий, бросился перед незнакомцем на колени и прижал его руку к губам.
– Господин, не оставляйте меня здесь! – взмолился он тоненьким сорванным голосом, – Возьмите с собой! Возьмите меня! Карло устал всегда быть в тюрьме! Устал ждать, пока его повесят!
Человек удивленно взглянул на него из-под капюшона, но ничего не ответил.
И в это время наконец пришедший в себя Венсан схватил своего спасителя за плечи и повернул к себе, заглядывая в лицо.
– Барт?! – с изумлением прошептал он.
– Уходим! Скорее! – откликнулся рыцарь, – Объяснения потом. За мной!
И он помчался к загону с лошадьми, остальные последовали за ним, Мишель практически тащил на себе Венсана. Барт своим мечом в мгновении ока разрубил колья, сдерживающие лошадей, те бросились на волю, и он вскочил на спину одному из жеребцов, друзья последовали его примеру. Благо все выросли в деревне и с детства умели ездить без седла.
Барт остановил своего жеребца и обернулся.
– Монтелеони! – крикнул он, – Ты слышишь меня? Клянусь, наша следующая встреча будет последней!
А после он пустил коня через площадь, Монтелеони едва успел выстрелить ему вслед, но промахнулся, а Барт, пролетая мимо Карло, наклонился и на всем скаку подхватил несчастного, легко поднимая его к себе.
Во весь опор они помчались к морю, но и солдаты уже очнулись от охватившего всех вокруг оцепенения и теперь преследовали беглецов. Преследователей было несравнимо больше, они приближались, и уйти совершенно точно не представлялось возможным!
Барт остановился.
– Скачите к берегу, там ваш корабль, – крикнул он. – Мишель, забери Карло! Я задержу их и догоню вас. Скачите!
Венсан с сомнением взглянул на него, но не в меру сообразительный Карло уже бойко перебрался к Мишелю, тот тронул лошадь и помчался вперед, а Марисоль последовала за ним. Предводителю ничего не оставалось, как скакать за друзьями, тем более в сражении с солдатами от него сейчас было явно мало толку.
Барт же продолжал стоять, выжидая, а когда солдаты приблизились – метнул еще пригоршню золотых дисков, что вонзились в землю под ногами лошадей, и земля вспыхнула огненными столпами, а лошади, испуганно заржав, остановились и попятились назад.
Через некоторое время пираты достигли бухты, где был стоял на якоре корабль, который оказался «Стремительным»: на нем к своему невезению и приплыл сюда Ванди, пробывший в итоге совсем недолго хозяином этого прекрасного фрегата. И едва друзья приблизились, думая, как бы подняться на борт и справиться с командой Ванди, как за ними была спущена шлюпка, в нее их любезно пригласил незнакомый господин. А едва они приблизились к судну, через борт свесился человек, и перед ними неожиданно предстало довольное лицо Отца Джио.
– Залезайте быстрее, отчаливаем! – крикнул он.
– Там Барт остался! – предупредил Венсан: он помнил, как Джио трепетно заботился о своем любимом ученике, но к большому удивлению пирата, тот лишь только нетерпеливо махнул рукой.
Мишель с Марисоль, едва поднявшись на борт, тут же помчались ставить паруса, им помогали рыцари Солнца, некоторые оказались на удивление сведущими в корабельном деле. Часть пленных моряков тоже согласились остаться на борту и отправиться через океан, прельстившись рассказами о несметных сокровищах. А Венсан улегся на шкафуте, подставив спину охлаждавшему морскому ветру.
Барт, тем временем, увел солдат на высокий утес, обрывом уходящий в море, откуда вдалеке можно было видеть паруса шедшего вдоль берега «Стремительного». Барт спрыгнул с лошади, солдаты окружили его.
– Ему некуда деться! – крикнул кто-то, – Стрелять или брать живым?
Они помедлили и пришли к выводу, что беглец опасен и вернее все-таки стрелять, но Барт не дал им времени на выстрел: сложив руки над головой, он бросился в море со скалы, вызвав у нападавших очередной крик суеверного ужаса.
Когда его голова показалась на поверхности, когда он поплыл в открытое море за кораблем, они даже не смогли стрелять от изумления.
Примерно час спустя рука Барта появилась из-за борта, а после и он сам, совершенно мокрый, влез на палубу по брошенному ему канату. Вода ручьями стекала его одежды. Венсан, собрав все силы, поднялся и подошел к нему, положил руки на плечи, и они застыли, глядя друг другу в глаза, понимая, что слова не нужны, а потом крепко обнялись. И Венсан громко застонал от боли. А Барт решительно сказал приблизившемуся к ним Отцу Джио:
– На Милагро!
– Но сначала Барселона! – перебил Венсан, все еще морщась от боли, и пояснил, – Там ждет Маринелла. И вообще-то, карта Милагро тоже у нее!
– Да ладно? – вздохнул Отец Джио и, скептически подняв брови, взглянул на Предводителя, как на последнего идиота. – Как будто у нас нет своей! Неужели, ты, и правда, все это время думал, что у Ордена Солнца нет карты, ведущей к нашему же городу?
С этими словами он пожал плечами и помотал головой, сетуя на недогадливость Венсана Жослина.
– Да будет вам, учитель, Венсану плохо, – крикнул вслед Барт миролюбиво. – Сейчас мы с братьями займемся его ранами. У нас есть отличный ритуал, который в миг тебя на ноги поставит. А ну-ка! Несем его в трюм!
Подбежавшие братья-рыцари помогли Барту, и вместе они отнесли в трюм весьма тяжелого Предводителя, где, положив его на одеяло, принялись за врачевание ран с помощью потоков силы, что давала им Соль. Хотя, надо заметить, почти сразу же Венсан погрузился в сон и потому проспал свое исцеление, так и не уверовав в могущество богини.
А тем временем в Венеции походил к завершению семьдесят восьмой тур голосования: венецианцы так и не могли выбрать нового дожа! Еще год назад никто не сомневался, что им станет граф Серджио Монтелеони. Но после того как он столь настойчиво преследовал мятежников, развив в Республике настоящую шпиономанию, где каждый доносил на каждого, а недовольство жителей возросло и чуть было не привело к новому бунту, популярность графа сильно упала.
Чтобы избежать нового витка революционной спирали, и был издан январский указ, даровавший помилование мятежникам. Но Монтелеони не успокоился и с маниакальным упорством пытался настаивать на карательной политике, чем настроил против себя не только простой народ, но и часть знати. Его соперники тоже не вызывали ни любви, ни доверия, и потому уже ближе к семьдесят пятому туру, чаша весов опять склонилась в пользу Монтелеони. И вот тут-то и случай с неудавшейся казнью!
– Я не буду голосовать за человека, сбежавшего из дворца накануне ответственного выбора! – решительно заявил один из дожей и представитель знатного венецианского семейства.
– И устроившего этот цирк конокрадством в центре города! – заявил другой.
– И в который раз упустивший несчастного Предводителя! Уж если он, столько говоривший нам о борьбе с мятежниками, не сумел организовать даже казнь… Простую казнь!
– И почему, вообще, казнь? – добавил кто-то еще, – Если Венеция решила помиловать восставших?
Голосование затягивалось, а на семьдесят девятом туре венецианцы потеряли терпение и решили, что Республике нужен более уравновешенный правитель: образованный, честный, а желательно и не женатый. Потому что все устали и от госпожи Елены, назойливо совавшей везде свой женский нос, да к тому же замеченной в сомнительных связях, в том числе и с графом Монтелеони.
Так наш несчастный дож лишился возможности занять вожделенное место, а к власти в Венеции надолго пришло семейство Контарини, что, надо заметить, было к лучшему для всех жителей Республики.
Глава третья. По дороге к Милагро
Корабль прибыл в Барселону, и Маринелла узнала «Стремительный» еще из окна своей комнаты, едва его паруса показались над горизонтом. А когда корабль вошел в порт, она уже бежала к причалу, навстречу своему возлюбленному, по которому успела сильно стосковаться и о судьбе которого так волновалась. После того, как потеряла она Хосе, девушка боялась пережить подобное еще раз, что угодно, только не это! Венсан подхватил ее на руки и закружил воздухе, – это означало, что раны, нанесенные ему Ванди и Монтелеони, зажили за время путешествия, не без помощи силы Солнца, – а потом опустил на доски причала и крепко поцеловал.
В это время к ним подошел Барт. Он остановился, растерянный, не желая мешать затянувшемуся поцелую влюбленных. Его сердце бешено колотилось: он не знал, как воспримет встречу с ним девушка, не знал, чего ждать от себя самого. Но Маринелла, едва заметив Барта, бросилась ему на шею и горячо расцеловала в обе щеки.
– Барт! Барт! – кричала она, – Ты снова с нами! Не ожидала увидеть тебя! Какое счастье!
Он бережно поцеловал подругу в ответ и смущенно покраснел, после чего они все вместе направились к кораблю. По дороге Венсан возбужденно рассказывал:
– Мы попались на Сицилии, представляешь! Когда выходили из гавани нас задержали и передали властям! Бросили в тюрьму, а потом отдали Монтелеони! Нас даже повесили! А Барт спас нас! Он один сразился с десятком солдат, он кидал огненные круги, которые поражали врагов издалека, а потом прыгнул с высокого утеса в море и догнал «Стремительного», идущего полным ходом…
На лице Маринеллы появилось сначала изумленное, а после и скептическое выражение: она отлично поняла, что приятели договорились разыграть ее и посмеяться над ней! Но она не такая дура, чтобы поверить в подобные россказни!
– Можешь не верить, это чистая правда! – надулся Венсан. – Зачем бы мне врать!
– Венсан, прекрати! – перебил Барт, отмахнувшись, – Не слушай его, Маринелла! Он все придумал… Ты же его знаешь! Скажите лучше, как прошла ваша свадьба?
– Отлично! – быстро ответил Венсан, – Был прекрасный фейерверк! И множество приглашенных с мушкетами в руках!
Барт непонимающе взглянул на Маринеллу.
– Мой замок сожгли, а нас искали солдаты, по наводке моего дорогого кузена Берни, – пояснила она, – Поэтому мы не смогли обвенчаться. Сейчас мы плывем в Милагро, потому что, пока не попадем туда, больше нам не будет покоя! Верю, что клятва, данная жениху, не дает мне связать свою жизнь с другим. Как ты думаешь?
– Так и есть, – согласился Барт, – Это очень возможно! А поэтому – в путь, друзья! Корабль полностью снаряжен, не будем медлить, любые задержки отдаляют от цели!
Поднявшись на палубу «Стремительного», Маринелла обняла Мишеля, Марисоль, потом вдруг с изумлением заметила Отца Джио.
– Отец Джио! – бросилась она к нему, – Я не ждала увидеть вас!
– А я вот надеялся увидеть мою спасительницу! Ты стала еще краше, чем была! Мирная жизнь тебе на пользу!
– Спасибо! – она радостно обняла старика, – Да и вы выглядите отлично. Что ж, вы были правы во всем. Тот, кого позвали в Милагро, не может туда не прийти!
Отец Джио лишь хитро улыбнулся и кивнул. Конечно же, он всегда был прав, а как могло быть иначе!
На закате, когда корабль уже вышел в открытое море, Маринелла стояла на палубе, чувствуя, как ветер развевает ее волосы. Иногда бывают суровые порывы, от которых волосы лучше спрятать, чтоб они не запутались в колтуны, но сейчас это был ласковый ветерок, и девушка радовалась ему: она так давно мечтала о дальнем морском путешествии. Переход через океан всегда непрост, но Маринелла верила, что их ведет чья-то невидимая рука, чья-то высшая воля, и потому знала, что корабль сможет дойти до чудесного Золотого города, не потерпев крушения. Она была твердо уверена в этом: как ни в чем прежде.
– Залюбовались морем, графиня? – раздался вдруг чей-то голос.
Маринелла обернулась и к своему удивлению увидела совершенно незнакомого человека, худющего, уже немолодого, с всклокоченными волосами, в которых блестела седина. Человек этот внимательно смотрел на нее, было очевидно, что он знал, кто она.
– Мы знакомы? – спросила девушка, внимательно вглядываясь в его лицо, нет, оно было ей не знакомо!
– Меня зовут Карло, – откликнулся тот, хихикнув, – Смелый господин Барт спас меня от виселицы… А вас, графиня, только слепой да глухой не узнает! После того восстания-то!
Маринелла грустно улыбнулась.
– Не грустите! Мне кажется, вас ждет удивительная судьба!
– Знаю… Я выйду замуж за короля! – с невеселой усмешкой откликнулась она.
– Не смейтесь! – Карло вдруг стал серьезным, – Я умею читать будущее по линиям ладони! Дайте мне вашу руку…
Девушка с интересом протянула ему руку ладонью вверх, которую тот бережно взял и изучал, склонившись почти вплотную.
– Я вижу долгую дорогу… – произнес он, наконец, – Вижу много золота… И много перемен… Ваша судьба сложится не так, совсем не так, как вы ждете, графиня…
Маринелла с досадой вырывала руку.
– Я уже ничего не жду, – резко ответила она и отвернулась: ее напугало странное предсказание незнакомца.
Приблизившись, Венсан, окончивший свою смену, обнял невесту за талию.
– Что говорит тебе этот старый мошенник?
– Я вовсе не мошенник! – с неожиданным достоинством возразил Карло. – И всегда предсказываю верно!
– Он говорит, что все будет совсем не так, как я жду!
– А вот это глупости! Все будет так, как мы хотим! Верь только мне!
С этими словами Венсан поцеловал девушку, а потом вдруг краем глаза заметил Барта, который наблюдал за их поцелуем и никак не мог оторвать глаз от влюбленной пары, как если бы странное колдовство приковало к ним его взгляд. Что здесь такого? Подумаешь, жених целует свою невесту! И Венсан вновь ощутил необъяснимое желание посмеяться над рыцарем и его несчастной любовью, которую он всегда считал глупостью. Ведь если женщина предпочла тебе другого, нужно просто найти себе другую женщину. Чего горевать-то! Так думал капитан Жослин.