– Но… Как же это можно, господин бургомистр?.. У нас на всех заключённых решение городского суда имеется, они тут по приговору! Правда, заключённые и сами у нас мрут как мухи, так что не волнуйтесь – все они рано или поздно станут покойниками. Это точно, даже не извольте беспокоиться! Да и казнить их мы сегодня никак не сможем – палач на днях прихворнул. Мизинец на рыбалке сильно повредил, потом запил. Он топор в руках удержать не может, – попытался возразить начальник стражи.
– Так найдите другого палача! В нашем городе целая свора жаждущих подзаработать, вот и поищите желающих заняться благим делом – искоренить преступность в городе! А палача-бездельника выгнать без жалования! И насчёт постановления суда – вот вам новое постановление! – недовольно пробурчал бургомистр и достал из-за пазухи камзола свиток, обвитый кручёной шёлковой нитью с висящей на ней сургучной печатью.
Начальник стражи аккуратно, словно он касается величайшей тайны, взял в руки важную бумагу и, как загипнотизированный, смотрел на раскачивающуюся перед его носом печать.
– Не сомневайся, служивый, печать самая настоящая и совсем ещё свежая! – громко рассмеялся бургомистр и быстрым шагом направился к выходу, оставив за своей спиной недоумённо глядящих ему вслед тюремщиков.
– Ну, всех, так всех, – пожал плечами начальник стражи и положил на видавший виды стол так и не распечатанный свиток с решением судьи. – Начальству оно виднее, конечно.
Глава 10. Город
За всю свою жизнь, правда, не такую уж и длинную, Стояну так и не довелось побывать в Риге. Вроде и город находился недалеко от его деревни, но не принято было среди простых рыбаков разъезжать по городам. Не до того им было. Нужно каждый день выходить в море за рыбой, потом мыть её, засаливать, иначе весь улов пропадёт. А это работа на целый день, до самого вечера. Утром же всё начинается сначала. Тут едва за короткую летнюю ночь отдохнуть успеешь, не то чтобы куда-то ездить. То же самое было и у его друзей, Всеволода и Герки. Но сегодня все трое сидели верхом на добрых лошадях, которых они добыли для себя в честной сделке с ливонскими воинами. Так как Везунчику и двум его товарищам пришлось в обмен на собственную свободу оставить всё своё имущество Стояну и его друзьям, возвращались они в Венден, к своему магистру, несолоно хлебавши, босиком, в одной только рубахе да портках. Для Везунчика же такое возвращение, похоже, становилось недоброй традицией.
Впереди нашей троицы ехала карета шведского посла, а на облучке весело распевал свои песни кучер. Речь его была диковинной и непонятной, но для Стояна и его товарищей это не имело никакого значения. Он им нисколько не мешал, потому что друзья были настолько увлечены видом приближающегося города, что не обращали никакого внимания на что-либо ещё. Они с удивлением разглядывали разворачивающеюся перед их глазами панораму Риги. Кучер же был бесконечно рад, что их неприятности закончились и он снова мог заниматься своим привычным делом – править вверенным ему экипажем. Кроме того, старик был очень благодарен трём весёлым парням, которые помогли ему и его господину избавиться от вооружённых разбойников, именующих себя рыцарями Ливонского ордена. Сколько он страху натерпелся, сидя в густых зарослях, пока босоногая троица воинов-разбойников не скрылась за поворотом лесной дороги. Тогда кучер наконец-то смог без опаски вылезти из своего укрытия, где прятался от меченосцев. Виновато понурив голову, он подошёл к своему господину. Хозяин был милостив и даже не стал его наказывать, и это ещё больше обрадовало старого кучера.
Наконец карета, а следом и трое друзей подъехали к городским воротам, у которых собралось довольно много желающих попасть в Ригу. В основном это были земледельцы, скотоводы и рыбаки с повозками, гружёнными их немудрёным товаром. Все они терпеливо ждали своей очереди, ибо любая неразбериха сурово наказывалась городской стражей, главной задачей которой было исправно собирать установленную бургомистром мзду за въезд в город. Шведский посол и не подумал становиться в конец очереди, а направился прямо к стражникам, махнув перед их глазами какой-то бумагой с большой печатью и бросив в довесок пару фраз, после чего всю их компанию не только тут же пропустили без очереди, но ещё и сопроводили их въезд почётным караулом.
Так друзья оказались на мощёных улицах Риги. Стоян вертел головой во все стороны. Ему хотелось разом увидеть всё: и многоэтажные дома, которых в его рыбацком посёлке никогда не было, и шпили соборов, которые были столь высоки, что, желая взглянуть на их вершину, приходилось задирать голову так, что с неё слетала шляпа. Но самым удивительным были сами жители города. Их было так много и все они были так по-разному одеты, что от этой пестроты у Стояна зарябило в глазах. И ещё шум. Это был не мерный шум моря, к которому он привык с младенчества. Голоса зазывал, перекрикивающих друг друга; гомон людей, снующих туда-сюда бесконечным потоком; грохот проезжающих повозок и резкие выкрики верховых, которые зачастую кнутами разгоняли зазевавшихся прохожих.
– С ума можно сойти от такого шума! – крикнул своим спутникам Стоян как можно громче. – И как они здесь только живут?
– Да-а, у нас в рыбацком посёлке отродясь такого шума не было, – поддержал своего товарища Всеволод. – Только размеренный шелест моря да крики чаек! Разве что в шторм от ветра закладывает уши, но это даже здорово. Шум морских волн ласкает слух настоящего морехода!
– А знаете, друзья, я уже по морю соскучился, – грустно произнёс Герка.
– Это точно! Когда не видишь моря – прямо тоска одолевает! – согласился Всеволод.
– Скоро будет нам море! – мечтательно растягивая слова, произнёс Стоян. – Вот договоримся со шведским послом – и купим себе корабль.
– Хорошо бы так оно и было, а то моим глазам уже надоело всё время на что-то натыкаться. Никакого простора! То ли дело море. Сплошное приволье для взора. И качка. Качка, ребята! Где она, наша родная морская качка? – сокрушённо произнёс Герка.
– А твой конь – разве он тебя не качает? – поддел товарища Всеволод.
– Да ну тебя! Сравнил тоже: конь – и море! – обиженно произнёс Герка и отвернулся.
– Ладно, не дуйся, я ведь пошутил! – произнёс Всеволод и, подъехав к другу вплотную, хотел было по-дружески слегка толкнуть его здоровенным кулаком, но промахнулся. – И как ты только умудряешься всё время от меня увёртываться, хотя сам в это время смотришь в другую сторону?
Здоровяк озадаченно почесал затылок и снова попытался ткнуть живчика, разглядывающего позолоченного петушка на шпиле собора, но тот опять непонятным образом изогнулся, и кулак Всеволода и в этот раз прошёл мимо.
– Ладно тебе играться, всё равно не попадёшь, природа у меня такая – изворотливая. Я могу смотреть куда угодно, но всегда чувствую, если ко мне кто-то подкрадывается. Это, наверное, мне от отца передалось. Мой прапрадед был лучшим бойцом у ливского князя, пока к нам не пожаловали немцы.
– А мой прапрадед был самым могучим силачом у земгальского князя Виестурса. Бывало, он на своём горбу лошадей через переправу переносил. Иногда забоится молодняк быстрого течения, а он поднимет лошадь на плечи и несёт, да ещё по дороге успокаивает её, чтобы не брыкалась… Ему тоже с немцами биться пришлось.
– Ну а мой прапрадед ведуном был у князя, который правил на острове Руяне, пока туда датчане не пришли со своей верой, – с грустью в голосе произнёс Стоян. – Отец тоже много чего знал, да не успел я все его знания перенять. Но книги наши древние я все наизусть выучил. Теперь бы только понять до конца, о чём в них говорится.
– Отпусти тоску, Стоян. Отец тебя сейчас слышит, и вряд ли бы он хотел, чтобы ты изводил себя бесконечными думами о нём. Пусть ты его не видишь, но это ничего не значит. Он всегда внутри тебя, в самом твоём сердце. И память о нём должна помогать тебе в жизни, а не разрушать её, – тихим, но твёрдым голосом произнёс Герка.
– Живчик прав, не стоит тебе так убиваться. Скоро у нас будет корабль, и твой отец будет рад этому событию не меньше тебя самого! – пробасил Всеволод.
– Мне кажется, что не только мой отец обрадуется! Все наши отцы будут вместе с нами лететь по морским волнам и радоваться нашим удачам! – через силу улыбнулся Стоян.
Друзья, не сговариваясь, подъехали друг к другу так плотно, что бока их коней соприкоснулись. Подняв правую руку, они сложили вместе три ладони и разом, дружно произнесли:
– Трое как один!
Прохожие недоумённо посматривали на двигающуюся плотным строем троицу и не могли про себя решить, кто они такие – эти странные молодые люди. Наверное, иностранцы, думали многие, потому что одеты непонятно и так странно ведут себя в городе.
Карета остановилась у корчмы «Три чёрных кота». Дворовой мальчик взял под уздцы коней и отвёл их в стойло, потом распряг карету. Сам посланник шведского короля, по всей видимости, уже не раз бывал в этом заведении: друзьям показалось, что мальчишка его узнал и приветливо с ним поздоровался, а посол с добродушной улыбкой на лице потрепал его по вихрастой голове. Затем он отдал распоряжение кучеру отнести вещи и сундук с драгоценностями наверх, в комнату, запереться в ней и оставаться там до его прихода. Еду своему слуге он пообещал принести лично.
Когда они вчетвером вошли внутрь корчмы, хозяин их тут же поприветствовал и даже слегка поклонился, как уважаемым гостям, предложив лучшее место у окна. Друзья расселись на скамейках и стали оглядывать помещение и собравшихся в нём людей. Тут же подбежал слуга и стал выведывать, чего желают именитые гости. Стоян с товарищами ещё ни разу не бывали в подобной обстановке и поэтому немного сконфузились. Не привыкли они, что им уделяют столько внимания. Первым пришёл в себя Герка и, сразу же войдя во вкус, начал делать заказ с таким видом, будто он богатый заморский купец. Но названий блюд он не знал и поэтому отчаянно вертел головой, выискивая на соседних столах что-то знакомое, что было бы ему по вкусу.
– Мне вот такого же кабанчика, как у того мужика с бородой! – вальяжно распорядился Герка и почти что ткнул указательным пальцем в спину человека, сидящего за соседним столом.
Но бородач в этот момент как раз обернулся, чтобы посмотреть, кто же это расположился рядом с ним, и неожиданно для себя прямо перед своим носом увидел тощий Геркин палец.
– Да чего это ты, сопля эдакая, в меня своим грязным пальцем тычешь?! – тут же начал распаляться он, и лицо его от гнева и от выпивки стало наливаться кровью.
Бородач недобро посмотрел в глаза Герке, а его лиловый нос даже затрясся от возмущения. Но Герка был совершенно спокоен, как будто это вовсе и не его касалось.
– Я тебя спрашиваю, паскуда ты такая, ты почто свою тыкалку в меня выставил?! – повторил свой вопрос бородач и попробовал схватить Герку за палец, но промахнулся и, потеряв равновесие, с грохотом упал прямо под лавку.
Всё произошло так быстро, что за соседним столом никто не успел сообразить, что произошло с их товарищем.
– Извините, господа хорошие, тут ваш приятель почему-то на пол упал! Разрешите, я помогу ему подняться! – весело произнёс Герка и, слегка наклонившись, одной рукой легко приподнял бородача за грудки так, что их лица оказались друг напротив друга. – Ты кого паскудой назвал, чурбан неотёсанный?! Хочешь, чтобы я с тебя сейчас же стружку снял? – тихо прошипел Герка и глазами указал мужику на висящий у себя на поясе меч.
Тот, увидав такой аргумент, разом изменился в лице: из буро-красного оно мгновенно стало белым. И пока сотрапезники бородача переглядывались и пытались понять, что происходит, Герка уже успел усадить своего соседа обратно на лавку, стряхнул с его одежды прилипший кусок лепёшки и даже весело подмигнул, отчего лицо бородача стало ещё бледнее. А его товарищи, решив, что с их другом всё в порядке, как ни в чём не бывало с новой энергией продолжили свои разговоры под чарочку медовухи.
Шведский посол всё это время внимательно наблюдал за Геркой, но молчал и не вмешивался в происходящее. Живчик стряхнул с рукава приставшие к нему хлебные крошки и беззаботно повернулся к друзьям. Те тоже смотрели на него: Стоян, как всегда, был серьёзен, а Всеволод, по обыкновению, добродушно улыбался во всю ширь своей физиономии.
– Оказывается, не только я не могу в тебя попасть, – радостно объявил он.
– Да ладно тебе, пьяный он, вот и поскользнулся ненароком, – отмахнулся Герка.
– Ага, поскользнулся, сидя на лавке! – продолжал улыбаться Всеволод.
– А чего он обзывается! – обиженно ответил Герка и отвернулся.
– Ну, теперь уж точно больше не будет обзываться! – басовито рассмеялся Всеволод, но тыкать по привычке кулаком в плечо друга не стал.
– Учтите, друзья, что вы сейчас в городе, и вам придётся приспосабливаться к его укладу, – вступил в разговор шведский посол. – Вы привыкли к другой жизни, когда все без лишних вопросов помогают друг другу, потому что в море без помощи товарища просто не выжить. А в городе своя жизнь, и совсем не такая, как у вас в рыбацкой деревне, где вы с детства друг с другом сроднились. Здесь не рассчитывайте, что, если что случится, к вам тут же бросятся на помощь. И если вас угораздит попасть в скверную историю, ещё неизвестно, на чьей стороне окажутся свидетели. Здесь царят совсем другие законы! В городе каждый сам за себя, а потом только, если это ему выгодно, и за другого.
– Сложно, наверное, людям здесь жить? – спросил Герка.
– Людям – да, жителям – нет! – немного подумав, ответил шведский посол.
– А людей в этом городе много? – задал послу свой вопрос Стоян.
– Людей – мало, жителей – много, поэтому будьте осторожны в общении с обитателями города и постарайтесь соизмерять своё поведение с поведением горожан. Привыкайте, приглядывайтесь, изучайте, кто, что и в каких случаях говорит и как себя ведёт. Соответствует ли мимика и жесты словам. В общем, старайтесь быть внимательными, приучайтесь постоянно думать и анализировать. Иначе так и останетесь для горожан белыми воронами!
– Да ладно, мы ведь всё равно большую часть времени будем находиться в море, а там царят другие, привычные нам законы, – заметил Всеволод.
– Как я понял из ваших слов, вы хотите иметь большой корабль, а это значит, что вам придётся набирать команду. На борту будет много разных людей, и почти все они будут из города, который очень портит людской нрав, поэтому вам всё равно придётся научиться разбираться в людях, – ответил посол.
– Наш Стоян легко читает людей! Он у нас ведун! Так что мы не пропадём! – гордо произнёс Герка.
– Ведун? Русич, значит? – удивлённо спросил посол.
– Точно ведун! У него все предки были ведунами, а его прапрадед аж с самого острова Руяна сюда прибыл. У них этот дар по мужской линии идёт. Все из их рода всегда помогали людям нашей деревни. Когда советом, а когда и делом. Например, болезнь какую вылечить – это и наш Стоян запросто может. Он даже лютого зверя на ходу может взглядом остановить. Его отец всему научил, но мы про Стояна и его отца меченосцам никогда не говорили. Старались всей деревней молчать, а вот гляди, как получилось. Не уберегли мы всё-таки отца нашего друга. Сожгли его меченосцы, будь они прокляты! Стоян у нас капитаном будет, и тогда мы им ещё покажем! – азартно воскликнул Всеволод и сгоряча стукнул кулаком по столешнице.
Шведский посол посмотрел на Стояна так, словно впервые его увидел. Он внимательно разглядывал сидевшего с невозмутимым лицом наследника могучих ведунов. Потом вдруг зажмурился и даже покачнулся.
– Что с вами? – спросил Герка и твёрдо, но вежливо поддержал сидевшего рядом с ним посла.
– Да так… Голова что-то закружилась, – приходя в себя, ответил посол и ещё раз, но лишь мельком, взглянул на Стояна.
– Извините меня, я не хотел сделать вам ничего плохого, – растерянным голосом произнёс молодой ведун. – Я ещё не до конца научился владеть своей силой, и иногда получается через край.