– Ничего, ничего… А ты, оказывается, действительно очень сильный ведун. Ты точно справишься с любой командой на корабле. Теперь я в этом уже совершенно не сомневаюсь! – удовлетворённо произнёс посол.
– А я не сомневаюсь, что вы не шведский посол, – уверенно произнёс Стоян. – Что это я сразу повнимательнее к вам не присмотрелся? Уж больно вы в тот день ладно не по-нашему лопотали. Совсем сбили меня с толку.
– Ничего, это тоже опыт для тебя. Никогда не поддавайся внешнему обаянию человека, всегда пытайся заглянуть в его суть. Часто внешнее и внутреннее – это небо и земля! Ну а раз ты сумел меня раскусить, то и мне скрываться от вас смысла нет. Я действительно не шведский посол.
– А чей тогда? – удивлённо спросил Герка.
– Ничей! Он знает, кто я такой! – рассмеялся «посол», кивнув на Стояна. – Никак не ожидал я в этих краях встретить настоящего, крепкого русского ведуна! Знал бы – другую легенду себе придумал!
Герка и Всеволод некоторое время переводили изумлённые взгляды то на Стояна, то на «посла». И тот и другой молчали, лишь как-то странно друг на друга смотрели, словно безмолвно разговаривали меж собой. Только когда на стол подали зажаренного на углях молодого кабанчика, а к нему ещё и пышущую жаром душистую перловую кашу с маслом и ароматными травами, Стоян и посол наконец отвели друг от друга взгляд.
– Ну, чего, братцы, застыли? Давайте знакомиться по новой! Меня свои люди Ратибором кличут. Со Пскова я сюда прибыл, а по каким делам – это Стоян уже знает и вам потом наедине расскажет. Ну что, приналяжем на еду, а то как бы наша снедь не простыла без должного внимания! – вновь рассмеялся «шведский посол», глядя на уставившихся на него друзей.
Кажется, никогда ещё в своей жизни Стоян и его друзья так много, сытно и вкусно не ели. Разве что только в далёком детстве, когда были живы их матери. Помнится, в те времена они пекли вкуснейшие пироги, да ещё и с разной начинкой. Как их матери умудрялись приготовить что-то вкусное, когда в рыбацкой деревне, кроме рыбы, и продуктов-то других не было, до сих пор оставалось для них загадкой.
Основательно подкрепившись, Ратибор отнёс своему кучеру приготовленный для него кусок поросёнка с кашей, а потом вместе с тремя друзьями вышел из корчмы. Во дворе их уже ждала четвёрка осёдланных коней. Карету решили оставить здесь, так как верхом было сподручнее ехать до пристани. Туда, где стояли самые разные корабли: и большие, и маленькие, и пришедшие в Ригу из дальних странствий, и только что построенные для продажи. Кучера оставили в корчме сторожить драгоценности, тем более что старику после волнительной поездки по лесу не мешало хорошенько отдохнуть.
Трое друзей вместе со своим новым товарищем выехали со двора корчмы и направились к пристани, а это пусть и небольшое, но всё-таки путешествие через незнакомый город к реке, разделявшей его на две части – бедную и богатую. А под мерный цокот копыт о брусчатку можно было вести добрую и неспешную беседу.
– Ну что, друзья, едем выбирать себе корабль? – улыбаясь, спросил Ратибор.
– А деньги? – недоумённо произнёс Герка. – Мы же не обговорили условия покупки, а собственных денег у нас нет!
– Ну, во-первых, мы едем пока ещё только присмотреться к товару, а для этого брать с собой много денег не только не нужно, но и рискованно. Того, что я взял для задатка – а это пара мешочков с камушками – думаю, будет вполне достаточно. А во-вторых, разве половины того, что вы видели в моей карете, вам не хватит на корабль?
– Ну, наверное, хватит, но это же не наши деньги, – смущённо ответил Всеволод.
– Будем считать, что всё уже решено, потому что с вашим будущим капитаном мы уже успели всё обсудить. И мне кажется, что вы тоже не будете возражать, если за своё чудесное спасение я отдам вам половину содержимого своего сундука.
– А когда это вы успели со Стояном всё обговорить? – недоумённо спросил здоровяк.
– В корчме, перед обедом, пока вы двое на нас неотрывно глазели! – рассмеялся Ратибор и весело продолжил. – А всё-таки наши предки были сто раз правы: есть у славянского племени свои боги, и они нам в трудное время обязательно помогают.
– Не понял, какие такие боги нам помогают? – спросил Герка.
– Да что тут не понять? Это те древние боги, в которых верили ещё наши предки. Они нам и помогают, а не те, которых к нам специально завезли из чужих земель, чтобы нашу веру подавить. Я это своим нутром чую. Вот когда в лесу эти латиняки мне не поверили, я думал – всё, и самому мне конец, и сокровища, выданные мне моим князем, прахом пропадут. Боги от меня отвернулись, и моё дело так и останется незаконченным. Но нет, тут являетесь вы – и меченосцы с позором убегают с поля боя, – объяснил Ратибор.
– Да эта немчура так кричала в нашем лесу, что только глухой их мог не услышать. Вот мы и пришли посмотреть, что за шум такой несусветный стоит. Ну и видим – трое против одного, и где же тут нам не вступиться за справедливость? – удивлённо спросил Всеволод.
– Вот именно – за справедливость. Для славянина это самое главное! Справедливость и правда! А для немцев всё это ничто! Для них главное – это закон, который они сами написали для покорённых народов. Они, как неживые куклы, без сочувствия смотрят в свой манускрипт и решают, кто прав, а кто виноват! А поэтому для них неважно, справедливо или несправедливо. Главное – чтобы была соблюдена буква немецкого закона, а есть справедливость или нет её, сделано всё по правде или нет – немцев совершенно не беспокоит. Их закон соблюдён, и точка. Вот в этом и состоит наше главное отличие от них. Поэтому мы с ними никогда не сможем вместе ужиться на одной земле и вынуждены будем всё время воевать! Мы видим, где появилась несправедливость, кого в мире обижают, и готовы за того вступиться – никогда не пройдём равнодушно мимо. Вот поэтому война с немцами неизбежна! Они хотят прийти к нам и установить свои законы, а нам их законы не нужны! – с горячностью объяснял Ратибор.
– А как же ты здесь оказался, вдали от родных мест? – спросил Герка.
– Немцы сами, без нашей помощи, не угомонятся и обязательно снова к нам полезут! Вот меня и отправили сюда умные люди. Отправили под чужой личиной, чтобы на врагов морок навести и казаться среди них своим, дабы потихоньку выведывать их секреты. Я коренной пскович, и предки мои из Пскова, а как зовут меня, вы уже знаете. Когда воины ордена неправдой захватили наш город, то они сожгли его дотла, и в этом огне погибли мои родители. Мне чудом удалось уйти в Новгород, к тамошнему князю. Его ведун обнаружил у меня особый дар и направил меня в пластуны16. Морок я на людей наводить могу, вот и взяли опытные люди меня к себе в обучение. Там же и языкам подучился – монахи и купцы у нас в языках ох как сильны. Ну а когда я хорошенько выучился, отправил меня наш князь в здешние края – проведать вражьи замыслы, разузнать, где и какое имеется вооружение, по мере возможности среди местных жителей сеять смуту и недоверие к Ливонскому ордену, чтобы, когда мы начнём обратно свои земли у них отвоёвывать, нашим воинам легче было с врагом биться. Камушков разных мне с собой дал, чтобы проще латинцам глаза отводить. Ой как они на эти камушки-то падки! Жуть просто! Что хошь продадут за них! Даже веру свою – только дай им этих камушков побольше! Мне-то, например, они совсем ни к чему. Вот только обидно, что морок у меня ещё не очень сильный получается, поэтому те трое ливонцев в лесу и справились со мной. Не хватило силы и умения. Особенно этот толстый – ну просто непробиваемый оказался, – с досадой в голосе произнёс Ратибор и даже слегка погладил ушибленный лоб.
– Понятно. А нам почему помогать надумал? – спросил Герка.
– Так у меня же забота такая – латинцам вредить! А через вас у меня это очень хорошо получится. Ведь вы о чём мечтаете? Заиметь свой корабль и меченосцам отомстить за смерть отца Стояна, а сильней родной кровушки нет на свете силушки. Вот поэтому мне кажется, что одно другому очень даже хорошо поспособствует. Вы за себя мстить немцам будете, а через вас и я им немалый урон нанесу.
– Хотел бы я поквитаться с магистром, но как это сделать – пока не знаю, – задумчиво произнёс Стоян.
– Есть у меня на этот счёт одна мысль! До самого магистра далеко, и охрана у него хорошая, но есть одно слабое место – это доставка оружия, особенно пороха и пушек. И здесь самое лучшее – не давать кораблям Ганзейского союза привозить их в Ригу, потому что основная их часть поступает в распоряжение магистра. Вот этим вы как раз и сможете очень сильно ему насолить, а заодно поможете нам побыстрее расправиться с орденом. Когда мы его разгромим, всем нам дышать легче станет. А если повезёт, то, может, вам удастся и лично поквитаться с магистром. Как вам моё предложение? Чем не месть магистру и меченосцам за захваченные ими земли и погубленные жизни близких нам людей?
– Пиратами, что ли, предлагаешь нам стать? – усмехнулся Стоян.
– А почему бы и нет? Ведь не важно, как будет называться ваш промысел, раз это во имя справедливости! Главное, что врагу нашему будет нанесён наибольший ущерб, – вот то, ради чего я здесь нахожусь! Поэтому мне и казны не жалко на доброе дело! Вы поймите: не за себя я камушками расплачиваюсь, а на ратное дело их даю, – убеждал друзей Ратибор.
– А что, я согласен даже пиратом быть, только чтоб захватчикам несладко жилось на наших землях! И не будем это дело откладывать в долгий ящик, прямо сегодня и начнём! – ухватился за предложение Герка.
– Да, и я тоже готов на нашем море попиратствовать. Тем более против этих извергов, – зажёгся идеей Всеволод.
– Вот и хорошо, а с вашим будущим капитаном мы уже всё обговорили, – улыбнулся Ратибор. – Так что, получается, теперь все согласны с моим предложением.
– Я рад, что вы, друзья мои, так единодушно поддерживаете меня в этот час! – произнёс Стоян, обращаясь к Всеволоду и Герке. – Теперь нам остаётся только подобрать корабль и команду.
– Ну, корабль я смогу подобрать, но вот с экипажем ты уж как-нибудь сам разбирайся – сложное это для меня дело. Мы ведь будущих пиратов должны набрать, а это особые люди! – рассмеялся здоровяк и ткнул огромным кулачищем в плечо Стояна.
– Подберу, конечно, а вот командовать этими морскими разбойниками при захвате ганзейских кораблей придётся тебе! Ты ведь будешь у нас командиром абордажной команды, а заодно и моим помощником! – рассмеялся будущий капитан и в ответ слегка тронул кулаком здоровяка.
– А я кем буду? – обиженно спросил Герка.
– А ты у нас на корабле будешь помощником командира абордажной команды, то есть, получается, вторым помощником капитана! – добродушно рассмеялся Всеволод и снова по привычке попытался ткнуть живчика кулаком, но в который уже раз промахнулся.
Глава 11. Дело
Бургомистр сдержал своё слово, и на утро следующего дня Трубочист был на свободе. Старый вор стоял за воротами Рижского замка и довольно щурился от лучей восходящего солнца. Первый раз после долгого томления в подземелье ему вновь удалось увидеть не жалкий дрожащий свет факела охранника, а настоящий, яркий, слепящий солнечный диск. Пусть от его нещадных лучей у привыкшего к темноте бывшего узника болели и слезились глаза, но это со временем пройдёт. Главное, что он на свободе.
Но нет худа без добра: сейчас Трубочист мог видеть в темноте, как кошка, и в этом смысле темница даже пошла ему на пользу, учитывая специфический характер его деятельности. Да и то обстоятельство, что он очень сильное похудел на тюремной баланде, при должном взгляде на вещи становилось достоинством для профессионального домушника.
«Были бы кости, а мясо нарастёт! Хорошее питание – и через месяц всё будет в порядке, а бургомистр обещал весьма выгодное дело, от которого не только хорошее питание, но и безбедную жизнь до конца дней себе обеспечить можно. Остаётся только надеяться, что хозяин города на этот не подстроит какую-нибудь каверзу… А воздух, воздух-то какой! Не надышаться после этой зловонной темницы!» – подумал Трубочист и с довольным видом до хруста в костях потянулся.
Ноздри его острого носа буквально заходили ходуном, вдыхая ароматы города. Они были самые разные, эти ароматы, но в первую очередь среди гущи запахов внимание изголодавшегося человека, бесспорно, привлёк готовящейся где-то неподалёку завтрак. «Нужно быстрее добраться до таверны, иначе я сойду с ума от голода!» – такова была следующая мысль бывшего заключённого, и ноги сами понесли его по направлению к кабаку с весёлым названием «У чёрта на куличках». Туда заходили только уверенные в себе люди, не сомневавшиеся, что выйдут отсюда живыми и невредимыми. Чужих в этом заведении очень не любили.
Путь до кабака был неблизкий, но хорошему кобелю и семь вёрст не крюк, а Трубочист себя причислял именно к таковым. Войдя внутрь, он встал на пороге и настороженно оглядел помещение и собравшихся в нём людей, но тут же расслабился. В зале было не так много посетителей, но все свои, ничего подозрительного, а у двери, как всегда, с явно скучающим видом расположился Красавчик Бруно. Откуда он взялся в городе – никто не знал, а Красавчиком его назвали за особое украшение лица – длинный шрам от правого глаза до подбородка. Он сидел на колченогой табуретке в надвинутой на глаза чёрной шляпе, которой очень гордился, и откровенно спал на своём посту. Его длинные ноги перегораживали вход в зал, и это, по всей видимости, он считал непреодолимым барьером на пути на свою территорию.
– Привет Красавчик, – буркнул Трубочист. – Ноги свои сам уберёшь или тебе помочь их убрать?
Бруно лениво поднял двумя пальцами край шляпы и недовольно посмотрел на человека, посмевшего потревожить его сон, но тут же узнал своего кореша и осклабился.
– Ба-а, да кого это я вижу! Знакомые люди! – зачастил Красавчик и проворно вскочил с табуретки. – Как же к таким людям и без уважения! Наше вам здрасьте! А я давеча подумал: где это наш многоуважаемый Трубочист пропадает? И вот нате вам, тут как тут, в хорошем здравии и настроении!
– А ты, как я погляжу, всё такой же болтун, – усмехнулся Трубочист.
– Куда уж мне до твоих умных речей, я же кто – так, шиш на шухере.
– Да ладно тебе прибедняться… Как у нас дела в городе?
– Да ничего, все заняты, все при своих делах… Анка, ну-ка принеси нашему гостю всё самое лучшее с кухни, да постель не забудь взбить! Да помягше! – ухмыльнулся Красавчик. – Давай, Трубочист, проходи. Вот, пожалуй к своему любимому столику, здесь никто тебя не потревожит. Место это, с тех пор как ты переселился в подвал Рижского замка, никто не занимал. Сам следил!
– Молодец, – коротко похвалил Трубочист и прошёл к своему столу. – Ну, чем у тебя сегодня кормят?
– Для тебя как всегда – только самое лучшее и самое свежее! Может, музыкантов позвать или девиц весёлых?
– Не надо, я пока поем в тишине, – ответил Трубочист и покосился на сидящих в углу двоих посетителей.
Красавчик сопроводил взгляд вора и шёпотом, склонившись к самому его уху, спросил:
– Может, их того… Попросить отсюда?
– Да ладно, пусть едят, голодные небось.
Меньше чем через полчаса стол Трубочиста был заставлен едой. Здесь были и цыплята, и молочный поросёночек, и свежая телячья вырезка, и только что отловленный судак. Всё это с пылу с жару, в должной мере подрумянено и приправлено специями. Главный вор города неторопливо отщипывал по малому кусочку от каждого блюда, и внешне казалось, что он вернулся не из долгого заточения, а с ночной гулянки, а потому был безмерно сыт и теперь изволил только брезгливо пробовать выставленные на стол блюда.
К столу снова подскочил Красавчик.
– Как еда? Всё ли по вкусу?
– Неплохо. Ждал меня?
– А как же, со всем нетерпением! Тем более что уже уплачено, да по высшему разряду и на три дня вперёд. Так что кушай вволю! – довольно усмехнулся Красавчик.
– А если бы не заплатили, неужто б поесть не дал? – усмехнулся Трубочист.
– Да как ты такое мог подумать?! Чтобы я своего первого кореша да голодным оставил? – почти что с искренней обидой произнёс Бруно.