Маленький Зверёк из Большого леса - Дмитрий Ахметшин 9 стр.

   -- Это вроде как ты живёшь в вещи, которая не су­ществует, но ты не знаешь, что её не существует, пока тебе об этом не скажет какая-нибудь сорока, -- про­пищала Кся.

   Призрак посмотрел на неё с интересом.

   -- Вроде того.

   -- Так вы все умерли? -- спросил Зверёк.

   -- Нет, что ты! Ребята выросли, а я постарел и из­менился. Моя жена осталась всё такой же милочкой. Она живёт с тем, настоящим мной.

   -- Значит, вы не настоящий? -- спросила Кся.

   Мужчина засмеялся.

   -- Мы -- привидения тех, кем были десять лет на­зад. Вроде как выброшенное в мусор старое пальто... Но мне хорошо с моими мальчишками. Они такие за­бияки!

   Взошла луна. Филин и мужчина вели долгие бе­седы о каких-то сложных вещах, которые наполня­лись всё новыми и новыми смыслами тем больше, чем позднее становилось. Зверёк дремал на диванной подушке, и в кольце его хвоста калачиком свернулась Кся. Мальчишки давно уже спали на своих ни­зеньких лежанках. Бородатый человек курил, и вкус его табака менялся от вишнёвого к цитрусовому, а по­том вдруг стал похож на прохладный аромат морской соли, за ко­торым чудились штормы, мокрый песок и скользкие водоросли.

   -- Хорошо, когда ты прозрачный и никому не портишь здоровье, -- сказал он. -- Можно курить, сколько влезет. Думаю, уже поздно вам идти домой, да? Оставайтесь у меня. Места хватит всем. Знал бы я нынешний, какими интересными собеседниками мо­гут быть птицы!..

   Что-то урчало низко-низко, как будто бы какой-то зверь свернулся калачиком под подоконником и пытается уснуть. Стёкла вдруг зазвенели от налетевшего ветра. Бросив взгляд в окно, Зверёк обомлел. Сон слетел с него, как послед­ний кленовый лист под пронизывающим ноябрьским ветром.

   -- У вас случайно не было дома на берегу боль­шой-большой воды? Такой, что не видно конца? -- спросил он хозяина, и тот поднял брови.

   -- На берегу моря? Никогда. А почему ты спраши­ваешь?

   -- Там, в окне -- море!

   Все обратили взгляды наружу и действительно увидели его -- водную гладь среди деревьев, нака­тывающие волны, смёрзшийся снег, беспокойно шу­мящие стволы. Они высыпали на крыльцо, все, даже дети, мгновенно проснувшиеся при слове "море". Фи­лин, хлопая крыльями, пытался удержаться на мгно­венно обледеневших перилах. Да, это была самая на­стоящая солёная вода! Кажется, крупинки соли можно разглядеть в сверкающей в лунном свете дымке.

   -- Ничего не понимаю, -- пробормотал мужчи­на. -- В жизни не видел ничего подобного. Неужели это озеро вышло из берегов?

   -- Мне кажется, сом нас обманул! -- закричала Кся.

   -- Мы же сами отдали ему одно желание, -- воз­разил Зверёк. -- Он мог пожелать всё, что захочет.

   -- Кроме того, он сказал: "Приготовьтесь к пере­менам", -- напомнил филин. -- Нам нужно было запа­стись рыболовными сетями и лодками. Ух-ух!

   Они стояли и смотрели, как накатывают волны.

<p>

 </p>

<p>

Глава четвёртая</p>

<p>

В которой продолжаются рыбьи чудеса</p>

   Море добралось до крыльца и осторожно пробовало на язык первую ступеньку. Мужчина притянул к себе заспанных сыновей, которые протирали глаза и, наверное, думали, что всё это им снится.

   Зверёк от волнения укусил себя за хвост. Всё во­круг в опасности! Что будет, если многочисленные малютки-зверьки проснутся от зимней спячки и обна­ружат, что они стали обитателями океана?.. Он сказал об этом филину, и тот повернулся к отцу семейства.

   -- Нам нужно лететь. Но что будет с вами? Вы за­берётесь на крышу?

   -- С нами ничего не случится. Мы же просто тени, уверен, тени есть и под водой. А вот дом очень жалко. Будет просто отлично, если вы сумеете его спасти.

   Перво-наперво они решили слетать к маяку. Тем более что там зажёгся тревожный огонёк. Словно большая красная звезда, он мелькал среди древесных вершин и помогал держать направление.

   Ветер дул навстречу и то и дело сбивал их с курса. Задом наперёд летали синицы. Кся потом предполо­жила, что они, разбуженные среди ночи, забыли, ка­кой стороной вперёд нужно летать, но Ух объяснил, что маленькие птички пытаются лететь против ветра, который в два раза сильнее их.

   Снежные духи катались на льдинах и хором взы­вали о помощи. Многочисленные обитатели деревьев затаились в хвое. Все хотели знать, куда доберётся вода и когда же она схлынет. Было видно, как с луны спустили верёвочную лестницу и кто-то, спустившись на несколько ступе­нек, наблюдал за наводнением в большую подзорную трубу.

   Вскоре в полной водяных испарений ночной дым­ке показался маяк, однако это был не тот маяк. Этот был настоящий -- изящная башенка цвета слоновой кости, а вместо бывшей кроны -- ореол света от боль­шого, со скрипом поворачивающегося вокруг своей оси фонаря.

   А смотритель остался тот же самый! Шкрябл встретил их на верхней площадке, размахивая новень­кой фуражкой и издавая нечленораздельные вопли.

   -- Что-то случилось! Хорошо, что вы здесь!

   -- Где же лес? -- спросила Кся.

   Она цеплялась за шкурку Зверька, чтобы её не унесло ветром.

   Впереди бушевало бескрайнее море. Водная пу­стыня простиралась до самого горизонта, тут и там вырастали барханы-волны. Вновь и вновь они бро­сались на приступ маяка. Пошёл снег, да такой круп­ный, будто кто-то решил высыпать в океан несколько мешков риса.

   -- Лес просто погрузился под воду! -- верещал Шкрябл. -- Но зато вы посмотрите, во что преврати­лась моя сосна! Я теперь смотритель настоящего маяка, и вовсе не понарошку! А ещё у меня появилась капитанская фу­ражка. Я уверен, где-то внизу есть корабль, чтобы спа­сать утопающих и собирать сокровища с застрявших на рифах кораблей.

   К полуночи вода немного схлынула, но вместо привычного чернозёма под деревьями проглядывал скалистый берег с торчащими во все стороны острыми камнями. Кое-где лес сросся в сплошную монолитную скалу. Сосны съёжились, будто земля всосала их обратно, стволы их перекрути­лись и стали похожи на те, что растут по бере­гам северных морей, там, где с вершин фьордов мож­но дотронуться до луны, а вода между ними бурлит, вновь и вновь пытаясь раздвинуть каменные ладони.

   Кся уселась прямо на пол и спросила:

   -- Что мы теперь будем делать? Я надеюсь, мой несуществующий предмет в порядке?

   Она была до крайности растеряна. Зверёк ответил:

   -- Он на холме. С ним ничего не случится.

   -- Интересно, совы живут рядом с морем? -- вслух размышлял филин. -- Или мне придётся отращивать перепонки на лапах, как у утки?.. В любом случае, наверное, это будет не­плохая игра. Попытаться приспособиться в чужом ареале обитания -- что может быть веселее?

   -- Такая буря! -- с восторгом сказал Шкрябл. -- Утром мы должны пойти, поискать обломки кораблекрушения.

   Зверёк выгнул хвост, что означало крайнюю сте­пень озабоченности. Усы его дёргались.

   -- Сначала мы должны докопаться до истины. Я хочу свой родной лес обратно.

   Бельчонок принялся заламывать лапки.

   -- Но здесь же весело! Мы могли бы поиграть здесь немного, а? Прежде чем вернуть всё как было.

   Всем стало ясно, что ему просто не хотелось рас­ставаться с маяком.

   Друзьям предстояло провести беспокойную ночь рядом с бушу­ющей водой. Слава рыбьей магии, башня оказалась достаточно просторной, чтобы там, под крышей, ря­дом с горячим, как печка, фонарём мог поместиться даже немаленький филин. И даже не один, а, по под­счётам самого Уха, двадцать четыре штуки.

   -- Я буду дежурить всю ночь, -- сказал Ух. -- Вдруг что-нибудь изменится.

   Для маленьких зверьков были выделены отдельные ком­наты и уголки с круглыми окнами и подстилкой из хвои -- единственного, что осталось от древесного прошлого маяка.

   -- Я не очень люблю сов, -- зашептал Шкрябл на ухо Зверьку. -- Зачем вы его привели? Вдруг он сгры­зёт все мои орешки, а где же я найду новые?

   Но Ух услышал. С некоторых пор со слухом у него стало получше. Может, потому, что он поселил у себя на голове снежного духа, который нашёптывал ему всё, что вокруг говорится. Снежный дух взамен полу­чил возможность летать, и поэтому считал себя боль­шим и важным духом, освоившим ездовых сов.

   -- Не бойся, маленький зверёныш. Я не очень лю­блю орехи. Зато обожаю маленьких бельчат. Они та­кие милые, что целиком помещаются ко мне в живот.

   Шкрябл прижал к мордочке усы и юркнул в ком­нату, а филин ещё долго хохотал над своей шуткой.

   Утром ничего не напоминало о лесном прошлом этого скалистого берега. Море успокоилось, оно мер­но вздыхало под тяжестью свинцового неба. Бельчо­нок проснулся первым. Разбудил всех, и, вихрем пронёсшись по ком­натам, поднял остальных.

   -- Идём искать сокровища! И ракушки!

   На верхней площадке он смахнул с фонаря влагу, с серьёзным видом послушал, как жужжат механиз­мы, и робко приблизился к нахохлившемуся комочку меха.

   -- Мистер филин, вам нравятся ракушки?

   Ух приоткрыл один глаз.

   -- Мне нравится спать днём. Чтобы ты знал, я сова, а не жаворонок. Я люблю просыпаться с первыми сумерками, но к восходу уже предпочитаю быть дома. Если нет какой-нибудь новой увлекательной игры.

   -- Корабле... -- заикнулся Шкрябл.

   -- Искать обломки кораблекрушения -- это пло­хая игра! -- строго сказал Ух. -- Пусть в неё играют дневные пташки, которые не хотят отведать, как сла­док сон в пасмурные дни.

   Наверху появился Зверёк, и Ух доложил:

   -- Всю ночь только вода и камни. Ничего больше.

   -- Вообще-то я здесь капитан маяка, -- заверещал, растеряв всякий пиетет, Шкрябл, но филин уже ус­нул. Было видно, как он утомлён. Кончики лохматых ушей, кажется, даже поседели.

   До самого низа вела витая лестница, по которой Шкрябл научился подниматься и спускаться за шесть целых девятнадцать сотых секунды.

   -- Нужно выяснить, откуда пришла вода, -- ска­зал Зверёк.

   Малютка Кся ехала у него на спине, зарывшись мордочкой в загривок. Она сказала, имея в виду море:

   -- Оно такое большое, но, может, оно тоже чего-нибудь боится? Все на свете чего-нибудь боятся. Жал­ко, я не взяла из несуществующего предмета свою страшную маску...

   Шкрябл переворачивал камни и под одним из них нашёл краба.

   -- Привет тебе, чужеземец, -- сказал ему Зверёк.

   -- Бп кхсч кткаар ррхвф, -- ответил краб и выка­тил на длинных усиках глаза.

   -- Ура! -- закричал бельчонок. -- Первый раз вижу настоящего иностранца. Я буду звать его -- Крвб.

   Кся нашла морского духа и попросила его побыть для них переводчиком. Морской и снежный духи -- родственники, поэтому если ты понимаешь одного, то можешь легко понять и другого.