Ох зевнул, растянулся на лавке и лениво проговорил:
— Поёшь будто котенок мурлычет…
Подложил под голову руки и заснул. Захрапел вовсю.
Златушка же принялась разглядывать его косматые брови, похожие на кудель, страшные зубы словно кабаньи клыки и увидела ключ на шее. Потянулась было к ключу, но в это время скрипнула дверь.
В комнату ввалился Дракон. От пламени, сверкавшем в его глазах, все вокруг осветилось.
Чудовище подозрительно взглянуло сперва на спящего великана, а затем на Златушку. Бедная девушка съежилась, как воробышек, на которого уставился кот, не в силах выдержать взгляда приближающегося к ней Дракона, с криком метнулась в угол комнаты и забилась под лавку.
Тут из-под лавки выскочил котенок. Шерсть на нем встала дыбом. Он поднялся на задние лапки и стал наступать на Дракона, выпустив коготки — вот-вот вцепится Дракону в язык.
Дракон остолбенел от неожиданности и попятился назад. Котенок гнался за ним до самых дверей.
Немного погодя Златушка выглянула из-под лавки и, увидев, что страшилище исчезло, вылезла оттуда.
«Я должна как можно скорее убежать, — прошептала она, — иначе Дракон съест меня! Уж не от ворот ли этот ключ, что Ох носит на шее?»
На цыпочках она подошла к великану, и, затаив дыхание, потихоньку сняла ключ с его шеи.
Ох что-то почувствовал сквозь сон, зашевелился, но глаз не открыл.
Златушка застыла на месте. Но вскоре великан перестал шевелиться и снова захрапел.
Тогда девушка шепнула котенку:
— Мурлычь, кисонька, мурлычь! Не давай ему проснуться!
Котенок уселся в головах у великана и принялся мурлыкать. Ох, верно, подумал, что это Златушка поет ему, и улыбнулся во сне.
А в это время девушка уже выскользнула из комнаты и шла по длинному коридору. Справа и слева к стенам были прислонены мельничные жернова — игрушки великана, которыми он играл, когда был маленьким. В конце коридора виднелась деревянная дверь, обитая огромными гвоздями.
Златушка подбежала к двери, сунула ключ в замочную скважину и с трудом повернула его. Дверь открылась. Девушка остановилась на пороге и видит — в комнате грудами навалено различное оружие: мечи, палицы, секиры, копья, луки, стрелы, ятаганы…
В глубине чернела еще одна дверь. Златушка долго и боязливо перебиралась через груды оружия, пока наконец добралась до этой двери. Отперла ее — и что же видит: монеты — серебряные и золотые, драгоценные каменья, жемчужные ожерелья, брошки рубиновые, кольца платиновые…
Златушка перебралась через груды сокровищ и отперла третью дверь. Но, открыв ее, тут же отшатнулась. Мороз пробежал по коже: вся комната была наполнена человеческими черепами.
— Ох, матушки! — воскликнула девушка и, закрыв глаза руками, побежала к четвертой двери.
Отперев ее, она увидела перед собой совсем пустую комнату. В ней не было ничего, кроме корзинки с золотыми яблоками.
Наконец, Златушка отперла пятую дверь. Оглушительный шум заставил ее заткнуть уши. Перед нею в два ряда тянулись мастерские, а в них: кузнецы, положив раскаленное железо на наковальни, били по нему звонкими молотами, сапожники прибивали гвоздями подошвы к солдатским сапогам, плотники строгали деревянные балки, ювелиры вставляли рубины в массивные кольца, бондари стягивали бочки железными обручами, гончары расписывали узорами миски и кувшины…
Златушка крикнула звонким голосом:
— Кто вы такие?
Мастера ответили хором:
— Мы рабы великана Оха. Нашим трудом он наживает несметные богатства.
— А не знаете ли вы, — спросила Златушка, — моих шестерых братьев-фонарщиков?
— Знаем, — ответили рабы, — их мастерская в глубине подземелья.
Простирая вперед руки, Златушка побежала туда и закричала:
— Братья, милые братья, где вы?
Братья встретили ее с радостью и тревогой:
— Здесь мы, Златушка! Здесь мы, сестренка! — воскликнул старший брат, подхватил ее на руки и поцеловал в лоб. А остальные пятеро стали гладить ее по голове.
Златушка говорила им, задыхаясь от волнения:
— Если бы вы знали, в какую беду я попала! Спасите меня от Дракона! Ведь, правда, вы не отдадите меня страшному чудовищу с огненными глазами? Кабы не котенок — не видать бы вам больше меня!
Братья переглянулись. Старший ответил за всех:
— Спасем, спасем, родная! Будь спокойна. Росту ты небольшого и можешь спрятаться в этом фонаре. Сегодня Человек-с-вершок повезет фонарь на базар. Он вывезет тебя, не догадываясь, что ты там спрятана.
Златушка от радости захлопала в ладоши.
— Но и ты поможешь нам выбраться отсюда, — вставил младший брат. — Обещаешь?
— Обещаю, дорогие братцы, обещаю! — дала им слово Златушка и залезла в фонарь.
МОЛОДЕЦ БЬЕТСЯ С ДРАКОНОМ
В столице царя Гусака были сухи все колоды городского источника. По его единственному желобу вода не текла. — он был забит железной пробкой. К пробке была привешена сургучная печать с изображением головы крокодила.
Над источником шумело листвой столетнее дерево с побелевшими сучьями. Среди двух ветвей чернело орлиное гнездо. Из него высовывались головки маленьких, еще покрытых пухом орлят. Птенцы смотрели вниз. На что же они смотрели?
Под деревом остановилась стеклянная карета. Слуга Дракона. Человек-с-вершок, высунув из открытой дверцы свои цепкие руки, старался схватить царевну Вейхайвей, а она сопротивлялась и кричала:
— Не хочу! Не хочу!
За спиной Вейхайвей стоял царь и усердно подталкивал дочь к карете, приговаривал:
— Не бойся, мой цыпленочек! Дракон добрый! Он ничего тебе не сделает, потому что ты дочь нашего величества!
В этот миг, откуда ни возьмись, появился младший брат и, подняв руку, крикнул:
— Стой, куда ты толкаешь свою дочь?
Царь отшатнулся, а Человек-с-вершок высунул бороду из кареты:
— Проваливай, чужеземец, не то пожалуюсь на тебя Дракону! Перед тем, как он тебя съест, я вырву твои глаза! — пригрозил человечек, и борода его сердито затряслась.
Младший брат, ни слова не говоря, выступил вперед, схватил слугу Дракона за бороду, несколько раз крутанул его в воздухе и изо всех сил швырнул в сторону леса, над которым дымились трубы мастерских, где трудились рабы.
— Иди и жалуйся Дракону! — громогласно крикнул молодец, а затем обратился к царю, пораженному дерзостью пришельца:
— А ты отведи свою дочь во дворец! Немедленно!
Царь схватил Вейхайвей за руку, и они, не оборачиваясь, пустились бежать.
Младший брат обнажил меч и быстрыми шагами направился к источнику. Остановился возле камня, на который всадники ступают перед тем, как сесть на коня. Ударил по нему мечом. Из камня брызнули искры. Меч рассек его надвое.
Молодец осмотрел клинок — на нем не осталось ни зазубринки.
Тогда младший брат подошел к вековому дереву и снова взмахнул мечом, чтобы срубить его, но тут он услышал писк орлят в гнезде и вместо того, чтобы срубить дерево, ударил мечом по самому толстому суку.
Сук с треском свалился на землю.
В этот миг со стороны Драконова леса послышался гул и грохот — будто подходила грозовая туча.
Блеснули шесть лучей огненных — то глазами Дракон сверкнул.
Орлята в перепуге забились в гнездо и притихли.
Земля задрожала. Дома вокруг площади сорвались с места и кинулись бежать, словно живые. Только трубы тряслись.
Младший брат взглянул из-под ладони и промолвил:
— Дракон летит! Пробил мой час!
Через миг Дракон с громом и треском пролетел над деревом. Все ветви пригнулись к земле, как во время страшной бури. Крылатое чудовище описало над деревом три круга и опустилось среди площади.
Головы Дракона тряслись от ярости. Из ноздрей вырывался огонь. Хвост со свистом воздух рубил. Когти яростно землю царапали, выворачивали из нее камни тяжелые.
А молодец стоял твердо и неподвижно, будто столб, и бесстрашно смотрел на Дракона. В руке он сжимал опущенный меч.
Вокруг не было ни души. Лишь один орленок высунул из гнезда головку и вытаращил глаза. Ему хотелось быть свидетелем великой битвы.
Трехглавый Дракон крикнул в три голоса:
— Это твоя стрела пронзила мне язык?
Молодец кивнул головой:
— Моя!
— Сейчас ты получишь по заслугам! — с ненавистью взглянул на него Дракон и с угрожающим видом стал медленно приближаться.
Его искривленные когти вздрагивали, готовясь разорвать врага. Покачивались развернутые крылья. И чем ближе подходил Дракон, тем шире раскрывались челюсти его средней головы, тем грознее торчали заостренные зубы.
Почувствовав палящее дыхание Дракона, молодец ловко отпрыгнул в сторону, поднял меч и со страшной силой опустил его на вытянутую шею чудовища.
Средняя из голов скатилась на землю, ударилась о каменные колоды источника, подскочила, словно детский мяч, и упала.
Змей, не помня себя от боли, так страшно заревел в два голоса, что земля вокруг затряслась.
Не мешкая ни минуты, он разинул другую пасть, грозно замахал крыльями и, не глядя, кинулся вперед, но молодец снова отскочил в сторону, и его меч еще раз блеснул, как молния.
Вторая отрубленная голова Дракона шлепнулась рядом с первой.
Тяжело раненое чудовище в бешенстве закружилось и заревело уже только в один голос:
— О-о-о-о!
Но не успел Дракон пошире раскрыть пасть своей третьей головы, как молодец налетел на него. Его меч сверкнул в третий раз.
И последняя голова Дракона полетела с шеи.
Победитель вытер ладонью лоб, подошел к источнику, сорвал сургучную печать, ухватился за железную пробку, расшатал ее, поднатужился и вырвал.
Хлынула сильная струя воды. Зажурчала, стекая в колоды. Молодец подставил под струю свой меч, хорошенько вымыл его и сунул в ножны.
Тогда со всех концов города к источнику ринулись женщины с коромыслами, с медными кувшинами, с железными ведрами. Они сломя голову бежали к источнику и кричали:
— Вода! Вода!
Подставляли ведра под струю, черпали воду из полных колод, освежали себе лица, и глаза их светились радостью.
Прибежали и ребятишки. Поднявшись на цыпочки, они хватались ручонками за ведра и, притянув их к себе, с жадностью пили воду. Матери с умилением смотрели на них.
Видя, какое веселье охватило весь город, молодец улыбнулся и отошел в тень орлиного дерева. Снял с себя верхнюю одежду, расстелил ее на земле и улегся отдохнуть после тяжелого боя. Подложил руки под голову и стал смотреть на листья, а они весело трепетали, словно хлопали ему в зеленые ладоши. Затем он зажмурился. Сон сомкнул ему ресницы.
Вдруг его разбудил испуганный писк орлят.
Победитель Дракона вскочил на ноги, поднял голову кверху и увидел, что к гнезду, разинув пасть, подползает длинная-предлинная змея.
Сколько же еще змей и драконов суждено мне встретить на Нижней земле? сказал молодец, ухватился за нижний сук и стал проворно взбираться на дерево. До развилки он добрался как раз в то время, когда змея уже тянулась к птенцам. А те хлопали бессильными крылышками и жалобно попискивали.
Молодец бесшумно вытащил меч, не замахиваясь, легонько ударил им змею — и рассек ее надвое. Обе половинки ее туловища скатились вниз.
Вдруг над площадью словно нависла темная туча. Но то была не туча, а орлица с огромными, отливающими серебром, крыльями. Она издали увидела, как над ее гнездом склонился человек, и сейчас же прилетела, чтобы выклевать ему глаза.
— Остановись, мама! — запищали орлята. — Этот человек избавил нас от змеи, а ты хочешь ослепить его!
Орлица повернула голову, взглянула одним глазом на землю и, увидев разрубленное надвое змеиное туловище, поняла все. Опустилась на землю, успокоилась, сложила крылья. Молодец слез с дерева. Тогда орлица сказала ему человеческим голосом:
— Ты спас от смерти моих орлят и этим сделал мне большое добро. С тех пор, как я начала высиживать яйца, ни разу я не вырастила птенцов: каждый год змея, улучив минуту, когда я улетаю на добычу, пожирала моих орлят, прежде чем у них вырастут крылья. Скажи, как мне отплатить тебе?
Молодец ответил:
— Никакой отплаты мне не надобно, если сможешь — отнеси меня на Верхнюю землю: тот баран, который привез меня сюда, убежал в поле и исчез.
— Я отнесу тебя, когда захочешь! — сказала орлица. — Для тебя я на все готова.
Она клювом вырвала у себя из хвоста перо и дала молодцу:
— Возьми это перо и носи его на шапке. Когда я тебе понадоблюсь — подбрось его кверху и скажи: «Явись передо мной, орлица с серебряными крыльями!» Перо полетит стрелой и найдет меня, где бы я ни была.
Победитель взял перо и воткнул себе в шапку.
В ТРОННОМ ЗАЛЕ
Его величество сидел на своем троне с полузакрытыми глазами. Вейхайвей, сдвинув ему корону набок с усердием искала в его голове.
— Ах, папа, — сказала она, — ты не мылся с тех пор, как проклятущий Ох заткнул источник, и твоя голова превратилась в заповедник для мисикомых.
— А что такое — мисикомые? — спросил его величество.
— Ты этого не знаешь? Ой, какой же ты невежественный. Мисикомые — это те маленькие ползунки, которые заводятся в волосах и заставляют тебя чесаться.
Вошел маршал двора его величества и, откашлявшись в ладонь, сообщил:
— Явился придворный художник Блюдолиз!
Царь кивнул головой:
— Пусть войдет.
— Слушаюсь, ваше величество!
Немного погодя он ввел художника Блюдолиза в тронный зал.
Художник притащил с собою большую картину в золоченой рамке. С трудом донес ее до трона и поставил перед царем и царевной.
Увидя, что нарисовал придворный художник, царь и Вейхайвей разинули рты от изумления.
— А-а-а-а! — воскликнул царь.
— О-о-о-о! — поддержала его царевна.
На картине хитрый художник изобразил царя с обнаженным мечом в руке. Надменный и величественный, правой ногой он ступил на туловище Дракона, а три отрубленные головы чудовища служили доказательством того, на что способен царь Гусак.
Царь покачал головой и промолвил:
— Пожалуй, ты перехватил через край, друг мой. Не я победитель Дракона.
— Все равно, ваше величество, — лукаво усмехнулся Блюдолиз, — если бы другой не убил его, вы сами изрубили бы Дракона в куски. Всем известно, что царя, бесстрашнее вас, не рождалось еще на свете.
— Ты говоришь сущую правду! И поэтому достоин двойной награды: во-первых, за то, что ты придворный художник, и, во-вторых, за то, что любишь истину. Держи!
И его величество вынул из кармана кошель с деньгами и швырнул его художнику, как собаке кость.
Художник ловко подхватил кошель, поклонился в ноги царю, повесил картину на самое видное место и, пятясь, вышел из тронного зала.
Тогда Вейхайвей начала ластиться к царю:
— Папа-а-а! Ну же, папочка!
— Что, моя куколка?
— Я хочу замуж!
— Что? — подскочил царь. — За кого же?
— За того, кто убил Дракона! — топнула ногой царевна.
— Ну, — развел руками царь, — на тебя удержу нет! Позавчера: «хочу золотое яблоко» — сегодня: «хочу замуж»! Ну, ладно, мы возьмем его во дворец, но к чему он нам, раз он не достоин тебя?
— Как так не достоин? — прервала его Вейхайвей. — Он очень красив!
— В его жилах нет ни капли царской крови! — высокомерно проговорил царь Гусак.
— А кто убил Дракона? Кто спас мне жизнь? — спросила Вейхайвей.
Царь указал пальцем на картину:
— Вон там изображен герой!
Вейхайвей подпрыгнула и чуть было не сказала отцу нечто весьма неприятное, да сдержалась и закрыла рот рукой. С ее губ сорвалось одно лишь: