Дед собрал посуду, и вышел во двор. Ребята расселись возле. Набивая трубку пахучим табаком, дед хитро посмотрел на Иру.
- Обычно я сказки на ночь рассказываю. Но сегодня, думаю, надо сделать исключение.
Ира недоверчиво посмотрела на него. Игорь смущенно отвел глаза.
- До сказок ли сейчас.
- А вам, молодой человек, её будет особенно полезно послушать.
Так вот. Сказка это про певца. Жил такой в одном селе. Не то чтобы его не любили, только ругали все время. Бездельником звали, да неумехой...
Ты глазки-то не отводи. Знаю. И тебя так называют. А просто от непонимания все. У нас как, если не работаешь как все, да по хозяйству не разумеешь, то сразу бездельник...
А певец умел многое, да вот только заботы люда простого уж очень ему не интересны были. Зато на дудочке играл, как бог. Никто мимо пройти не мог, всяк послушать останавливался. Но дело это не меняло. Песни песнями, а работать тоже надо. К чему я это всё рассказываю? Да к тому, что случилось ему влюбиться. Да так что жизнь не жизнь без неё. Посватался он к ней. Вроде и девушка не прочь, да вот родители отказали. Сказали, что песнями семью не накормишь, да дом не построишь. Да и другие селяне их поддержали. Пошел парень к реке. Думал: «Брошусь с горя в речку быструю. На что мне жизнь, коль с нею рядом не быть?»
Пришел, сел на столбы, что старый мост держали. Решил песню последнюю сыграть, с дудочкой попрощаться. Мелодия вышла грустная, сердце, от неё, слёзы кровавые пускало. Затихли последние звуки, и вдруг слышит певец, плачет кто. Глядь, а то дед старый.
- Ты чего плачешь, дедушка?
- Да как же не плакать? Песня у тебя больно грустная.
- Грустная… - согласился певец – А ты чего, дедушка, делаешь то здесь?
- Мост строю, - горько вздохнул дед.
- Мост? – удивленно посмотрев на остатки старого моста, переспросил певец. А потом и приметил, что столбики то совсем свежие. Да и настил вроде как кто-то класть начал.
- И долго строишь?
- Долго, – ещё горше вздохнул дед.– Почти уж пять годков прошло.
- А чего же ты его один то строишь?
- И не стыдно тебе? – обиделся старичок. – Вон как на дудочке умеешь, а над старыми насмехаешься.
- И не думал, - торопливо замотал головой певец,- ты прости, если обидел чем.
Дед пристально посмотрел на него:
- И впрямь не знаешь? Вижу, что нет. Ну, человек ты душевный, расскажу тебе. Гулял я как-то в таверне, по случаю рождения сына у кума моего. Хорошая гулянка была. Только увлекся я горькой, перебрал маленько. Да спьяна мост старый и сжег. А как без моста? Собрался люд, да и порешил: в наказание нужно мне новый мост за пять лет построить. А чтобы не убежал, цепью и приковали.
- Цепью?
- Да я и сам бы убегать не стал. Если мост построить успею, тут жить и останусь. Следить за ним буду.
- А когда закончить то его нужно?
- А через два дня к закату и нужно,- грустно выдохнул старик.
- Через два дня? Но ты же не успеешь.
- Если не случится чуда, то не успею.
- И что тогда?
- Казнят. Палками забьют, как пса шелудивого.
Певец задумался: «Нехорошо получается. Надо помочь. Тут вроде недалече в селе терем купцу справили, может плотники еще не ушли. Попросить их о помощи. Авось не откажут».
- Ты дедушка не отчаивайся. Я помочь тебе попробую.
- Да куда тебе, - махнул рукой старичок, - что ты, кроме песен своих, умеешь?
Не стал слушать его парень, в село то побежал. Нашел плотников в корчме местной. Они как раз успешное окончание строительства праздновали. Попросил он их о помощи, да куда там. Платить то ему нечем. Но не растерялся, предложил им песню послушать. А в песне все и рассказал про старика-то. Расчувствовались плотники, не в деньгах, говорят, счастье. За дело доброе, мол, на том свете воздастся. Так и пошли с ним.
Пришли к реке. Смотрят плотники, работу будущую оценивают.
- За три дня справимся,- говорит старшой.
- Нет трех дней, – отвечает певец, – Только до завтрашнего заката времени и осталось.
Покачали головами мужички, но за дело взялись. Ладно пошло, всяк на своем месте. Певец, было, сунулся помочь, да понял – лишний он там. Время идет, вот и настил уж готов. Да что-то замедлились движения плотников, точность потеряли. Берет усталость свое.
«Ну, - думает певец, - мое время пришло. Сыграю им».
Заиграл, мелодия выходила из дудочки чистая, бодрая. Распрямили плечи плотники. Замелькали топоры, словно крылышки у пчелки. Откуда-то и силы взялись. Успели. Построили мост к закату. Добротный, красивый. Переливаются капли смолы в закатном солнце.
А чуть позже и люд собираться стал. Думали, посмеются над стариком. Знали, когда наказывали, - не построить одному мост. Да не вышло. Пришлось им отпустить его. А старик так у реки жить и остался.
Замолчал дед. Молчали и ребята. Послеобеденная жара прибила все звуки к земле. Воздух был густой и тягучий, наполненный пряным запахом луговых трав.
- А что же с певцом случилось? – спросила Ира.
- С певцом? – удивился дед. – А что с ним должно случиться?
- Ну как же.
- Ах, ну да. Ты про невесту его? А все хорошо было. Узнали плотники про беду его, и помогли ему дом справить, да родителей той девушки упросить. Говорят, долгая жизнь у него была. Счастливая.
Игорь, молча, достал из кармана сломанную свистульку. Ласково погладил дырочки. Посмотрел на Иру, потом на Ярослава. Те посмотрели на него в ответ, чистыми ясными глазами, полными веры.
- Спасибо, дедушка, – Игорь поднялся, – Пойду я. А то еще дерево нужное найти надо. Чтобы свистульку вырезать.
- Не за что, – улыбнулся дед.
Сосновый бор, достаточно редкий для этих мест, был залит светом. Казалось, что свет исходит из оранжевых стволов, а не сверху, от солнца. Да и сам свет был оранжевым, теплым и удивительно уютным. Они лежали на опавших иголках и шишках, и молчали. Было просто хорошо. Издалека долетел визг и крики. Где-то внутри, ей очень не хотелось вставать, куда-то бежать. Но она уже бежала. Вместе с Яриком.
- Это было там, точно? – выдохнув на бегу, Ярик свернул влево. Ира лишь молча, кивнула.
- Волк. Это волк!? – донеслось оттуда. Ира с Яриком прибавили ходу. Вылетев на поляну, они увидели троих ребят, осторожно заглядывающих в яму, возбужденных и испуганных.
- Что там?! – спросил Ярик. Ребята обернулись.
- Волк.
Они подошли и заглянули в яму. Ире было страшно, но в тоже время ей очень хотелось увидеть волка. Каково же было её разочарование, когда там оказался грязный, тощий щенок.
- Щенок, - вздохнул с облегчением Ярослав, - это всего лишь щенок.
- Это волк, - упрямо заявил один из мальчишек, - только еще маленький.
- Чушь, - бросила Ира, и полезла вытаскивать щенка. Ему было страшно, он трясся и жался к стенке. Когда она тащила его наверх, он вырывался из рук и жалобно скулил.
- Как вы могли?! – она бережно поставила его на землю, и погладила по голове. Щенок доверчиво прижался к ней, – Он же маленький.
- Ага, маленький, - мальчишки отошли от них подальше. – Это он пока маленький, а был бы большой, всех бы здесь разорвал. Вот!
- Чушь! - отрезал Ярик - Будь он большой, вы бы его даже не заметили. Он убежал бы сразу, как только почувствовал бы людей.
- А вот и нет. В нашей деревне видели волка, прямо рядом с крайними домами. Огромного и черного, и он совсем не боялся людей. Этот вырастет и будет таким же.
Ира помотала головой, это не волк, а всего лишь собака. Собаки любят людей.
- А если вы сейчас возьмете его с собой, то когда он подрастет, он станет злым и будет на вас нападать. Он будет вас ненавидеть. У нас в деревне жил чудак, тоже всех жалко было, говорят что и того волка он у себя держал... Пока он не вырос. А вырос и загрыз его. Не верите? А вот приходите, и сами посмотрите на его ПУСТУЮ хату, её и домом-то уже назвать нельзя, – мальчишка криво усмехнулся, – Давайте, спасайте его, а я приду через год в вашу деревню, и посмотрю на ВАШ пустой дом. Пошли, мы их предупредили. Пусть теперь сами решают.
Ребята ушли, Ярик молча, смотрел на Иру, Ира на щенка, а щенок жалобно скулил.
- Ты же им не веришь? – он подошел и взял её за руку – Ну?
Ире было страшно, нет, не за себя, конечно, нет... А что будет с дедушкой? Если это правда...
- Мы оставим его здесь, – тихо сказала она.
-Что- Что– Ярослав был ошеломлен, - Это же чушь! Откуда здесь волки? А если мы его бросим, он умрет. Давай хоть откормим его, смотри какой худой.
Ира замотала головой, и попятилась от щенка. Она подняла глаза на Ярика. В них был страх.
- Пусть...
В глазах Ярослава застыло изумление, которое быстро сменилось холодной решимостью. Взгляд стал обвиняющим. Она хотела броситься к нему, объяснить, попросить прощения... Но она побежала. Побежала прочь.
Пролетев мимо деда, она забралась на печь, схватила подушку и затихла. Ей было невыносимо стыдно, обидно и страшно. Слезы скатывались и скатывались по щекам, на прижатую к груди подушку. Сейчас, дома, уже было понятно, что никакой это не волк, и мальчишки наврали, но от этого становилось еще хуже. И этот взгляд... Ярик теперь, наверное, к ней даже не подойдет. Как она могла?
- Ты чего? – спросил дед, – промчалась мимо, дверь не прикрыла... Испугалась чего?
Ира не ответила. Она изо всех сил старалась не плакать, ну или делать это потише, чтобы дед не заметил. Не дождавшись ответа, дед прошел к столу и стал накрывать к обеду.
- Есть то будешь? Целый день по лесу носились, поди проголодалась?
- Не буду... – выдавила из себя Ира и заплакала.
- Так, – дед подошел и пристально посмотрел на неё, – Слезай с печи.
Она отрицательно покачала головой, и уткнулась в подушку. Стыд жег грудь, а дед казалось уже все знал, и тоже осуждал её.
- Слазь говорю! Садись за стол и пей чай.
Ира слезла, все равно пришлось бы, села за стол. Дед поставил перед ней чашку. Она посмотрела на неё и разрыдалась. Слезы стекали по щекам, и капали с подбородка. От всхлипов, Ира вздрагивала и крепче сжимала руками лавку. Слезы ушли. С ними ушел и жар. Стало пусто.
- Так что случилось? Расскажешь?
Она кивнула.
- Мы гуляли в лесу, с Яриком. Потом мы услышали крики. И там был волк. Но это был не волк, а щенок. Но мальчишки сказали, что это волк. И когда он подрастет, он меня съест. И я испугалась. Я бросила волка. Вернее я думала что волка... И побежала, а Ярик остался... Он теперь ненавидит меня-я... – она снова заплакала.
Дед, молча пил чай. Через некоторое время Ира успокоилась и робко взглянула на деда. Он улыбнулся.
- Так чего ты испугалась? Волка?
- Да-а... Нет. – Ира посмотрела на деда. – Не знаю...
- А кто знает? Ты ведь испугалась?
Ира кивнула.
- Я подумала, что он вырастет и загрызет тебя, мне тебя жалко стало...
- Меня? – удивился дед, - Меня? Жалко? Ну, допустим. А испугалась-то ты чего?
- Что тебя не будет, - её глаза снова заблестели, - а как же я без тебя?
- Ага, – усмехнулся дед, – Значит без меня... Так ты ж не волка испугалась. И не то, что он может меня загрызть. А то, что одна останешься. Ведь так?
Ира кивнула, потом помотала головой, снова кивнула.
- И жалко тебе себя стало, а не меня, - Ира замотала головой и снова заплакала, - Вот и сейчас жалеешь. Жалеешь, жалеешь... Слезки – то текут. Ну, это ничего, пущай текут... Ты мне вот что скажи, так волк это был или нет?
- Нет, это был щенок... Худой и грязный...
- И ты его бросила.
- Нет! – Ира замотала головой – я убежала, но там остался Ярик... Он его заберет.
- Это еще почему? Хотя права, заберет. Но ты-то его бросила? Умирать оставила. Неужели так страшно одной остаться стало?
- Сначала, - она вздохнула, и взяла чашку. Чай остывал. – Потом мне стало стыдно... Что я скажу Ярику? Да и разговаривать он со мной не захочет.
- А вот все как есть и скажи. И попроси щенка ко мне принести, гляну на него.
Дед пристально посмотрел на Иру. Та сидела тихо, держа в руках кружку.
- Пей чай. Я сам к ним схожу.
Она вздрогнула, и испуганно посмотрела на деда. Затем вздохнула и отхлебнула почти остывший чай.
***
- Зайдешь? – спросил дед, кого-то за дверью. Там ответили, но что она не разобрала. Зато она знала кто там. Там был Ярик. Ира сжалась и постаралась стать незаметнее. Дед посмотрел на неё.
- А ты зайди. Чаю попьем... Заходи.
Ярик вошел. В руках он держал щенка. Уже отмытого и накормленного, и потому, крепко спавшего. Ярик положил его на лавку, и посмотрел на деда. Дед улыбался.
Да ты садись. Сейчас на стол соберу... А может, ты есть хочешь? – Ярик отрицательно покачал головой.
- Как замечательно, никто сегодня есть не хочет,- дед посмотрел сначала на Иру, потом на Ярика. Дети упорно не хотели замечать друг друга.
- А сказку послушать?
- Да.
- Да, – практически одновременно сказали ребята. Дед одобрительно кивнул.
- Ну, тогда слушайте. Давно это было. Города тогда не больше деревни были. Люди были проще, да и сам мир тоже. Вот в такой город однажды и забрел путник. Не простой путник был. Колдун. Что привело его в город, он один только и знал. Но сказка не о том...
В ту пору тамошний правитель дом себе правил. Да все ему не нравилось. То мал, то темен... Все не так, да не этак. Узнал он про колдуна, и пригласил его к себе. Угощает, вино в кубок серебряный наливает.
- Говорят что ты великий волшебник... Многое можешь.
- Ну, раз говорят... Отчего ж людям не верить, – согласился колдун.
- Знаешь многое. А у меня вот проблема. Веришь ли, никак дом справить не могу. Бездари окружают, да неучи, – горестно вздыхает наместник, и ручками пухлыми разводит.
- Может, поможешь? А я в долгу не останусь. Правда, правда.
- Отчего ж хорошему человеку не помочь,- закивал колдун, – Помогу. Только и плату большую возьму.
- Это ж сколько? – забеспокоился наместник. – Или может тебе и не золото вовсе нужно? Девка, какая?
- Золото, золото. На что мне девка? Только золото столько, сколько я по весу буду.
Посмотрел наместник на колдуна, хоть и длинный как жердь, да тощий ... Сколько в таком весу то будет? А все равно жалко.
- А как скоро дом готов будет?
- Да за завтра и справлю. Ну, так как?
Удивился наместник. Знать сильный колдун. Думал, и так и этак прикидывал.
«Ладно, - думает, - пусть строит, а там и поглядим. Может и платить не придется». А сам колдуну и говорит.
- Экий ты волшебник сильный, за день дом.. А если он мне не понравиться, платить-то все равно надо будет? Вдруг ты меня в лягушку и того...
- Не бойся, - говорит колдун, - я с тобой хлеб соль ел, теперь не трону. И не обижу.
Обрадовался наместник. И ударили по рукам.
Рано проснулся наместник. И сразу смотреть, как колдун ему дом строить будет. А тот спит. Разбудил его наместник, да спрашивает:
- Ты забыл, наверное, что дом мне строить собирался? Вот я и решился напомнить.
- Не забыл,- зевает колдун, – Я ничего не забываю. Не беспокойся, будет тебе к вечеру дом. Иди лучше золото собирай. Да смотри, чтоб никто ко мне и близко не подходил, пока волшбу справлять буду. Я-то добрый, никого не обижу. Да случайно зацепить может.
Испугался наместник, обещал, что никто и близко не подойдет. Уж что он там сказал, чем страшил, но никто и вправду не посмел подсматривать.
Извелся за день наместник. Испарина лоб покрыла, лицо красное. Построит, не построит? Построит платить надо, а жалко золото отдавать. И вечер близко. Не ест, не пьет. Ходит по двору кругами.
Вот солнце за гору, а люди ко двору. Работу у колдуна принимать. Смотрят, не надивятся. Не дом, - терем! Светлый, просторный, в три поверха. И конюшни есть, и бани, и сарайчики, и погребки. А красоты-то, какой: ставни резные, крылечко красное, да со столбиками позолоченными. Наместник как увидел, так и слов не осталось, бегает, руками разводит, да ахает.