Но начальнику разве объяснишь про инь, янь, феншуй и прочие сто метров.
Начальству видней. У него еще пистон в зад… зудит.
О бедном начкурсе замолвите слово
Закрой рот и пой строевую песню
Действительно.
Стоит упомянуть о том, кто получал по шапке за каждого из нас, кто уходил в самоход, попадался вышестоящему начальству в расхристанном или непотребном виде. Да и просто когда у начальника факультета плохое настроение, можно было получить “на орехи”.
Нашему начкурсу вообще “повезло” с набором. До нас набирали по 40 человек, нас же набрали почти 100. Эксперимент, понимаешь.
Это ж в целых два раза увеличилось количество потенциальных “залетов”.
И они случались. По малолетству, в основном. То есть на первых двух курсах.
Потом мы научились грамотно шкериться по углам, прятаться на ровном месте и выучили основное (то есть единственное) правило поведения в Волшебном университете.
Делать можно все что угодно: пить водку в казарме, курить где попало, спать на дежурстве, ходить за продуктами через забор и прочее и прочее. Главное не “попалиться”.
Наш начкурса, дай бог ему здоровья, был из морпехов (что уже наводит на мысль о его жизненном потенциале). Все, что он умел, так это отличаться от десантуры.
А чем отличается десантник от морского пехотинца? Десантник разбивает кирпич головой, а морпех разбивает кирпич об голову. Или наоборот. Так сложно, что даже запутался и забыл к тому же.
Вот и наш решил показать себя во всей красе. Поэтому на КМБ (курсе молодого бойца), не жалея себя, гонял нас и нашу немощь.
Подъем пораньше, кросс 3 километра, бег в присядку, ходьба гусиным шагом, подтягивание с товарищем за спиной, отжимание на пальцах и кулаках и т.д. и т.п. и в том же духе.
Думаете он в этом преуспел? Ага, щаз. Разогнался об забор.
Мы все думали, что поступали учится, а не по битому стеклу и раскаленным углям скакать как загнанные лошади. Поэтому саботировали как могли: болели, ходили сутками в санчасть, стирали ноги в кровь, падали и получали травмы.
К сожалению у нашего начкурса запал был длинным. То же самое, что нам было ясно с первых дней, он понял к концу третьего курса. До него, наконец, дошло, что людей с больной селезенкой, но богатыми папами (а были и такие), можно не гонять, а доить. В плане денег, конечно.
И когда эта светлая мысль до него дошла, мы зажили более-менее сносно.
А вообще-то наш начкурса был веселым недочеловеком. Любил пошутить.
Как-то раз, курсе на третьем, во время очередного осеннего обострения у начальства замкнуло пару цепей, и оно решило, что все, хватит. С этого дня все поголовно ходят всегда и везде в военной форме одежды.
Ну, если у начальства появился зуд в пятой точку опоры, значит так надо. Пререкания тут совершенно бесполезны ибо несут в себе деструктивную основу. Спорить с прожженным морпехом вредно для здоровья, знаете ли.
Как говаривал наш начальник факультета большой любитель демократии и авторитаризма незабвенный Пидр Викторович, чтоб под ним земля провалилась: “Мы, тут, подумали, и я решил…”
Стали нас гонять за ношение и хранение гражданки.
Кто за этим будет следить? Правильно. Начкурса.
И он следил в меру способностей.
Но и мы не пальцем деланы.
Вечер. Пора домой. Построение в военной форме. Получили увольняшки. Разошлись по классам. Переоделись. Начкурса стоит у своего кабинета. Караулит нарушения. У него кабинет как раз рядом с проходом к заветной двери на лестницу и свободу.
Здание не новое, проводка не выдерживает чайников и других неуставных нагревательных приборов. Поэтому нет ничего удивительного, что вдруг на всем этаже гаснет свет. В кромешной тишине слышится, как несется топот множества ног.
Топот стихает. Зажигается свет.
Из дверей кабинета начальника показывается его голова и смотрит на дежурного по этажу с немым, но очень четким, вопросом в глазах: “Что за нах..?”
В ответном честном-пречестном взгляде дежурного легко читается: “Я не я и лошадь не моя. Моя хата с краю, и вообще это предохранитель вылетел. Причем не один, а сразу все”.
(Дежурный в доле, ему тоже переодеваться скоро.)
Начкурса уходит к себе. Проходит немного времени.
Снова наступает ночь. Снова многоногий топот. Начкурса снова перемигивается с дежурным.
Последний пожимает плечами и идет включать рубильник. Начкурса снова уходит к себе.
Проходит еще какое-то время. Гаснет свет. Топот ног.
Бац! В самый ответственный момент включается свет. У рубильника стоит начкурса и зло ухмыляется на бегунов. Дежурный стоит рядом и сочувственно пожимает плечами.
Оказалось, что когда вырубали свет, начальник сидел у себя и играл в свою любимую игрушку (что-то стреляющее и кровавое), а сохраниться не успел. Своей смекалкой мы его как спящего медведя из берлоги выкурили.
Другой нестандарт в поведении начкурса проявлялся при наведении порядка в наших аудиториях.
К этому он подходил творчески: заходил, переворачивал все парты на пол и уходил.
Мы убирались. Порой находили старые давно потерянные и оплаканные конспекты, из которых делали капитошки или самолетики.
А еще, когда у начкурса бывало хорошее настроение, он давал нам краба. То есть давал пожать свою ладонь-клешню, которая как минимум раза в три больше моей.
Ритуал был такой. Подходит начальник и, улыбаясь, говорит: “Держи краба”.
Попробуй откажи двухметровому морпеху, который тянет к тебе руки.
Ему бы в хирурги идти работать, одним своим видом вгонять пациентов в наркоз.
Протягиваешь ему в ответ свою напуганную нежданной любовью начальства ладошку, и с ужасом смотришь, как она исчезает в клешне начальства.
Страшно. Вдруг в мозгу морпеха коротнет. Сломает еще и не заметит.
Но как-то обходилось без членовредительства. Как я уже говорил, человеком об был хорошим.
Осторожно, двери открываются
Ты по краю идешь как по середине!
По технике противопожарной безопасности положено, чтобы двери открывались наружу.
В коридор или на лестницу. Туда, куда будет нестись безумная толпа, если что.
В Волшебном университете жизнь организовывалась по принципу: что положено на то наложено.
Поэтому двери открывались по-разному. Где-то в аудиторию, где-то наружу.
Наш этаж не был исключением. Никакой системы за все время обучения обнаружить не удалось.
У части помещений, где двери распахивались правильно, то есть в коридор, эти самые двери были “утоплены” в специальные ниши и не хватали пробегающих мимо за разные части тела.
Но были и такие классы, где двери распахивались аж до середины коридора.
А вот тут лучше было не бегать. И вообще не ходить мимо. Велик был шанс схлопотать дверной створкой от выбегающих покурить.
И таких случаев хватало. Исход был разным, но в целом болезненным.
Лично я был свидетелем нескольких подобных столкновений.
Например.
Без трех минут начало перерыва. По коридору в опасной близости от двери идет курсант. Никого не трогает. Задумчиво спешит куда-то. Думает о доме, родных и близких.
Вдруг в него распахивается дверь.
Дальше курсант уже не спешит. Не тот момент. Держится за бок и хромает к стенке.
Из двери бодрым галопом спешил преподаватель.
Преподам тоже прелести свободного времени не чужды.
Был он большой и грузный. Уважаемый, в общем, полковник.
Поэтому дверь он открыл со смаком, придав последней приличное кинетическое ускорение.
Не повезло парню.
Другой случай не такой забавный.
Два “брата-акробата” (Миха и Леха) играли в “сифу”. Это когда берется грязная-прегрязная тряпка (это и есть сифа), и ведущий кидается ею в игроков. Если зацепил, то ведущий меняется.
В тот раз Леха был водой, а Миха убегал и прятался.
Спрятался он в нашем классе. У нас как раз те самые двери, которые отвечают противопожарным нормам, но жутко травмоопасны.
Как потом выяснилось, ведущий решил через замочную скважину полюбопытствовать, а не у нас ли спрятался его товарищ по игре. Для чего приложил лоб к косяку и заглянул в замочный механизм.
И надо же было такому случиться, что именно в этот ответственный момент, прятаться Михе у нас расхотелось. Он решил с разбега выпорхнуть в коридор. Воспользоваться, так сказать, эффектом неожиданности.
Стоит отметить, что в неожиданности он преуспел. Очень ощутимо. Удивил Леху и себя не обидел.
Для нас, сидящих внутри, этот процесс выглядел так.
Миха картинно выходит на середину класса. Берет разгон с места и прыгает плечом вперед на дверь. Дверь распахивается сантиметров на пять и тут же снова захлопывается.
Миха, не ожидавший от двери такой подлости, падает обратно в класс.
С противоположной стороны глухо что-то падает на пол. Из коридора слышится неподдельное удивление, красочно выраженное трехэтажными матюгами в адрес двери и всего несправедливого мироздания.
Итог.
У одного выбито плечо. У второго обширная гематома вокруг надбровной дуги.
Товарищи!
Если у вас в помещении двери открываются наружу, то прежде чем выйти, стучитесь.
Думайте о других.
Как бывает тяжело
Что вы тут в шахматы играете?! Заняться нечем? Сейчас пойдем строевой заниматься!
Как-то раз в зимнюю сессию мне за известной надобностью срочно потребовалось найти нашего препода по физре.
Время было позднее. Часа четыре.
Забегаю на кафедру физпо. Тишина. Только лампы потрескивают. Мух же нет. Зима.
Стал “шариться” по кабинетам. Обнаружил один с приоткрытой дверью и полоской света.
Заглядываю.
В большом кабинете за одним из столов одиноко свесив голову сидит какой-то полковник. Чужой. Не мой.
Перед ним стоит коньяк. Почти пустой. Голова свешивается над стаканом. Почти полным.
А мне ну очень надо было найти своего препода. Поэтому решился на отчаянный шаг.
Спрашиваю: “Тарищ полковник, вы полковника Пупкина не видели?”
Пауза. В мою сторону медленно поднимается голова, и на меня из-под лобья недвусмысленно смотрят два увлажненных коньяком глаза.
Затем чужой полковник медленно с хрипотцой втягивает полную грудь воздуха и замирает.
Замираю и я, мысленно зажмуриваясь и готовясь к бегству.
После затянувшейся паузы чужой полковник четко, так, с чувством говорит: “Ты видишь КАК мне тяжело?”
Немая пауза. Я с пониманием киваю.
“Ну так иди, не мешай”, - следует продолжение.
Что я и сделал.
Теперь знаю КАК это тяжело, когда ты полковник и у тебя сессия.
Чего и вам желаю.
С новым годом!
Новогодний afterparty. Часть первая
Что так громко чешешься? Иди побрейся!
Новый год в казарме всегда ахтунг.
Это нечто. Нечто невообразимое.
Невообразимый разгул страстей и их размах.
О, если вы ни разу не встречали Новый год в казарме, то, поверьте на слово, много интересного пропустили.
Но благодаря мне, вы сможете хоть на немного, хоть одним глазком подсмотреть что же творят в новогоднюю ночь оставшиеся без присмотра курсанты отдельно взятого Волшебного университета.
Как правило, 31 декабря это учебный день. От этого страдают все.
Преподы, так как надо тащиться на работу и учить светлому, доброму, вечному этих плохообучаемых животных, то есть нас.
Курсанты, так как начинается зимняя сессия и на 31 число могут прийтись зачеты или экзамены.
Лично я неоднократно сдавал 31 декабря всевозможные зачеты с оценками.
Начальство, так как приходится следить за нами. А мы… Ну, вы сами знаете, кто мы.
Поэтому курсантов стараются по-максимуму распустить по домам. Кто местный, конечно.
Кто не местный, тот встречает Новый год в казарме в теплой компании с отъявленными двоечниками и нарушителями воинского спокойствия.
Вот тоже мне умное начальство называется. Ну кто ж такую несусветную чушь придумал? Чтобы на Новый год оставлять без присмотра концентрированное нарушение уставного порядка. Надо наоборот, всех дебоширов за сто первый километр от казармы. Но раз заведена традиция оставлять раздолбаев без присмотра, то сами виноваты.
Последние сидят взаперти, так как с учебой, а главное с начальством, они не в достаточной степени дружат.
Или их папа не достаточно щедр, чтобы выкупить сына на Новый год в семью.
В общем, остаются самые лучшие: отщепенцы и те, кому нечего терять.
Контингент, сами понимаете, веселый и на пошалить заводной.
Обычно в пять вечера никого уже нет. В казарме тишь да гладь, да божья благодать.
Кто-то домой отпущен. Кто-то в увольнении гуляет до 23.00. А кто-то в магазине в очереди за водкой стоит.
Все при деле.
Как правило, с Новым годом оставшихся на казарменном фонде поздравляет лично президент Российской Федерации, ну или на крайний случай дежурный офицер.
Но был однажды случай, когда лично начальник факультета приехал и толкал пламенную речь в десять вечера.
Тогда он даже в приказном порядке распоряжался, чтобы курсанты организовали праздничный трезвый новогодний стол (за свой счет, конечно) и сыграли ему миниспектакль на зимнюю тематику.
Уж не знаю, что заставило высокое начальство приехать в казарму из семьи в тот канун Нового года. Может хотел успеть поздравить нас раньше президента. Может за спичками вышел и увлекся. Может все еще проще. Просто он приехал, чтобы найти хорошо спрятанную огненную водку.
Не знаю. Скорее всего, просто человек такой. Со своими новогодними тараканами в голове.
Ближе к полуночи начинался долгожданный праздник живота. Пилось и елось от души.
За всю несправедливость ушедшего и за все хорошее в грядущем году.
Казарма по естественным причинам закрывалась на замок. А то мало ли что. Дежурный какой зайдет на огонек погреться. То-то мужик удивиться.
В тот раз тоже запирались. Но, сдается мне, в разгар веселья кому-то захотелось покурить на морозе.
Человек вышел, покурил, справил естественные надобности, вернулся, а дверь не запер.
Заходит дежурный по части. Дневального нет. Дежурного по роте тоже не видно.
Откуда ему взяться?
Одни пустые бутылки под ногами катаются да на тумбе по стойке смирно рядком стоят.
Мужик попался неглупый. Не стал задавать лишние вопросы и омрачать праздник своим трезвым видом. Пошел дальше по своим делам.
О том, что он вообще заходил (и что подробно видел), мы узнали потом. Несколькими днями позже. Когда наш начфак рассказал нам то, что ему рассказал дежуривший в ту ночь хороший знакомый, которого он лично и попросил зайти нас проверить.
Продолжение будет.
Новогодний afterparty. Часть вторая и последняя
Мы подведем итоги и сделаем результаты
А теперь о главном.
AfterParty!
Как уже говорилось, празднование Нового года в казарме начиналось с праздничного застолья.
Для начальства все по уставу. Трезво, скучно и невинно.
Для всех остальных пьяно и разгульно, то есть весело.
Начинали отмечать (как правило) вместе со всей страной в полночь под записанный на TV бой курантов.
Говорят, что примерно в ночь с 2004 на 2005 год, куранты на самой Красной площади не били. И все те, кто собрались непосредственно вокруг кремля, “прощелкали” начало нового года. Зато по ящику часы исправно отщелкали положенные двенадцать раз.
Основное веселье начиналось в полночь и продолжалось до последнего курсанта. То есть до тех пор, пока еще кто-то был способен передвигаться.
Как и везде были те, кто “отключались” через сорок минут после поздравления президента, а были и те, кто “гудел” всю ночь до рассвета.