На нашем седьмом этаже прямо над кнопкой вызова лифта было на краске прошкарябано большими печатными буквами: “СЫЧ - ЛОХ!”
Сыч - это позывной нашего начкурса.
Кто написал? Когда? Это науке не известно. Известно, что не я и очень давно.
И вот именно в мой наряд нашему начкурсу надо было не полениться и подняться на седьмой этаж, чтобы лично проверить как несется служба и не наводится ли беспорядок в его отсутствие.
Все было проверено без замечаний, и начкурса уже уходил, как что-то дернуло его задержаться.
Задержался он прямо напротив той злосчастной надписи.
“Дневальный!!” - взревел начальник, - “Ко мне!”
Подбегаю и не сразу понимаю, чего он орет. Все же в порядке. Даже похвалил перед уходом.
Начкурса тыкает в надпись и спрашивает у меня: “Что это такое?”
Я же про себя думаю, что все и так четко печатными буквами обозначено кто тут дурак.
И это точно не я.
Года два он ходил мимо этой надписи и ничего. А тут на тебе, получите и распишитесь.
Вид делаю растерянный и глуповатый.
Так еще Петр I завещал (цитирую по памяти): “Подчинённый пред лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство. Руки в карманах не держать, дабы оными херъ не наяривать!”
Пришлось взять вину за неизвестного автора известной надписи на себя и отстоять второй наряд вне очереди, так и не сменившись с первого.
Начкурса думал, что этим внеочередником он меня наказал. Ну и пусть так дальше думает. Книжки он не очень читает, так что вряд ли когда-нибудь узнает правду.
Я с превеликим удовольствием ничего не дела еще сутки, так как наряд по “Хилтону” был самым лафовым из всего того, где мне довелось дежурить в Военном университете.
Главное пивные бутылки подальше из окна выкидывать и все будет чики-пуки.
После этого ко мне еще несколько дней подходили товарищи и спрашивали секрет такого счастья. Все думали, что промазался каким-то образом. У нас была даже очередь на это дежурство.
Я охотно делился рецептом. Мне не жалко.
Но никто так и не решился восстановить удаленную мной вместе с куском штукатурки надпись.
Наскальная живопись. Продолжение
Вам пора уже уразуметь место в сознании
Не могу не затронуть еще один аспект самовыражения души в письменной форме, связанный с порчей казенного имущества. Ведь традиционная письменная форма порождает нетрадиционный подход.
Доктор, сегодня я хочу поговорить о надписях и рисунках, сделанных на страницах различной учебной литературы.
Как правило, страданиям подвергаются в основном безобидные учебники. Реже собственные тетрадки.
Скорее всего это связано с тем, что с тетрадью работать неинтересно. Ведь никто, кроме себя любимого или соседа, не оценит шедевр. А книга мало того, что все стерпит, так еще неоднократно вернется в библиотеку, чтобы с началом учебного года найти себе нового благодарного читателя. Эдакий макулатурный круговорот.
Наступает 1 сентября. Идешь в библиотеку и, затаив дыхание, ждешь, какую же тебе книжку, не спеша, вынесет бабушка библиотекарь.
Лотерея, жребий, рулетка. Азарт одним словом. Повезет или нет? Повезет, если достанется книжка с картинками неизвестного художника. Еще лучше, если художник был срытым, но одаренным талантом. Шизоидом с нестандартной фантазией. Будет не скучно на занятиях просматривать самодельные рисунки.
Ну, а если не очень повезет, то можно и самому внести вклад в развитие отечественного книгомарания.
Лично мне попадались всякие книжки. От совсем девственно чистых с еще хрустящими и неразрезанными страницами до совсем зачитанных и, следовательно, цветасто разукрашенных.
Попадались как стандартные и пошлые изображения первичных половых признаков, так и высокохудожественные рисунки, которые не стыдно было бы показать родителям.
В основном рисунки не рождались на пустом месте. За основу бралось уже отпечатанное изображение и видоизмелось до потери пульса. Каждый новый книговладелец вносил свой посильный вклад в меру личной испорченности и наличия мозгов для фантазии. Это только со стороны кажется, что все просто. Как бы не так. Кто пробовал, тот меня поймет.
Кто-то подрисует усы, очки, рожки, клыки, парик, лишние зубы, ноги или руки. А кто-то идет дальше и изменяет картинку кардинально.
Например. Исходно нарисована безобидная девочка. У нее нет даже учебника по атомарной физике. Изображена она в скучном черно-белом формате.
Берется вдохновение, свободное время, цветные карандаши, напор, смелость и, вуаля! Перед вами эстонский нетопырь.
Помимо картинок можно поработать с текстом. С названиями книжек у нас также происходили забавные метаморфозы.
Например. Учебник называется: “Я хочу и буду знать английский”. Небольшая корректировка меняет название на противоположное: “Я не хочу и не буду знать английский”. Или: “Я хотел бы знать английский”, “Я хочу но не буду знать английский”.
Но это скучно. Все могут так нехитро жонглировать словами. То ли дело военный разум. Затереть кое-какие буквы бритвой, заменить их на другие по принципу: если в слове “хлеб” сделать четыре ошибки, то получится слово “пиво”. И вот что мы имеем: “Я х… буду знать английский”.
Еще была книжка под оригинальным названием “Тётка Чарлея”. Это английская пьеса Томаса Брэндона, на основе которой снят наш замечательный фильм “Здравствуйте, я ваша тётя!”
Так вот, оригинальное название в курсантской среде видоизменилось. Теперь это была “Тёлка Харлея”. И так новое название пришлось всем по душе, что по-другому больше никто данное произведение не называл. Даже на экзамене чуть не проговорился.
Если сказать пару слов о творчестве в тетрадках, то тут все просто. Почти у всех тетрадки были в клеточку. Поэтому и игры были нехитрые: точки да морской бой. Реже играли в другие высокоинтеллектуальные развивающие нестандартное мышление игры.
Например, в танчики. Это когда лист перегибается пополам, игроки на каждой половинке рисуют свои войска и стреляют друг по другу точками, а при сгибании листика точка, методом наложения, должна поразить танк противника на противоположной стороне.
Еще можно закрашивать клеточки в определенном порядке или писать одно и то же слово столько раз, сколько идет занятие. Например, словом “хрень” можно успеть замостить три листа.
Лично мне было интересно узнать, сколько времени и шариковой пасты уйдет на то, чтобы закрасить абсолютно каждую клеточку на листочке. Ответ: 100 минут и 1 см. пасты в стержне.
Какой вопрос такой ответ
Примите строевую стойку, когда идете рядом со мной
Был период, когда в Волшебном университете не работала ни одна из двух столовых. Первая была в процессе вечного ремонта, а во второй сломалась сразу вся кухня и менялось оборудование.
Чтобы не начался голодный бунт похлеще, чем на броненосце “Потемкин”, пригнали две полевые кухни. Это были две здоровенных военных машины с кунгами, в каждом из которых по два бака для готовки разной еды.
В тот период заступать в наряд по столовой было особенно западло. Машины стояли на улице, а столовка была на втором этаже. Поэтому наряд был расширен специальной командой - бачконосцами.
Надо же было кому-то таскать наверх 50-литровые баки с едой.
С одной стороны тяжело. Все-таки 50 литров горячего супа, каши, компота или чая надо было переть на себе 32 ступеньки. Главное не расплескать под и на ноги. А с другой стороны, стояла зима, и можно было посидеть внутри кунга в тепле и подремать под сопение форсунок в относительном спокойствии.
Еду готовили специально обученные солдаты из роты обеспечения. Мы только таскали готовое наверх.
Разок мне повезло попасть в бачконосцы.
До обеда еще час примерно. Сижу в тепле на откидном стульчаке, думаю о своем, рядом фырчат форсунки, жду когда обед сготовится окончательно и дадут команду на вынос.
Мимо носятся по делам собратья по дежурству. Хорошо, ляпота. Тепло. А главное, никто не трогает. Все, а главное начальство, забыли на время о моем существовании.
Что еще надо для счастья? Как это что, а компот?
Компот как раз был готов. Он всегда быстрее остального готовится. Чему там вариться? Закидал тухлофруктов, залил и вскипятил. Делов на полчаса.
Напарник убежал по делам, а я достал кружку, половник. Черпанул от души. Себе не жалко.
Компот еще горячий, пар идет. Красота.
Стало совсем хорошо на душе и внутри организма. Посидел, поцедил фруктовый отвар, черпанул себе еще разок. Я ж сказал, что не жалко.
И настал момент просветления, когда все выпито и больше не хочется. А на дне стакана прилипли самые вкусные и разваренные кусочки чего-то непонятного, но съедобного. То ли яблоки, то ли еще что-то. Не пропадать же добру. Надо доесть.
Запрокинул голову, перевернул стакан и стал вытряхивать непослушные моченые фрукты себе в рот.
В этот момент открывается дверь кунга. Я, не особо обращая на это внимание, продолжил с увлечение трясти запрокинутым стаканом возле рта.
Ну, вернулся напарник, подумаешь.
И вот, когда последний непослушный фрукт оказался во рту, меня обуял интерес: почему это дверь все не закрывается и не закрывается, что за дела? На улице, чай, не май месяц.
Оборачиваюсь и чуть не подавился от удивления. В дверном проеме торчит генерал. Самый настоящий.
Что б его! Какого черта он тут делает? Откуда взялся?
Немая сцена. Он разглядывает меня, а я таращусь на него и судорожно двигаю челюстями, пережевывая останки компота.
Пауза затягивалась. Ну не мог я его просто взять да и спросить: “Товарищ генерал, ну какого хрена, а?”
Такие очевидные вопросы не задаю принципиально.
Дядька был не глупым, поэтому взял инициативу в свои руки и первым нарушил молчание, спросив: “Ты что тут делаешь?”
Так и мы не пальцем деланы. Отвечаю: “А я это, еду охраняю!” Генерал сделал вид, что мой ответ его вполне удовлетворил, и с умным видом захлопнул за собой дверь.
Акт межкультурной коммуникации состоялся без особых потерь с каждой из сторон.
Скользкая дорожка
Курить в неположенное место
Этот случай произошел еще тогда, когда мы жили в палатках и пугали окружающих голыми по пояс телами на холоде во время утренних пробежек с начкурсом.
Палатки стояли на некотором возвышении, а перед ними была грунтовая дорожка, на которой мы по утрам (и не только) строились по поводу и без. Поэтому, когда шел дождь, то вся вода потоками стекала с и из палаток прямо на нее.
Дорожка становилась размытой и жутко скользкой. Как будто не лето, а зима, и лед притаился под слоем снега.
Про туалет, который был в сотне метров, я уже писал. Не буду больше о грустном. У нас ведь как было. Подъем, построение, пробежка. Пробежка в противоположную от туалета сторону. Времени на пи-пи почти не было. Это стимулировало нас вставать раньше положенного срока, чтобы элементарно успеть сделать свои дела и успеть на утреннее построение.
В тот день всю ночь шел дождь. Дорожка перед палатками набухла лужами и покрылась скользкой глиной. Звучит команда “Подъем! Выходи строиться!” Стоим в строю, командиры проверяют наличие личного состава. Не хватает Белого.
Начкурса рычит на командира, что его подчиненный задерживает начало зарядки из-за нерасторопного подчиненного. А что командир, это ж Белый. В туалете, небось застрял.
И правда. Всем хорошо видно, как из туалета выбегает чье-то тело и несется в сторону строя. В руке зажат развевающийся на бегу рулон туалетной бумаги.
Так и есть - Белый. Трудно перепутать, так как телосложение он имел крупное и заметное, не промахнешься если что.
Строй готов принять в свои недра несущегося Белого. Даже с туалетной бумагой. Народ заранее расступился, освободив место в первом ряду прямо перед начальником курса.
Метров за десять перед самым строем Белый решил немного изменить траекторию движения, чтобы стразу оказаться в своем месте в строю.
Для этого он резко свернул влево. И зря. Его мозг был занят совсем не теми мыслями, которые нужны были в тот отчаянный момент. Хотелось поскорее занять свое место. Но дорога же была сильно размыта.
Поэтому вместо того, чтобы совершить поворот, Белый поскользнулся и продолжил поступательно-инерционное движение прямо, но уже скользя на боку по мокрой глине. Так он и въехал лежа на боку в строй с развевающейся над головой туалетной бумагой в вытянутой руке.
Молодец! Хвалю. Не замочил казенное имущество.
Ночь, забор, солидол, бушлат
Если вы поедете на машине не строго на север, а куда-нибудь на юг…
В Волшебном университете было одно место, где из-за высокого забора сквозь толстые железные прутья можно было понаблюдать за нормальной человеческой, совершенно не волшебной, жизнью.
Забор выходил прямо на оживленную улицу. Если подойти поближе, то можно было наблюдать за той зазаборной жизнью: как мимо грохочут трамваи, проезжают автобусы, проходят девушки симпатичные и не очень.
Поэтому это место вполне заслуженно получило название “телевизор”.
То есть такая фраза: “Подходи к телевизору”,- воспринималась всеми совершенно конкретно.
Родители могли подъехать к “телевизору” и повидаться со своим чадом. Если очень надо было, то можно было сходить в магазин или ларек через “телевизор”.
Помнится, еще на первом курсе приехали меня проведать родители. Я как раз накануне бушлат получил. Прапор, зараза, что-то намудрил и выдал мне на пару размеров больше. Вместо 48 дал 54.
Зато зимой закутаться можно, как в спальный мешок, и спать на снегу.
Чего мерзнуть у забора? Поэтому я принял единственно правильное решение и полез через “телевизор”. Когда с той стороны спрыгивал на землю, то зацепился непомерно широким бушлатом за одну из пик, которыми увенчан весь забор. Повисел немного, раскачиваясь на ветру, но бушлат все же был наш родной, отечественный. Поэтому порвался быстро (сразу до середины спины) и отпустил меня на землю.
Вот и обновил вещь. Нет худа без добра. Удовлетворил свое природное любопытство. Когда зашивал, то узнал, из чего состоят внутренности бушлата. Они из ваты, если что.
Летом “телевизор” часто мазали солидолом. То ли чтобы лучше соскальзывать с забора, то ли девать его было некуда. Не знаю. Все равно нас это не останавливало.
Если верх был густо намазан, то можно было надеяться на щель между прутьями, которая периодически возникала в одном и том же месте. То ли сила трения тел о прутья разгибала их, то ли кому-то ну очень хотелось на свободу.
Мне кажется все проще. Именно там, где возникали разогнутые прутья, был удобный подъезд для автотранспорта. Ночью с той стороны подъезжали местные Робин Гуды и с помощью гидравлического домкрата разгибали прутья.
В этом году “телевизор” закрыли. Совсем. Наглухо.
Зашили прутья железными оцинкованными листами, а сверху растянули колючую “Егозу”. Все потому что иностранцы на экскурсию приезжали. То ли от них мир за забором убрали, то ли их от мира. Начальству виднее, а мне не очень.
Ну что плохого в том, если какой-нибудь американец или немец подойдет к “телевизору” и за солидол подержится. Эх, лишили интуристов такого счастья и таких несмываемых впечатлений.
Бедные, бедные люди. Им нечего будет вспомнить.
Кто говорит?
Взаимотесное сотрудничество
Совсем коротенький рассказ.
Данный эпизод случился, когда я дежурил посыльным. Надо было весь день сидеть с дежурным по Волшебному университету в одном помещении. Если случалась какая-то бумажка, то надо было бегать с ней по разным начальникам и собирать их автографы.