Профессиональное ухо офицера, присматривающего за порядком, уловило что-то знакомое в какофонии звуков выставки. Подошёл. Понаблюдал.
- Вы знаете Морзе?
- Да.
- Вы были военным?
- Я - офицер запаса армии бывшего Советского Союза.
- А в каком роде войск?
- Скажем так, что всё, что у вас здесь есть, я знаю.
- О-о-о!
Кликнул своих сослуживцев и представил меня каждому. Все не без удовольствия пожимают мне руку.
Посетив подобную выставку в Мадриде, я вдруг увидел совершенно незнакомый для меня стенд имитации стрельбы из винтовки. С компьютером, мишенью и двумя солдатами, обслуживающими его. Подхожу, спрашиваю нельзя ли попробовать. Разрешают. Для того, мол, и развёрнут. Беру в руки спортивную винтовку с диоптрическим прицелом и присоединённым к ней кабелем. Ох и хорошо же лежит в руках оружие! Приподнимаю и делаю выстрел в угол экрана, на котором нарисована мишень.
Солдаты, довольные, переглядываются и "перезаряжают" винтовку. Я, навскидку, стреляю в десятку. Их лица вытягиваются. Новая перезарядка и я "стреляю" уже просто в движении, поднимая ствол. Попадаю в линию между "десяткой" и "девяткой". Отдаю им оружие и улыбаюсь как можно обворожительнее:
- Спасибо!
Уходя, я краем глаза отмечаю, что долго они смотрят мне вслед.
5. Карузо на гаупвахте.
Дежурный по части, открыв дверь солдатской столовой, увидел сюжет в действии. Невысокого роста, коренастый солдат рывком придвинул стол, поставив его между собой и двумя офицерами. Вид у офицеров был явно недружелюбный.
- Отставить! Что здесь происходит?
Офицеры обернулись.
- Серёж! Понимаешь, этот молодой... Встань, как положено!, - прикрикнул офицер на солдата.
- А я и так стою, товарищ лейтенант.
- Смирно!
Но, увидев движение офицера, солдат мягко отшагнул назад и раздвинул локти.
- Я сказал, всем отставить! Кому не ясно? - дежурный сел на скамейку, снял фуражку и начал вытаскивать пачку сигарет из кармана. - Ну, кто мне прояснит обстановку?
- Да мы сюда отправили личный состав для чистки картошки и на воспитание, а он их всех отлупил. Двое уже в санчасти.
- А сколько отправил?
- Семь человек.
- Не слабо, - дежурный почесал голову, - ну, молодой человек, что скажем в своё оправдание? Молчим, значит? Эй, на кухне!
В окошке показалось ещё одно лицо.
- Видел что здесь произошло?.
- Так точно! Они картошку жарили, он их побил и они в окно выскочили.
- Молодец! Хорошо рассказал. А сейчас бегом в караулку. Скажи начальнику, чтоб сержанта прислал. Хотя, отставить. Сам пойду. Заодно воздухом подышу. И в санчасть зайду. А вы организуйте тут службу, поднимите старшего повара. Пусть урегулирует.
... Начальник караула аккуратно вписал фамилию солдата в журнал. Закрыл и поглядел на провинившегося.
- Ну, гусь! Думаешь я тебе здесь отдых устрою? Сейчас на внутренний двор и до утра строевым шагом по периметру. Понял?
- Так точно, товарищ старший лейтенант, а петь можно?
- Во-во! И с песней. Да чтоб я здесь слышал.
Через некоторое время снаружи донеслось:
- Нам, парашютистам, привольно на небе чистом...
- Во глотка! Карузо!- удовлетворённо хмыкнул начальник.
Всю ночь со стороны караульного помещения доносились песни Советской Армии.
Утром на общем построении, подав команду "Смирно!" замкомандира отправился по диагонали плаца к появившемуся командиру части.
"И от Москвы до британских морей Красная Армия всех сильней!", - донеслось от караулки. В строю раздались смешки. Побагровев, командир принял рапорт и скосил взгляд на стоявшего в строю начальника штаба. Подполковник бегом ринулся по дорожке. Увидев такое движение, из дверей дежурки выпал капитан и отправился вдогонку, придерживая кобуру.
Подполковник прибежал первый и с разгону пнул калитку.
- Открывай! - крикнул он показавшимся в лючке глазам.
- Не могу, товарищ подполковник! Должен доложить сначала начальнику караула.
- Я тебе, бля, доложу! Открывай!
- Открой, - рядом с подполковником уже стоял запыхавшийся дежурный по части.
Подполковник встал на пути марширующего солдата.
- Отставить песню!
Солдат замаршировал на месте:
- Не могу, товарищ подполковник! Старший лейтенант приказал петь, - и, обойдя подполковника по дуге, солдат зашагал дальше "В путь, в путь, в путь, а для тебя, родная...!"
Увидев сзади, как наливаются кровью уши подполковника, дежурный подумал:"Быть грозе". Высказавшись непечатно, подполковник скрылся за дверью. Прыснув в кулак и погрозив солдату кулаком, дежурный пошёл туда же. В дверях столкнулся с заспанным начальником караула, который очень спешил наружу. Схватил его за ремень и придержал. Начальник попытался вырваться, но не смог.
- Отставить! Песню! Мать! Твою! Сорвался на мою голову, - с расстановками между попытками вырваться из железных лап капитана прохрипел старлей.
Через минут пятнадцать в караулке подполковник вытирал шею платком и задыхаясь от смеха повторял:
- Значит дембеля картошку только себе почистили и жарить начали. И повар, через четыре месяца службы начал их воспитывать. В окно выскочили! Нет! Такого у нас ещё не было..., - и, посерьёзнев, добавил:
- А наказать надо. С поваров снимем. Отправим в разведчики.
Oбращаясь к капитану: - Возьми его к себе.
6. Полезное свойство.
Во времена тоталитарного прошлого была на ТВ программа "Очевидное-невероятное". Не только образовывала, но и давала толчок к каким-нибудь опытам, исследованиям... И не только у меня.
Захожу в радиомастерскую и вижу группу солдат, обступивших прибор. Оказывается они проводят опыты с преобразователем напряжения. Берут по очереди провода в руки и кто-нибудь добавляет напряжение. До тех пор, пока испытуемый может терпеть. 80 вольт были пределом. Меня заинтересовало. Прошу попробовать.
Взял в руки провода и тут же один шутник резко крутанул регулятор. Бросив провод я тут же отвешиваю ему оплеуху. Но и успеваю отметить, что на меня никак не повлияло резкое поднятие напряжения. Второй раз я беру провода и более серьёзный механик постепенно добавляет. 100 вольт. Никакого эффекта. 120.150. Потеплели провода в руках, но особого дискомфорта не наблюдаю.
Прошу добавить. 200. И, когда прибор показывал уже 240-250 вольт, стало нестерпимо жечь пальцы. Довольно для первого раза. Уже к вечеру весь батальон только об этом и говорил.
Через несколько месяцев бригада вышла на учения. Как всегда в таких случаях, все сходят с ума. Особенно по ночам. Когда спать надо. "Ядерная тревога", "Химическая тревога", "Нападение диверсионной группы"...
Через два дня мне это уже порядком надоело и я, вечером, прежде чем залезть в кунг спать, подсоединил провод 127 вольт от генератора на корпус машины.
- Запомните, покойники! - проинструктировал я своих солдат, - Если кого из вас убьёт, то вас спишут на неизбежные потери при проведении учений. Поэтому, из машины не вылазить ни при каких условиях. Нужду справлять в открытую дверь. В крайнем случае можно спрыгнуть, но залазить обратно я не рекомендую.
Ночь прошла очень спокойно, несмотря на шум, доносившийся время от времени снаружи. Довольные и отоспавшиеся солдаты весело повыпрыгивали утром из машины. Вылез и я. И тут же подбежал вестовой с сообщением, что меня вызывает комбат.
- У тебя машина под током, - хмуро заявил мне майор.
- Не может быть, товарищ майор.
- Пошли проверим.
Следуя за майором, я решал головоломку: догадались ли мои охломоны сбросить провод или нет? Подошли.
- Возьмись за поручень, - приказал майор.
Я взялся. Чёрт! Не сняли. Не успел я и подумать, что бы сделать или сказать в своё оправдание, как майор схватил второй поручень. Послышался судорожный вздох, прямо перед моим лицом мелькнули подковки прибитые на каблуки и сто живых килограммов врезались задницей в землю.
Поднявшись и отстранившись от меня, как от прокажённого, майор молча зашагал в сторону. Остаток учений прошёл для меня и моей команды очень спокойно. Особенно по ночам.
7. Цена победы.
В пин-понг со мной никто играть не хотел. Я просто не умел в него играть. Иногда, правда, мне дозволяли взять ракетку в руки и потыкать ею в прыгающий шарик. Поэтому свободное время на спортивных сборах по тяжёлой атлетике, куда я попал во время срочной службы, мне ничего не оставалось, как сидеть скромно в стороне, наблюдая, как играют профессионалы.
Профессионалы играли плохо. Потому что с Геной они тоже играть не хотели. Демонстративно бросали ракетку на стол и уходили. Гена был КМС по настольному теннису.
Однажды мы оказались вдвоём в спортзале. Гена, по своему обыкновению, жонглировал одним или двумя теннисными шариками. Потом ему это надоело и он поглядел на меня.
- Давай поиграем, - неуверенно предложил он.
- Ты будешь со мной играть?
- Да, только... Знаешь, давай поиграем по другим правилам.
Он быстро показал мне, как можно держать ракетку, около часа мы перекидывали шарик через сетку, а потом он сказал, что надо начинать играть на счёт.
Правила каждой игры он придумывал сам. Первую партию он выиграл со счётом 21:2 сидя на стуле и нанося только один удар. Потом, по его просьбе мы прекратили учёбу, потому что в зал пришли другие спортсмены.
Несколько дней подряд он играл со мной, сидя на стуле, стоя на одной ноге, но левой рукой, правой рукой, на двух ногах, но одним ударом... Изобретательности его не было границ. Найдя у меня интересное движение, он часами заставлял повторять этот удар, чтобы я мог делать его автоматически.
Прошло довольно много времени и мы заиграли нормальные партии на "больше-меньше". Я привык к выкрутасам своего учителя, начал находить слабые места в его игре.
- Стоп! - скомандовал мне партнёр, когда, однажды, во время игры открылась дверь в зал и в него вошли наши товарищи по сборам. Привычно подойдя к столу, один из них забрал ракетку у Гены, второй протянул руку за моей.
- Ещё чего! - заупрямился я, - Сначала у меня кто-то должен выиграть, чтобы я ушёл.
Захохотав, мой обидчик обошёл стол и забрал ракетку у другой стороны.
- Можешь кидать на счёт, - снисходительно бросил он в мою сторону.
Через десять минут всё было кончено.
- Отдашь ракетку другому или ещё хочешь? - невозмутимо поинтересовался я.
Тут случилась истерика с моим учителем. Опрокинувшись на маты, он хлопал по ним ладонью, показывал пальцем на моего противника, размазывал слёзы по лицу.
- Ещё! - заявил побеждённый.
Но вторую партию нам закончить не удалось, потому что при разгромном счёте он ударил в сердцах ракеткой по столу, сломав последнюю. Все возмутились таким его неспортивным поведением и, по очереди, проиграли мне все партии. Так я влился в наш дружный коллектив уже как хороший игрок.
...В один день, зайдя в зал, я увидел, как незнакомый мне капитан, не снимая шинели, играл в пин-понг с одним из наших. Все благоговейно стояли вокруг. Видно было, что офицер умеет играть. Выиграв, он небрежно бросал: "Следующий".
Проиграли все.
- Ты, - ткнул ракеткой в сторону моего лучшего тренера капитан.
Гена проиграл тоже. В моей груди закипел протест. Как? Какой-то капитанишка выиграл у Кандидата в Мастера Спорта СССР!
- Ты тоже играешь? - спросил капитан, поглядев в мою сторону.
- Немного.
- Становись!
После первого проигрыша капитан снял шинель и расслабил поясной ремень. Затем на спинке стула последовательно повисли китель, рубашка, брюки и капитан сменил сапоги на принесённые одним из спортсменов тапочки.
- Ты что делаешь? - шепнул мне один из моих коллег, когда я подбирал далеко отскочивший шарик, - Это новый комендант гарнизона!
Но вожжа уже давно попала мне под хвост. Остановить меня могло только стихийное бедствие или что-то сопоставимое по масштабам.
- На сегодня хватит, - сказал капитан и долго вытирал почтительно поданным полотенцем потное тело, не забывая свои а-ля будённый усы. Уже застёгивая ремень, он скосил взгляд на меня.
- Ты тоже одевайся. Со мной пойдёшь.
Но переночевать в комендатуре мне не удалось, потому как мои товарищи аккордно разгрузили машину с цементом, выкупив, таким образом, меня из заточения.
Выиграть у меня капитану так никогда и не получилось.
8. Липа.
- Я после армии хочу выучиться на ветеринара.
- После армии ты будешь лежать на кладбище под красной пирамидкой и твоё имя, может быть, будут вспоминать в деревенской школе.
Я всегда умел аргументировать и убеждать. Уже вовсю шла война, военкоматы хватали всех без разбора для отправки в мясорубку. Те родители, у кого водились деньжата, откупались, если не могли получить диагноз о невменяемости своего чада. Моему ученику рассчитывать было не на что. Простой парень из глухой деревни.
- И что мне делать?
- Учиться, как завещал великий Ленин. В институт тебе после ПТУ не поступить, а в военное училище можно попробовать.
- Но я не хочу быть военным.
- Тогда ты будешь мёртвым. Вопросы есть?
- Нет.
- Ты всегда мечтал стать офицером, правда?