- Да.
Поскольку я работал в том же училище, проблем для начала процесса у меня не было. Мастер производственного обучения даже с некоторым облегчением позволил мне написать на пацана характеристику. Несколько часов обдумывания, передёргивание фактов биографии и я отдаю шедевр наставнику.
"Мечтает стать офицером, для этого много занимается спортом, закончил курсы и выполнил ...прыжков с парашютом, в свободное время закончил курсы шоферов, в настоящее время занимается парапланом... имеет повышенное чувство самоконтроля...
- Классно написано! - мастер несколько раз перечитывает характеристику, - Слушай, напиши мне и на остальных.
- Обнаглел, - возмущаюсь я, - Можешь пользоваться, как образцом.
Через несколько месяцев звонок от моего ученика:
- Мне в военкомате сказали: насрать на твоё желание, пойдёшь служить, как все.
- Ничего страшного, - утешаю я, - Если за полгода тебя не ухлопают, бомбардируй рапортами начальство о поступлении в училище.
Ещё через пару недель на пороге появляется знакомая физиономия. Меня слегка переклинивает.
- Что случилось?
- На призывной комиссии один офицер сказал, что с такой характеристикой в армию не идут и переслал мои документы в военное училище. И теперь мне нужно свидетельство о выполнении норм золотого значка ГТО.
- Что?!!
Я поглядел на календарь. На дворе явно был не 1980 год. Не только Ильича, но и Советского Союза уже давно не было. Я, в общем-то, и раньше был невысокого мнения об умственных способностях военного руководства, но это было черезчур. Но в перечне необходимых документов стояло "свидетельство о выполнении...".
Несколько часов метаний по всем физрукам и мы выясняем, что такого бланка нам не найти. Сидим молча в кабинете.
- Значит я не смогу поступить?
- Кто тебе это сказал? Сиди смирно, не мешай думать. Значит просят липу. И все, как идиоты, её предоставят. И все будут знать, что это липа. Значит... Наша липа должна быть самая липовая, чтобы опять была впереди других. И поэтому...
Скоро я уже клацаю на машинке текст "выписка из протокола соревнований в День Советской Армии и Военно-Морского флота (День Защитника Отечества)... участники занявшие призовые места и выполнившие Нормы Золотого...". Добываю на лист бумаги подпись директора и гербовую печать училища.
Год спустя, я слушаю рассказ об экзаменах.
Офицер небрежно перелистывает удостоверения о владении Золотых Значков ГТО:
- А у тебя, что? Нет удостоверения?
- У меня там выписка ...
- Какая такая выписка?, - находит лист бумаги, читает, - Ого! А ну-ка к перекладине! Поглядим.
И через некоторое время: "Орёл!"
Впереди была ещё одна война...
9. Патруль.
Идти в патруль считалось привелегией. Это тебе не караул, ни дежурным по столовой или помощником дежурного по части. Прогулка по городу, шарахающиеся во все стороны не только самовольщики, но и те, кто по увольнительной. И рядом не два-три оболтуса, а наглаженно-начищенные воины Вооружённых Сил. Но был ещё и патруль внутри части.
Что бы ты ни делал, всё равно в конце дня получишь раздолбон. Потому что в каком-нибудь подразделении солдаты обязательно выкушают водчонки и их поймает командование. Потом поступит директива наказать начальника патруля. За то, что не уберёг обороноспособность страны и отдельно взятой роты.
- Пойдёшь начальником патруля в части.
- Товарищ майор! Есть идея: давайте организуем двойной патруль. И попробуем провести службу, чтобы не получить пистона от полковника.
- Это практически невозможно. А что за идея?
- Ну, мы же, всё-таки, связь.
С утра, раздевшись до трусов, я блаженно подставляю тело ещё не очень щедрому солнышку на верхней площадке парашютного тренажёра. С высоты птичьего полёта видна не только вся территория части, но и два магазина, торгующие спиртным. А, когда я приникаю к биноклю, то вижу ещё один магазин в отдалении и могу хорошо разглядеть автобусную остановку, которая наполовину скрыта деревьями.
Другой начальник патруля с двойным составом солдат лениво листает журналы в беседке возле казармы. Завидев очередного солдата, возвращающегося в часть с купленной водкой, я нажимаю кнопку радио:
- Второй, я - первый, один нарушитель на восточной стороне. Двоих на КПП для прикрытия и с остальными выдвигайся.
Отодвинув подорванные доски забора, любитель горячительного попадает прямо в руки внутреннего патруля. Ошеломление слишком велико, чтобы попытаться убежать или, хотя бы, выбросить бутылки. Те, кто похитрее, прячут бутылки за оградой и заходят через проходную.
Но их тоже берут и вместе с ними патруль находит спрятанную водку, наводя нарушителя на мысль, что без гипноза здесь не обошлось. И к вечеру комбат отдаёт наполненный ящик с зельем командиру части, присовокупляя список "Авторота - 6 бутылок,...".
Полковник не отказывает себе в удовольствии самолично расколотить бутылки в присутствии построенных рот в цинковый тазик, который поддерживает дневальный.
День закончился всего лишь двумя упившимися в усмерть дневальными, которые были отправлены вывернуть содержимое тазиков в помойку. Но это нарушение уже было не по нашей вине.
10. Рефлекс.
- Позови начальника, пожалуйста. Заведующая к телефону.
Без особого энтузиазма я отправляюсь на опушку леса. В последнее время мои отношения с начальником центра допризывной подготовки, где я работаю инструктором, становятся всё более и более натянутыми. Не только, правда, у меня, но от этого не становится лучше.
Центр находится на выезде на сборах на территории бывшего пионерского лагеря. И начальник сам проводит тактические занятия с личным составом. Никогда не служивший в армии, он, влюблённый в своё дело, делает всё по уставу и по другим, непонятным мне правилам, почерпнутым, как мне кажется, из самых плохих фильмов про немецкую армию.
По двойному свистку пацаны обязаны построиться. По длинному разбежаться и замаскироваться вокруг поляны, по краю которой потом проходит начальник и делает замечания нерадивым. Затем опять двойной свисток.
Начальник уходит и оставляет меня со школьниками. Зная мои нетрадиционные методы подготовки, некоторые из них уже ухмыляются.
- Значит так... , - я делаю многозначительную паузу, - Мне не понравилась скорость, с которой вы разбегались. Иногда это может приблизить ваш отход в мир иной. Сейчас проводим тренаж команды "Ложись!". Правильное и быстрое, без обдумывания, действие оставит вас в живых. Команда может быть подана в любое самое неудобное время.
Говоря это, я наклоняюсь и зачерпываю в ладонь мелкого гравия. Продолжая объяснение, пересыпаю из одной руки в другую. Ничего не подозревающие курсанты центра расслабленно слушают. Их радует уже то, что я не свищу и не заставляю бегать туда-обратно.
- Ложись! - и я с силой запускаю пригоршню мелких камней в строй.
Попадав как попало, некоторые вскрикивают от боли. Камни, всё-таки. Построив заново, я подробнее рассказываю, как надо действовать в таком случае. Затем, перестроив шеренгу в колонну, и даю ложную команду.
- Равняйсь! Смирно! Вольно. Прямо ша-агом,... Ложись!
В этот раз "раненых и убитых" не было. Пацаны уже и не разговаривают в строю, жадно внимая каждому моему слову. Я объясняю следующую задачу: в данном районе находится диверсант-снайпер. Найти и обезвредить, используя все навыки маскировки на местности. Диверсант - это я. У меня бесшумное оружие, которым я могу пользоваться без ограничения. Те, кого я "убил" обязаны подняться на ноги и вернуться на поляну. У всех загорелись глаза: Родина ждёт героев.
Я сверяю часы с одним из курсантов, чтобы у меня было ровно пять минут, чтобы спрятаться и ухожу в лесок. Подле одного дерева обнаруживаю здоровенную свинью с подсвинками. Почмокав губами, я приближаюсь к ней и ласково чухаю её откормленное рыло.
Благодарно похрюкивая, она заваливается набок и её тут же берут на абордаж поросята. Хлопнув ещё пару раз ладошкой по свинскому телу, я взбираюсь на это самое дерево и, совсем не маскируясь, стою на ветке лицом в сторону, откуда должны прибыть ученики. Снизу доносится удовлетворённое повизгивание.
Появляются первые зады, высовывающиеся из папоротника. Не умеют ползать по-пластунски. Но, распределились довольно правильно. Негустой цепью продвигаются вперёд. Немного позади показалась и вторая цепь. Более разрежённая и широкая. Неплохо, пацаны, неплохо.
Свинья отрывисто хрюкнула и вскочила на ноги. Поросята замерли, прижавшись к ней. Первые двое вояк замерли на месте.
- Здесь его нет, - слышу шёпот, - Иначе чушка уже убежала бы.
Сменили направление и поползли дальше. Я прикрыл ладошкой рот, чтобы не дать звуку направление, и "убиваю" обоих. От неожиданности они замирают на месте, глядят друг на друга, поднимаются и бредут обратно. Увидев, что они поднялись, на это место приползают ещё четыре охотника. Получив то же, что и первые, уходят в сторону поляны.
- Где он там засел? - слышу негромкий вопрос из второй цепи.
- Иди и найдёшь, - следует саркастический ответ... И в этот момент со стороны поляны доносятся два свистка. Все ловцы вскакивают и бегут по привычке строиться.
- %%#*b!! - по-взрослому высказывается один из учеников на бегу, - Как собакам!
Я спускаюсь с дерева и, сделав хорошую дугу, чтобы не помешать подготовке новых защитников родины, возвращаюсь в лагерь.
10. Печальная история.
Начальник минно-подрывного дела был самый обыкновенный алкаш. Что не является редкостью в армии одной шестой части суши. Зная его слабость, ему подносилась очередная бутылка водки и командиры рот получали все необходимые взрывающиеся штучки для занятий с личным составом. Без оформления документов, которые заполнял вечером сам проспавшийся начальник.
В этот день не заладилось с самого утра. Бутылку не принесли. Пообещали купить ближе к вечеру. У начальника болела голова и вечер казался намного дальше, чем обещанное партией построение коммунистического общества. Обидевшись на неучтивое отношение, начальник потребовал оформления всех надлежащих бумаг. К этому процессу у командира роты привычки не было. Половина дня ушла на заполнение формуляров и получение всех подписей.
Находясь после этого не в самом лучшем расположении духа, командир роты заставил выйти на занятия всех. Включая офицеров и дембелей.
Окружив офицера весь состав роты следил за его действиями, которые он же и комментировал:
- Снимаете предохранительную чеку, устанавливаете ограничитель, подготавливаете взрыватель и...
- Товарищ капитан! Наоборот надо!- сержант увидел, что офицер перепутал порядок действий для установки мины.
- Не учи отца е..., - и офицер отпускает взрыватель в отверстие.
Сержант делает бросок в сторону с криком:
- Дембеля ко мне! Ложись!
Это была очень мощная мина. Более десяти погибших и три десятка покалеченных. В основном молодых солдат, стоявших ближе всех в группе. И лишь дембеля вышли из ситуации без царапин.
Прибывшая комиссия обнаруживает пьяного в стельку начальника минно-подрывного дела и все заполненные как положено бумаги. Ему, в последствии, даже не объявили выговора. Но, правда, отправили проходить дальнейшую службу к чёрту на кулички.
11. Новое чувство.
Начальник спортивной парашютной команды, хоть был и алкаш, но не дурак. Знал, что служить ему ещё, как медному котелку. Поэтому и дружбу водил с перспективными подполковниками, да полковниками. Станут, понимаешь, когда-нибудь, званием повыше, в плечах пошире и не забудут верного и услужливого друга.
И эти его друзья относились к спортсменам, как баре к холопам. Стоим, как-то, ожидая самолёт, планируем групповой прыжок. И на нашу беду появляется начальник штаба с челядью, в парашюты обряженные. Проходя мимо строя, он небрежно тычет в грудь каждого попавшегося пальцем:
- Ты, ты и ты. Во вторую шеренгу! Эй! Папуас! Я кому сказал: пошёл вон!
- Слушаюсь, товарищ подполковник! – испуганно шарахнулся солдат.
Начальник команды, подбежал и виртуозно заёрзал возле офицеров.
- Товарищ полковник сюда, пожалуйста. Разрешите проверить парашют, товарищ полковник?
Подполковник обласканный отсутствием приставки в обращении, даже ростом стал повыше. Я же стою молча, зная, что последует дальше.
- Ты, - Начальник команды в мою сторону, - выпускающим пойдёшь.
- Есть!
На правах выпускающего, я не сажусь на скамейку в самолёте и стою в проходе, держась за тросы. Набрали высоту. Начальник команды занимает весь проём открытой двери, поворачивается и командует: «Приготовиться!». Через некоторое время прыгает. Я поворачиваюсь к подполковнику и вижу остекленелые глаза. Согнулся, приготовился. На жизнь или на смерть. И мелькает у меня мысль.
- Пошёл! – и, высунувшись на руках вслед прыгнувшему, я со всей силы пинаю его в зад.
Поворачиваюсь к следующему, смотрю в глаза и повторяю действие. Спортсмены давятся от хохота, прикрыв ладошками рты. Повернувшись в очередной раз, я вдруг вижу любопытные глаза последнего офицера группы. «Сколько же у него прыжков?» мелькает мысль. Додумывать некогда, хватаю его за лямку, подтаскиваю к двери и он с воплем «Не пина-а...!» исчезает за бортом.
На взрыв хохота испуганно оборачивается пилот. Я показываю ему рукой «Второй круг и повыше».
После прыжка я подхожу к группе офицеров, как к куче ядовитых змей. И на подходе слышу фразу подполковника:
- Правда говорят, что с количеством прыжков появляется опыт и чувство прыжка. Меня сейчас так шарахнуло в момент раскрытия... – и задницу почёсывает.
- Ты знаешь, что тебе будет, если я расскажу? – прозвучавший над ухом голос заставляет меня вздрогнуть. Сзади стоит молодой старлей из штабистов.
- Ты не расскажешь, - безапеляционно заявляю я, - Не будешь же ты портить ему чувство прыжка?
- Не буду, - соглашается старлей, - Но ты, всё равно - гад. Меня мог бы и не пинать.