— Госпожа министр, предлагаю вернуться, — вздохнул у нее за спиной Риддл. — У меня очень много дел, а любоваться единорогами можно вечность, по себе знаю.
— Извините, — смутилась Гермиона, внезапно осознав, насколько близко они стоят. И как деликатно Томас намекнул на лимит времени.
От Риддла приятно пахло мужским одеколоном и душистым табаком.
— Осторожнее, — сказал он, отодвигая с ее пути ветку. — Вы и так уже испортили свои прекрасные туфли.
Шпильки увязали в земле, бархат носков перепачкался травой. Это была модель из маггловского мира. Магическая обувь Риддла, зачарованная соответствующим образом, выглядела безупречно.
Они дошли до утопающего в зелени белого здания усадьбы, поднялись на второй этаж, прошли в старомодно обставленный кабинет. Он быстро и со знанием дела изучил черновик договора и внес свои поправки (Гермиона была согласна далеко не со всеми, но ей пришлось уступить), и они договорились, что готовые документы передадут совой после заверки юристом из Гринготтса.
— Это ваша мать? — уже собираясь уходить, спросила Гермиона, кивая на висящий в простенке портрет красивой женщины в старинном платье.
— Нет, — равнодушно отозвался Риддл. — Это жена Тома Риддла, моего дальнего родственника. И бабушка Волдеморта, соответственно. Ходили слухи, что в поместье видели ее призрак. Я никакой магической активности не замечал, но не рискнул убирать портрет на чердак или уничтожать изображение. Если призрак все же появится, не стоит его гневить. Мечтаю, знаете ли, о фамильном привидении!
Девушка вежливо улыбнулась. Но уже в следующую секунду распахнула глаза и рванула вперед. На небольшом столике под портретом лежал толстенный фолиант, который она и не мечтала когда-либо увидеть наяву — «О волшбе обособленной, разум проясняющей» за авторством Гэндальфа Хьюма, величайшего из менталистов, живущих в Европе. Даже переиздание краткого содержания этой книги с восстановленными по воспоминаниям современников выдержками было невозможно отыскать, и стоило оно целое состояние.
— Мистер Риддл, откуда у вас эта редкость?! Я была уверена, что последний экземпляр был сожжен еще во времена инквизиции! Это же оригинал? Выглядит, как оригинал!
Томас Риддл поморщился:
— Скорей всего одна из копий того же времени. Мне его одолжил хороший знакомый, к сожалению, не могу назвать его имени.
— Мистер Риддл! Умоляю! — Гермиона порывисто сложила руки перед грудью. — Два часа на изучение! Я буду сидеть тихо, как мышка!
Лицо Риддла закаменело.
— Госпожа министр, боюсь что…
— Я вас очень, очень прошу! Это важно для меня лично! Понимаете, мне кажется, я не справляюсь. Не задействую все ресурсы. Эта книга, она бесценна, все, кто ее когда-либо читал, утверждают, что приемы Хьюма помогают разобраться в себе, понять истину, увидеть то, что вроде бы лежит на поверхности, но разум это упускает! Я все же министр. Но я женщина, к тому же магглорожденная, отчего никто из членов Визенгамота не принимает меня всерьез. Эта книга… Она мой шанс понять, что и как надо сделать, чтобы построить верную политику. Да и вообще — я никогда в жизни себе не прощу, если не сумею уговорить вас позволить мне заглянуть в нее хотя бы ненадолго!
Риддл довольно долго изучал ее разгоряченное лицо, а потом вдруг кивнул.
— Хорошо. Забирайте.
— Что? — Гермионе показалось, что она ослышалась.
— Читайте хоть всю ночь. Завтра в обед я пришлю за ней домовика — не доверяю совам. Я же могу положиться на Вашу порядочность? — вместо того, чтобы наколдовать «темпус», он взглянул на механические часы на запястье. — Через двадцать минут мне нужно быть в другом месте, а оставить вас одну в поместье я не могу. Мне проще одолжить вам книгу с надеждой, что вы умеете работать с таким дорогими изданиями.
— Ах, мистер Риддл! — Гермиона готова была его расцеловать. — Конечно же! Обещаю, я верну ее вам завтра до обеда в целости и сохранности! Не знаю, как вас и благодарить!
— Возможно, использовать знания на благо… нет, не общее. Совершенно конкретное.
И он засмеялся. Сходство с молодым Волдемортом в этот момент стало абсолютным.
***
Книга захватила ее целиком и полностью. А еще Томас Риддл вольно или невольно ввел ее в заблуждение. Это совершенно точно была не копия, это был оригинал. Она заметила полустертый вензель на последней странице. На копии такие не ставили. И никакими магическими или маггловскими способами подобные книги не копировались — только переписывались вручную.
Гермиона вчитывалась в ровные строки, торопливо, с сокращениями выписывала наиболее интересные места в блокнот и понимала, что ей остро не хватает времени. Но мистер Риддл и без того проявил небывалую щедрость, вместо двух запрошенных ею часов предоставив доступ к раритету на целые сутки. О большем она не смела и просить.
Ради фолианта Гермиона даже на работу в министерство не пошла, сообщив Миле, что с ней все в порядке, просто возникли непредвиденные обстоятельства. Мила поворчала пару секунд, но смирилась. А Гермиона засиделась над страницами до самого утра, а утром, почувствовав, как бунтует ее желудок и кружится от голода и усталости голова, выскочила из квартиры купить себе поесть. Расстаться с бесценным фолиантом она была не в силах, так что не выпускала его из рук, читая на ходу.
Как уж она заблудилась в насквозь знакомом переулке, где прожила семь лет, девушка не поняла. Она очнулась, осознав себя стоящей на широкой светлой улице с совершенно неизвестными магазинами. Удивительно благополучной, надо заметить, улице. Ее окружали отреставрированные или новые дома, яркие блестящие витрины, из солидного кафе напротив доносились музыка и смех. В пределах видимости ни в одном доме не были заколочены окна, нигде не осыпался кирпич, покрытие мостовой казалось новым, причем было выполнено с применением явно современных технологий, либо неизвестной магии, поскольку раньше девушка нигде не видела чего-то настолько похожего на асфальт, только с вкраплениями «звездных» сияющих точек. Невероятно удобная система освещения.
Это была та Британия, которая грезилась Гермионе в мечтах, именно такая, в которой хотелось жить. И все это существовало, как оказалось, по-соседству, пока Гермиона курсировала по узким министерским коридорам и разбирала завалы бумаг в кабинетах.
Девушка широко улыбнулась и толкнула дверь магазина, оказавшуюся прямо перед ней. «Молочная лавка Фарли&Крэбб» было написано на вывеске. Смутно знакомая фамилия царапнула ощущением неправильности, но Гермиона была слишком взволнована и голодна.
Великолепный ассортимент самой разнообразной молочной продукции потрясал воображение. Стеклянные витрины заполняли сливочные и глазированные сырки, мягкие творожные колбаски, густая сметана, многообразие йогуртов, ряд бутылок с разновидностями самого разного молока: клубничного, шоколадного, апельсинового.
— Боже мой! — умилилась Гермиона. — А можно мне вон ту большую ватрушку с творогом и еще вот этот молочный коктейль? В поллитровой бутылке.
— Конечно, — приветливо улыбнулась ей немолодая полная женщина. — Вы у нас впервые? Попробуйте еще апельсиновый тоник на основе сыворотки. Простите, милая, но у вас утомленный вид, а тоник оказывает прекрасное действие на организм. Леди Поттер закупает его ящиками, когда ее муж надолго запирается в своей мастерской.
— Кто?! — севшим голосом переспросила Гермиона. — Поттер? В мастерской?
— Ну да, Гарри Поттер. Он и сам у нас бывает, вон, в прошлом месяце даже сфотографировался с моей внучкой, когда она подрабатывала здесь на каникулах.
Гермионе на долю секунды показалось, что она попала в прошлое. То прошлое, когда еще были живы Карлус и Дорея Поттер. Но все вокруг казалось слишком современным, а с колдографии, обнимая за плечи совсем юную волшебницу в фартуке с эмблемой «Фарли&Крэбб», с улыбкой махал повзрослевший и возмужавший Гарри.
От неожиданности Гермиона выронила из рук бесценный фолиант.
Реальность тут же пошла рябью, ее словно вывернуло наизнанку, и еще через миг Гермиона упала на колени, чувствую во рту привкус желчи.
Она сплюнула на грязную землю и поднялась на ноги, узнавая местность. Задворки соседнего дома, не больше, не меньше. Тощий книзл с громким мявком метнулся за мусорные баки, от которых ощутимо несло тухлятиной. В двух окнах были выбиты стекла. Бурая крыша с облупившейся черепицей давно нуждалась в ремонте.
Какого черта только что произошло? И как, черт побери, ей теперь оправдываться перед Томасом Риддлом за потерю раритета??!
Вне себя от ужаса, Гермиона аппарировала в запомнившийся ей сквер в Литтл-Хенгтоне. Благо, хотя бы он не оказался иллюзией! А вот дальше все пошло наперекосяк.
Ладно, магглы, которые не видели поместья, но и Гермиона, пробежавшая три мили по проселочной дороге в домашней мантии, так и не смогла туда попасть. Точнее, само поместье лежало перед ней, как на ладони: насквозь маггловский дом постройки прошлого века, окруженный запущенным садом, за которым ухаживал одноногий старик. Должно быть, он принял ее за сумасшедшую, глядя, как растрепанная девушка в странной одежде бьется в запертую на проржавевший замок парадную дверь, а может, просто пожалел, так как угостил простой водой из бутылки и ответил на заполошные вопросы.
Нет, ни о каких наследниках Риддлов он не слышал. А старые хозяева похоронены на местном кладбище, он иногда ходит навещать могилы. Только он, больше никто. Усадьба разрушается уже много лет, никто не делал в ней ремонтов, даже не начинал. Но она не единственная, кто ошибся. Должно быть, неподалеку есть еще какое-то поместье с хозяином с похожей фамилией, потому как она уже не первая девица, пытающаяся найти некого красивого господина. Или господин умело дурит поклонницам головы, потому что он даже не представляет, где поблизости есть еще один белый барский дом такой постройки.
Выпив воды и немного отдышавшись, Гермиона сообразила, что попала к усадьбе Риддлов с маггловской стороны. Там, где нет и не может быть проходов. Ее родители тоже когда-то надеялись увидеть Хогвардс, но, приехав в Шотландию, обнаружили только развалины. Вот только как добраться сюда из магической Британии, она не представляла. Да и что говорить Риддлу — тоже.
Гермиона вернулась домой после обеда, вся в расстроенных чувствах, и обнаружила на подоконнике нахохленную сову. Та сердито ущипнула ее за палец, но все же позволила отвязать письмо, подписанное знакомым по ремаркам из черновика договора острым почерком.
Томас Риддл сурово пенял ей на нарушение договоренности. Фолиант он получил совиной почтой от неизвестного адресата, и теперь, судя по тому, что Гермиона прочла между строк, считал молодого министра в юбке взбалмошной сумасбродной безответственной девицей. От накатившего облегчения Гермиона села прямо на пол и бурно разрыдалась. По крайней мере, ее не посчитали воровкой. И книга цела. А остальное она как-нибудь объяснит и ему, и себе… когда разберется в том, что произошло.
Два дня спустя гоблины прислали договор, подписанный Риддлом. В сопровождающем договор письме говорилось о том, что в новых встречах нет необходимости, мистер Риддл готов приступить к обязанностям с первого сентября, а все дальнейшие переговоры будет вести исключительно через поверенного.
Гермиона скрипнула зубами от унижения и с новыми силами принялась расследовать те странности, которые из мелких жалящих снежинок превращались в огромный снежный ком.
***
— Это была другая Магическая Британия, — поразил ее своим выводом Юджин Криви. — Скажу больше, с ней сотрудничают почти все страны Европейского содружества.
Стоял конец сентября. Гермиона спала по пять часов в сутки и пользовалась чарами гламура безостановочно. По-другому скрыть изнуренный вид и темные круги вокруг глаз не получалось.
— Звучит, как бред, — сказала она. — Что значит «Другая Британия»? Это невозможно!
Юджин и Мила понимающе переглянулись.
— Хватит вести себя так, будто я превратилась в магглу с палочкой! — вспылила Гермиона. — Просто объясните!
— Вы же не отрицаете, что Великобритания мира магглов и Магическая Британия могут существовать одновременно, — мягко пояснила Мила. — А тут еще одна страна. Официально пока не признанная, но существующая довольно давно. К сожалению, попасть в нее не представляется возможным. Мы просто не видим проходов, как магглы не видят наших, а завербованных нами агентов из других стран завернула их система безопасности. Судя по полученным отчетам, там все очень серьезно. Информацию пришлось собирать через побывавших в стране случайных людей и зарубежную прессу.
— Вообще-то у них есть собственные издания. Детектив, которого я нанял в Париже, достал для меня несколько номеров их «Пророка», но вместо статей я увидел только разбегающиеся буквы, — вставил Юджин. — Дело было во Франции, я подозвал обслуживающего столик официанта, притворился, что не знаю языка, и попросил прочитать, что написано в заметке. У него не возникло с этим никаких проблем. По всей видимости, издания той Британии зачарованы только от нашей магии. Весь остальной мир читает английскую прессу совершенно свободно. Тогда я попытался вынести газету в мир магглов. Она рассыпалась у меня в руках. Сложные, но вполне действенные чары.
— Довольно. Что вы принесли? — перебила Гермиона.
Юджин положил на стол папку с подшивками. На первой странице Гермиона увидела вырезку из популярной во Франции радикальной «Парижанки», статью из выпускаемого правительством «Буржуа», острый готический шрифт некоего «Вестника зельевара». По-французски она читала довольно бегло. В каждой статье упоминались события, которые к их Британии не имели никакого отношения. Образование нового поселения в лесной колонии оборотней. Открытие научного центра мирового значения. Победа в международных соревнованиях между кентаврами. Мистер Забини презентует новое косметическое зелье. Мисс Панси Паркинсон на гастролях выступит в концертном зале «Вива-Олимпия».
Кажется, Панси действительно неплохо пела.
— Сколько уже времени это происходит? Сколько существует эта… другая Британия?
— Лет десять, не меньше, — сказал Юджин. — Пятый лист, Германия, светская хроника.
Немецкий Гермиона знала хуже, но даже ее знаний хватило, чтобы понять, о чем говорилось в статье.
«Внучка Лорда-канцлера Магической Германии, миссис Астория Малфой с супругом Драко давали прием в Бальном зале Малфой-мэнора по случаю десятилетней годовщины свадьбы… платье миссис Малфой… самая романтическая пара десятилетия, согласно опросу крупнейшего европейского издания «Гримм»… напоминаем, что Драко сделал своей юной возлюбленной предложение в лучшем ресторане Лондона, встав на одно колено и подарив собственноручно изготовленное в ювелирных мастерских отца помолвочное кольцо…»
В следующую строку Гермиона вглядывалась до тех пор, пока у нее не заслезились глаза. Или это так прорывались непрошенные эмоции?
«На приеме присутствовали следующие знаменитости: синьор Забини с третьей супругой, лорд и леди Поттер, лорд и леди Лонгботтом, руководитель департамента безопасности временного правительства Антонин Долохов…»
— Временного правительства? — скрипнув зубами, повторила вслух Гермиона. — Мила, ты, кажется, сказала фразу: «официально пока не признанная»? Принеси свод международных законов в последней редакции!
— Я и так вам скажу, — уловила мысль Гермионы Мила. — После феодальных распрей шестнадцатого века, когда признать свои земли отдельным государством мечтал всякий благородный синьор, Международная конфедерация магов ввела строгий регламент на подобные случаи. Для получения статуса полноценного и равного в правах Магического Государства требуется наличие правительства и государственной системы…
— Уверена, с этим у них проблем нет!
— Поддержание необходимых барьеров…
— И с этим тоже.
— Территория не меньше определенной площади.
— И…?
— Тут они превосходят нас в десятки раз, — вздохнул Юджин. — Нанятые мной детективы пытаются создать максимально правдоподобную карту той Британии, но уже сейчас понятно, что даже по внешним границам она едва ли не больше Великобритании маггловской. И это не считая скрытых в мэнорах подпространственных карманов. У нас же осталась магическая часть Лондона, Хогсмид, Черное озеро, полоса Запретного леса максимум в десяток акров, Оттери-Сент-Кэчпоул, Годрикова впадина и на этом, пожалуй, все. Тут уж скорее мы вот-вот перестанем соответствовать необходимым нормативам.