— Очень давно, — повторил Искандер и встал. — Отвар поможет тебе уснуть. Хорошо, если ты проспишь до завтра. Тогда я зайду к тебе и проверю, всё ли хорошо. Я хотел бы… Побольше узнать о тех местах, откуда ты пришёл.
Дезмонд медленно кивнул. Иарлэйт же, не сказав больше ни слова, вышел за дверь.
Иарлэйта можно было считать в некотором роде специалистом по амулетам и загадочным символам. После того как Тысячеликая Империя пала, люди не только мгновенно забыли, что такое наука. Война, бушевавшая в небе, истощила эфир Геи, и те естественные природные способности, которыми с детства обучались владеть многие обитатели старого мира, практически сошли на нет. Те немногие фокусы, которые позволял творить истощённый эфир этой планеты, здесь называли магией, но это были лишь крохи того, что умел некогда каждый из рождённых в Империи Тысячи Солнц. Искандер всегда предпочитал решать проблемы напрямую и не так много времени уделял совершенствованию духа, как те, кто сделал этот путь выбором всей своей жизни, и всё же под руководством Астрея, своего наставника, он не мог избежать необходимости освоить основы владения духом. Он умел исцелять раны, если это не требовало знания тончайших особенностей человеческого организма — Искандер мог срастить кости, но не смог бы вылечить человека от чумы. И, конечно же, он был обучен различать тонкости различных энергий, исходивших от людей и предметов, отличать свет от тьмы, лёд от огня, воды, воздуха и земли.
Перстень, украшавший палец незнакомца, пульсировал такой густой энергией тьмы, что Искандера, выбравшего путь света, едва не трясло. Эфир Земли глушил большую часть импульсов, исходивших от этого предмета, точно так же, как и большую часть способностей самого Иарлэйта, и, тем не менее, мощь этого перстня была очевидна. Символ, украшавший его — серебряная волчья голова — был прост и ясен, и не вызывал у Искандера опасений. Но вот амулет, который Дезмонд носил на груди, был Искандеру не знаком. Он не походил ни на один из тех символов, которые встречались ему с тех пор, как он оказался на Земле.
И первым делом, покинув комнату раненого, Искандер направился в библиотеку, чтобы свериться со своими наблюдениями и попытаться выяснить что-нибудь о стране, о которой говорил ему этот человек.
Искандер не верил ни единому его слову. Здесь, в пределах Изумрудного Кольца, разбойников не было никогда. Разве что проклятый Глостер со своими людьми успел обобрать крестьян, и те решились взяться за оружие… Но Искандер знал, что если бы нечто подобное случилось, прежде чем поднимать мятеж, его люди пришли бы к нему.
Эта часть истории беспокоила его, но не менее странными выглядели слова о земле за океаном. Потому что, если там действительно была земля… Сердце Искандера замирало от одной только догадки о том, кто мог там обитать.
Библиотека Белого Пика была одной из лучших библиотек, собранных на материке и островах. Оба хозяина замка ценили древние знания, хотя сферы их интересов и различались. Искандер предпочитал собирать свитки по истории, слухи о проявлениях магии, чертежи оружия всех видов. Кроме того, он любил музыку и стихи.
Лорд о’Рэйли не испытывал интереса к истории или, тем более, к старинным балладам. Его увлекали рисунки по анатомии, перечни животных и растений, карты звёздного неба и строительные чертежи.
Так или иначе, совместными усилиями двое лордов собрали такую коллекцию книг, какой не отыскать было даже в самых оживлённых городах. И всё это хранилось в огромном здании, примыкавшем одной стеной к донжону, а другой — к башне Иарлэйта.
Теперь же, единственный оставшийся хозяин этого хранилища, одну за другой он перелистывал страницы книг в поисках символа, украшавшего кулон — но не находил и следа.
Дезмонд действительно уснул крепким здоровым сном, однако расчеты Искандера оказались неверны.
Кровь в теле наследника, одного из древнейших родов Империи, пульсировала куда быстрее, чем в телах обитателей окраинных миров, или, тем более, смертных с неосвоенных планет.
Потребовалось всего несколько часов, чтобы действие зелья прошло и он открыл глаза.
В комнате никого не было и, вопреки запретам своего лекаря, Дезмонд первым делом попытался встать.
Голова кружилась, и руку в то же мгновение охватила боль. Такая же боль пульсировала в груди выше живота.
Аркан заподозрил, что расшибся куда сильнее, чем ожидал, но это не остановило его. Он встал и, осмотревшись по сторонам, подошёл к окну, выходившему на океан. Отсюда было не разглядеть ничего, кроме морского простора и зелёных холмов, выступавших над мысом вдалеке.
Дезмонд отметил про себя, что обитатели этой планеты, очевидно, ещё не плавали в ту сторону, и направился к другому окну.
Он отодвинул шторы и несколько секунд разглядывал крепостной двор. За последние десятилетия Дезмонд повидал некоторое количество замков, и этот на общем фоне казался весьма ухоженным и чистым. Помимо семи башен, пронизывавших крепостную стену, в центре располагался донжон. За ним — крепостной двор, где тренировались несколько солдат. Дезмонд нахмурился, на мгновение заметив среди них мужчину с особенно прямой спиной и коротко стриженными тёмными волосами. Нос его был изогнут, как у хищной птицы, а взгляд до отвращения суров. Аркан сам не знал, почему этот человек вызывает у него такое раздражение, и поспешил перевести взгляд на что-то более приятное.
Его глаза остановились на окошке здания, протянувшегося между башней, где он находился, и донжоном.
Иарлэйт сидел за столом. Его тонкие длинные пальцы перелистнули страницу книги и исчезли. Точёный профиль белоснежного лица чётко вырисовывался в тени окна. Прядь светлых волос упала на страницу книги, и он по-детски наморщил нос, а затем заправил её за ухо движением, от которого у Дезмонда потянуло в груди.
Ещё мгновение Дезмонд просто любовался, вспоминая запах вереска, разливавшийся по комнате, когда этот человек входил.
А затем, будто почувствовав его взгляд, Иарлэйт резко вскинулся и посмотрел прямиком ему в глаза.
========== 6 ==========
Никогда в жизни Дезмонд не замечал за собой склонности к командировочным романам. Он не испытывал склонности вообще ни к каким. Единственная романтическая история случилась с ним, когда Дезмонду ещё не исполнилось восемнадцати лет, и то влюбился он в собственного жениха.
В своих путешествиях Дезмонд часто встречал красивых людей — девушек и мужчин. Не раз случалось и так, что случайно спасённые по дороге красавцы преследовали его, желая вознаградить.
Дезмонду было всё равно. Его представления о том, что такое любовь, расходились с представлениями большинства людей. Аркан не мог любить в придорожном космопорту. Не желал он и тратить себя на отношения без любви.
Сейчас же, когда он смотрел в голубые, как воды холодного горного озера зимой, глаза Иарлэйта, то чувствовал, что разваливается на куски. Тонет в этой ледяной глубине. Сердце затягивалось льдом, но это была та приятная боль, о которой он никогда не стал бы жалеть.
Губы Иарлэйта медленно шевельнулись и, вопреки головокружению, Дезмонд разобрал слова:
— Я велел тебе спать.
Конечно, о’Доэрти находился слишком далеко, чтобы Дезмонд мог расслышать звук. Но он умел читать по губам и в это мгновение подумал, что Иарлэйт тоже должен уметь.
— Со мной всё хорошо, — так же беззвучно произнёс он. — Я хотел оглядеться по сторонам.
Иарлэйт нахмурился и знаком показал Дезмонду отойти от окна. Улыбка мгновенно заиграла у того на губах, и о’Доэрти понял, что на расстоянии ему проблему не решить.
Он глубоко вздохнул, захлопнул книгу и встал из-за стола.
Иарлэйт намеревался поставить её на полку и вернуться к себе в башню, но едва успел добраться до выхода из библиотеки, как нос к носу столкнулся с Робертом Глостером.
— Лорд о’Доэрти, — Глостер изобразил поклон, но холод в его глазах и неприятная улыбка на узких губах лишали этот жест всякого смысла.
— Сэр Роберт, — Искандер ответил тем же движением, но голос его оставался холодным, как снег на вершинах северных гор.
— Как ваши развлечения с этим бродягой? Стало ли ему лучше?
Искандер испытал мгновенное, но почти нестерпимое желание ударить Глостера по лицу.
Всё время, что этот человек находился на этой территории, спектр чувств, которые испытывал по отношению к нему Искандер, колебался в промежутке между ледяной ненавистью и холодной яростью. Сэр Роберт как будто бы вовсе не понимал, какую реакцию он вызывает. Глядя на изнеженное лицо хозяина замка, на его узкие плечи и холёные руки, он явно думал, что надавить на этого человека и добиться от него повиновения будет нетрудно.
Искандер злился на себя, когда в голове его мелькала мысль, что Глостер прав. С самой первой их встречи Иарлэйту так и не удалось поколебать позиции командира рыцарского отряда. Он допускал, что мог бы справиться в одиночку и с Глостером, и с любым из его людей… И может быть даже со всеми ними сразу. Но он не мог и не хотел в одиночку выступать против короля. Он не знал, что происходит на востоке и каково на деле влияние этого человека.
Искандер не хотел затевать войну и наживать врагов. Всё, чего он хотел, это чтобы Глостер исчез, предоставив ему возможность и дальше спокойно жить в этом замке на самой окраине обитаемой земли, не лезть в чужие дела и просто ждать, когда Меолан вернётся домой.
— Спасибо, мой досуг проходит хорошо, — после паузы произнёс он. — И человек, которого я милостью божьей сумел спасти от неминуемой смерти, идёт на поправку. Прямо сейчас я хотел бы проверить состояние его ран.
— Разве бродяга заслуживает столь пристального внимания такого благородного и возвышенного человека как вы? — при этих словах рука Глостера упёрлась в стену возле головы Иарлэйта, перекрывая ему возможность отойти в сторону.
Тот скрестил руки на груди и спрятал кисти в широких рукавах бархатного блио, чтобы только не дать разглядеть Глостеру, как сжимаются его пальцы и белеют костяшки.
— Все люди равны перед богом. И каждая жизнь бесценна.
Очевидные для Искандера истины для Роберта явно не значили ничего.
— Я хотел бы предложить вам развлечение получше, — продолжил тот. — Слышал, ваша вчерашняя охота окончилась ничем?
— Странные слухи. Мы только что говорили о том, что я доставил в замок редкую дичь.
— Вы собираетесь её съесть?
— Мне вполне хватает фруктов и овощей.
Глостер явно намекал на то, чтобы отправиться на охоту вдвоём, но Иарлэйт предпочёл бы питаться одной семечковой кашей круглый год, только бы не пришлось провести вместе с этим человеком день.
— Я буду молиться об исцелении нашего гостя и возвращении моего доброго друга, — продолжил он. — Пост укрепляет сердце и помогает молитве. Прошу меня простить, полагаю, стоит приступить прямо сейчас.
Иарлэйт без труда поднырнул под руку Глостера и, стараясь не слишком торопиться, двинулся в направлении башни.
Первоначально заметив, что Иарлэйт встаёт из-за стола, Дезмонд собирался использовать несколько минут уединения, чтобы попытаться связаться с Аэцием. Он доверял Галактиону больше, чем кому-либо в Ордене, и к тому же знал, что сам наставник будет беспокоиться о его исчезновении.
Однако, когда через минуту Иарлэйт снова появился в зоне видимости и к тому же оказался лицом к лицу с тем неприятным мужчиной с заднего двора, Дезмонд на какое-то время замер с передатчиком в руках.
К тому времени, когда Иарлэйт вошёл к нему в комнату, на губах Дезмонда вертелся один единственный вопрос:
— Чего он от тебя хотел?
Тот замер на пороге, пытаясь понять, кого касаются эти слова.
— А… он, — наконец произнёс о’Доэрти и закрыл за спиной дверь. — Он хочет мой замок, мою землю… И, скорее всего, меня.
Дезмонд молчал. Этого пояснения было достаточно, чтобы ему захотелось убить мужчину в белом плаще здесь и сейчас.
— Мне нужно посмотреть твоё плечо, — сменил тему Иарлэйт и, взяв Аркана за локоть, подвёл к кровати. Усадил и принялся снимать повязку.
Его руки касались покрытой ссадинами кожи, и по телу Дезмонда мгновенно разливалась прохлада.
— У тебя интересный амулет, — тем временем произнёс Искандер, искоса поглядывая на эту любопытную вещь. В библиотеке он так ничего и не нашёл.
— Он не такой уж дорогой, — с деланой рассеянностью произнёс Дезмонд. Он наблюдал за движениями длинных пальцев и чувствовал, как от одного их вида напрягается его собственное тело.
— Я читаю на нескольких языках, но знаков на нём не разобрал.
Дезмонд помолчал. «Ещё бы ты их разобрал», — подумал он. Впрочем, он и не знал, на скольких языках говорит Иарлэйт. Земные наречия, основанные на одном единственном алфавите, давались Искандеру более чем легко, потому как ещё во времена обучения в Ордене Звёздного Света, он испытывал интерес к древним рукописям. А древние рукописи по большей части писались на устаревших языках. Когда-то давно, задолго до того, как культуры Империи перемешались в единый слоистый коктейль, на Нимее над всеми другими доминировали два языка — тёмный и светлый краи. Два диалекта, имевшие общую основу и существенно расходившиеся между собой. Ни один из них не стал основой нового галактического языка, потому что выбор одного из них стал бы поводом для разжигания внутренней вражды. Астрей, укрепляя власть, выбрал третий язык, происходивший от ещё более древних наречий — саус. К моменту начала последней войны большинство обитателей империи говорили на его весьма упрощённой версии.
Однако Искандер хорошо владел и саус, и светлым краи, и позднеимперским языком — само собой, тоже.
Дезмонд едва заметно улыбнулся и очертил кончиками пальцев вырезанные на мягком металле буквы.
— Неудивительно, что ты не знаешь этого языка, — сказал он вслух. — А слова… не несут в себе угрозы. Здесь написано: «Беги за солнцем».
— «Беги за солнцем…» — повторил Искандер и нахмурился, тщетно пытаясь вспомнить, где мог слышать эти слова. Они отдавались едва заметным ощущением де жа вю, но понять, к чему относится это чувство, он никак не мог.
— Как моя рана? — продолжая улыбаться, Дезмонд поднял взгляд на его лицо. Он не сомневался, что перелом заживёт через пару дней.
— Плохо, — к его удивлению ответил о’Доэрти. — Ты не только серьёзно повредил кость, но и порвал связки.
Иарлэйт помолчал, не зная как продолжить:
— Многие после такой раны уже не могут владеть рукой.
Дезмонд молча смотрел на него, не до конца доверяя его словам. Очевидно, медицина этого мира была весьма слаба. Наверняка по возвращении в орден ранение удалось бы залечить без проблем. И всё же… от слов Иарлэйта по спине пробежал холодок. Если чего-то Дезмонд и боялся, то это оказаться беспомощным. А парализованная рука не позволила бы ему держать в руках оружие. «Хуже некуда», — подумал он про себя. Скользнул взглядом к амулету, раздумывая о том, что стоило бы поспешить с возвращением… И тут же отбросил эту мысль, потому что перед мысленным взором его появилось неприятное лицо мужчины в белом плаще.
— Я справлюсь, — спокойно сказал он.
— Очень надеюсь, — напряжённо ответил Иарлэйт и принялся накладывать повязку назад.
Какое-то время Дезмонд продолжал пристально наблюдать за его движениями, а затем негромко спросил:
— То, как ты меня лечил. Часто ли такие навыки встречаются на вашей Земле?
Искандер вздрогнул и замер, не глядя на него. То, как Дезмонд произнёс последние слова, и то, как он задал этот вопрос, заставляло увидеть в сказанном двойном смысл. Но Иарлэйт по-прежнему не знал, кто перед ним и можно ли этому человеку доверять.
— Я владею особыми навыками целительства, — он приподнял лицо и мягко улыбнулся, но взгляд лорда оставался пристальным и холодным, как будто он ожидал реакции Дезмонда на свои слова.
— Эти навыки часто называют магией, — ответил тот. Слово, которое скользнуло на язык благодаря переводчику, по-разному звучало на языках разных планет. Смысл его, тем не менее, был один — то, что нельзя объяснить. То, что умели в Империи, но больше не умеет почти никто.