В тот раз ему удалось сбежать из-под ареста, а в следующий раз империя услышала имя Дезмонда Аркан через три года — когда оказалось, что именно этот человек успел прославиться по всей империи, как предводитель бестолкового восстания против императора.
Вот эти то три года Искандеру запомнились весьма хорошо, потому что именно он был тем, кто вызвался этот мятеж подавить.
На космических просторах Дезмонд оказался изощрённым и хитрым противником. Никому не удавалось уследить за ходом его мысли, когда он расставлял ловушки кораблям Ордена и Императора. А для Искандера эта война стала своего рода отдушиной — возможностью делать что-то конкретное, а не пихаться плечами, пытаясь отвоевать себе ещё немного влияния в Ордене или при дворе.
В отличие от Дезмонда, Искандер пришёл в Орден Звёздного Света сам. Его восхищали идеи всеобщего блага и разумного устройства обитаемой части Вселенной. И то, что идеологи Ордена не были идеалистами, то, что готовы были добиваться своего любыми средствами — восхищало ещё больше.
Искандер любил последовательность и законченность суждений. А то, что кто-то пытается разрушить его мир, принимал предельно близко к сердцу.
Увы, чем больше времени он проводил в Энира Тарди, тем больше вопросов у него возникало. К чему стремились эти люди — он не знал. Но мало кто здесь помнил о высшем благе.
Искандер не любил сдаваться. Он хотел реформировать Орден и вернуть ему прежние смыслы, а для этого следовало подняться к вершине. Самому войти в Совет.
Увы, но здесь его собственные цели сильно расходились с желаниями, и выбирая между необходимостью играть по сложным правилам закулисной игры и встретить врага лицом к лицу, он выбрал второе.
Чем дольше он противостоял неуловимому Огненному демону — Дер Като на языке тёмного краи, как называл себя проклятый мятежник… Тем большее восхищение он у Искандера вызывал. Никто из них не желал отступать.
Тем большим ударом для Искандера стало то, что последний удар по врагу довелось нанести не ему. Совет как будто специально отправил его подальше, а когда Искандер закончил выполнять его поручение, оказалось, что Дер Като уже схвачен.
Истинная личность мятежника Искандера не интересовала. Тем более, что уже давали знать о себе первые весточки грядущей войны.
Имя Дезмонда ничего ему не говорило до тех пор, пока они не встретились совсем при других обстоятельствах. Спустя сотни лет после падения Империи, на дикой планете, которая стала Искандеру домом.
— Привет.
Искандер вздрогнул, когда тень заслонила ему свет, и Дезмонд опустился на стул напротив него. Обворожительно красивый — как и все дети древней крови. Искандер проследил взглядом за тем, как его собеседник опускается на стул.
— Половина пятого утра, — улыбнувшись, произнёс он и сложил руки на кружке с кофе, который уже начинал остывать. — Ты правда хочешь отправиться на поиски прямо сейчас или просто не мог уснуть?
Дезмонд пожал плечами.
— Ты сам предложил встретиться пораньше. Я был готов подождать до утра.
— Не люблю откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, — Искандер отхлебнул кофе и поморщился. — Нам понадобится оборудование. Те, кто тебя послал, об этом подумали?
— Есть корабль, на котором я прилетел. Он выдерживает практически любое давление, кислород регенерируется со скоростью, достаточной пятерым пассажирам. Но нас же будет двое, да?
Искандер задумчиво кивнул.
— Скорее всего. Есть кое-кто, кто обычно помогает мне в таких делах, но сейчас я не вижу смысла их дёргать. На Гее океаны не освоены. Нас никто не попытается остановить. Никто из людей.
Дезмонд демонстративно приподнял бровь.
— Я думаю, — ответил Искандер на его невысказанный вопрос. — Что Астрей не оставил бы подобное место без охраны. Для меня до сих пор загадка, как случилось, что он позволил своей колонии погибнуть. Как ты понимаешь… Это очень на него непохоже.
— Думаю, скоро мы это выясним. Какого рода охрану он мог оставить?
— Вот тут я понятия не имею, — хмыкнул Искандер.
— Ты знал его лучше, чем кто бы то ни было.
— Никто не знал Астрея по-настоящему. Он никому не доверял.
========== 13 ==========
Они стояли на набережной, свинцово-серой, как и море, плескавшееся у ног. Как и небо, низко нависшее над их головами.
Искандер думал о том, что ему всегда нравились сталь и бетон. И о том, что либо сталь и бетон в этом мире оказались не такими, какие он ждал, либо за прошедшие сотни лет изменился он сам… «Что-то, как обычно, пошло не так», — со вздохом подумал он и покосился на Дезмонда.
— Не хотелось бы тебя расстраивать, но координат у меня нет.
Дезмонд повернул к нему голову и насмешливо приподнял бровь.
— Я думал, ты знаешь всё и обо всём.
— Ну, если бы ты предупредил о своём прилёте, я бы, может быть, подготовился получше… Впрочем, не важно. У меня есть другой способ отыскать это место. Ведь, — Искандер сглотнул, не в силах поверить в то, что собирается произнести. — Ведь тело Астрея, по-видимому, всё ещё там, так?
— Тебе видней.
Искандеру не было видней. За сотни лет, проведённых на Земле, он слышал только отголоски легенд, которые позволяли надеяться, что колония Империи вообще существовала. У него никогда не было возможности проверить это самостоятельно. Раньше он думал, что если вдруг такая возможность появится, у него вырастут крылья. Реальность оказалась странной и совсем непохожей на ожидания. Между ним и этим местом, где, возможно, упокоились последние надежды на возрождение Империи, как будто выросла тугая резиновая стена. Стоило попытаться двинуться на неё, как она отталкивала назад, вызывая в сердце гудящую боль.
Заставив себя отодвинуть в сторону эти странные и неприятные ощущения, Искандер засунул руку во внутренний карман пиджака и извлёк оттуда небольшой предмет, представлявший собой вытянутую пластину с переливчатой поверхностью. Дезмонд сразу понял, что это, и спросил только об одном:
— Он всё ещё работает?
Искандер, как будто не слыша его, произнёс:
— В базах эцин хранились данные о ДНК, сетчатках глаз и даже снимках аур практически всех обитателей Империи. Всех — включая самого Императора.
Он задумчиво посмотрел на прибор.
— Что касается ответа на твой вопрос — то скоро мы должны его узнать. Где твой корабль?
Корабль Дезмонд оставил за городом. Он предпочёл бы использовать для этих целей гараж жилого комплекса, построенного для резидентов Ордена, но планета была освоена слабо, и имеет ли смысл создавать здесь резиденцию Ордена, предстояло решать ему. Для себя Дезмонд не определился до сих пор. Он боялся — точно так же, как боялся Искандер заглядывать в погибшее прошлое. Боялся, что уже не сможет вынырнуть из той пучины, которая сотни лет заставляла его думать об этой планете, а теперь стремительно затягивала в себя.
Оставлять корабль на стоянках авиатехники, которую использовали его земные союзники, казалось ему ещё более опасным, чем просто бросить его в поле, поэтому этого варианта Дезмонд тоже постарался избежать.
— Это возле места, где я снимаю жильё, — соврал Дезмонд. Искандер рассеянно кивнул.
— Я поведу. Называй адрес.
Машина медленно тронулась с места. Дезмонд чувствовал себя жутко неуютно на пассажирском сиденье, но молчал.
— Как поживает твой…
— Меолан, — уточнил Искандер, но почему-то не продолжил.
Дезмонд внимательно всмотрелся в точёный профиль спутника. Судя по наступившей тишине, продолжать разговор Искандер не хотел. Вот только причины могли быть самыми разными, а в это мгновение Дезмонда интересовали именно они.
— Да не смотри ты на меня так! — буркнул Искандер, не выдержав и покосившись на него. — Я сейчас за дорогой не услежу!
— На той скорости, с которой ты едешь, разбиться просто невозможно.
— Не устраивает скорость? — Искандер поднял бровь и, не дожидаясь ответа, до предела вдавил педаль газа. Дезмонда вжало в спинку кресла.
— Ладно, убедил! Тормози!
— Не хочу!
Искандера и самого несло. Упоминание о Меолане почему-то вызвало неконтролируемую злость. Это была последняя тема, которую он хотел бы обсуждать с Дезмондом. Спустя столько лет. Но по всему выходило, что того интересовало только одно. И манёвр с поездкой домой он прекрасно разгадал, но не стал протестовать, потому что это давало возможность оттянуть погружение. Наверное, потому и ехал инстинктивно куда медленней, чем мог.
Осознав последнее, Искандер резко затормозил, так что Дезмонда бросило вперёд и он с трудом успел вернуться в вертикальное положение.
— Не делай так! — мрачно попросил он.
— Дезмонд… — машина снова ехала ровно, а сам Искандер вздохнул. — Не знаю, сможешь ли ты меня понять… Но есть вещи, в которые я предпочёл бы не погружаться. Они для меня как зашитая рана или закрытая книга. Попытка вернуться к ним, не приведёт ни к чему хорошему. К ним относятся история Астрея… История последней колонии империи на Земле… И мои отношения с Ноланом.
— Как ты уже заметил, — хмыкнул Дезмонд, — в две из них тебе всё равно придётся погрузиться с головой.
— Давай избежим хотя бы третьей.
Снова наступила тишина, но не прошло и пяти минут, как Искандер поймал себя на том, что губы его растянулись в улыбке.
— Что? — поинтересовался Дезмонд.
— Ничего.
«Я просто рад, что встретился с тобой».
Машина затормозила у комплекса высотных зданий, стоящего немного особняком. Дезмонд вышел первым и, обойдя машину, открыл дверь для Искандера.
— Что это ты делаешь? — поинтересовался тот. Дезмонд ничего не ответил. Молча протянул ему руку. Искандер поколебался, но обнаружил, что улыбка стала шире, и вложил свою ладонь в его ладонь.
— Показываю тебе путь, — пояснил Дезмонд и двинулся по направлению к дверям.
Искандер отметил про себя и охрану, и консьержку — всё то, чего он сам интуитивно избегал.
— Неплохо, — только и озвучил он вслух, оказавшись внутри просторной и стерильно чистой съёмной квартиры, — но необжито, как по мне.
— Хочешь помочь?
Искандер вскинулся, с лёгким удивлением глянул на спутника.
— Ты о чём?
— Ну, может ты хочешь показать мне, как оформляют квартиры на Гее? Какие-нибудь безделушки привезёшь?
— Смысл? — Искандер пожал плечами и отвернулся. Квартира ему нравилась, но он необыкновенно остро ощутил, что, скорее всего, не заглянет сюда второй раз. — Ты же улетишь через пару недель.
— А может, нет?
И снова Искандер с подозрением покосился на Дезмонда.
— У тебя в твоём Ордене разве нету кучи дел? Тех, которые мешали тебе заглянуть к нам всю прошедшую тысячу лет.
Дезмонд помрачнел и промолчал.
— Захвачу кое-что и отправимся к посадочной площадке, — сухо сказал он и скрылся во внутренних дверях.
— Кто бы сомневался, что она находится не здесь… — машинально произнёс вполголоса Искандер. Подошёл к окну и замер, глядя на море — такое же, как в городе, и в то же время совсем другое. Пронзительно яркое, несмотря на по-осеннему серый цвет. Ему снова захотелось улыбаться. Необыкновенно отчётливое чувство затопило сердце — Искандер внезапно понял, что возвращается домой.
========== 14 ==========
— Ты знаешь, что с тобой бывает тяжело? — поинтересовался Дезмонд, выходя из спальни. Он сменил плащ на короткую кожаную куртку, а шёлковую рубашку — на обтягивающую чёрную футболку. Светло-голубые классические джинсы довершили образ.
Искандер нервно хохотнул, обернулся, чтобы ответить, и замер, любуясь на эту картину.
— Скажи мне что-нибудь новенькое, — опомнившись, ответил он, и мысленно выругался, обнаружив в голосе непрошенную хрипотцу.
— Ок, — Дезмонд шагнул к нему и остановился близко-близко, так что Искандер остро ощутил что, в отличие от Нолана, этот мужчина на полголовы выше его ростом. Густой запах одеколона с пряными нотками специй и терпкими — дублёной кожи — заполнил пространство. — Мне на это наплевать.
Едва Дезмонд договорил, озорная улыбка заиграла у него на губах. Искандер стоял, поражённый странным ощущением, что Дезмонд вот-вот наклонится и поцелует его.
Искандер никогда не боялся близости с мужчинами, хоть никогда и не искал её. Он не часто встречал людей, которые бы всерьёз влекли его к себе. Пол и физиология значили для него не так уж много — Искандер в этом смысле (как, впрочем, и во многих других) — слишком высоко задирал планку. Генномодифицированные, выпестованные десятком поколений типажи имперских аристократов для него были нормой. Их потомки, сохранившие толику древней крови — годной подделкой. Простые смертные иногда имели достойную физическую форму, но в большинстве своём казались ему несуразно неухоженными. Но в любом случае, ни первые, ни вторые, ни третьи, не привлекали его, покуда речь шла только о теле. Он видел слишком много тел. Ему хотелось ощутить рядом силу, которая могла бы соперничать с его собственной. И здесь уже не имело значения, смертен ли тот, кто стоит перед ним, есть ли в нём древняя кровь.
За всю свою жизнь Искандер встречал силу, которая притягивала бы его, интриговала, будоражила бы кровь — всего несколько раз. Но настолько остро он ощущал эту глубинную энергию впервые. Казалось, она пульсировала у Дезмонда в крови, заставляла дыхание сбиваться… И впервые в жизни Искандер не был уверен, что сумеет с ней совладать, доведись ему выйти против неё.
Он осторожно отступил на шаг назад.
— Уверен, это поможет нам работать вместе, — криво улыбнувшись, произнёс он. Дышать стало чуточку легче. — Мы идём?
Искандер развернулся по направлению к двери в холл и собирался выйти из квартиры первым, но Дезмонд оказался рядом раньше, чем он успел покинуть комнату. Придержал дверь и над самым ухом произнёс бархатистым голосом, от которого кровь бежала по венам быстрей:
— Да, идём.
Перед мониторами корабля проплывало звёздное небо. Рубка была такой знакомой, что иногда Искандеру казалось, что в мире не существует ничего кроме неё. Он сгорал в этой рубке, чтобы в ней же очнуться ото сна и снова увидеть бой, в котором раз за разом гибли все, кто день изо дня стоял у него за спиной.
Во сне Искандер не помнил имён. Иногда они всплывали в сознании и снова тонули в небытие. Иногда на месте лиц Мелч и других, оставшихся с ним до конца, появлялись лица других — всех тех, кого он успел полюбить за тысячу лет. Всех тех, кто также ушёл вникуда.
Медленно наплывал на черноту космоса сиреневый шар Фаэны.
Трижды в своей жизни Искандер видел гибель планет.
Первой стала Астера — но этого боя он не видел воочию. Второй — Нимея. Планета, где он родился. Планета, которая была его жизнью. Планета, которая стала для него олицетворением прошлого.
Третьим миром, который на памяти Искандера погиб окончательно и безвозвратно, стала Фаэна.
Во сне он знал, что раньше, чем блеснут над огромным шаром первые лучи солнца, планета умрёт. Превратится в тысячу осколков, также как весь огромный мир, в котором Искандер когда-то жил. Во сне он чувствовал, что это будет последний удар, который ему никогда не удастся отбить — но всё равно пытался, снова и снова. Потому что иначе не мог. Потому что никогда и не перед кем не отступал.
Треск сломанных приборов едва нарушал наступившую тишину. Голос второго капитана звучал в наушниках насмешкой над всем, во что Искандер когда-то верил.
К последнему году существования Империи, её флот насчитывал более миллиона кораблей. Больших, малых, лёгкий и тяжёлых… Из всех только два откликнулись на последний зов, только два пришли выполнить последний приказ императора, которому уже нечем было править.
Генс Ларта — его собственный флагман. Совсем недавно — лучший из кораблей, сошедших с верфей Мелло. Теперь — разбитый настолько, что едва держал курс.