Оба Дурсли отлично провели ещё некоторое время играя с собакой. Гарри так и продолжал удивляться поведению кузена. Когда они пошли в дом обедать, он не смог не спросить об этом Дадли.
— Почему? Дад, объясни, почему ты сам предложил, чтобы пёс остался?
Тот пожал толстыми плечами:
— Пёс хороший. Он тебя защитил. Пусть меня защищает тоже. Между прочим, ты всё «пёс» да «собака» говоришь… А как его звать?
— Да я не знаю… — растерянно признался Гарри. — Я же не зову его. Прихожу — а он тут…
— И не знаешь, откуда он взялся?
— Нет.
И тут Дадли, которого Гарри привык считать непроходимым тупицей, вдруг сказал:
— А ты уверен, что этот пёс не… Ну, может, он тоже из… ваших?
***
Гарри с довольно спокойным сердцем поехал на следующий день в Лондон. С собой он взял все свои хогвартские вещи, поскольку намеревался потом сразу ехать в Школу. Дядя Вернон вряд ли был очень рад, что ему пришлось заталкивать в багажник тяжёлый сундук, но он ничего не сказал. Всю дорогу он также молчал, лишь неодобрительно шевелил усами. Высадив племянника на привокзальной площади, он сухо попрощался и тут же уехал, торопясь на службу. Вскоре подъехала машина, из окна которой высунулась курчавая голова Дина Томаса. «Эй, Гарри! Привет!» — прокричал он, улыбаясь, и помахал рукой. Мистер Томас вышел из машины, крепко пожал Гарри руку и уложил в багажник его сундук.
До самого Ист-Энда машина, шустрая, но довольно старая, ехала неторопливо. По пути мистер Томас рассказывал о достопримечательностях, мимо которых они ехали. Гарри было очень интересно, он без устали вертел головой, разглядывая большой город.
Всё оставшееся время каникул Гарри Дурсли ни минуты не жалел, что не остался на Тисовой. О чёрном псе он почти не вспоминал, почему-то уверенный, что с ним всё в порядке. Зато он совсем не был уверен, что всё в порядке с Дадли.
Вместе со всей семьёй Дина Гарри дважды успел побывать на матчах команды ВестХэм, и он убедился, что на стадионе совсем другие впечатления. Больше всего атмосфера напоминала ту, что он помнил по финалу Чемпионата мира по квиддичу. До такой степени, что пару раз мальчик ловил себя на мысли, почему игроки забыли взять на площадку мётлы.
Квартира Томасов ему тоже понравилась. Большая, из пяти комнат, не загромождённая лишними вещами, она, казалось, полностью походила на своих жильцов: небогатая, опрятная, и в то же время яркая и радостная. Гарри даже показалось, что, так же как все члены семьи Дина, она почти всё время дружелюбно улыбается. В таком доме нельзя было не улыбаться в ответ.
Миссис Томас, может быть, готовила не столь изысканно и обильно, как тётя Петуния, но еды было вдоволь, поэтому Гарри каждый раз выбирался из-за стола полностью наевшимся и крайне благодушным. Неудивительно, что и дня не прошло, как для Гарри церемонное «мистер и миссис Томас» сменилось простым «Дэйтон и Дайана». Близнецы, братья Дина, всегда норовили находиться если не с братом, то с его гостем.
Всего лишь раз Гарри Дурсли встревожился за оставшееся время каникул, когда Дин, внимательно перечитав присланное из Хогвартса письмо, сказал матери, что, кроме обычных вещей и учебников, требуется ещё и нарядная мантия. Гарри тут же залез в свой сундук за письмом. Он не стал его читать тогда, когда оно пришло, поскольку помнил, что всё необходимое получит, как в прошлом году, у мадам Помфри по приезду. Обеспокоившись, Гарри прочитал, что ему тоже нужен «наряд для особых случаев». Но вряд ли попечители обеспечат его ещё и нарядной мантией, так что же ему делать? Он скорее был готов откусить себе язык, чем попросил бы Томасов купить наряд и для него… Но миссис Томас отреагировала вполне спокойно: зачем тратить зря деньги, когда она сама сможет сшить такой наряд. «Покрой у ваших мантий несложный, а одна мантия или две — какая, в сущности, разница?» Выслушав это, мистер Томас глубокомысленно добавил: «Долго ли умеючи-то». И супруги переглянулись с такими улыбками, словно это была шутка, известная лишь им двоим.
Шить Дайана действительно умела очень хорошо, и скоро в сундуках мальчиков заняли своё место две отличных мантии. Может, кому-нибудь они и показались бы слишком яркими и экзотичными, но Дину и Гарри они ужасно понравились. У первого наряд был золотисто-бежевый, а на рукавах чёрные «зебровые» полоски. У второго мантия была ярко-красная, с россыпью золотых пайеток-звёздочек по низу рукавов и подолу. А больше всего мальчики были довольны тем, что таких же нарядов ни у кого в Хогвартсе не будет точно!
========== Интермедия 2 ==========
Комментарий к Интермедия 2
Дорогие мои читатели, вон сколько вас набралось, “ждунов” моих бесценных!
После того, как новая глава была в пух и прах раскритикована (заслуженно, я полагаю) и удалена, я оказалась в таком писательском ступоре, из которого я не могу выйти до сих пор. Поэтому, извините, но это всё, на что я пока способна.
Разноглазый, чрезмерно подозрительный верзила (как понял Гарри, его звали Аластор Хмури) принялся спорить с остальными волшебниками, а мальчик так и остался стоять на месте. Он всё ещё не понимал, что происходит.
«Что им всем надо от меня?» — решился он всё-таки спросить у колдуньи Тонкс, той самой, с фиолетовыми волосами.
— Мы, вообще-то, пришли сюда за тобой. Собирались отвезти тебя в другое место, — усмехнулась она.
— Такой толпой?
Она хмыкнула:
— Ну, считай, это что-то вроде почётного эскорта.
— А с чего мне такой… почёт?
Она удивлённо вскинула брови, но ответить не успела, потому что Хмури опять воззрился на Гарри. Тот опасливо попятился, спрятавшись за спину Тонкс.
— Ну, вот что, — сказал Хмури. — Я не знаю, что с мальчонкой стряслось тут у этих маглов, но в таком состоянии его нельзя тащить в Лондон. К тому же, лично я все ещё не уверен, что он — это он.
Гарри Поттер нервно вцепился в руку колдуньи с фиолетовыми волосами, возможно, даже слишком сильно сжав её. Вряд ли это понравилось Тонкс, но она смолчала. Вместе они спустились по лестнице вниз, в толпу оторопевших волшебников. Странный колдун на деревянной ноге грозно навис над мальчишкой. Гарри робко посмотрел на него, но тут же отвёл взгляд: ярко-голубой глаз хоть и перестал вертеться, но уставился прямо в его переносицу и мелко подрагивал в глазнице. Тоже впечатление не из приятных, глаз словно прожигал насквозь.
— Ну, вот что, — громыхнул его обладатель, и все остальные вздрогнули. — Ждём полчаса. Если это Упивающийся Смертью под обороткой, то мы заметим, когда зелье прекратит действовать.
— Упи… кто? — проблеял Гарри.
Тонкс слегка сжала его руку, и он смолк, поняв, что сейчас не время для расспросов.
— Пойдём наверх, Гарри, соберём твои вещи, — подал голос бледный, усталого вида, волшебник в поношенной мантии. В его светло-русых волосах отчётливо блестела седина. Гарри присмотрелся: карие глаза казались добрыми, и сам он, так же как Тонкс, опасения не вызывал.
Они втроём поднялись в комнату мальчика. Остальные колдуны, тихо переговариваясь, вернулись в кухню. Только Хмури остался у лестницы, словно часовой.
Пока Тонкс магией собирала вещи Гарри в сундук, — а собирать было почти нечего, всё и так хранилось там, кроме учебников, совиной клетки на столе и метлы на кровати, — Гарри осторожно поинтересовался у бледного мага:
— Сэр, а вас как зовут?
— Ты не помнишь?
— Нет.
— Очень странно, Гарри. Я Ремус Люпин. Я был в позапрошлом году учителем в Хогвартсе.
— И что вы преподавали? — вежливо спросил Гарри, а сам подумал: «Это действительно странно. В позапрошлом году я только поступил в Школу и отлично помню всех учителей. Этого там точно не было. Может, он вёл какой-нибудь предмет у старшекурсников?»
— Защиту от Тёмных сил.
— Да быть того не может! — мальчишка нервно хихикнул. — Нас учил профессор Квиррел, разве его можно было перепутать с вами, с его-то глупым тюрбаном! Э-ээ… Извините. Кажется, вы что-то путаете, сэр.
— Квиррел? Он же был на твоём первом курсе, Гарри!
— Ну, да, а я про что говорю? На первом курсе Квиррел, — отогнул палец мальчик, — на втором — великий волшебник и знаменитый писатель Гилдерой Локхарт…
— Постой, постой, — подошла к ним Тонкс с учебником в руке, — а на какой курс ты собираешься?
— На третий, конечно, мэм!
Гарри пожал плечами и посмотрел на взрослых как на дурачков. Они переглянулись.
— Ты пойдёшь на пятый курс, Гарри! — Тонкс потрясла перед его носом «Трансфигурацией, уровень 4». — Это учебник четвёртого курса!
— На пятый?! — ужаснулся он. — Но как же я?.. А домашка?.. В смысле, а как же домашняя работа? Я же не написал никаких сочинений…
— Какие сочинения? Ты же победитель Турнира Трёх волшебников! Тебе не задали никакой домашней работы! — искренне изумилась Тонкс, а Люпин почему-то прибавил с кривой усмешкой: — И кое-кто очень расстроился из-за этого.
— Чего-чего я победитель? — оторопело переспросил Гарри. — Вы точно шутите. Я же просто Гарри, разве я могу хоть в чём-то победить?
— Кажется тут кого-то надо отправить в Мунго, — слабым голосом прошептала Тонкс, расширив глаза.
— Я бы сказал, сначала к Дамблдору, — вздохнул Люпин. — Ладно, берём вещи и идём вниз. Полчаса давно прошли, — он достал волшебную палочку. — Ничего не забыли? Дайте-ка я на всякий случай проверю.
«Магикум Ревелио!» — он широким взмахом палочки обвёл комнату. Гарри со внезапным интересом проследил за палочкой. Неярким ореолом магии засветились сундук, волшебные палочки, метла и… кровать Гарри.
— Эй, что это там?! — вскрикнул он, указывая пальцем.
— А я-то откуда знаю, — усмехнулся Люпин, — это же твоя кровать.
Он с интересом перевёл взгляд со свечения на Гарри:
— Не хочешь посмотреть, что там такое?
— Э-ээ… Сэр, а может быть, лучше вы посмотрите?
Какое-то странное выражение мелькнуло на лице Люпина, весьма схожее с… жалостью. Но он подошёл к кровати и выдвинул из-под неё ящик. Заметив, что лист фанеры отстаёт, он вынул из щели несколько писем и открыток, а также нечто со светящимся ореолом. Люпин медленно выпрямился и повернулся. Он бережно держал в руках светящийся магией свёрток, а на лице его было такое выражение, словно он держал жеребёнка единорога. Или какую-то очень ему дорогую вещь, которую считал давно и безвозвратно утерянной. Гарри быстро взглянул на Тонкс, но и она, казалось, ничего не понимала.
— А что это, сэр? — Гарри с опасением, смешанным с любопытством, посмотрел на свёрток в руках Люпина. Действие заклинания выявления магии тем временем закончилось, но свёрток блестеть не перестал.
— Это, — голос волшебника стал хриплым, — это плащ твоего отца, Джеймса Поттера.
— Вы знали моего отца?! — от изумления голос Гарри сорвался.
— Не только, — печально качнул головой Люпин. — Я и маму твою тоже знал. Мы учились вместе.
— Сэр… пожалуйста…
Лицо мальчишки скривилось, подбородок задрожал, ярко-зелёные глаза наполнились слезами. Люпин и сам вздрогнул, внимательно вглядываясь в Гарри, который был точно такой же, как тот парень, которого он год назад учил заклинанию Заступника, но… Невероятно, но казалось, что это не он. Не Гарри Поттер. Какого Мордреда тут происходит?
— Какого Мордреда тут происходит? — раздался с порога рёв Аластора Хмури, который весьма эмоционально озвучил мысли Люпина (и не только его). — Что, школьный сундук собрать — это такая большая проблема? До утра ковыряться будем?
Гарри, Тонкс и Люпин вздрогнули, оборачиваясь к нему. Люпин суетливо затолкал то, что держал в руках, в гаррин сундук и покраснел, как нашкодивший мальчишка.
— Мы уже идём, Аластор, не шуми, перебудишь всех маглов в округе, — примирительно сказала Тонкс.
Все четверо спустились в коридор, где их тут же обступили остальные волшебники.
— Ну, что, пора двигаться? — сказал кто-то. — Дамблдор наверняка уже заждался, да и светать скоро начнёт.
— Ладно, что-то и впрямь мы тут подзадержались, — пробурчал Хмури. — На мётлах не успеем до рассвета…
Гарри услышал, что Тонкс, которая так и стояла рядом с ним, держа метлу и пустую клетку, с явным облегчением перевела дух.
— Аппарируем. В точку Д. Все по очереди с разбегом в три секунды, — отрывисто командовал Хмури. — Выстроились цепочкой от двери, палочки наизготовку — и стартуем. Крайнее внимание при появлении. Сразу отбегаем в сторону, образуя круг, как тренировались. Я с Гарри пойду последним. Пока мы не войдём в укрытие — все ждут в боевой стойке. И полная бдительность.
Волшебники вразнобой кивали и выстраивались по его приказу. Гарри разинув рот наблюдал, как они исчезали со слабыми хлопками. Наконец, исчезла Тонкс, за ней — Люпин, и Гарри остался наедине с Хмури.
— Я слежу за тобой, парень, — хрипло проговорил он, — я всё ещё не уверен, что ты — это ты.
«Я и сам теперь не уверен, что я — это я», — только и успел подумать Гарри, перед тем, как Хмури довольно бесцеремонно подхватил его и закинул себе на плечо. Тут же живот Гарри скрутило, а перед глазами замелькали цветные пятна.
Буквально сразу же неприятные ощущения прекратились, и Гарри оказался стоящим на земле. Точнее, на асфальте. Он точно был на улице, но где именно — он не понимал. Вокруг было абсолютно темно. И тихо, только тяжело дышал сзади Аластор Хмури, крепко держа его за плечо. Тем не менее, мальчик чувствовал вокруг настороженное присутствие остальных волшебников. Хмури поволок его куда-то за собой, они поднялись на несколько ступенек, скрипнула тяжёлая дверь — и Гарри понял, что он уже в каком-то доме. Разглядеть он ничего не мог по-прежнему, было темно. Только впереди угадывалась лестница со слабо светящимися ступеньками, круто уходившими высоко вверх. Над его ухом раздался тихий, но всё ещё грозный голос Хмури:
— Иди наверх по лестнице, парень. Ничего не касайся, кроме перил.
Гарри послушно пошёл наверх, а дверь тем временем открылась, впуская остальных колдунов. Мальчик не удержался и обернулся, ища взглядом Тонкс. Он не был уверен, что узнал её, пока одна из теней в темноте внизу не помахала ему рукой. Гарри слегка приободрился и пошёл дальше.
В длинном коридоре на втором этаже было так же темно, но тут светились, и довольно ярко, ручки дверей. Гарри обратил внимание, что ручки эти были в виде змей, и невольно поёжился, решив, что этот дом, скорее всего, принадлежал раньше очень тёмному магу. Он повернул ручку ближайшей двери — она была закрыта. Тогда он пошёл дальше, дёргая все ручки подряд.
Одна из дверей всё-таки открылась. Гарри замер на пороге, щурясь от довольно яркого, после темноты коридора, света. Особо он не успел ничего разглядеть, кто-то схватил его за руки и втянул внутрь. А потом он вообще перестал что-либо видеть: всё лицо ему закрыли пушистые кудрявые волосы, которые щекотали нос и мешали дышать.
— Гарри! Гарри! — радостно визжала какая-то девчонка, которой и принадлежали эти волосы, — Рон, посмотри, это же Гарри! Наконец-то! А мы и не слышали, как вы вернулись!