— Если вам так хочется насолить непокорному королю в изгнании, поставьте условие, что ни он, ни его дочь не имеют права бывать здесь. По отдельности отправьте их в разные эпохи там, — хвост Чешира поднялся вверх и дёрнулся.
— У него корабль, он может вернуться!
— Пусть корабль останется при Алисе. Она же не знает, что на нём можно путешествовать по Океану Времени. А Чарльз будет один наблюдать за вашим ходом по украденным часам, но не вмешиваться.
— Почему я должен тебе верить? Ты принёс ему в темницу Вострый Меч!
— Захотелось вспомнить молодость… Мы втроём с Чарльзом и Стейном расстраивали казни, спасали осуждённых, — Чешир перевернулся на спину. — Коты гуляют сами по себе и играют, как им вздумается.
— Во имя шестерёнок моего механизма, как же я устал от тебя, — Время откинулся в кресле, поглаживая Чешира.
— А что вы теряете? Мирана фон Мрамореал никогда не пригласит Чарльза обратно, у Ирацибеты будут совсем другие проблемы, а больше никто не осмелится вмешаться в ход истории. Всяко лучше, чем опять играть в кошки-мышки, темницы и боевые полёты на Бармаглоте…
Время усмехнулся и начертил на черновике Оракулума Бармаглота, напротив которого с Вострым Мечом в руках стояла Алиса Кингсли.
***
— Давно приглядываюсь к этой шляпе, — Чешир улыбался, будто не видел измученных супругу и детей Баярда, Мальямкин в птичьей клетке и других пленников Красной Королевы.
— Здравствуй, Чешир, — спокойно и грустно ответил Таррант.
— Раз она тебе уже ни к чему, — Чешир просочился внутрь камеры, — может быть, завещаешь её мне?
— Бесстыжий!
Другого слова никто бы не подобрал. Чешир, который сбегал непонятно куда при виде всякой опасности. Чешир, который мог проникать сквозь стены и оставаться незамеченным даже для самых зорких глаз. Сколько раз его просили помочь, и сколько раз он отказывал, ссылаясь на то, что сторонится политики… И всегда улыбка, словно завтра не казнят его друзей, с которыми он пил чай столько времени…
Точнее, столько времён. Гораздо больше, чем один проход Оракулума внутри хроносферы.
— Какая всё-таки дивная, чудная шляпа… Я бы надевал её только на выходные.
Из тени на свет медленно шагнул человек. На лице его была посмертная маска. Пленники встрепенулись. Если бы Белая Королева сумела воскресить мертвецов Угрюмого Брега, даже Бармаглот не помог бы Ирацибете удержать власть. Неужели воин пришёл возвестить о победе Алисы?
— Мама, почему от него пахнет живьём? — спросил супругу Баярда один из её щенков.
— Я будто знаю этот запах, — мать семейства была явно смущена. Гость тем временем снял маску с лица.
— Не переживай за шляпу, Таррант. Он наденет её лишь однажды, а потом сразу же вернёт тебе. Это игра, в которую я очень любил играть, когда был маленьким. Чешир знает правила.
— Но ведь… — Таррант растерянно улыбнулся. — Алиса, ты уже сбежала к Белой Королеве. Зачем ты вернулась без Вострого Меча, да ещё и в прежнем виде? Тут все тебя полюбили со светлыми волосами и в дивных голубых платьях…
— Я всего лишь безумие, — улыбка тронула губы говорящего. — Меня тоже интересуют вещи, начинающиеся на букву «М». Милосердие. Маскарад. Мулукаро.
— Никогда не слышал о «мулукаро».
— Задом наперёд — нет. Час свободы пробьёт совсем скоро, если вы мне поможете.
***
Осуждённый в последний миг исчезает. Его шляпа поднимается всё выше и выше над двором, пока под ней не возникает голова кота-оборотня.
— С добрым утречком вас!
***
— Отец говорил, с тобой остаётся навеки лишь то, что ты отдал. Я знаю, вы бы понравились ему.
Первая улыбка от лица Времени далась легко. Всего лишь спровадить Алису в зеркало, пока настоящее Время приходит в себя. Но прощальная улыбка вышла слишком широкая, слишком Чешировская.
— Спасибо, — коротко бросил Время, войдя в зал с часами жителей Подземья. — Её часы?
— Его, — Чешир принял истинный облик и отдал часы Чарльза. — Часы Алисы всё же наверху…
При упоминании Надземья Время скривился.
— Девчонка не раскусила тебя?
— Нет. Сказала, что вы бы понравились её отцу.
Тут же Чеширу пришлось зажать уши. Время редко выражал эмоции столь экспрессивно, хоть и бесстрастным его назвать было нельзя. Как-никак, чудеса Подземья изменили его в более человечную сторону.
— Ладно, сейчас я синхронизирую его часы с хроносферой. А то он так и будет стоять красным изваянием из шипов. Что такое, Уилкинс?
У входа в зал столпились секунды во главе с дворецким. У всех в руках было оружие.
— Простите, сэр, — отрапортовал Уилкинс, — мы думали, после слома в замок опять пробрались зелюки. Такой шум был, мы решили, их целая стая…
— А, это не стая зелюков хрюкотала, — махнул рукой Время, пряча часы Чарльза в карман. — Это я орал.
***
— Я всё же решился спросить, — седобровый библиотекарь сделал шаг вперёд и тут же остановился. Мимо его ног пробежал кот, британец голубого окраса, и пристроился на коленях Времени Надземья. — До пятницы рукой подать. Быть может, Чарльзу следует узнать… всю правду до конца?
Время Надземья ласково погладила кота и встала. Кот прыгнул на стол и вольготно разлёгся на бумагах.
— Томас, о чём вы? Он один из самых умных людей, что когда-либо проходили за циферблат, — Время сняла с полки бутылку с кораблём внутри. — Не оскорбляйте его предположением, что он недостаточно умён, чтобы самостоятельно обо всём догадаться.
Достав из вазы розовый бутон, Время бережно привязала его к горлышку.
— Вот так. Теперь он не посмеет выкрасть корабль. Будет играть с Чарльзом по-честному.
На палубе «Чуда» стояла крохотная человеческая фигурка. Её золотистые волосы развевались на ветру, в руках была подзорная труба, и направлена она была на сияющий отсвет неба, который стал ярче, когда рядом со стеклом бутылки появились алые лепестки розы.
========== Козыри против дочери ==========
— Прошу, — Время указывает на кресло возле шахматного стола, и Чарльз садится напротив. На чёрно-белом поле помимо шахмат расположены карты и миниатюрные статуэтки. Две низенькие, в тельняшках; одна пушистая и полосатая; одна в форме шляпы-цилиндра, сделанная из фетра; ещё несколько изображают животных.
— По праву, данному членам Непреложного рода Кингсли, мы собрались здесь, чтобы подписать новый договор, — голос Шалтая-Болтая дрожит. — По обоюдному желанию сторон, условия договора определяются исходом шахматной партии, что служит знаком д… др… дружеских намерений Его Вечности и Его Величества…
Время криво усмехается и щёлкает Шалтаю по макушке. По поверхности яйца пробегает небольшая трещина. Чарльз внимательно следит за рукой Времени, пока тот заводит пальцы за спину наблюдателя шахматной доски. В стоящем позади зеркале прекрасно видно, какую фигуру Время достаёт из другого мира…
***
Дело даже не в Хэмише, хоть он ей не пара. Все молчали, все скрывали. Спасибо Маргарет — хоть один человек предупредил, что сейчас начнётся кошмар.
Алиса не хочет признавать, что это настолько страшно. Все смотрят, и никакого участия в их взглядах нет. Всё решили за неё, а она даже не может сказать: «Нет, я изберу другой путь, такой-то и такой-то». Потому что не знает она своего пути.
Кажется, земля сейчас уйдёт из-под ног. Все слова, что Маргарет так спокойно проговаривала, слетают с губ каким-то пустым бредом… Или она сошла с ума, или все вокруг неё.
И ужасно, ужасно не хватает времени, чтобы разобраться.
Тиканье часов спасительно звучит в тишине, помогая удержаться на ногах. Белый кролик указывает на циферблат, и Алисе кажется, что сейчас она спит. Пробежать через нору и дальше, а потом папа опять придёт ей на помощь, спасая от ночных кошмаров.
Это безумие — бежать за кроликом. Но лучше кошмар, который она уже сто раз видела, чем этот, с Хэмишем и остальными. Она хотя бы отыграет немного времени. Ей нужно время. И ей нужен папа.
***
— Сколько ей лет?
— Девятнадцать. Да, я перенастроил хроносферу. Имею право. В ней, как и в тебе, два временных потока.
***
Корни бредширских садов быстро передают сведения мрамореальским деревьям. Мирана каждое утро говорит с деревьями, чтобы те расцветали. Сегодня у них славная весть.
Лишь дерево Тумтум не желает расцветать при виде королевы.
— Ты пошлёшь невинную девочку сражаться с Бармаглотом?
— Не я назначила её Бравным воином. А вмешиваться в… Оракулум? Нет, увольте!
— Дочь Чарльза невиновна в его грехах. А ты выталкиваешь её на поле сражения, чтобы она защищала королевство, в котором даже не помнят имени её отца.
— Непреложные короли защищают своих подданных. Пусть она и не непреложна, её мать ведь не из этих мест, но Алиса вполне способна на поступок, от которого Чарльз увильнул.
Дерево Тумтум угрюмо молчит. Мирана тоже. Она не ненавидит Алису, она ей даже рада — чудесный был ребёнок. И она не ненавидит Чарльза. Но если Время обещает ей и её подданным покровительство, лучше не упоминать имя короля-предателя. Так безопаснее.
— С завтрашнего дня с вами будут говорить мои придворные. Мне надо готовиться к Бравному дню, — Мирана спешит прочь из сада. Она понимает, что дерево Тумтум больше не будет цвести при ней.
***
— Я голов не секла. И не хочу, выкинь из своей головы этот бред.
Таррант в недоумении. Раньше в Алисе было больше булатности. Раньше Алиса была милым мальчуганом, который плясал в Бредшире жигу-дрыгу, сражался с Мальямкин и пришёл на чаепитие освободить их от гнёта Времени. Нет, она была и девушкой, когда прибежала в день неудавшейся коронации, смена облика вовсе не удивляет. Но почему теперь в ней так мало стали?
Шляпник погружается в воспоминания об Ужестрашном дне, о Востром Мече и достойных его воинах. Но всякий раз, как ему кажется, что он вот-вот вспомнит другую Алису, память отказывает. Ведь его же уже хватали карты? Ведь он помогал Алисе сбежать от разгневанного короля Олерона?
Обратиться бы к доктору, проверить память, но Чешир вечно исчезает в нужный момент. Даже на чаепитии сидел рядом, а когда Время проклял их, преспокойненько улизнул. И ничего не сказал про Алису ни тогда, ни сейчас. Что с него взять, подломурк пахлорыбный.
***
Фетровый цилиндр в окружении карт двигается на другую сторону шахматной доски. Туда же направляется куколка с золотистыми волосами. Её сопровождает фигурка пса.
«Я решаю, чему дальше быть», — звучит над доской. — «Сойдёшь с избранного пути?» — «Путь мне выбирать!»
Время усмехается:
— Верный пёс Его Величества несёт дочь своего хозяина в карточный домик. Насколько он прочен, вот в чём вопрос.
— Козыри — черви, — Чарльз отводит козырного валета от козырной дамы, давая пройти фигурам Времени вглубь своей половины доски.
***
— Деревья погрустнели… Вы беседуете с ними?
— Да, ваше величество.
Мирана готова пожертвовать всей рощей ради выигранной битвы. Баярд приносит хорошие вести: Его Вечность провёл Алису к Мечу. Нивенс, который верно служит Времени, подскажет девочке, как заполучить Вострый Меч. Второй Непреложный род наконец исполнит свой долг перед народом Подземья. Главное — общаться с Воином так, как это делал бы Чарльз. Ни к чему Алисе знать, как неловко прошло то давнее сватовство.
***
Посмертные маски в реке, нагота перед Красной Королевой, взгляд Валета, острый, как розовый шип, — всё это Алиса прошла, чтобы вновь увидеть Шляпника. А он перед ней трудится на славу кровавой ведьмы — какой стыд!
— Она же враг… Враг, мрак…
Боль пронзает голову Тарранта. Он часто думал о вещах, начинающихся на букву «М». Мрак. Могущество. Мрамореал. Мемориал. Момент. Минута.
Что есть время и почему оно идёт так, как оно идёт, и никак иначе? Ведь он думал об этом, ведь он говорил об этом с кем-то… С Алисой, когда та отказала Миране и не согласилась на династический брак…
Но нет же, Алиса сражалась с Мальямкин на мечах, дружила с Валетом, и Валет был со всеми дружен… Почему на голове Алисы нет короны? Куда девался украшенный розами цилиндр, который он дарил ей? Ведь он помнит, что всё это было… но этого не было… но откуда эти воспоминания? Светлая, как ясный день, улыбка, взгляд, что скрывается во мраке, ускользает, прячась во тьме беспамятства — её беспамятства — его беспамятства! — чёрной, как воронье крыло…
— Что общего у ворона и письменного стола? — губы Шляпника трясутся. Алиса так ласково смотрит на него, так знакомо и незнакомо, а Тарранту кажется, будто в одном этом вопросе спрятан ключ к его безумию — главному, что есть в его жизни. Цепь воспоминаний, с которой пропали встречи и разговоры, дёргается, то наполняясь новыми подвесками, то пустея. — Мне страшно, Алиса. Такая толчея, надо выйти скорей…
Выйти. Остановить часы. Пусть пробьёт час злосчастный, и никогда не будет этой муки, этого блаженства быть сумасшедшим. Пусть остынет чай, который никогда не дождётся поглотителя, что выпьет его со сладостями вприкуску.
Мармелад. Мучение. Мольба. Молчание.
Алиса молчит.
— Я сошёл с ума, — Тарранту хочется, чтобы всё стало правильно, только вот где, в каких краях искать ему правильное, о котором сердце доселе не мечтало, а теперь ноет в тоске?
Алиса кладёт руку на лоб Шляпника.
— Боюсь, что да. Совершенно свихнулся. Но открою тебе секрет: безумцы всех умней.
Именно эти слова Алиса говорила, когда пришла освободить их от слов Времени. Именно так трогала лоб и улыбалась. И Таррант улыбается — ведь теперь есть надежда, что всё закончится правильно, каков бы ни был этот правильный конец для безумия.
***
Чтобы спасти часы всех жителей Подземья, Чарльзу нужен Бармаглот и Вострый Меч. Фигурка кролика подводит куколку к клетке, где лежит миниатюрный меч, сделанный из стрелки сломанных карманных часов.
— Так просто отдаёшь мне оружие?
Время ухмыляется.
***
Вострый Меч приятно лежит в руке. Алиса очень похожа на Чарльза. Мирана спешит приготовить зелье, чтобы тело Бравного Воина подходило по размеру к доспехам.
— Гнилые пальчики, — Белая Королева улыбается, ненавязчиво демонстрируя Алисе свою власть над миром мёртвых. — Моя сестра предпочитает властвовать в мире живых. Скажи, как тебе сестрёнка?
Алиса искренне считает Ирацибету своим врагом. Та ни словом не обмолвилась о Чарльзе. Странно, но и очень выгодно. Ещё одна коварная фраза не вызывает в Алисе никаких эмоций:
— Придёт время, и Бармаглота сразит Вострый Меч.
Алиса не знает, что общего у ворона и письменного стола. Впрочем, её поступки вполне в духе Чарльза. Когда все — даже своевольный Чешир — в рамках церемонии предлагают себя на роль защитника идей Мираны, Алиса молча стоит в стороне. Кролик выносит Оракулум, и лишь теперь Мирана понимает, зачем Время позволил ей говорить во всеуслышание, будто этот свиток — не абсолют.
— Алиса, нельзя всю жизнь жить по чужой указке. Решать тебе и тебе одной.
Алисе, как и её отцу, нужна иллюзия выбора. Она не отличит правду от тонкого обмана, и поэтому она счастливее и мудрее, чем Чарльз в её годы. Абсолем направит её в нужное русло.
И дочь Непреложного короля принимает роль воина на побегушках. Теперь честь рода Мрамореал восстановлена после оскорбления, что нанёс старший Кингсли при сватовстве.
***
Все фигуры заблокированы. У края доски, где плещутся волны Океана Вечности, стоит полуразрушенный проход в Надземье. Время хохочет. Сейчас Чарльз должен выбрать между Бармаглотом, главным своим козырем в борьбе за часы, и собственной дочерью.
Чарльз молча смотрит на ловушку, в которой оказался, не давая насладиться и тенью испуга на своём лице.
Выбор очевиден.
Палец Чарльза проминает голову крохотного Бармаглота под меч в руке куколки-Алисы, и спустя секунду отрубленная глава барабардает со ступеней лестницы.
***
— Извините… мне сказали, настало моё время прийти сюда. Вы мистер Андерсон, верно?
Библиотекарь с седыми бровями мягко улыбается.
— Мистер Кингсли, для меня большая честь познакомиться с вами.