— Я хочу с тобой.
— Куда? — ровным голосом переспросил Рокэ, не улыбаясь и глядя на него как-то исподлобья; даже не удивился, хотя, может, надеялся, что Марсель удовлетворится предложенным. Он бы с радостью.
— Повсюду, — аж голос охрип, но что ж поделаешь. Кто бы объяснил, что врать любовнице в тысячу раз проще, чем говорить правду лучшему другу. — Гм, звучит глобально, я, конечно, не имел в виду пожизненное рабство… Но, скажем, в качестве попутчика…
По правде говоря, Марсель ожидал чего-то вроде категоричного «нет» и пинка под задницу, но пауза слегка затянулась.
— Если никого из нас завтра не убьют, — сказал Рокэ, — я, так и быть, подумаю над этим.
========== Часть 7 ==========
Оказывается, дома никого не было до обеда, так как Луиджи ездил по делам, а больше никто его не навестил. Марсель обнаружил это задним числом, поскольку до обеда честно дрых без задних ног. Потом сделал два звонка по работе и один — отцу, отец одобрил ситуацию с римским филиалом и предложил провести заслуженный отдых там же, видимо, прекрасно зная, что этим наследник и занимается без лишних указаний. Короче, очередное приятное ленивое утро без подвоха, перетекающее в точно такой же день — пока не затрезвонил телефон. Стационарный, домашний, из-за чего Марсель и засомневался, а стоит ли ему вообще реагировать.
Столько глупых фильмов начинались с того, что главный герой берёт трубку и… А может, фиг с ним? Ведь тогда телефону следовало зазвонить несколько дней назад.
— Добрый день, — вежливо сказал Марсель, и то, что он никак не являлся хозяином дома, волновало его в последнюю очередь.
— Марсель, это ты? Луиджи мне не отвечает, — встревоженный голосок Юлии звенел из трубки, как недавно вся трубка целиком. Кажется, она там взволновалась не на шутку.
— Не переживай, наверное, занят…
— Не в этом дело… Ты один?
— Да, а что?
— Я нашла кое-что, — диапазон эмоций собеседницы скакал от сухого напряжения до грани истерики, и это было не очень хорошо. — Не знаю, как… и знаете ли вы, но, конечно, ничего не знаете… Ты знаешь, где его компьютер стоит? Я отправлю на почту…
— Знаю. Пароль тоже. Это не может подождать до Луиджи? Всё-таки его личный ящик, а я иногда вспоминаю, что копаться в чужих документах…
— Это больше касается тебя, — сдавленно вздохнула Юлия. — Всё, мне пора бежать, а то отец узнает, что я узнала… Никуда лучше не выходи, хотя… хотя, если всё так, ничего не поможет…
На этом она трубку бросила, оставив Марселя в полном замешательстве. Любопытство было сильнее, и он поднялся в рабочий кабинет Луиджи, без зазрения совести занимая его место за столом. Вряд ли там что-то серьёзное или личное, а Юлия наверняка преувеличивает, как это свойственно впечатлительным женщинам. Она, конечно, веселушка та ещё, но перенервничать тоже могла.
Но что такое касается непременно его, и причём тут отец — то бишь Фома? А главное, как послушная дочурка забралась в его файлы? Это более свойственно её сестре…
В свеженьком письме без заголовка и темы висел увесистый файл с текстом и изображениями, в котором Марсель без особого удивления обнаружил досье на самого себя. Никаких страшных подробностей в нём не было — дата рождения, фамилия да имя, контакты, сведения об образовании, о месте работы. Фотография не самая лучшая, но что ж поделаешь. Зачем-то приложены сканы билетов на поезда, судя по датам — прошлая весна, когда он больше ездил по восточноевропейской части… Вот, например, тот самый билет на поезд в Прагу. Подумаешь, кто-то сливает информацию о своих пассажирах богатому дяденьке, тоже мне — новость. Чего Юлии так волноваться? Или не знала, что такие, как её батюшка, могут собирать информацию про кого угодно, просто чтобы? Глядя на пару строк в конце документа, Марсель несколько раз перечитал их, не совсем понимая, что имеется в виду. А смысл был кристально ясен, просто он никак не ожидал этого увидеть. Да и никогда не доводилось читать письменные заказы на убийство. Видеть предполагаемую дату своей смерти, которая, к слову, должна была свершиться около года назад, это ещё ничего — рядом значилось имя Рокэ напротив недвусмысленной надписи «исполнитель».
Не реагируя на вибрацию телефона в кармане, Марсель перечитывал всё это до тех пор, пока глаза не заболели; потом наконец перестал, откинулся на спинку кресла и уставился куда-то поверх крышки ноутбука. Ясно. Понятно. С самого начала Рокэ должен был его убить. Ну, а с чего б ему ещё соглашаться на назойливого попутчика, когда он вообще никаких попутчиков на дух не переносил?
Телефон перестал, надо бы выяснить, кому он был нужен полчаса назад. Из коридора послышались шаги, и в комнату не спеша вошёл Луиджи, удивившись бесцеремонному вторжению, но ничего против не сказав.
— Юлия меня с работы сорвала, — немного разочарованно сообщил он, садясь на место гостя. — Что надо — непонятно. Кофе будешь? Кстати, мне компьютер нужен…
— Да. Кофе — да, — автоматически улыбнулся Марсель и непринуждённо потянулся к столу, надеясь успеть удалить письмо. — Тут ничего такого, она и меня попросила посмотреть…
— Давай уж. Я что, зря с корабля прыгал? Хоть и не в воду, — бедный ничего не подозревающий хозяин дома пересел за стол. Решив, что с этим уже ничего не поделать, Марсель пошёл на кухню, лихорадочно соображая, что к чему.
С одной стороны, он должен был быть мёртв уже давно. Задолго до начала своих весёлых приключений.
С другой, «если никого из нас завтра не убьют…»
Не складывается, как ни крути.
Луиджи был мрачнее тучи, а неподслащённый кофе хватил залпом, хотя слегка об этом пожалел. Какое-то время он метался перед столом, подбирая слова и никак не решаясь, потом выпалил:
— А я-то и поверил! Глупо было думать, что… всё и впрямь так хорошо складывалось… Я ничего не знал, — Марсель ждал, что он ещё умного скажет, но пока было понятно, что и для Луиджи письмецо оказалось сюрпризом. Притворялся он так себе, можно верить. — Наивный придурок. Я про себя, если что… Нет бы додуматься и тебя предостеречь… Вообще-то я обрадовался, когда вы впервые вместе приехали… Сразу хватили на брудершафт, весело было. Нда, очень весело… А он…
— Так, минуточку, — решительно вмешался Марсель. Интонация этого «а он» ему не понравилась совершенно. — Ты не в ту сторону думаешь. Я не…
— Юлия права, — Луиджи его совершенно не слушал. — Сиди дома и никуда не выходи. Она успела мне сказать, что обнаружила это всё то ли в недавно загруженных у отца, то ли где-то там на виду… Раз тебя и впрямь заказали, за тобой могут явиться в любую минуту…
— Луиджи, год прошёл! — пришлось немного поорать. — Это во-первых… Во-вторых, из всех ста с лишним подходящих моментов, чтобы меня убить…
— Вот ты и расслабился, — резко перебил собеседник, останавливаясь напротив стола. — Ты не думай, что заказное убийство — это всегда прийти и пальнуть в лоб. Иногда и впрямь приходится рассчитывать на десять шагов вперёд, чтобы закончить работу. Особенно когда мешают всякие… аварии…
— Я тебя сейчас тресну, — с улыбочкой пригрозил Марсель, и — о чудо — это подействовало. — Меня вот больше беспокоит, что этот файл нашёлся у Фомы. Я ему мешаю или кому-то из его сотрудничков?
— Одной из дочерних фирм, — сдавленно пояснил Луиджи. — Ваши конкуренты… Не знаю, в курсе ли ты, но открытие филиала в Риме пошло на пользу твоему отцу, но не закрытым…
— Да, да, кому-то там пришлось захлопнуть ставни, — теперь он припоминал, а ещё лучше — догадывался, зачем мог понадобиться мёртвым. Одно дело — торговать сырами в лавке, другое — разворачивать огромную пиар-кампанию по всей Европе, вытесняя всяких местных мастодонтов и вообще, грубо говоря, обнаглев. Марселя, как и его братьев, восхищал батюшкин напор. И в какой же момент он пересёк границу безопасности? — Хорошо, насчёт меня вопросов нет. Убить заразу и всякое такое. Почему я должен впадать в панику именно сейчас?
— Вчера вы были у Фомы. Договор, который ты видел, явно достали со дна ящика, стряхнули пыль и обновили. Понимаешь, — Луиджи снова заколебался, подбирая слова, — если бы Рокэ отказался, там стояло бы новое имя… Думай о нём, что хочешь, но он не отказался.
— Могу понять, я иногда весьма приставучий.
— Уже не до шуток, это ты понимаешь?
— Давай только без нотаций, — Марсель представил вчерашний вечер, постарался додумать каких-нибудь кровожадных деталей, но не вышло. Получалось, что — допустим — оставив его грустно выпивать на балкончике, Фома нашёл Рокэ и они заново договорились, а потом — чего потом? Трогательные бродилки по ночным улицам, разговоры про креветок в поездах, глупые воспоминания и ещё более глупая попытка сказать правду? Да в этот вечер креветки бы с большей вероятностью убили друг друга! Если, конечно, Рокэ не решил своеобразно попрощаться…
Но каким же это казалось бредом. В роли коварного лжеца, способного целый год мастерски морочить голову и изо дня в день таскать маску, Марсель куда увереннее представлял себя. Если Рокэ решал убивать, он убивал… Удивительная прямота, особенно в связке с такой же удивительной скрытностью… И, говоря начистоту, врал он не очень. А передумывал — запросто.
— Ты прав, мне тоже не нравится это всё, — неожиданно признался Луиджи, как-то разом поникнув. — Что-то я… резко среагировал. Но всё-таки факты…
— Предлагаю засунуть эти факты…
— Нет, но твоё упрямство тебя в могилу сведёт…
— Воистину, его сведёт, — Рокэ появился так же неожиданно, как всегда, но Марсель с Луиджи подпрыгнули едва ли не до потолка. — Вы что, дверь не слышали?
— Нет, — пробормотал Луиджи, выпрямляясь в кресле и не сводя с него глаз. Марсель искренне надеялся, что этот горячий итальянский парень не держит под столом пистолет, а всё-таки оценивает ситуацию трезво. Хотя, с точки зрения Луиджи, он-то как раз думал правильно…
— Ну и зря. А то не дом, а проходной двор, одни убийцы шастают, — когда человек в приподнятом настроении, это всегда мило, но Рокэ, наверное, не догадывался, насколько это пришлось некстати. Марсель без особого волнения смотрел, как он неторопливо разбирает оружие — был тут у Луиджи выдвижной ящичек, в который никто, кроме узкого круга людей, старался не залезать. Стоило бы хоть понервничать. Стоило бы, если б он поверил.
— На дело? — поинтересовался Луиджи почти нормальным голосом.
— Да, есть одно. Лежит, пылится, меня ждёт, — пробормотал Рокэ, сосредоточенно рассматривая какой-то пистолет. — Верно говорят, что некоторые вещи нельзя откладывать в долгий ящик. К счастью, за это время мои намерения ни капли не изменились…
— Стабильность — залог успеха, — брякнул Марсель, не удержавшись. Если уж и впрямь о его смерти речь идёт, то хоть пошутит перед царствием небесным.
— И что же, прямо здесь? — Луиджи привстал, слава Богу, у него в руках оружия не было. Рокэ обернулся через плечо, посмотрев на него, как на ненормального.
— Перекрестись, Луиджи… Ты ж потом кровь с дивана не ототрёшь. Убивают здесь почти всегда в одном и том же месте, и это порт. Тебе разве не сказали?
— О чём? — растерялся тот. Впрочем, Марсель тоже ни хрена не понимал и понимать отказывался, но чувство, что он был прав, только усиливалось. — Да, там сегодня какая-то встреча, но о тебе речи не шло…
— Обо мне не шло, — ухмыльнулся Рокэ, — так я сам приду. Но вам не советую. Посидите дома, сварите глинтвейн, красное вроде оставалось…
Он стремительно вышел, не реагируя на оклики — вялые, поскольку обалдевшие. Луиджи покачал головой и опустился обратно в кресло, а потом сразу же вскочил.
— Что бы там ни было, я должен это видеть.
— А больше ты ничего сказать не хочешь? — возмутился Марсель.
— Ты прав, я виноват, всё плохо, — вкратце обрисовал ситуацию Луиджи, быстро собираясь. — Мне, конечно, неловко так быстро менять мнение, но раз так… останься и впрямь здесь…
Остаться? Всё поменялось — всё в порядке, его не убьют, во всяком случае — не сегодня, и, может быть, всё сложится хорошо… «Если никого из нас завтра не убьют, я, так и быть, подумаю над этим», сказал Рокэ. А ведь «завтра» — то есть, сегодня — убить могут и его.
— Я бы прогулялся, — решительно заявил Марсель, не обращая внимания на крепкое ругательство, прилетевшее со стороны Луиджи. — Не переживай, незаметно так… Меня вообще никто не заметит…
— Тебя-то?! Ты с ума сошёл! Ещё раз говорю, что, кажется, я был отвратительно неправ, но если Рокэ сказал остаться — может, послушаешься его наконец?
Всё это убийственно логично, само собой. Марсель и сам не мог толком объяснить, на кой-чёрт ему этот дурацкий — прости, семейство Джильди — порт, какие-то чужие убийства… Казалось бы, не его — и ладно, но как-то не по-дружески. Совсем.
— Мы недалеко и ненадолго, — добавил он. — Если хочешь, даже из машины вылезать не будем. Я просто хочу, э… посмотреть на убийство. Как в тот раз, помнишь? Вы же меня с собой взяли.
— Тогда тебе ничего не угрожало. И мы ещё не знали, что ты можешь повредиться даже без угрозы, — проворчал Луиджи.
— Так и быть, за руль сядешь ты, — ослепительно улыбнувшись, Марсель двинул ему по плечу. — Ну, давай. Предчувствие хорошее.
Предчувствие было гаже некуда, но это — про себя.
Казалось, Луиджи не переспорить и придётся остаться дома, однако через пять минут друг вернулся с ключами от машины, виноватым лицом и чистосердечным признанием в том, что он свинья; с последним можно поспорить, но Марсель позлорадствовал и не стал. А то передумает ещё.
— Одного тебя оставлять нельзя, — распинался Луиджи, нетерпеливо постукивая пальцами по рулю. — Совсем нельзя. Но если мы даже вдвоём будем торчать дома, а дом окружат…
— Кому надо нас окружать?
— Не знаю, но тут что угодно может произойти, если помнишь. Ты только пообещай, что не будешь делать глупостей.
— Конечно-конечно. Я тут думаю о Фоме… Вчера он как будто пытался меня предупредить, и это теперь кажется странным.
— Может, передумал, а отозвать постеснялся — хрен его знает! Вообще он мог прощупывать почву, мол, не догадываешься ли ты, что давно должен быть трупом. Насколько я знаю от Юлии, это вполне в духе её отца. Мне больше интересно, на что Рокэ рассчитывал, — Луиджи продолжал думать вслух, выруливая на дорогу и постоянно проверяя зеркало заднего вида. — Хотя, знаешь… начинаю понимать, что он имел в виду… Вот ведь зараза! Нет бы прямо сказать!
— Сейчас ты не лучше, знаешь ли…
— Отстань… Мы же зачем всё это затеяли вокруг тебя? Никому не понравилось, что ты пострадал ни за что, и каждый вешал вину на себя, потому что — ну, понятно, почему… Ты ведь мог и умереть, а всё равно легко отделался. Решили, что раз уж тебе посчастливилось всё забыть, мы как-нибудь переживём, но сохраним твою несчастную голову.
— Я слышал разные версии, и в одной из последних выяснилось, что при желании мы могли бы общаться. Так?
— Так, — неохотно признал Луиджи и вздохнул. — Но мы ж понимали, что всё связано… Рокэ говорил, главное — чтоб не упоминали его, а как ты себе это представляешь? Зато теперь я понял, почему. Я очень долго верил в красивую версию, что, мол, он не хочет больше жертв вокруг себя… из-за себя. Как-то раз даже прямо так сказал. И ведь не соврал, обрати внимание! Какая разница — «убьют из-за меня» или «убью я»?
— И в самом деле. А что, треснуться головой — гарантия того, что по твою душу больше никто не явится?
— В каком-то смысле, знаешь, да. Ты понимаешь, все стороны наверняка цеплялись за то, что ты никогда не вернёшься — или вернёшься слишком поздно. На твоё место поставили бы кого-нибудь другого, бизнес бы вёлся, но не так блестяще. Ты всё-таки кого угодно уболтать можешь, вот и доболтался… Так вот, никому в голову не приходило, что…
— Что я вернусь, — нетерпеливо закончил Марсель. Дежа вю, не дежа вю, это ему уже говорили, причём не один человек и не так давно.
Если вспомнить, что ему говорили ещё, ситуация становится кристально ясной. И даже немного неловко за собственную недогадливость. Рокэ столько раз намекал, едва ли не прямо говорил, что можно было понять — не всё так жизнерадостно, как хотелось бы… Да, все эти «я тебя и пристрелить могу» никак не выглядят как реальная угроза, но чёрт возьми. Чёрт возьми.