*
Проводили женщин, усадили их в такси, немного подышали ночным воздухом — сколько сейчас, часа два, два с половиной? Точнее, дышать вызвался Марсель, нарезав пару кругов по ближайшему скверу, а Луиджи курил у дома. В голове было пусто, но приятно — не та пустота, которая отдаётся эхом от стен и создаёт ещё более неприятный звук, чем отсутствие звука, скорее — радостное опустошение, когда всё встало на свои места и беспокоиться больше не о чем. Впрочем, как обычно, но он бы не почувствовал разницы, не произойди вся эта послеаварийная канитель. Это и есть равновесие?
— Хочешь узнать что-нибудь ещё или уже разобрался? — спросил Луиджи, когда они вернулись в тепло. Не то чтоб на улице стоял собачий холод, но всё же не жара. — Мне не сложно, если что… Хоть с сотворения мира, я выпил.
— Я тоже, поэтому не надо никакого сотворения, — а что ему надо? Большой и чистой любви, что ли? Или дурацких старых тайн? — Расскажи что-нибудь про работу вашу. Я внимательно слушал, но ничего не понял.
— Ты и в тот раз ничего не понял, — утешил его Луиджи и хмыкнул. — Нет, серьёзно, это не та вещь, которая легко объясняется. Не то чтоб у нас была какая-то чёткая организация… Формально она есть, поскольку есть иерархия — главари, представители, но если что — нас нет.
— Я понял, что нелегальщина. И что убиваете, тоже понял…
— Откуда?! — Луиджи выглядел смущённым. — Нет, доводилось, но… Я думал, ты не помнишь. Не знаешь… То есть, ты опять вернулся, зная, что… зависаешь с наёмниками?!
— Боже мой, Луиджи, меня один раз это не остановило — не остановит и второй… Вы ж не на меня нацелились.
— И то верно, но откуда?
— Да что ты прицепился? Рокэ рассказал, — смущение плавно перешло в настоящий культурный шок. — Что не так?
— Просто взял и рассказал, — Луиджи покачал головой и с задумчивым видом подлил вина в бокал; отпил, передумал, потянулся к секретеру за коньяком. — Да. Ясно… — Марселю ничего ясно не было, но он терпеливо ждал, рассчитывая, что физические упражнения в виде потягушек за бутылкой взбодрят собеседника. Они взбодрили. — Я как-то упустил вариант, что он может передумать…
— Нет-нет, ты не так понял. Мы случайно пересеклись, потом я случайно нашёл пару фоток, случайно пристал к Марианне — вот и понеслось, — Марсель виновато развёл руками, приблизительно начиная осознавать, что он не просто смахнул чужое домино, но и протоптался по фишкам.
— Твоя настойчивость делает тебе честь… Хотя, наверное, я бы тоже не оценил, если б меня за нос водили, — признал Луиджи. — Извини, это было не очень хорошо с нашей стороны. Самим тошно, но так уж решили.
— Я это уже слышал, можешь не повторять… Сейчас уже неважно. Мне бы только соотнести, гм, взгляды на жизнь, — звание самого настойчивого нужно подтвердить, причём немедленно. — Почему ты на это согласился, лично ты?
— Да волновался я за тебя, — простой и честный ответ немного выбил из колеи, возможно, потому что он уже привык разговаривать с Рокэ. — Мы все, конечно, здорово подружились, но ты был единственным, кто вообще не имеет отношения к этим… не столько убийствам, сколько к образу жизни. Ни у меня, ни у девочек, ни тем более у Рокэ и его людей выбора нет вообще и никогда не было, и мы действительно были сбиты с толку, когда ты появился, а потом никуда не делся.
— И что же, у вас в этой неосязаемой криминальной тусовке новичков не принимают?
— Скорее, временно нанимают так же, как нас самих. Тебя вот Рокэ взял на переговоры, на этом и надо было закончить… — Луиджи выпил ещё и укоризненно на него посмотрел. — А ты не захотел ничего заканчивать…
— У меня были дела в Риме…
— Да ты их на ходу выдумал!
— На ходу выдуманные дела в Риме, — исправился Марсель. — Ну, приключений захотелось, бывает. Пришили бы меня, и дело с концом.
— Иди ты, — Луиджи немного побледнел после этих слов. — Ерунду говоришь… Ты — наш друг, а пришить можно только того, кого заказали…
— Извини, извини. Я же не знаю, что тут ерунда, а что нет, — интересная у них у всех реакция на его смерть, льстит, конечно, но почему-то Марселю казалось, что не всё так просто. Несмотря на то, что в искренности собеседников он сомневаться уже перестал. — И я, насколько я помню, продолжил мешаться под ногами…
— Да, тебе так хотелось посмотреть на заказное убийство не с экрана телевизора, что мы не устояли, — не без сарказма заметил друг. — Другое дело, что ты и впрямь разобрался…
— В чём же?
— Не хочу об этом говорить, но за тем ты и пришёл, — вздохнул Луиджи и почему-то отставил бокал. — Небольшая бойня в порту, дело обычное, но там не обошлось просто «клиентом» и исполнителем. За убитого решили отомстить его родственники — так же нелегально, как его прикончили мы. Такое случается, чаще всего родичи ополчаются или нанимают кого-то ещё, чтобы — извини за глупость — убить убийцу… Замкнутый круг, а всё из-за того, что кому-то более влиятельному понадобились деньги или мешали лишние конкуренты. Они разбираются со своими делами, мы выполняем грязную работу, потом нас же за это преследуют — но обратиться за помощью, естественно, не к кому. Вот и не обращаемся.
— Жуть какая, и впрямь порочный круг.
— Воистину… И, в общем, поскольку дело было здесь, я должен был узнать, что против нас кто-то помышляет. К сожалению, — Луиджи невесело улыбнулся, — один из моих людей работал на ту самую компанию, что на нас разозлилась. За дело, прямо скажем. Поэтому мы ничего не знали до последнего. Все друг друга прикрывали, а мы остались в дураках.
— И что же? Они отомстили?
— И да, и нет. Достали сначала до Антонио, — перед глазами мелькнула и исчезла очередная бабочка памяти — у Антонио были весёлые глаза и звонкий смех, а потом Антонио не стало. — Тогда всё стало ясно, и мы решили убраться куда подальше, но слегка опоздали. Да, если я не говорил, им нужен был Рокэ, потому что…
— Это как раз понятно и без слов…
— Да, и мы поехали во Францию, — Луиджи сделал паузу, задумавшись о чём-то далёком, и сделал он это зря — Марсель не думал об этом уже несколько часов подряд, и вот перед глазами снова возникла ночная трасса. — Не доехали. Была погоня, мы разделились. Впервые в жизни видел, как Марианна отстреливается… Юлии не было, слава Богу, вот Елене не повезло — она хотела с нами, но обычно она не присутствует при таких… опасных ситуациях.
Вот и погоня. Рокэ и Луиджи — в одной машине, дамы — в другой, потом Луиджи пересаживается к ним, всё это Марсель уже слышал, но никак не мог вспомнить. Видимо, потому что его там не было. Он был не там.
— …третья машина, — продолжал Луиджи. — Ты должен был появиться сзади, ну, знаешь — незнакомое авто, гражданский, может позвать полицию… Ты не рассчитал поворот и выскочил спереди…
Марсель отрешённо кивнул. Вот тебе и погоняли… Не то пугало, что он промахнулся поворотом и едва не лишился за это головы. А то, что он сделал это специально.
Луиджи не знал этого и не мог, а знал ли Рокэ? Теперь всё вспоминалось слишком чётко. Параллельно трассе ехать неудобно, но авто потянуло не самую лучшую дорогу, пусть и не предназначенную для таких убийственных гонок. Пятеро на одного… Они палили по колёсам и добивались своего… Оружия, конечно, тоже не поровну.
Не рассчитал поворот? Ей-богу, чего там рассчитывать — всё видно, как на ладони, а водитель из Марселя не самый худший. Он прекрасно помнил, как хладнокровно высчитывает скорость, время и расстояние, чтобы перекрыть дорогу преследователям. По плану всё кончалось не так грустно, но — так и быть — не рассчитал он всё же силу столкновения. Было не до того, потому что надо было спасать Рокэ. Знал он об этом или нет… О том, что его вот-вот догонят и отстреливаться будет нечем — разумеется, да.
Как же они все правы — припёрся, понимаешь, какой-то легкомысленный весёлый парень и давай участвовать в общественной жизни. Марсель отлично знал, что не пожалеет, и не пожалел, даже когда раздался этот страшный скрежет и скрип колёс. Более того, он знал, что сделал бы это снова, но о таком вслух не скажешь.
Ведь вполне заслуженно спросят — почему? Память о Рокэ всё ещё оставалась какой-то дырявой, потому что его вечно рядом не было, но уверенности в том, что он чертовски нужен, хоть отбавляй.
— Всё нормально? — обеспокоенный голос Луиджи раздался как-то внезапно, и стало понятно, что они молчат последние минут пятнадцать. Марсель и сам удивился, но что ж поделаешь.
— Конечно, просто сопоставляю данные. Я ж про аварию первым делом спрашиваю. А дальше что было?
— Дальше — столкновение. Пока мы собирались в одном месте все, эти уроды уже удрали, — с досадой в голосе пробормотал собеседник. Было видно, что ему не очень хочется это вспоминать; Марсель поймал себя на том, что он, конечно, сочувствует, но в целом — безжалостная скотина. Надо было пить меньше и расспросить Рокэ до конца, он бы рассказал и ещё три раза пошутил про голову, а Луиджи того и гляди впадёт в депрессию. — Рокэ тебя вытаскивал, пока мы стояли, как истуканы, потом я звонил… во все службы сразу, они пытались привести тебя в чувство… Ничего не помнишь?
— Вообще ничего. Не думаю, что это возможно, — вежливо заметил Марсель. — Я помню усы главврача, но вряд ли тебе это интересно… Свои есть…
— Нету, — проворчал Луиджи, потирая лицо. — Щетина одна. Юлии не нравится… Так вот… Всё, иди нафиг, я не хочу больше об этом говорить! Тебе легко спрашивать, ты в отключке валялся…
— О да, мне было очень легко валяться… Меня в этом уже упрекали, не переживай.
— Ты и так почти всё знаешь, — с каким-то недоумением констатировал друг. — Я, признаться, не учёл, что Рокэ расскажет… Всё время забываю, что он к тебе хорошо относится.
Такое заявление требовало хоть какой-то реакции, и Марсель честно выпил полбокала залпом. Сказать было нечего, помимо того, что он несколько обалдел. Приятно, конечно… Интересно, каково тогда остальным. Против своеобразных манер своего друга Марсель ничего не имел, но, откровенно говоря, чтобы с ним общаться, нужны были стальные нервы и подходящее настроение.
Кстати говоря.
— Ты упоминал отсутствие выбора, — заметил Марсель, как бы невзначай притрагиваясь к бутылке. Луиджи обречённо вздохнул и непонимающе посмотрел на него. Вроде выпили прилично и одинаково, но Марсель никак не мог понять, он всерьёз протрезвел от всех этих разговоров или ему кажется.
— Ну, упоминал. Ты решил за одну ночь из меня всё вытянуть? Уже светает!
— Ну и хорошо, под утром ляжем. Тебе же завтра никуда не надо.
— Сегодня, Марсель.
— Как скажешь, это мне до лампочки! А ты обещал, — скоро давить на жалость во имя собственной памяти войдёт в привычку. — Когда мы ещё так посидим?
— Да когда угодно, — упёрся Луиджи и был совершенно прав. Однако что-то подсказывало, что… нет, это, конечно, не глюки и даже не интуиция — или всё-таки она? Короче, Марсель был готов костьми лечь, но раздобыть все возможные ответы здесь и сейчас. И это определённо как-то отразилось на его лице. — Эх, была не была… Но тогда налей ещё, раз уж такой назойливый. Когда я сказал, что ни у кого из нас не было выбора, я имел в виду, что у каждого из нас своего рода семейный бизнес. Мой отец, как и его предки, занимается кораблями, только раньше мы — они — доски сбивали и крепили мачты, а мы вот держим порт, торгуем судами и всякое такое. Но в какой-то момент, в прошлом, что ли, веке мой родич вляпался в неприятную ситуацию и был вынужден прибегнуть к помощи местной мафии. Долг отплатить не смог, и пошло-поехало — наша фамилия крепко повязана со здешним криминалом. Не со всем в целом, тут свои банды и своя иерархия, ты не поймёшь… Короче говоря, мы взаимно покрываем друг друга, и ни одна сторона не может предать другую: в таком случае отец или я обратимся в полицию, а нас попросту убьют. Вот и сотрудничаем, так сказать.
Как-то так я и попал в этот водоворот против своей воли. Не могу сказать, что недоволен, как ни крути — ко всему привыкаешь, и со стороны я веду самую обычную жизнь. Дольше всего торчу в порту, там приятнее… когда там не убивают… Там, знаешь ли, площадку для стрелок устроили. Чуть кому надо выяснить отношения — сразу в порт! А я и помогаю организовать, потому что… потому что мне деться некуда. И, к тому же, лучше пусть подобного рода вещи происходят в одном и том же месте, а не вспыхивают в разных точках города и пригорода.
Я бы любил этот порт… Речь, кстати, о том, что в Остии, если не знаешь… Очаровательное место, я с детства любил корабли и море, а эта пристань ещё и в какой-то мере мне принадлежит — что может быть лучше! Рано утром, когда вода спокойная, она приобретает всевозможные оттенки, которых даже словами не описать — и вряд ли наш глаз способен оценить всё это разнообразие, так, разве что слегка… Мне нравится вид, если стоять у колонны и смотреть на выстроившиеся ровными рядами мачты, они как будто подпирают небо. Туристов не много и не мало, зависит от времени года и популярности водного транспорта, но на берегу моря люди меняются в лучшую сторону, меня ни разу не раздражала толпа. Не считая одного… неважно. В общем, отличное место, если не знать, сколько крови проливалось на песке. Есть там одна насыпь, которую очень полюбили для таких вот встреч… Жили б мы на несколько веков назад — была бы приличная дуэль, а теперь что? Драка дворовых котов, не больше!
Впрочем, и дворовые коты бывают разные. Одни только шипеть горазды, другие глотку перегрызут — подчиняются, сам понимаешь, вторым. Так наше дружественное братство впервые объединилось с кем-то со стороны…
— Неужели местной мафии сил не хватило кого-то зарезать?
— Ох, как тебе сказать, не всё так просто и весело… Но нет, инициатива была не их. Захожу я в один прекрасный день в свою любимую арку между колоннами, — Луиджи улыбнулся своим воспоминаниям, глядя куда-то сквозь бокал, — там наш Дон стоит с лицом белее мела и молчит, а Рокэ подробно ему объясняет, на какую глубину Дона он может засунуть пистолет в случае отказа… Консильери, бывший консильери, ещё пытался что-то вякнуть, если не знаешь — это вообще-то его работа, переговоры всякие вести, ну так не вышло…
— Меня там не было, но вижу как наяву.
— Да, сцена потрясающая. Меня по всегдашней договорённости никто не трогал, а я слушал это всё и пытался не заржать. В общем, потом выяснилось, что Дон в молодости знал отца Рокэ — насколько я понял, не столько «знал», сколько «знал на собственной шкуре».
— Загадочные семейные приключения, — пробормотал Марсель, подпирая щёку рукой и глядя на разошедшегося рассказчика. Вот, считай, и киношку посмотрел.
— Ага, так и познакомились. С девочками проще, их никто ни к чему не принуждал. Юлия так и вовсе не в курсе, разве что слегка, вот Елена… Её не только театры вместо магазинов больше привлекают, но и бизнес вместо замужества… Вытянула из отца всё, что могла, а отец её осел в Милане и продаёт, покупает, продаёт, покупает…
— Покупает что?
Луиджи замялся, тяжело вздохнул и медленно-медленно выговорил:
— Не то, что продаёт. Я забыл… Но если бы ты меня не спаивал…
— Ты бы молчал тогда. Неважно, продолжай…
— Продаёт и покупает, — упрямо повторил Луиджи. Речь могла идти как об уникальных платьях, так и об акциях, главное — чтоб не о человеческих органах. — И не всегда честно. Ладно, так и быть, почти всегда — нечестно, зато бизнес процветает. Иногда приходится устранять конкурентов… Это, конечно, не политическое убийство, но денег у него и влияния теперь — ого-го… Так с нами познакомилась уже Елена. Как ты понимаешь, её никто не звал и ничего не сообщал, эта чудо-женщина сама всё выяснила и явилась посмотреть на «место встречи». Пришить клиента выпало Хуану, Рокэ и я болтались неподалёку и еле-еле её удержали… И знаешь, что же успокоило нашу бесподобную подругу? Не то, что мы не пустили её на место убийства, а то, что пообещали рассказать, как это происходит…
— Она прекрасна, — вздохнул Марсель и выпил за это. — Серьёзно, других таких нет. Я пробовал, я знаю.
— Да, — протянул Луиджи, внимательно на него посмотрел и ничего не добавил. — Гм, так вот… Что ещё… Держу пари, про себя Рокэ не сказал ни слова.