Мы не боролись против магглов – это была не война между магами и простыми людьми. В ту секунду, когда я увидел Святую Воду, используемую Рыцарями, я всё понял. Не было «воды, данной Богом», было какое-то зелье, приводящее к магическому истощению. Мы боролись не только с маггловскими церквями, мы сражались и с другими волшебниками. И я не мог понять причину, почему это происходит. Может быть, это было время безумия, а люди просто сошли с ума.
––––––––––––
– У меня есть младшие брат и сестра. Но они не такие как я. Я волшебник, а они никогда не проявляли никаких магических способностей. Я ушёл из дома, чтобы защитить их, заставил их поверить, что погиб. Пока они так думают, они способны убедить в этом и других людей. Они в безопасности, – прошептал Винсент Принц, глядя в голубые глаза АлстонаМалфоя.
Распределение прошло успешно, и, к счастью, оба брата Малфой и Винсент остались моими учениками. Однажды после занятий я услышал разговор Алстона и Винсента, и мне стало любопытно. Они стояли у двери в мой кабинет с учебниками по зельям в руках.
– Я понимаю, что заставило тебя покинуть дом, на твоём месте я поступил бы также, – прокомментировал Алстон. – У нас с Альбертом была трудная жизнь. Наших родителей убили, но нам удалось бежать. Всё, что у нас было, это мы друг у друга, и мы бежали и бежали. Как и ты я сделаю всё, чтобы защитить моего брата.
Винсент какое-то время смотрел Алстона, обдумывая что-то, а потом улыбнулся.
– Знаешь, Алстон, мы очень похожи. Наша жизнь была не легкой, но нам не нужно больше бежать.
– Нет, нам не нужно больше бежать, – тихо повторил блондин.
––––––––––––
Наступило лето, мы разобрались со всеми проблемами в Хогвартсе. Годрик, Ровена и я больше не были так заняты, что означало, что у нас проявилось больше свободного времени, чтобы проводить его вместе.
Был жаркий июльский полдень. Солнце ярко освещало дуб, что рос около озера, тени от его листьев падали на белые страницы книги в моих руках. Дул тёплый ветерок, и было так светло и спокойно. Я отдыхал, прислонившись спиной к дереву и читая свою любимую книгу, когда Годрик позвал меня.
– Эй, Сал! – он подошел ко мне, как всегда улыбаясь. – Такой хороший день, а ты читаешь. Давай! Хватит хоронить себя среди книг, как какой-то орфограф. Ты не родственник Ровены, приятель. Пошли, повеселимся!
Я сделал вид, что не слышу его, но Годрик Гриффиндор никогда не сдавался.
– О, давай! Пожалуйста, Сал, пойдем с нами. Ровена с Хельгой обязательно разозлятся на меня, если я не смогу убедить тебя присоединиться к нам… Смотри!
Я поднял голову и увидел, что девушки машут нам, в их руках были корзины для пикника, Годрик начал тянуть меня, пытаясь поднять на ноги. Тяжело вздохнув, я начал в своем излюбленном саркастическом тоне:
– Годрик Гриффиндор, следи за своими манерами, отпусти меня и докажи мне, что ты не только гора мышц, дважды подумав, прежде чем тревожить меня!
– Конечно, я попробую это сделать, но в следующий раз, – Годрик давно привык к моей манере общаться, поэтому никогда не обижался, наконец, подняв меня на ноги, он рассмеялся. – А сейчас давай веселиться, пока мы можем себе это позволить!
Если бы я только знал, что нас ждет впереди, я бы постарался насладиться каждой минутой. Годрик был прав. Спокойный и прекрасный день был самым ценным, что было у нас во время долгой и тёмной войны.
========== Глава 4. День ==========
Комментарий к Глава 4. День
Предупреждение автора: вас ждут смерть персонажа, насилие и полнейший мрак. НАСТОЯЩАЯ ТЬМА только начинает набирать обороты. Кроме того, Салазар Слизерин в этой истории НЕ герой. Он ошибается, и у него тоже есть тёмная сторона личности. Думаю сложные герои интереснее плоских. Вот почему Салазар здесь не очень хороший человек.
Магглорождённые волшебники были огромной проблемой.
Став первыми учителями на четырёх факультетах, названных в нашу честь, мы старались принять как можно больше маленьких волшебников и ведьм, в том числе, конечно, и магглорождённых. Однако такой набор доставил нам немало хлопот. Родители не хотели признавать, что их дети необычные, сами дети не хотели признавать, что отличаются от других. Например, Чарльз Райт из маггловской семьи неохотно приехал в Хогвартс, прожигал взглядом свою палочку и не желал верить, что он «урод». Годрик всегда был терпеливым с такими учениками, пытаясь убедить их, постоянно давал советы. Но я таким не был. Мой брат был убит магглами. Эти студенты, казалось, не хотели нашей защиты, тогда почему мы должны делать это? Почему моему брату пришлось умереть просто потому, что его сила пробудилась, а они могли жить, неблагодарные, жалуясь на свой талант и отказываясь от нашей помощи? Я был зол. Хотя я знал, что это несправедливо по отношению к ним и по отношению к самому себе. Это было время, в котором мы жили, оно влияло на нас и нашу точку зрения. Этот мир не был справедлив ни для кого, ни для магглов, ни для волшебников.
Я был холоден к магглорождённым, которые не интересовались изучением магии или пребыванием в Хогвартсе. И у меня были на то причины. Некоторые из них даже внешне излучали презрение к магии, им было противно, что они сами волшебники или ведьмы, и они даже не пытались это скрыть. Меня это раздражало. Я говорил с Годриком о таких студентах, но мы никогда не приходили к соглашению.
– Сал, у них есть магическая сила, и они заслуживают защиты и образования! Я понимаю твои чувства, что уж скрывать, я и сам ненавижу Рыцарей и некоторых магглов. Но это не имеет нечего общего с этими учениками. Они выросли в семьях, которые ненавидели магию, поэтому это нормально, что они чувствуют то же и не хотят её изучать…
– Ты несёшь какую-то чушь, Годрик! Они мне не нравятся не из-за их семей. У меня есть несколько студентов магглорождённых, которыми я восхищаюсь. Их отношение, вот что волнует меня! Я не понимаю. Если они хотят отказаться от нашей защиты и образования, почему мы должны заставлять их? Если они так отчаянно хотят уйти, почему мы не можем просто позволить им уйти? Я не буду тратить время на учеников, которые не хотят, чтобы их учили! Если они не хотят признавать, кто они, почему мы должны это делать? Они хотят вернуться к своим Рыцарям и быть убитыми, так что отпустите их, мне наплевать! Есть те, кто хотят получить возможность защиты, но не могут получить то, что заслуживают. А поскольку эти студенты так сильно ненавидят, что мы делаем для них, они этого не заслуживают! Просто позволь им умереть, раз они хотят – мне всё равно!
– Салазар Слизерин! Я не узнаю тебя. Никогда не думал, что такой жёстокий и хладнокровный ублюдок!
Это был первый раз, когда я серьёзно спорил с Годриком Гриффиндором. И это был первый раз, когда я разозлился на него, а он на меня. Я видел холод в его зелёных глазах и я видел, как они отражают мой собственный гнев. Ровена с Хельгой предпочитали молчать, они не хотели вмешиваться. Возможно, они думали, что в этом нет ничего серьёзного, и мы скоро помиримся. Но мы не сделали этого ни тогда, ни потом. С того дня между мной и Годриком навсегда появилась стена из подозрений, недоразумений и недоверия. Люди не могут просто забыть прошлое. Иногда вы думаете, что извинения могут всё исправить, но это не так. Не важно, как быстро заживёт рана, на коже всегда будет шрам, которой никогда не исчезнет.
––––––––––––
Новый набор студентов, теперь и с магглорождёнными, прибыл в Хогвартс. Они игнорировались другими студентами, потому что большинство было из семей Рыцарей. Их родители умерли или отправились на поиски волшебников, и они пришли сюда только потому, что им больше некуда было идти. Многие студенты Хогвартса потеряли близких по вине Рыцарей, поэтому они не могли не быть холодными и отстранёнными по отношению к магглорождённым. Хотя они понимали, что это не вина детей, они терпеть не могли совместные уроки с сыновьями и дочерьми людей, убившими их родственников. Узнав об этой ситуации, я пытался что-то исправить, пытался расположить студентов друг к другу, хотя и презирал некоторых магглорождённых студентов. Я не хотел видеть их в Хогвартсе, я их не приветствовал, но, так как они пришли в нашу школу, казалось разумнее ужиться с ними, а не проклинать их. Этот конфликт не был полезен для всех учащихся. Я пытался решить проблему, и мне не удалось. Я всегда буду винить себя за то, что не приложил больше усилий тогда.
В тот день один из моих учеников, Коди Грей, подрался с мальчиком по имени Чарльз Райт. Когда я добрался туда, было уже слишком поздно.Коди лежал на полу, не двигаясь и не дыша. Его тело было покрыто кровью, его глаза застыли, а в его груди торчал кинжал. Когда я оказался там, всё было кончено.
Он лежал мёртвый. Мой ученик лежал там, убитый. А Чарльз Райт стоял возле тела Коди с безумной улыбкой на лице. Его глаза были похожи на глаза голодного дикого зверя, а его руки запятнаны кровью моего ученика. Время, казалось, остановилось. Я даже не осознавал, что делаю, но вместо того, чтобы злиться, я замер. Один из детей, которых я должен защищать и учить, умер в школе, его тело лежало передо мной. Ему было всего четырнадцать.
И тогда я сорвался. Если бы Ровены и Годрика не оказалось рядом, чтобы остановить меня, я не представляю, что было бы. Я только знал, что бегу к Чарльзу Райту, рыча как волк. Потом я узнал, что произошло от некоторых студентов, которые видели часть этого преступления. Потрясённые и испуганные, они рассказывали мне дрожащими голосами о том, что слышали и видели.
– Я с-слышал, как они с-спорили о чём-то. Думаю они были очень злы. Коди обвинил Райта в ч-чём-то. Мать Коди была убита Рыцарем, и он сказал, ч-что подозревает, что э-это был отец Р-Райта. А потом Райт начал кричать что-то вроде: «Что тут такого? Вы все злые, мой отец совершил правосудие! Я сыт по горло тем, что на меня смотрят как на убийцу! Если вы считаете меня убийцей, я им стану!». Они н-начали драться, и я увидел, как Райт достал нож. Он… он вонзил его в грудь Коди, и Коди выглядел так… так… Это случилось так внезапно и быстро, и было т-так много крови…
Их рассказа было достаточно. Я дал студентам несколько зелий, чтобы им стало легче. Это был настолько инцидент, и он потряс всю школу. У Коди Грея не было семьи. Мы устроили ему надлежащие похороны, но мы даже не смели закрыть школу даже на какое-то время, окружающий мир был небезопасным. Вместо того, чтобы наказать Чарльза Райта, Годрик, Ровена и Хельга решили стереть ему память и отправить обратно туда, где он жил. Они не спросили моего мнения, боялись, что я что-нибудь сделаю с пятнадцатилетним убийцей. И они были правы, что боялись, потому, как я хотел заставить страдать его так же, как страдал мой ученик. Они пытались донести до меня, что это была вина не только Чарльза Райта, но и наша, что все мы должны были предотвратить убийство. Может быть, они были правы, но я чувствовал такую боль и вину, что не обращал внимания на их слова.
– Чарльз Райт – просто ребёнок, он не знал, что делал. На него сильно повлияла его семья, так что это не его вина. И он не прижился в нашей школе… – сказали они.
Возможно, они были правы. Возможно, Чарльз Райт тоже был жертвой, как и Коди. Но как насчёт самого Коди? Он тоже был ребёнком, а его убили. Возможно, они были правы, но в то время я мог думать только о том, что Чарльз Райт убил моего ученика. И если бы не приняли магглорождённых в школу, этого никогда бы не произошло. Коди Грей стал бы блестящим молодым волшебником, с прекрасным чувством умора, честным, счастливым и ЖИВЫМ.
Я пытался принять их. Пытался принять всех и вся. Но это стоило слишком дорого. Боль, насилие, изгнание и смерть… Я не мог перестать задавать себе один и тот же вопрос, хотя и знал, что это бессмысленно: если бы мы поступили как-то иначе, был бы жив Коди Грей? Я не хотел, чтобы такая трагедия повторилась снова, я не мог позволить, чтобы это повторилось снова. Никогда.
– Я, Салазар Слизерин, один из основателей Школы чародейства и волшебства Хогвартс. И я торжественно клянусь, что факультет Слизерина никогда больше не примет магглорождённых учеников.
========== Глава 5. Закат ==========
Комментарий к Глава 5. Закат
По традиции предупреждения от автора: смерть персонажа. СЧАСТЛИВОГО ФИНАЛА НЕ БУДЕТ. Вас ждет поцелуй оригинальных героев (мальчик + мальчик), но не более. Помним, что Салазар Слизерин не герой и не святой. Он один из самых опасных тёмных волшебников, святым ему быть противопоказано.
Комментарий переводчика: Такова задумка автора. Очень надеюсь, что совсем чуть-чуть слеша не отпугнёт вас, дорогие читатели. Приятного чтения. И да, мы приближаемся к финалу.
Белокурый мальчик с голубыми глазами, стоящий рядом с моей дверью, был растерян и нерешителен. Я мог точно сказать, что он чем-то обеспокоен, но вот чем. Я хотел спросить, но вместо этого он сам задал мне вопрос неуверенным голосом.
– Профессор Слизерин, любовь – слабость?
Я удивлённо уставился на него, не зная причины, по которой он мог задать такой вопрос. Сразу вспомнился Винсент Принц, то, как они разговаривали и улыбались друг другу, реакцию Альберта и всё понял.
– Влюбиться в человека, возможно, лучшее в этом мире, но также может быть и худшим, что случилось. И да, любовь может быть смертельной слабостью, но она также может величайшей силой. Алстон, помните одну вещь… Каждый человек рождён с правом любить и быть любимым, а сама любовь всегда невинна, независимо от обстоятельств.
Через несколько недель я сидел в своём кабинете, молча отдыхая с закрытыми глазами и погашенным светом. Затем я услышал шаги, они затихли перед моей дверью. Я узнал голос Алстона Малфоя.
– Вин, ты знаешь, что мы на грани войны. Профессор Слизерин говорил об этом, Рыцари ищут ведьм и волшебников, и они рано или поздно найдут школу.
Наступила тишина, я не двигался и не издавал ни звука, не хотел прерывать их, они должны думать, что меня нет в кабинете. Алстон продолжил.
–Ты когда-нибудь думал о том, что нас могут убить на войне?
– Перестань быть таким пессимистичным, Ал. По крайней мере, наши младшие братья и моя сестра будут в безопасности. Альберт ещё не достаточно взрослый, чтобы сражаться, и я уверен, что профессор Слизерин позаботится о нём. Даже если нам предстоит встретиться лицом к лицу со Смертью, почему мы должны грустить? Я имею в виду, что все рано или поздно умрут, мы же просто люди, и это закономерный финал. Мы все смертные, в конце концов. Умереть, сражаясь за безопасность наших близких, по крайней мере, будет достойно…
– Но я напуган, Вин. Это так пугает… – услышал я шёпот Алстона, его голос дрожал.
– Да, я знаю, – ответил Винсент. – Я тоже.
Тишина. Я собирался открыть дверь, но не был уверен. Я немного толкнул её и посмотрел сквозь щель.
Алстон и Винсент целовались. Их глаза были закрыты, и я был уверен, что увидел слезу на лице Алстона. Я быстро отступил и снова закрыл дверь как можно тише. Это была их личная жизнь, и я не имел права осуждать их.
Только тогда я понял, что смерть вовсе не страшна. Самое страшное – одиночество. Самое страшное – умирать в одиночестве.
––––––––––––
Началась война. На самом деле это произошло уже давно. Однажды замок Хогвартса был внезапно окружён армией Рыцарей из церкви. Они застали нас врасплох. Мы были слишком заняты обеспечением безопасности наших учеников. Когда я услышал, что приближается подкрепление Рыуарей, они уже достигли холмов недалеко от Хогвартса. Я понимал, что чрезвычайно важно помешать им присоединиться к основной части нападающих, но я не мог просто уйти, нужны были ещё люди, чтобы сражаться. Тогда двое моих учеников, Алстон Малфой и Винсент Принц, вызвались пойти туда и добыть информацию. Мальчики уже выросли, они были надёжными и заслуживающими доверия молодыми людьми. Я хотел отказаться от их предложения, но они ушли, не дав мне шанса переубедить их. И я понял, что единственное, что мог делать, этот ждать их возвращения. Наблюдая за тем, как они уходят из школы под покровом ночи, твёрдым и решительным шагом, мне снова вспомнился вопрос, что когда-то задал Алстон Малфой.
Является ли любовь слабостью? Может быть. Не у каждой любовной истории счастливый конец. Напротив, в большинстве случаев они наполнены ложью, болью и потерями. Так почему же люди так страстно хотят любить и быть любимыми? Их может ждать ложь, но также и нерушимое доверие, боль или величайшее счастье, может быть и потеря, но также и радостное спасение. Любящий человек нуждается в другом человеке, и это всегда риск, но риск оправданный. Все эти чувства сделали нас людьми, эта боль и тоска сделали нас живыми.