Я стоял и смотрел, как они вместе идут в неизвестность. Я знал, чтобы ни случилось, они не будут жалеть о своей любви. И этого было достаточно.
––––––––––––
Когда я увидел зелёный свет, посланный Алстоном и Винсентом, моё сердце упало. Всё было хуже, чем я ожидал. Должно быть, что-то пошло не так, и теперь их преследуют. Не теряя времени, я ответил на сигнал. Я бежал так быстро, как мог, стараясь вовремя добраться до места встречи. У нас была договорённость, что если они попадут в опасность, они тут же прекратят свою миссию и встретятся со мной на холме. Проклятие, как же я хотел, чтобы существовало заклинание перемещения.
Было темно и ветрено. Небо застилали грозовые облака, а вдалеке гремел гром. Белый свет от моей палочки еле-еле освещал путь, дыхание давно сбилось. Но я продолжал бежать, не обращая внимания на это. Всё, о чём я мог думать, это то, что мои ученики в опасности, и они нуждаются в моей помощи. Небольшая река преградила мне путь, а собирался пересечь её, когда увидел необычный белый пар над поверхностью воды.
Святая Вода!Эти грёбанные ублюдки вылили Святую Воду в реку!
Я задрожал. Алстону и Винсенту пришлось бы пересечь реку, чтобы добраться до места встречи… Было темно, они пытались убежать, и если не заметили Святую Воду в реке… О, нет. Моё сердце колотилось всё быстрее и быстрее. Нет… Только не они! Не мои ученики снова!
То, что я ненавидел больше всего, случилось со мной во второй раз.
––––––––––––
Нет.
Я стоял на скале лицом к тёмной бездне. Склон был крутым и ровным, никто не смог пережить падения в глубокую пропасть. Мой разум был пуст.
Нет. Почему они… Почему Алстон и Винсент…
Следы заканчивались здесь, на скале. Обратных не было. Я нашёл палочку Алстона рядом, спрятанную за камень. Я вспомнил радостное и взволнованное выражение его лица, когда он получил её, и я знал, что он никогда не оставит свою палочку. Так что оставался только один вариант.
НЕТ.
Я закрыл глаза и увидел, чем всё закончилось. Я увидел Алстона и Винсента, ликующих Рыцарей, кричащих и размахивающих факелами, всё ближе и ближе. Я видел, как двое, держась за руки, стояли на скале лицом к бездне, я видел, как они прощаются, и их лица, немного испуганные, но в то же время решительные. И я видел, как они прыгают и падают, как их силуэты поглощаются гигантским ртом бездны.
Вспышка света разрезала холодное тёмное небо, окрашивая всё бледными тонами. Я произнес чары, придуманные мной, но доработанные Винсентом Принцем. Зелёный свет, вытекающий из моей палочки, сиял в темноте. И когда последняя капля магической силы покинула дубовую палочку, она превратилась в чёрную пыль в руке. Должно быть, они поместили сообщение в палочку, прежде чем сбежать и пересечь реку со Святой Водой. И даже в последние минуты они пытались передать мне эту чрезвычайно важную информацию. Они решили не быть убитыми Рыцарями как преступники. Вместо этого, не задумываясь, они решили покончить с собой.
Смерть вовсе не ужасна. Самое страшное – одиночество. Самое страшное – умирать в одиночестве.
Было слишком поздно. Я опоздал. Я посмотрел на алую кровь под моими ногами. Убийство всех Рыцарей, что преследовали Алстона и Винсента, не успокоило мою душу. Это не вернёт мне их, эти двое ушли навсегда. Внутри я горел, гнев, печаль, безумие и желание мести охватили мой разум. Я винил себя, но в этот раз были Рыцари, которые испытают мою ярость.
– Алстон Малфой, Винсент Принц, вы были моими лучшими учениками, я так вами горжусь…
Я не смог закончить, моё горло пересохло и сдавило. Я никогда не испытывал такой ярости. Ненависть кричала внутри, превращая меня в монстра, которым я был до встречи с Годриком. Я был самым опасным и безжалостным волшебником по мнению Рыцарей, и я подумал, что пора действовать одному. Смерть Алстона и Винсента заставила меня отказаться от подавления моего настоящего Я.
– Обещаю вам, я заставлю их страдать. Я заставлю заплатить их, каждого, без исключений.
Я стоял на утёсе, что был окрашен в тёмно-красный. Я Салазар Слизерин, и я отмщу за своих учеников, чего бы это ни стоило.
========== Глава 6. Вечер ==========
Я не спал ночами, не мог уснуть. Невыносимая ярость охватила меня и наполнила тело, но я всё ещё чувствовал себя опустошённым, как будто всё в этом мире потеряло смысл. Всё исчезало в темноте, она поглощала всё, до чего могла дотянуться. Моё прошлое было пронизано тоской и потерями. Моя душа осталась где-то позади, истощённая, уставшая и сдавшаяся. Я отомщу за своих учеников, но что дальше? Что останется от меня самого, когда прольются реки крови? Алстон и Винсент ушли навсегда, тени прошлого будут преследовать меня всегда. Каждый раз, когда я ложился спать, я не мог перестать винить себя за то, что не смог спасти их. Возможно, это не моя вина, но всё ещё видел их лица, бледные, как призраки. Я знал, что не смогу отпустить прошлое и притвориться, что мне всё равно, потому что это не так. Они были моими первыми учениками, я стал для них наставником, кем-то вроде отца, а не профессором. Вот почему их смерть будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь, неважно виновен я или нет. Я часто слышал их голоса, эхом отдавшиеся в голове, зовущие меня со страхом и отчаянием. Прошлое не может быть легко забыто. Вы можете думать, что способны двигаться дальше, но ничего никогда не исчезнет. Оно будет всё ещё там, внутри души. Со временем оно будет глубоко похоронено со всеми сожалениями, болью и, наконец, безразличием. Однако однажды оно вернётся, прошлое всегда возвращается к тебе, и ты никогда не сможешь сбежать, потому что от себя бежать некуда.
––––––––––––
Как я мог рассказать Альберту о смерти Алстона? Я провёл так много времени, размышляя об этом, но каждый вариант казался таким жестоким и мучительным для этого мальчика и таким же болезненным для меня. Что касается семьи Винсента, я решил ничего не рассказывать им. С одной стороны, было опасно связываться с семьёй любым магическим способом, ведь это разрушило бы все усилия Винсента по их защите от Рыцарей. Также, по словам Винсента, его семья думала, что он давно умер. Однако Альберт имел право знать правду, и я бы никогда не стал скрывать от него это. Я никогда не смогу забыть выражение лица Альберта, когда он услышал эти ужасные новости. Я никогда не смогу забыть ту панику, потерю и беспомощность в его серых глазах. Я знал, что у Альберта было плохое предчувствие, и он очень волновался после ухода Алстона. Они были близнецами, всегда были вместе, а теперь Альберт остался один. Я не мог даже представить, как он себя чувствовал тогда, но одно я знал точно, мне было не лучше. Боль, потеря, пустота и желание отомстить… Я не мог привыкнуть к этим чувствам, никто не сможет.
Одна вещь не давала мне покоя. Когда мы построили Хогвартс, мы позаботились о том, чтобы замок был невидим для магглов. Однако Рыцари, казалось, очень легко нашли школу, и они начали атаку сразу же. Я понимал, что здесь что-то не так, они не могли так легко найти нас. Магглорождённые пропали до битвы… и я всё понял, и это заставило мою кровь закипеть. «ПРЕДАТЕЛИ». Лишь одно слово звенело в сознании. Я всё ещё не был до конца уверен, но не отрицал возможность их предательства, и это было неутешительно и в то же время ожидаемо. Я даже почувствовал слабый триумф, когда обнаружил ещё одно доказательство предательства магглорождённых, это было подло и несправедливо, но это заставило монстра внутри меня почувствовать себя лучше. Я снова оказался прав – принимать их в школу было всё равно, что привести прокажённых в свой дом. Возможно, у них не было злых намерений, когда они пришли к нам, но болезнь, которую они принесли, распространилась среди нас. В результате пострадали мы сами, а они остались невредимы. Я признаю, что ненавидел их, и что предубеждения никогда не исчезали, они были так или иначе связаны со смертью моих учеников или были непосредственно виновны в этом. Я знал, что это было несправедливо к некоторым добрым студентам, что родились в семьях магглов, но я не мог заглушить обиду в душе. Я просто не мог любить их и не хотел.
––––––––––––
Я чувствовал жажду крови внутри себя. Алстон и Винсент решили покончить с жизнью, Рыцари были причиной их решения. Их смерть привела меня в ярость, разозлила так сильно, что или я найду что-то, что можно уничтожить, кто-то, кого можно убить, или я сойду с ума. Мне так отчаянно нужна была цель, а Рыцари подходили идеально. Сожаления и печаль слишком тяжёлая ноша, поэтому я решил превратить всё в простую ненависть, ненависть к убийцам моих учеников. В моём теле словно горел огонь, и я не смогу расслабиться, пока он не потухнет. Слепая ярость затмила разум. Причины больше были не важны. Я ни о чём больше не мог думать. Я не знал, кем я стал. Я не знал, чем я стал. Но одно было точно, во мне что-то просыпалось. Что-то чудовищное, безжалостное, но в то же время невероятно могущественное. Раньше я сковывал этого монстра рассудком и спокойствием, но теперь оковы были разрушены, и монстр вырвался на свободу. Годрик, Ровена и Хельга, конечно, пытались успокоить меня. Но они не могли понять чувства потери кого-то столь важного в жизни. Они не испытывали такого, поэтому не могли понять меня. Их утешительные слова не имели смысла, они не могли успокоить меня. Кроме того, сообщение в палочке Алстона гласило, что у подкрепления намного больше Святой воды. Я не мог позволить, чтобы армия, окружившая Хогвартс, получила её, иначе у нас не осталось бы шанса на победу. Вот почему я перестал бороться со своей яростью, вот почему я освободил своего демона, и вот почему я ушёл тем вечером один.
Подкрепление всё ещё оставалось на холмах, наверное, празднуя свою победу в виде уничтожения двух волшебников. Я был просто взбешён этой простой мыслью и ускорил шаг. Я крепко сжал палочку. Внезапно я понял, что собираюсь сделать и как именно собираюсь это сделать. Один из моих предков изобрёл чрезвычайно опасное заклинание, оно было записано в книге, которую я прочитал раз сто. Заклинание, которое истратило бы почти половину моей магической силы. Оно требовало огромного жертвоприношения, но было мощным и разрушительным, как я и хотел. Враги теперь были не так близко к Хогвартсу, поэтому школа не пострадала бы. Это заклинание считалось самым ужасных из всех запрещённых, и оно вполне могло послужить моей цели. Тогда единственной моей целью было уничтожить всех виновных в смерти Алстона и Винсента.
Я стоял на огромной серой скале и смотрел на ряды палаток. Пламя от костров освещало темнеющее небо. Я поднял голову и увидел тучи, что указывали на приближающуюся бурю. Я видел Рыцарей, которые сидели вокруг костров, смеялись и пели. Я мог бы сразу же убить их, но я этого не сделал. Это было не из благородных побуждений. Я понял, что хочу видеть их лица, искаженные болью, я хотел видеть, как они страдают и умирают мучительной смертью. Собственные мысли испугали меня, но я напомнил себе, кто я, и что они заслуживают этого.
Поэтому я вскинул вверх свою палочку и направил зелёный свет в небо. Он распустился, словно цветок, зелёные искры падали,словно звёзды. Заклинание получилось достаточно ярким, таким чтобы каждый Рыцарь смог его увидеть. Некоторые из них смотрели на свет, похожий на сигнал, в замешательстве и с тревогой. Они быстро начали собираться, чего я и ожидал. И наконец, кто-то увидел меня. Указав пальцем в мою сторону, он что-то громко крикнул. Рыцари повернули головы ко мне. Я смотрел на них сверху вниз, не скрывая свою ненависть и презрение. Я был слишком далеко, чтобы они смогли использовать Святую воду. Я стоял там один, перед армией, состоящей из более чем ста человек, но испуга не было. Я понимал, что был слишком зол, чтобы бояться.
––––––––––––
Рыцарь вышел из толпы. Я подумал, что, скорее всего, он их лидер. Он закричал что-то вроде «Добро пожаловать в наш немагический мир, волшебник. Ты, наконец, решил сдаться?», и засмеялся. Я не был удивлён. Он спросил меня, какова моя цель, он выглядел таким расслабленным, считая, что я не представляю для них особой угрозы. Его беззаботное выражение оставалось ровно до тех пор, пока я не заявил, что моя единственная цель – увидеть их всех мёртвыми.
– Ты не сможешь справиться со всеми нами в одиночку, – его лицо напряглось.
– Вы так думаете? Вы просто не знаете, кто я и на что способен, – фыркнул я, поражённый тем, насколько холодно может звучать мой голос. – Ваше число не имеет значения. Скоро вы сами поймёте это. Вы убили моих учеников, теперь вы должны поплатиться за это.
– Кстати, о студентах… Я полагаю, что ты очень заботишься о своих драгоценных волшебных детишках, так что мы сможем вести более правильный разговор.
Рыцарь поблизости что-то прошептал, и лидер побледнел. Судя по всему, он узнал, кто я. Затем он махнул своим людям, один из них пошёл куда-то. Я наклонил голову, а затем чуть не подпрыгнул, когда этот Рыцарь вернулся с пятью дрожащими студентами. Я смотрел на магглорождённых учеников, что пропали перед нападением на Хогвартс. Я всматривался в их лиц, они были совершенно здоровы, хотя и немного напуганы. Я не заметил никаких следов пыток, что подтвердило мои догадки. Они не были пленниками, они добровольно покинули Хогвартс и убежали к своим маггловским спасителям. Должно быть, они многое рассказали им, в том числе и местонахождение школы. Они могли сделать это, так как чувствовали себя неуверенно в замке, или ещё хуже – они моли быть шпионами всё это время.
– Адель, Джордж, Мэри, Пол, Джим, – я произнёс их имена одно за другим ледяным спокойным голосом.
Они посмотрели на меня, сразу же вздрогнули и отвернулись. Их страх, наконец, взял вверх.
– Профессор Слизерин, пожалуйста, поймите… Нам было слишком страшно в замке и мы пошли к единственным людям, к которым могли обратиться… – с мольбой произнесла Адель.
– Теперь я вижу, кто оказался нашими врагами, – с желчью сказал я. – Потом ты собиралась сказать, что они заставили тебя говорить правду? Вот только я не думаю, что это было так.
– Так что ты скажешь теперь? Не двигайся, иначе твои ученики умрут, – сказал лидер, не замечая накалённой атмосферы между нами. Я рассмеялся, теперь ребята казались ещё более испуганными, они начали понимать, что моя ненависть обращена и в их сторону. Пол и Мэри закричали.
– Пожалуйста, профессор! Мы совершили ошибку, и нам очень жаль, что мы так поступили со школой. Но они собираются использовать нас в качестве заложников, пожалуйста, спасите нас!
Я смотрел на их бледные лица, видел их страх и отчаяние, но испытывал только отвращение. Как они могут ждать, что я спасу их жизни после признания, что они добровольно сбежали и предали Хогвартс ради собственной выгоды? Если бы мы их не приняли, вероятно, Хогвартс даже не был бы атакован! Как могли Годрик, Ровена и Хельга принять их как своих учеников? Они все трусы, преданные только самим себе. Глупцы, что сейчас зависят от меня и не заслуживаю доброты, ведь они косвенно причастны к убийству моих учеников.
––––––––––––
– Спускайся со скалы и без глупостей, иначе я перережу им горло, – казалось, Рыцарь осознал свою ошибку, но он не прекратил эту жалкую попытку.
– Убейте их, если так хотите, мне всё равно, – холодно произнёс я, – они всё равно умрут через минуту, и я был бы очень признателен, если бы вы избавили меня от неприятностей.
Я не лгал. Был только один способ победить их сразу, и я собирался им воспользоваться. Однако, сила тёмной магии убила бы всех, кроме меня, следовательно студенты погибнут вместе с Рыцарями. Это был единственный способ защитить Хогвартс, единственный способ уничтожить Святую воду, что была у них. Без этого заклинания я не смогу помешать им захватить школу. В замке остались ученики, которые сражаются изо всех сил. И среди них Альберт
Малфой, мальчик, которого я должен защитить любой ценой. Либо пять предателей, либо все студенты и профессора Хогвартса. Пощадив пять жизней, я поставил бы под угрозу более ста. И я не мог этого допустить.
– Нет, нет, вы не можете! – кричала Адель, её лицо исказилось от ужаса. – Нет, профессор, вы не можете! Пожалуйста, простите нас, мы никогда не поступим так снова, пожалуйста, дайте нам ещё один шанс!